Онлайн чтение книги 12 застреленных тещ
Глава 6. Рандеву среди огня и льда

Ростовцев положил трубку, понимая, что победа осталась за ним. Он собрал бумаги в папку, за исключением приготовленных для Рамона копий, завязал, даже заклеил оконным скотчем. Фломастером нарисовал номер мобильника Бухина.

По дороге он занес все это приятелю Виталию, который уже год занимал 4 офис, и собственно говоря, подбил Алексея Александровича на переезд из подвала. Попросил, чтобы документы полежали, а в случае чего, Ростовцев велел позвонить по телефону, написанному на папке.

Северцев ждал его в условленном месте. Это был сравнительно молодой мужчина, почти ровесник Алексея. Одет Северцев был неброско, но дорого и со вкусом. Ростовцев узнал его по фотографиям, обычно помещаемым издателями на задней стороне обложки детективов Северцева. Писатель, больше известный под псевдонимом Яков Жженый, очень походил на свои изображения. Алексей Александрович, ничем себя не обнаруживая, прошел по мосту туда и обратно. Проехался по пешеходным, самодвижущимся дорожкам, заглянул в киоск, где продавали картины. Ростовцеву не понравилась парочка, которая стояла в отдалении и старательно делала вид, что все происходящее их не касается. Но жесткие и внимательные глаза мужчины и молодой женщины, которые ощупывали каждого проходящего, выдавали их с головой. Наметанный взгляд Алексея отметил, как часто они смотрели в сторону Северцева, в ожидании условленного знака.

У мужчины из группы прикрытия в руках была маленькая элегантная рация на 433 МГЦ, из тех какими обычно пользуются служащие аэропортов и навороченных терминалов. Ростовцеву это очень не понравилось. Возможно писатель, он же лидер группировки, сумел привести не только этих двоих. Алексей Александрович представил, как красное луч прицела упирается ему в голову… Но назвался груздем — полезай в кузов. Скоре всего, сегодня его не убьют.

— Здравствуйте, Николай Михайлович. Рад вас видеть в добром здравии, — поздоровался Ростовцев, останавливаясь рядом.

— Жаль, не испытываю подобных чувств по поводу встречи, — произнес тот, с холодным вниманием разглядывая Алексея. — Как мне вас называть?

— Называйте меня Сергеем Ивановичем, Рамон. Чтобы у нас было полное взаимопонимание, прошу помнить, что в надежном месте лежит пакет документов, которые могут устроить вам большие неприятности. Если со мной что-нибудь случится, то… В общем, вы знаете, что будет дальше. — Ростовцев сделал паузу. — И скажите своим людям, чтобы не делали глупостей. Особенно мужчине и девушке, которые стоят на той стороне, изображая влюбленную пару. А также тем, кто блокирует выходы.

— Неплохо, неплохо для доморощенного шантажиста-любителя, Сергей Иванович. Вы почти не опоздали, осмотрелись, правильно оценили ситуацию. Приготовили страховку на случай, если с вами, уважаемый поступят так, как подсказало ваше больное воображение. Надеюсь, повод для нашей встречи не разочарует меня. Хотя, если честно, не могу представить, что за мной числится по криминальной тематике, — писатель откровенно глумился над Ростовцевым.

Алексей без лишних слов вытащил из кейса папку и протянул ее Северцеву. Потом повернулся к стеклу, разглядывая рыбаков на льду, блестящем под низким солнцем.

Картина была немного нереальной, фантастической, словно мост был громадным летающим кораблем, парившим над какой-нибудь сибирской рекой. Этому особенно способствовало выпуклое и тонированное, словно блистеры пилотской кабины самолета, стекло галереи.

Алексей Александрович успел вволю налюбоваться пейзажем, разглядеть заснеженные дали, а заодно и погреться под потоками оранжево- красных закатных лучей светила.

— Ну и что? — тяжело спросил Северцев.

— В смысле? — поинтересовался Алексей.

— Что вы мне принесли? Какие-то бумажки, распечатки с сайтов сляпанных какими-то молодыми дебилами, а претендуете на роль разоблачителя тайной организации во главе со мной.

— А что, я должен был принести учредительные документы общества практикующих киллеров с печатью Московской мэрии, или добровольное признание, где вы сознаетесь в совершении особо тяжких преступлений? Позвольте мне рассказать, как я понимаю те документы, которые я вам предоставил, — Ростовцев взял папку у Рамона, с удовольствием повернул спину к восхитительно теплому потоку света и начал:

— Итак, Николай Михайлович. Всерьез идея отправить в мир иной вашу тещу овладела вами, ну скажем, в июле 2002 года.

— Почему? — удивился Северцев.

— Ваш тесть умер, согласно имеющейся в деле справке о смерти 3 января 2002 года. Теща лежала в психиатрической клинике, куда была помещена с нервным расстройством. Даже не будучи ясновидцем, могу сказать, что после «излечения», потребность в извлечении из окружающих энергии и общая склонность к локальным деструктивным действиям, обращенная к вам лично, достала вас уже к середине лета. А вы тогда уже были, так сказать, широко известны в узких кругах. К тому моменту у вас уже вышли первые настоящие романы, совсем не похожие на то барахло, которое клепаете под псевдонимом Яшки Жженого. Я вас прекрасно понимаю. К 40 годам теряешь иллюзии и понимаешь, что чего-то добиться можешь или здесь или нигде, становится ясна условность того, что раньше казалось незыблемым, окончательно осознаешь, что многие возможности уже упущены безвозвратно…

— Продолжайте, — несколько растеряно предложил Северцев.

— И тут вам в голову пришла мысль избавиться от тещи. Она осталась одна. И вместо того, чтобы тихо доживать, сидя в своей комнате под телевизор, включенный на пониженной громкости, они вдруг стала усиленно качать права, чего, судя по всему, не делала много лет, поскольку раньше ей хватало объектов для утверждения собственной значимости. — Алексей Александрович сделал паузу, потом продолжил. — Поскольку институт тещ является одной из наиболее охраняемых обществом, приравниваемым им к матери, фигур влияния общества в семье…

— Уважаемый, избавьте меня от цитирования материалов известного вам сайта, — прервал его Северцев.

— Ладно, — невозмутимо продолжил Алексей Александрович, — если коротко, то дело было так. Чтобы избежать судебного преследования и не марать руки, избегая укоров остатков совести, вы образовали банду, путем помещения в Сеть сайта «Время перемен».

— Ну-ну. Не вижу криминала в размещении информации в Интернете. И вообще это недоказуемо.

— Я продолжу.

— Валяйте, юноша, — иронически подбодрил его Николай.

— Таким образом, вы, Николай Михайлович, нашли себе сторонников и организовали общество по уничтожению тещ, и, судя по девице, которая пришла сегодня с вами, прочих родственников. В основу была положена идея об обмене преступлениями. Ее, очевидно, вы взяли из классической детективной литературы. Вы только довели ее до логического конца. Кандидатом в члены становился тот, кто отправлял в лучший мир тещу предыдущего кандидата, который в свою очередь становился действительным членом общества. Подтверждение вы можете найти в переданных вам бумагах. Один мой знаковый взломал закрытую часть вашего сайта с регистрационными формами. Результат вы можете видеть:

Теща Николая Северцева, была убита 12 января 2003. В тот же день некто Вархаммер — Александр с Войковской был принят кандидатом, в организованное неким Николаем с «Академической» общество, связующим центром которого был Интернет-ресурс «Время перемен». Вы ведь живете на «Академической», не правда ли? Кстати, у авторов сайта больше нет доступа для редактирования материалов…

— Ну и что? — как можно более равнодушно поинтересовался писатель, однако в глазах мелькнуло раздражение и беспокойство.

— Да. Действительно пока ничего. Теща Александра Севастьянова, проживающего в САО, вблизи метро «Войковская» Валентина Андреевна Говоркова была застрелена 10 апреля 2003 г.

Вархаммер стал действительным членом 12 апреля 2003 г., а некий Энтони — Антон Красносельцев, он указал свою фамилию в регистрационной форме, проживающий в «Перово» был принят в клуб кандидатом в день убийства госпожи Говорковой.

1 июня теща Антона Красносельцева, была убита. Все убийства совершались стереотипным способом — путем выстрела в голову. В тот же день, юзер форума Крокодил, проживающий в ЮАО, на Кировоградской, стал кандидатом в члены общества.

2 июня было торжественно объявлено о принятии Энтони в действительные члены клуба.

12 ноября…

— Избавьте меня от этой чуши, — прервал его Северцев.

— Я забыл сказать, что 10 апреля свидетели видели убийцу. Его описание вполне подходит под описание Антона Красносельцева, маленького, полного, черноволосого. Кстати в жизни инженера — электронщика от Бога. Еще забыл сказать, что все убийства совершались одним и тем же оружием, одними и теми же зарядами. Экспертиза доказала идентичность используемого компаунда.

Северцев досадливо покачал головой.

— Это не доказательство. Просто цепь случайных совпадений.

— Мы можем продолжить до Лорда Вокрама, который сейчас так мило беседует с девушкой, пишущей на ваш форум под никнеймом Эовин.

— Ну и что же числится за ними?

— За Лордом Вокрамом — Виктором с «Третьяковки» убийство десятой жертвы Валентины Ромуальдовны Игошиной. Это было шедевром. И комбинезончик оранжевый исполнителю был очень к лицу. А Эовин, которую вы так опекаете на форуме, страдает от своего полусумасшедшего отчима.

— Чушь. Однако скажите, откуда у вас страницы из уголовных дел, фотографии жертв, адреса, состав их семей?

— Один из следователей московской городской прокуратуры попросил меня помочь с этим делом.

— Делом? — удивился Николай.

— Все дела были объединены и расследуются следователем прокуратуры. Хорошо не ФСБ… А, собственно говоря, чего вы хотели? Устраиваете показательные казни, используете одно и тоже оружие и думаете, что все будет расследоваться по милицейским стандартам в рамках процентов раскрываемости и контрольных сроков делопроизводства?

— А, значит, вы так сказать общественный помощник органов дознания? — довольно ехидно поинтересовался Северцев. — Дружинник — тимуровец…

— Понимаю ваше раздражение. Вас интересует, почему я здесь, а не на Новокузнецкой?

— Вы знаете, да.

— Меня всегда интересовали такие люди. Знаете ли, профессиональный интерес.

— А кто вы по профессии? — поинтересовался Северцев.

— Не важно… Так вот, меня интересовали умные, интеллигентные люди, нарушающие закон. Очень, знаете ли, хотелось узнать, что ими движет.

— Что касается меня, то я тоже читал этот сайт и полагаю, что автор высказался более чем определенно. Нежелание служить пищевой базой для людей, растерявших в жизненных коллизиях энергию. Любят у нас отдельные личности приспособить других для лизания собственной задницы, ничем примечательным кроме возраста и хамства при этом не обладая.

— Вы полагаете, это путь? — заинтересовался Ростовцев.

— Возможно да. Не для всех, — ответил писатель.

— Ну и…

— Так можно дойти, что тещ будут убивать за то, что они требуют выполнения совершенно справедливых вещей: чтобы работал, не пьянствовал, не ругался матом и тому подобное.

— Да, вы правы. Теща теще рознь, — сказал Ростовцев.

— В этот момент у Северцева запел телефон. Он извинился и ответил на звонок.

Он говорил не больше минуты, в основном его реплики сводились к междометиям вроде «Так-так», «ясно», «однако». Писатель поблагодарил и отключился.

— Вот так то лучше, — удовлетворенно произнес Николай Михайлович. — А то напустили Алексей Александрович тумана.

— С чего вы взяли? — поинтересовался Ростовцев.

— Очень просто, — Николай Михайлович улыбнулся в ответ. — Вы позвонили мне с офисного телефона, мой знакомец, покопавшись в закрытой милицейской базе, нашел, что номер записан за центром «Техномагия». А уж про то, что в центре работает всего один человек, это известно всем. Так сказать и швец, и жнец, и на дуде игрец. Знаете, я ваш большой поклонник. Ваш коррекционный модуль «Аракс» неплохая штучка. Я до сих пор пользуюсь этим устройством.

— Я рад, что вы оценили.

— Если бы вы сразу представились своим настоящим именем, наш разговор сложился бы по-другому. Чего стоит ваш преобразователь-гаситель второй модели с дистанционным управлением…

— А что не так с этим устройством, — возразил Ростовцев. — Оно предназначено для обнуления геопатогенных зон. Если кто-то использует его не по назначению — это не мои проблемы.

— Конечно же, безусловно, — писатель, сказав это, мечтательно улыбнулся. — Один мой хороший знакомый получил этот прибор уже отрегулированным так, что его теща за 2 недели его с женой отсутствия из-за плохого самочувствия употребила 20 пачек анальгина. При этом она получила стойкую вегетососудистую дистонию и расстройство сна. И все это лишь оттого, что вечерами сидела в квартире, где ваш модуль вместо геопатогенных зон «обнулял» ее энергопотенциал.

— Если вы хотите вытащить весь компромат на меня, то уверяю, по сравнению с прегрешениями вас и ваших подопечных это семечки. К тому же, я ведь не просто так дела расследую.

— Я имел в виду то, что вы наверняка не горите праведным гневом по поводу действий какого-то там стрелка — маньяка, действия которого пытаетесь приписать мне, также как и знакомство с родственниками жертв.

— Я вижу, мы не договоримся. Знаете, в нашей стране даже милицейский сержант в состоянии организовать серьезные проблемы простому смертному. Не говоря уже о следователе по особо важным делам, особенно задерганном и нахлестанном, готовом ухватиться за любую зацепку и использовать любые методы для доказательства виновности. Ну, знаете там арест, камера с уголовниками, Уголовный Кодекс в роли тупого, тяжелого предмета, удобного тем, что от него не остается синяков. Полагаю, Яша Жженый, простите за жаргон, будет дописывать свои романы у параши, даже если он чист как ангел. Я не угрожаю, просто знаю характер того человека, который ведет это дело. Его наверняка заинтересуют эти материалы.

— Пожалуйста, — невозмутимо согласился Северцев. — Кстати, что вы хотели за ваши бумажки. Чтобы Эовин вам отдалась? Или получить немного наличности?

— Вы мыслите по шаблону. Это так на вас непохоже, — посмотрев ему в глаза, произнес Ростовцев.

— Неужели чтобы я убил вашу тещу, — со смехом предположил Николай. — Как мило… Есть ряд нюансов, чтобы мне это было интересно, но мы, пожалуй, сумеем договориться.