Онлайн чтение книги Опасность для сердец A Hazard of Hearts
Глава 6

Серина медленно спускалась по главной лестнице. Со времени ее приезда в Мэндрейк прошло уже шесть дней. Но девушка пока не могла преодолеть застенчивости, и теперь, когда ей предстояло войти в большой зал, она смутилась, увидев сквозь открытую дверь Серебряной гостиной столько гостей.

Серебряная гостиная и смежный с ней зал для танцев строились по проекту Роберта Адама и вызывали благоговейный трепет у каждого, кто впервые туда попадал. Серина подумала, что она могла бы привыкнуть к великолепию, роскоши и экзотической красоте Мэндрейка, если бы это место не посещало столько людей.

Несмотря на это, все они казались слишком одинаковыми и безликими – мужчины, в основном, средних лет, состоятельные, вульгарные и распутные, женщины, сверкающие драгоценностями, с крашеными волосами, гримом и полные притворства. Все женщины, по-видимому, имели здесь интимные связи и, конечно, не скрывали взаимных антипатий, которые при подобных связях были неизбежны.

Мужчины и женщины, представители старинных родов, чьи фамилии были связаны с историей Англии, съезжались в Мэндрейк по одной и только одной причине – выиграть деньги. При мысли о картах на щеках этих господ появлялся румянец, а руки лихорадочно скользили по столу, обитому зеленым сукном. Немногим из них при выигрыше удавалось сдержать восторг, а при проигрыше – отчаяние.

Серина не верила своим ушам, когда слышала, какие огромные делались ставки, думала о том, что под влиянием всепоглощающей страсти к деньгам и жажде иметь все больше и больше игроки теряли человеческий облик.

Но девушка начинала понимать еще и то, что здесь бушуют и другие страсти. Впервые в жизни она почувствовала себя прелестной молодой женщиной. В первый вечер ее почти никто не заметил в этом ослепительном сонме великолепных нарядов. Девушка с бледным лицом в простом муслиновом платье вряд ли могла привлечь чье-нибудь внимание; но одетая в роскошный атлас с серебристой сеткой она вызывала блеск в пресыщенных потухших глазах мужчин, которые уже не обращали внимания на красивых женщин и все мысли которых занимали одни лишь карты.

Усилием воли Серина пыталась сделать все, что от нее требовалось, чтобы понравиться мужчинам, которым маркиза ее представляла. Девушка вскоре догадалась о намерениях хозяйки дома. При каждом удобном случае та шепотом всем говорила: «Наследница! В день свадьбы получит восемьдесят тысяч фунтов, и такая прелестная девушка! Знаю, вам она понравится».

Старые и молодые, мужчины средних лет, здоровые и дряхлые, грубые, а некоторые из них с оспенными пятнами. Маркиза спешила подвести их к Серине и оставляла девушку наедине с ними, а той уже приходилось защищаться самой. Она уже привыкла к скучным комплиментам ухажеров, годившихся ей в отцы, – помещиков из соседних имений, – которые сильно отличались от собравшихся здесь представителей столичного общества.

Девушка достаточно хорошо понимала, что ей не следует принимать приглашения «посмотреть картины в галерее» или найти тихий уголок в какой-нибудь из прихожих, «где можно поговорить». Она старалась смешаться с толпой гостей и, увидев, что маркиза не обращает на нее внимания, сразу же убегала в свою спальню.

Серина чувствовала себя чужой в этом обществе, она знала, что женщины судачили между собой, завидуя ее молодости. Ей приходилось слышать о себе едкие высказывания и замечать совсем не доброжелательные взгляды.

К счастью, девушка привыкла к одиночеству и не страдала в той мере, как если бы это выпало на долю другой девушки, но все же она боялась мужчин. Несколько раз в течение вечера она обращала внимание на лорда Вулкана, догадываясь, что его спокойствие и безучастное отношение – признак скуки. Она недолюбливала маркиза и не старалась искать с ним встречи, но замечала, что, в отличие от других присутствующих, он оставался равнодушным к происходящему.

Шли дни, и она стала все больше опасаться его матери. Девушка говорила себе, что уже неприлично оставаться молчаливой, стесняться присутствия кого бы то ни было; тем не менее она не могла преодолеть чувства страха и застенчивости, когда дело касалось маркизы. Эта женщина внушала нечто такое, что при ее появлении Серина чувствовала себя скованной, растерянной, подобно человеку, теряющему почву под ногами.

– Она не делает мне ничего плохого и по-своему добра, – признавалась она Юдоре, – и все же что-то мне в ней не нравится.

– Интуиция тебя не подводит, я поняла, что она плохая, сразу же, как увидела ее.

– Но почему мы говорим об этом? – спрашивала Серина, как бы споря не только с Юдорой, но и с собой. – Она красивая, подарила мне эти чудесные наряды и больше... не против моего присутствия.

– Да, – мрачно сказала Юдора, – нам что-то угрожает. Ложась спать каждую ночь, я не знаю, проснусь ли утром.

– Ну, не смеши меня, – улыбнулась девушка, но в голосе ее звучали грустные нотки, – конечно, маркиза не хочет, чтобы я вышла замуж за ее сына. Ты бы видела мужчин, к которым она подводила меня вчера. Представь себе, одному из них было не больше семнадцати, другому, по всей вероятности, больше шестидесяти, с перевязанной ногой, очевидно, он болен падагрой. «Тебе нравится сэр Катберт?» – спросила она меня потом.

«Старый джентльмен с подагрической ногой?» – переспросила я. «Старый джентльмен! – в ужасе воскликнула маркиза. – Ну что ты, моя девочка, сэр Катберт еще в расцвете лет, и у него самый роскошный дом недалеко отсюда. Это может быть отличный улов». «Поистине, мэм, – ответила я, – думаю, его сможет подцепить какая-нибудь старая дева».

Юдора засмеялась, и Серина вспомнила, как кто-то из стоявших рядом рассмеялся, услышав ее остроумную шутку. Девушка не знала, что лорд Вулкан стоял рядом, когда она разговаривала с маркизой, но этот смех заставил ее обернуться. Серина впервые услышала, как он смеется. Слова девушки искренне развеселили его, и в эту минуту он даже выглядел моложе, намного моложе, потом его лицо опять приняло обычное выражение циничного равнодушия.

– Touche, ma mere[2]получайте, мама ( фр. ), – мягко произнес он.

Маркиза сверкнула глазами в его сторону. На минуту Серине показалось, что в комнате не осталось никого, кроме их троих, – ее, маркизы и лорда Вулкана, – и что между ними возникла определенная напряженность. Происходящее не поддавалось объяснению, тем не менее сознание будоражила мысль, которая заставляла ее сердце сильно биться. Девушка чувствовала, что она проваливается в какую-то мрачную бездну, втягивается в странную и запутанную жизнь, которой не могла избежать.

Маркиза передернула плечами и ушла. Кто-то подошел к лорду Вулкану, Серина вновь осталась одна, и сердце ее успокоилось. Позже ей все это казалось плодом воображения, но впечатление, оставшееся от того вечера, заставляло ее неоднократно мысленно к нему возвращаться.

Эта картина настойчиво и живо всплывала в ее памяти, когда она гуляла в цветущем саду или стояла над обрывом, наблюдая за волнами бушующего моря. Лорд Вулкан был прав. Мэндрейк прекрасен! Как она ни старалась убедить себя, что он не сравним со Стэверли, все же была вынуждена признать, что его красота не поддается никаким описаниям.

Огромные цветущие сады заканчивались у самого обрыва, над ними, широко раскрыв крылья, парили морские чайки. В имении был парк, который простирался к западу и востоку, где соединялся с пастбищами; с северной стороны он переходил в молодой зеленый лес, охранявший дом от сильных зимних ветров.

Мэндрейк, с его просторами и морем, далекими горизонтами и холмами, очень отличался от Стэверли. Серина понимала, в каком маленьком мирке она жила. Сравнивать Стэверли с Мэндрейком – все равно, что сравнивать легкий летний бриз с грозным ветром, поднимающим на море огромные волны с белыми гребнями.

Девушке казалось, что Мэндрейк и морские ветры сломят ее волю, но, как ни удивительно, она покорялась им без боязни, чувствуя себя бодрее и веселее, открывая в себе нечто новое и странное, и тянулась к такой красоте.

Ее поражало и великолепие самого дома, непостижимое для человеческого сознания. Его строили веками, поколения за поколениями. Серая и величественная башня, построенная во времена норманнского завоевания, соединялась с кирпичными постройками Елизаветинской эпохи, гармонично сочетаясь с темным деревом, входившим в моду в период правления Чарлза Второго. Фасад и комнаты, пристроенные недавно Робертом Адамом, гармонировали с остальной частью здания так, что не производили впечатления новых.

Высокие кирпичные стены окружали сады, где можно было долго гулять и наслаждаться красотой и совершенством, охраняемым армией садоводов. Сады были ухоженными, но сохраняли свой первозданный вид, прелестную неукрощенную дикость. Ночью Серина обычно раздвигала шторы и, забравшись на диван у окна, любовалась морем. Девушка не предполагала, что море может произвести на нее такое впечатление – необъятное водное пространство, которое бушевало и успокаивалось, каждый час причудливо меняя оттенки цветов от серебристого, изумрудно-зеленого, сапфирово-синего, колыхалось и переливалось перламутровым блеском, манило и завораживало. Как-то Серина сказала Юдоре, удивив ее своим признанием:

– Я рада, что мне довелось увидеть все это.

– Рада, что покинула Стэверли? – с ужасом спросила Юдора.

Серина покачала головой. Она не могла объяснить. Мысль о Стэверли причиняла боль, но Мэндрейк притягивал. Часто днем она оставалась одна и была рада этому. Девушка всегда могла выйти на прогулку с Торко, и никто ее не тревожил, а возвращаясь в дом, она узнавала лишь о том, что ее вызывает к себе маркиза или приехали новые гости.

В тот вечер, одеваясь к обеду, она получила записку, предупреждающую о том, что на следующий день состоится более роскошный прием, чем обычно, на который она должна будет надеть новый наряд. Маркиза велела девушке утром явиться к ней в спальню, чтобы оценить новое платье.

Серина всегда до смерти боялась этих утренних примерок, когда маркиза вызывала ее к себе. Девушка, часто думая о маркизе, представляла ее неким фантастическим персонажем волшебной сказки, а мадам Роксану, склонившуюся над картами, ничем иным, как колдуньей. Она съеживалась даже тогда, когда та приветствовала ее, улыбаясь во весь рот и отпуская лестные комплименты. Единственное, что спасало девушку от этих утомительных посещений, – это красивые наряды, сшитые по самой последней моде проворными пальчиками Иветт, и Серина знала, что последнее творение портнихи, которое ей предстояло надеть вечером, преобразит ее.

Серебряные звезды сверкали на тонком платье из газовой ткани с нижней юбкой из бледного атласа. В волосах сияла серебряная звезда. Когда девушка вошла в гостиную, гости сразу обратили на нее внимание, а хозяйка дома покровительственным жестом велела ей подойти. Рядом стоял мужчина, и девушка почувствовала, как в ней что-то оборвалось. Она догадалась, что появился еще один человек, который узнал о ее наследстве и мог, по расчетам маркизы, стать очередным поклонником. Со странным спокойствием девушка прошла через комнату.

Маркиза считала, что в тепле люди играли азартнее, поэтому окна никогда не открывались. Запах воска от зажженных свечей, смешиваясь с ароматом цветов, расставленных по углам комнаты, просто сводил с ума.

– А, вот и ты, девочка, – воскликнула маркиза с упреком.

– Простите за опоздание, мэм, – извинилась Серина, – это из-за нового наряда.

Маркиза посмотрела на нее оценивающим взглядом.

– Очень подходит, – кивнула она и повернулась к мужчине, стоящему рядом. – Позволь представить тебе лорда Ротхэма.

Девушка чуть не вскрикнула от удивления, она узнала этого темноволосого человека с красивым, но развратным лицом, заплывшими глазами и полными чувственными губами.

– Мисс Стэверли и я раньше встречались, – ответил лорд Ротхэм с поклоном.

– Я это помню, милорд.

– Неужели! Для меня большая честь, что я остался в вашей памяти через столько лет.

– Я часто о вас думала, – произнесла Серина медленно, как бы с трудом выговаривая каждое слово.

– Вы должны разрешить мне, как старому другу, сделать вам комплимент, Серина.

– Другу, милорд? – холодно спросила девушка. – Вы мне не друг и никогда им не будете.

Лорд Ротхэм с удивлением поднял брови.

– Что вы хотите этим сказать, Серина?

– Моя подруга имела несчастье полюбить вас, милорд. Позже она горько сожалела о той глупости, которую совершила; это почти стоило ей жизни. Вы забыли Хармиану, лорд Ротхэм?

Он смутился и стал оправдываться:

– Нет, поистине, Серина, вы слишком молоды, чтобы знать или говорить о подобных вещах и правильно все понимать. Хармина была хорошенькой девушкой – конечно, я помню ее – но она вела себя очень недостойно. Она сбежала от меня, если мне не изменяет память. Одному Богу известно, что с ней случилось потом.

– Лжете, – оборвала его девушка, – вы бросили Хармину, когда узнали, что она ждет ребенка – вашего ребенка, милорд. Я увезла ее домой, в Стэверли. Мы боялись, что несчастная умрет, но девушка выжила и, слава Богу, сейчас по-настоящему счастлива. Но она никогда не забудет вас, так же, как и я.

Серина резко повернулась и ушла. В ту минуту она не знала, куда идет, ничего не видя перед собой в порыве гнева. Она услышала, что кто-то ее позвал, но не остановилась, затем с чувством облегчения заметила наклонившуюся к ней широкоплечую фигуру лорда Вулкана. Девушка остановилась рядом с ним и, лишь почувствовав его пристальный взгляд, стала осознавать, что трясется всем телом, губы ее дрожат, а глаза полны слез. С минуту она не могла говорить, только беспомощно смотрела на него.

– Я только что говорил, – заметил лорд Вулкан, – как быстро можно ездить в наши дни. Дороги стали лучше, кареты делают добротнее. Да вы ведь сами говорили, что не утомились после шестичасовой поездки. А пятьдесят лет назад было совсем не так. Думаю, вы со мной согласны.

Девушка почувствовала, что постепенно успокаивается. Она поняла, что лорд Вулкан давал ей возможность прийти в себя. Она знала, что помимо всего прочего ей нельзя терять самообладания и падать духом перед этими странными людьми. Лорд Вулкан вынул из кармана табакерку, искусно сделанную из золота и усыпанную изумрудами и бриллиантами. Он рассматривал ее внимательно, как будто видел впервые.

Серина успокоилась, слезы исчезли и, хотя она не видела своего лица, почувствовала, как на щеках выступил румянец. Она могла наконец говорить нормальным голосом.

– Тот человек... лорд Ротхэм, – сказала она, – я не могу быть рядом с ним. Если он сядет со мной за ужином.

– Его не будет рядом с вами, – успокоил ее лорд Вулкан, – я позабочусь об этом.

– Спасибо, – прошептала Серина, машинально добавив: – Можно мне уйти? Можно?

Лорд Вулкан с минуту ее разглядывал.

– И убежать? – спросил он.

Она вскинула голову. С огромным усилием она выдавила из себя улыбку.

– Вы правы, милорд.

– Это ему нужно бежать.

Маркиз слабо улыбнулся, когда их взгляды встретились. Вдруг Серила услышала знакомый голос:

– Джастин! Вы рады видеть меня?

В звонком, весело звучавшем голосе леди Изабель и даже в жесте руки, которую она протянула лорду Вулкану для поцелуя, не было притворства.

– О, Джастин, как хорошо быть здесь. Мне так хотелось видеть вас. Не ожидала, что ваша матушка ответит на мое письмо, в котором я просила разрешения приехать к вам. Со мной друг, надеюсь, вы не возражаете.

В эту минуту из-за спины Изабель застенчиво показался мужчина.

На этот раз вскрикнула Серина:

– Николас!

Она подбежала к кузену. Девушка подумала, что никогда прежде не была так рада кому бы то ни было. Его простое добродушное лицо в ту минуту показалось ей самым красивым на свете. В порыве чувств она схватила Николаса за руку.

– Какой сюрприз, Николас! Ты остаешься здесь, в доме?

– Да, мы все вместе приехали сегодня вечером – я, леди Изабель и ее брат, лорд Джиллинхэм. Изабель предложила мне приехать, – добавил он, – зная, что ты обрадуешься, увидев меня. Так мило с ее стороны, что она хотела сделать тебе приятное.

– Очень мило, – ответила Серина, чувствуя себя слишком счастливой, чтобы подозревать, что леди Изабель большей частью привела Николаса ради того, чтобы лорд Вулкан остался свободным.

– Джастин, вы ничего не имеете против Николаса, правда? – спросила Изабель.

– Рад приветствовать мистера Стэверли в Мэндрейке, – ответил лорд Вулкан.

– Спасибо, милорд, – сухо ответил Николас.

– Вы ведь знакомы с мисс Стэверли, – продолжал лорд Вулкан, обращаясь к леди Изабель.

– Да, конечно, но нам довелось встретиться не при очень приятных обстоятельствах, – сказала леди Изабель, – и вряд ли бы я вас сразу узнала.

Изабель горящими глазами внимательно рассматривала новый наряд Серины, не упуская из виду ни малейшей детали. Девушка все же понимала, что ни одно ее платье не смогло бы соперничать с изяществом и изысканностью нарядов леди Изабель. В этот вечер она была в красном платье, которое очень ей шло. На шее сверкало бриллиантовое ожерелье, а в волосах – рубины и бриллианты. Она завораживала своей веселостью, которой Серина завидовала, и ей казалось странным, как лорд Вулкан оставался равнодушным к таким соблазнительным алым губам.

– Скажите, что вы действительно рады видеть меня, Джастин, – не унималась леди Изабель, не обращая внимания на то, что Николас и Серина могли ее услышать.

Девушка заметила боль в глазах Николаса и инстинктивно отвела его в сторону.

– Какой я глупец. Мне не следовало приходить сюда, – страдальчески пробормотал Николас.

– О, не говори так, Николас, – ответила кузина, – я так рада тебя видеть.

– Конечно, и я рад тебя видеть, но тешил себя надеждой, что Изабель искала встречи со мной. Мне следовало понять, что ее волнует только Вулкан.

– Бедный Николас, как бы мне хотелось помочь тебе.

– Когда ты собираешься выйти за него замуж? – поинтересовался Николас.

– Не знаю, собираюсь ли, – ответила Серина, – он привез меня сюда, но, думаю, у него в отношении меня нет никаких планов на будущее. В то же время, его мать хочет выдать меня замуж за любого, кто попросит моей руки.

– Ты хочешь сказать, что он ведет себя недостойно? – с яростью проговорил Николас. – В таком случае...

Серина, успокаивая кузена, взяла его за руку.

– Нет, нет, Николас, он ведет себя весьма благородно, уверяю тебя. Дело в том, дорогой кузен, что я его ни капельки не волную, и, кажется, он даже стыдится моего присутствия. Умоляю тебя, не будь с ним груб из-за меня.

– Я надеялся, что он женится на тебе, – жалобно произнес Николас, – и после этого, может быть, Изабель...

– Не думаю, что лорд Вулкан хочет жениться на ком-либо, – спокойно сказала Серина.

– Если бы можно было избавиться от этого парня, – простонал Николас, – если бы я узнал, что он плохо с тобой обращается, я бы...

– Что бы ты сделал? – спросила девушка. – Если бы ты вызвал его на дуэль, это не принесло бы тебе ничего хорошего. К тому же он хорошо ко мне относится. Нет, Николас, ты должен хотя бы надеяться, что леди Изабель со временем будет к тебе благосклонна.

– Если бы я имел хоть каплю надежды, я бы ждал вечно.

Он выглядел таким несчастным, что Серина в утешение похлопывала его по руке. Девушка оглянулась в сторону лорда Вулкана и леди Изабель. Они стояли вместе. Но лорд Вулкан смотрел на Серину и Николаса, почти не обращая внимания на глупости своей собеседницы.

– Послушай, Николас, – сказала Серина, – если ты собираешься завоевать сердце леди Изабель, ты не должен быть жалким и ревнивым. Она ищет того, кто покорит ее, заставит потерять голову. Неужели ты не можешь привлечь ее внимания? Будь смелее, иначе у тебя ничего не получится, Николас.

Серина говорила решительно, так же, как она говорила с ним, когда они были еще детьми. Она всегда первая принимала решения и вела его за собой. Девушка помнила, что в детстве с ним бывало трудно с его переменчивым характером, когда он обижался из-за любой мелочи, видя во всем несправедливое отношение к себе. Она посмотрела на леди Изабель. Ее изящное тело, облаченное в ярко-красное платье, влекло и притягивало, а когда она вскинула голову, чтобы посмотреть на маркиза, это движение подчеркнуло нежную округлость шеи и восхитительную линию ее груди.

– Ты должен завоевать ее, Николас, – настаивала Серина, – я женщина и знаю, что нужно женщине. Она ждет мужчину-героя, а тот, кто стоит на коленях, вымаливая крохи милости, никогда не завоюет ее сердца. Женщина хочет возлюбленного, а не умоляющего о любви.

Николас с удивлением посмотрел на кузину.

– Где ты всему этому научилась, Серина? – спросил он. – Ты не теряла времени, если эти знания пришли к тебе в Мэндрейке.

Девушка улыбнулась.

– Мне не нужно было приезжать в Мэндрейк, чтобы узнать о природе человека, глупый. Любовь везде одна и та же.

Она окинула Николаса взглядом с ног до головы.

– Ты выглядишь великолепно, Николас, в новом пиджаке, и галстук прекрасно завязан.

– Когда я сравниваю его с галстуком Вулкана, знаю, что не могу им похвалиться, – мрачно ответил Николас, но Серина знала, что кузен был доволен комплиментом.

Он посмотрел в другую сторону комнаты и простонал.

– Ну вот, обрати внимание на Изабель, – воскликнул Николас, – ну какие у меня шансы?

Он вызывал сочувствие. Изабель держала Джастина за руку и пожирала его хищным взглядом, вероятно, умоляя о чем-либо.

– О Боже, ну не стой ты, как истукан, – съязвила Серина, – уведи ее, пусть не унижается перед ним. Смелее, если она тебе не безразлична, покажи, что на тебя стоит обратить внимание и что лорд Вулкан не единственный мужчина в комнате.

Она говорила так решительно, что Николас расправил плечи.

– Черт, я так и сделаю.

Он быстро направился к Изабель.

– Хочу показать тебе что-то, Изабель, – сказал он, – пойдем со мной.

Он говорил таким покровительственным тоном, что леди Изабель, все еще под впечатлением спора с Джастином, позволила увести себя, прежде чем поняла, что с ней происходит. Серина хитро улыбнулась, когда увидела, как они вместе пробирались сквозь толпу гостей. Неожиданно она обнаружила, что лорд Вулкан стоит рядом с ней.

– Вы рады видеть кузена? – спросил он.

– Очень, – искренне ответила девушка.

– Так я и думал.

Голос его прозвучал настолько странно, что Серина посмотрела ему прямо в лицо. Она собралась что-то сказать, но тут дворецкий объявил, что к обеду все готово. Маркиз должен был сопровождать графиню Дуврскую, которая с нетерпением ждала его в другом конце комнаты, но он не торопился.

– Мы изменили порядок гостей за столом, – сказал он девушке, – ваш кузен сядет рядом с вами.

– О, спасибо, – поблагодарила девушка, озадаченная выражением его лица.

Обед, как обычно, длился долго, одно за другим подавались разные блюда и вина самых лучших сортов. Серине трудно было поддерживать разговор сидящих рядом с ней. Николас без умолку рассказывал что-то о себе, когда не старался поймать взглядом леди Изабель, а мужчина, сидящий по другую сторону от девушки, говорил только об охоте, в чем девушка почти не разбиралась. Она обрадовалась, когда обед подошел к концу и женщины ушли в гостиную. Серина проходила сквозь толпу, благоухающую духами, и тут к ней подошла Изабель.

– Пойдем в твою спальню, нам нужно поговорить.

Девушка провела ее по главной лестнице, а затем, когда они поднимались выше, ей показалось, что Изабель удивленно осматривает все вокруг себя:

– Почему ты живешь в этой части дома? – спросила она, когда они наконец добрались до комнаты Серины.

Свет от камина бросал тени на массивную мебель.

Девушка улыбнулась.

– Я не такой важный гость, чтобы занимать комнату на первом этаже.

Изабель закрыла за собой дверь и ждала, пока Серина зажжет свечи.

– Ты не против, если я спрошу об одной вещи? – заговорила Изабель.

Девушка обернулась.

– Я даже знаю, о какой ты можешь спросить, но я не смогу ответить.

– Что ты имеешь в виду?

Серина вернулась к камину, протягивая руки к пламени.

– Почему бы нам не поговорить откровенно? – спросила она. – Ты хочешь выйти замуж за лорда Вулкана, я не хочу за него выходить. Все, что ты хочешь узнать от меня, это то, собирается ли он на мне жениться. На этот вопрос может ответить только он сам. Не думаю, что он собирался сделать это, но я точно не знаю. До сих пор я мало встречала подобных людей, и все они меня просто удивляют. Я не могу их понять.

Спокойный мягкий голос девушки действовал успокаивающе на Изабель. Когда они поднимались по лестнице, она была настроена недоброжелательно, почти агрессивно. Но сейчас смотрела на Серину круглыми глазами, раскрыв рот от удивления. Затем она громко расхохоталась.

– Черт возьми, за это ты мне нравишься, – воскликнула леди Изабель, – как бы мне хотелось ненавидеть тебя, но не могу. Ты хорошая, и мы должны быть друзьями, ты и я. Почему бы нет?

– Действительно, почему бы и нет? – повторила Серина.

– Это ошибка, – сказала леди Изабель, – я часто клялась себе, что никогда не заведу такую же красивую подругу, как и я сама. А ты прелесть, действительно, не понимаю, почему Джастин до сих пор не повел тебя к алтарю.

– Неужели ты его так сильно любишь?

– Я без ума от него, – призналась Изабель, – вот уже больше года, а он не обращает на меня никакого внимания. Но, клянусь, он меня полюбит. Он такой красивый... не говоря о том, что мне хочется быть маркизой Вулкан.

– Неужели положение в обществе имеет значение, когда любишь? – спросила девушка.

– О Боже, ну ты простофиля, – воскликнула Изабель. – Конечно, имеет. Подумай, что может предложить Джастин любой женщине. Но помимо богатства – еще и титул, и этот дом. Я люблю его. Меня влечет к нему. Обожаю его манеру держаться в стороне и оставаться равнодушным ко всему, что происходит вокруг, и к словам окружающих. Скоро я его завоюю, вот увидишь.

– Ну а когда завоюешь? – спросила Серина.

– Стану маркизой Вулкан, – воскликнула Изабель. – Какой это будет триумф! Я уже целый год преследую его.

Серина засмеялась.

– Извини, – но совсем не заметно, что ты его преследуешь. Ты такая красивая, веселая, жизнерадостная.

– Черт, я уже говорила, что нам не следует становиться друзьями, – сказала Изабель с насмешливой суровостью в голосе. – Как ты смеешь рассуждать об этом! Я не перестаю думать о Джастине, не сплю ночами из-за него. Даже сегодня я приехала сюда... выдержала эту ужасную утомительную поездку из Лондона... просто, чтобы увидеть его.

– Как мило с твоей стороны, что ты привезла моего кузена.

Изабель взглянула на девушку, глаза ее заблестели.

– Мило? – спросила она. – Тебе сказать правду, или ты уже догадалась?

– Ты хотела от него узнать обо мне все, что можно? – решилась спросить девушка.

– Правильно! – воскликнула Изабель. – И, признаюсь, узнала слишком мало. Николас говорил больше о себе. Я никак не могла перевести разговор на другую тему.

– Что означало, конечно, что он говорил о тебе, – улыбнулась Серина.

Изабель вскинула голову и рассмеялась.

– Захватывающая тема, признаться.

– Бедный Николас, он так любит тебя.

– Да, знаю, и у меня никогда не было такого скучного поклонника: «Умоляю, Изабель, удостойте меня вниманием», или «Изабель, прошу вас». Боже мой, как глупы мужчины, когда они упрашивают и умоляют, просят и хнычут. Именно потому мне нравится Джастин; он не просит милости ни у кого.

– Но Николас всегда будет добр к тебе.

– Добр? – с презрением переспросила Изабель. – Кому нужна доброта? Пусть лучше мужчина меня бьет, чем ласкает. Клянусь, я буду обожать того, кто жесток. Современные мужчины слишком вежливы.

Она вытянула руки, глаза ее сузились, как будто она думала о загадочных удовольствиях, которые можно получить от тех, кто был не способен любить страстно и с неутолимой жаждой. Она посмотрела на девушку, и лицо ее снова расплылось в улыбке.

– Ты собираешься помочь мне? – спросила она.

– В чем?

– Выйти замуж за Джастина. Скажи, что да.

Серина покачала головой.

– Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Николаса. Он самый прекрасный человек из всех, кого я знаю. И если бы ты это знала, была бы с ним очень счастлива.

– О, ну ты шутница! – воскликнула леди Изабель.

– Нет, я вполне серьезно, и так как Николас мой кузен, о нем я забочусь в первую очередь. Я всячески постараюсь помочь ему жениться на тебе.

Изабель снова засмеялась, затем вскочила и обняла Серину.

– Я люблю тебя, клянусь, это так, никак не ожидала, что мой визит к тебе все же будет таким приятным. Я постараюсь завоевать Джастина и отнять его у тебя, а ты будешь стараться выдать меня замуж за Николаса.

– Ты не можешь отнять у меня Джастина, – ответила Серина. – Я не могу дать его тебе, потому что он не мой. Маркиза уверена в том, что я выйду замуж за какого-нибудь другого человека, для нее не имеет значения, за кого.

– Чепуха! Маркиза сама этим занимается? – спросила Изабель. – Тогда, Серина, я же могу называть тебя так, нам следует быть осторожными.

– Почему? – поинтересовалась девушка.

– Потому что маркиза всегда получает то, что хочет. Она оказывает сильное влияние на Джастина. Не понимаю, каким образом, но как бы мне хотелось знать. Когда она посылает за ним, он спешит к ней явиться; если ей что-нибудь нужно, он обязательно для нее это достает. Ходят слухи... – Изабель, оглядываясь, заговорила шепотом, – что он садится за игорный стол по ее настоянию, а когда выигрывает – все деньги забирает она.

– Но у них ведь и так много денег, – сказала Серина.

– Да, но посмотри, как они тратятся, и более того, говорят, что этот дом – очень удобен для некоторых делишек маркизы.

– Ты имеешь в виду карты? – спросила Серина.

Изабель покачала головой.

– Нет, это только слухи, конечно, но здесь очень удобно спрятать товары, перевозимые через Ла Манш.

– Ты хочешь сказать?.. – догадалась девушка.

– Именно, – подтвердила Изабель. – Взгляни на свое платье, Серина. Если ты обойдешь Бонд Стрит вдоль и поперек, ты не купишь даже метра такой ткани. Клянусь жизнью.

– Значит... маркиза занимается контрабандой? – прошептала Серина.

– Так говорят...