Онлайн чтение книги 100% 100% - The Story of a Patriot
§ 62

Питеру ещё не приходилось испытывать такого волнения после того знаменательного дня, когда он упустил молодого Лэкмена. Он до сих пор ещё не мог себе простить столь дорого обошедшейся ему неудачи, и вот теперь ему открывалась новая возможность. Он отправился за город на трамвае, а потом прошёл пешком две мили до особняка, расположенного на вершине холма, куда он поднялся, миновав рощицу и великолепные итальянские сады. Вспомнив наставления Мак-Гивни, Питер собрался с духом, подошел к подъезду величественного здания и позвонил.

Питер вспотел от долгой ходьбы и был весь в пыли, на лице у него образовались грязные разводы, и прежде белоснежные полоски пластыря совсем посерели. Он никогда не отличался изящной внешностью, а сейчас, с дырявой соломенной шляпой в руках, сильно смахивал на бродягу. Но горничная-француженка, открывшая ему дверь, видимо, привыкла к посетителям самого странного вида. Она и не подумала послать Питера на чёрный ход или припугнуть его собаками, но спокойно сказала:

— Присядьте, пожалуйста. Я доложу мадам.

В слове «мадам[6]Madame (франц.), madam (англ.) — сударыня.» она сделала ударение на последнем слоге, что очень удивило Питера.

И вот появилась миссис Годд в ореоле благостного олимпийского величия, крупная, полная дама, словно созданная для роли богини. Питером овладел благоговейный ужас. Как посмел он явиться сюда? Ни в Отеле де Сото, где было столько богов, ни во дворце самого короля Нельса Аккермана не испытывал он такого острого сознания своего ничтожества, как перед этой спокойной, величавой дамой с медлительными движениями. Она казалась олицетворением богатства, особой «высшего ранга». Хотя её широко раскрытые голубые глаза приветливо смотрели на Питера, он был прямо уничтожен, так велико было её превосходство. Питер не знал, что как джентльмен должен подняться со стула при входе дамы, но какой-то инстинкт заставил его вскочить на ноги, и он стоял, нервно мигая, глядя, как она плывет к нему навстречу через обширный вестибюль.

— Здравствуйте, — сказала она низким сочным голосом, пристально глядя на него ласковыми, широко открытыми голубыми глазами.

— 3-здравствуйте, м-миссис Годд, — пробормотал Питер.

По правде сказать, Питер от изумления едва не лишился дара речи. Неужели же эта высокопоставленная особа в самом деле таких левых убеждений? В радикалах его, пожалуй, больше всего раздражала их шумливость, запальчивость, и его поразило величавое спокойствие её взгляда и движений, мягкий голос, размеренная речь, поразила её красота и выхоленная кожа: у миссис Годд на лице не было и следа морщин, несмотря на её возраст. У Нелл Дулин ослепительный цвет лица, но кожа у неё всегда покрыта густым слоем пудры, и если присмотреться поближе, — что Питеру случалось делать, — можно разглядеть грязные пятна у корней волос и на шее. Но кожа миссис Годд была ослепительной белизны, какой может быть только кожа богини. Питер не мог бы определить, что создавало впечатление такого царственного величия. На миссис Годд было не слишком много бриллиантов и не такие уж они крупные, — миссис Джеймс затмевала её блеском драгоценностей. Нельзя этого было объяснить и нежным ароматом духов, исходившим от неё, — ведь Нелл Дулин распространяла вокруг себя ещё более сладкий аромат, — но даже жалкий, невежественный Питер почувствовал разницу: ему казалось, что миссис Годд впервые надела свой драгоценный наряд, что по дорогим коврам, устилавшим паркет, ещё никто не ступал, что даже на стул, где он сидел, никто не садился до него!

Маленькая Ада Рут назвала миссис Годд «матерью всего человечества», и вот она неожиданно стала матерью Питера Гаджа. Она уже успела прочесть утренние газеты, потрясённые и негодующие красные уже несколько раз звонили ей по телефону, и она с первых же слов поняла значение повязок и пластырей Питера. Она протянула к нему свою прекрасную прохладную руку, и внезапно слезы брызнули из её больших голубых глаз.

— Ах, вы один из этих несчастных юношей! Слава богу, они вас не убили!

Она подвела его к мягкой кушетке и заставила прилечь на шелковые подушки. Мечта Питера о горе Олимп чудесным образом сбылась! Ему пришло в голову, что, если бы миссис Годд согласилась постоянно играть роль, его матери, он, Питер Гадж, был бы готов отказаться от своей роли агента, борца против красных, сопряжённой с опасностями и затратой нервной энергии, — готов забыть свой долг, забыть всю жизненную борьбу и тревоги, — и вместе с обитателями Олимпа вкушать пищу богов и упиваться нектаром.

Сидя возле Питера, миссис Годд говорила мягким, ласковым голосом, смотрела на него добрыми голубыми глазами, и Питеру казалось, что ещё ни разу в жизни он не испытывал таких возвышенных чувств. Правда, когда он пришёл к Мариам Янкович, старая миссис Янкович была с ним также ласкова и у неё также навернулись на глаза слёзы сочувствия. Но ведь миссис Янкович была всего лишь толстая старая еврейка, она жила в бедной квартире, и от неё пахло мылом и недостиранным бельём; руки у неё были распаренные и липкие, и её доброта ничуть не тронула Питера. Но встретить нежное сочувствие на этих небесных высотах, слушать материнские, доверчивые речи этой чудесной миссис Годд, в шёлковом, ослепительно белом, словно только что сшитом платье, — нет, это было нечто совсем особенное!