Онлайн чтение книги Игра в убийство A Man Lay Dead
Глава 1. НА ПРИЕМЕ ПРИСУТСТВОВАЛИ

Найджел Басгейт, выражаясь языком его собственной колонки светской хроники, был «определенно заинтригован» предстоящим уик-эндом во Фрэнтоке. В свои двадцать пять он давно перерос дурацкий юношеский энтузиазм. Он просто ехал во Фрэнток и чувствовал себя в отличной форме. Да, они здорово умеют это устраивать! Он откинулся на сиденье в вагоне первого класса и улыбнулся кузену, сидевшему напротив. Эксцентричный малый, старина Чарлз! Его лицо напоминало продолговатую темную маску, надежно скрывавшую мысли и чувства. «Симпатичный парень, женщины его обожают, — размышлял Найджел, задумчиво покачивая головой, — все еще заигрывают с ним и на что-то надеются, хотя ему уже… сорок шесть или сорок семь».

Чарлз Рэнкин ответил на задумчивый взгляд младшего кузена кривой улыбкой фавна.

— Теперь недолго, — заметил он. — Следующая станция — наша. Слева уже показался Фрэнток.

Найджел увидел за лоскутными полями и маленькими пригорками мирно спящий зимний лес, сквозь который проступало тепло старых кирпичных стен.

— Вот и дом, — сказал Рэнкин.

— Кто же там будет? — не в первый раз спросил Найджел.

Он много слышал о «восхитительных и оригинальных» приемах сэра Хьюберта Хэндсли от коллеги-журналиста, который вернулся с одного из них в полном восторге. Чарлз Рэнкин, завсегдатай Фрэнтока, отказался от многих заманчивых предложений ради этих непритязательных уик-эндов. А теперь, после обеда, который Чарлз дал у себя на квартире, сам Найджел Должен войти в число принятых в этом обществе.

— Так кто же там будет? — снова спросил он.

— Полагаю, что обычная толпа, — ответил Рэнкин, — плюс еще доктор Фома Токарев, появившийся среди знакомых Хэндсли со времени его работы в посольстве в Петрограде. Конечно, будут Уайлды — они, должно быть, едут этим же поездом. Артур Уайлд — археолог. Марджори Уайлд… на мой взгляд, довольно привлекательная особа. И, видимо, будет Анджела Норт. Ты с ней знаком?

— Племянница сэра Хьюберта, не так ли? Ну да, она же тогда обедала с ним вместе у тебя.

— Да, верно. Насколько я помню, ты остался очень доволен.

— А мисс Грант будет? — спросил Найджел.

Чарлз Рэнкин встал и надел пальто.

— Розамунда? — переспросил он. — Да, будет. «Какой ужасно невыразительный голос у старины Чарлза», — подумал Найджел, когда поезд подкатил к маленькой станции и остановился, устало выдохнув пар. После духоты поезда снаружи приятно повеяло морозным воздухом. Кузены сошли с платформы на сельскую дорогу, где обнаружили группу из трех закутанных пассажиров, громко болтающих, в то время как шофер укладывал их чемоданы в багажник «бентли».

— Привет, Рэнкин, — сказал худощавый мужчина в очках. — Я так и думал, что мы едем одним поездом.

— Я вас искал на Паддингтонском вокзале, — отозвался Рэнкин. — Позвольте представить вам моего кузена: Найджел Басгейт… Миссис Уайлд… Мистер Уайлд. Розамунда, вы ведь уже знакомы?

Найджел отвесил поклон Розамунде Грант, высокой смуглой брюнетке, чью странную, экзотическую красоту трудно было бы позабыть. Что касается достопочтенной миссис Уайлд, то он сумел разглядеть лишь пару очень ярких голубых глаз и самый кончик носа. Она бросила на него быстрый оценивающий взгляд, и из-под огромного мехового воротника послышался ее довольно пронзительный, «светский» голос:

— Как поживаете? Вы родственник Чарлза? Весьма прискорбно для вас. Чарлз, вам придется пройтись пешком. Я терпеть не могу давки даже в течение нескольких минут.

— Вы можете сесть мне на колени, — непринужденно сказал Рэнкин.

Найджел, взглянув на кузена, заметил у него в глазах присущие ему самоуверенность и дерзость. При этом Чарлз пристально смотрел не на миссис Уайлд, а на Розамунду Грант, будто желая сказать ей: «Я собой доволен, а на ваше мнение мне плевать».

Она впервые заговорила, и ее глубокий голос резко контрастировал с подчеркнутым дискантом миссис Уайлд:

— Сюда мчится Анджела на своем огнедышащем драконе, так что места хватит всем.

— Какое разочарование! — воскликнул Рэнкин. — Марджори, мы проиграли.

— Ничто не заставит меня ехать в этом адском экипаже с Анджелой, — твердо заявил Артур Уайлд.

— И меня тоже, — согласился Рэнкин. — Знаменитые археологи и выдающиеся повествователи не должны играть со смертью. Давайте останемся на своих местах.

— Я подожду мисс Норт? — предложил Найджел.

— Если вас не затруднит, сэр, — ответил шофер.

— Садись, Марджори, дорогая, — пробормотал Артур Уайлд, уже расположившись на переднем сиденье. — Я хочу побыстрее добраться до чая и булочек с изюмом.

Его жена и Розамунда Грант забрались на заднее сиденье, а Рэнкин устроился между ними. Рядом резко затормозил двухместный спортивный автомобиль.

— Извините, я опоздала! — крикнула мисс Анджела Норт. — Кому по душе свежий воздух, быстрая езда, ветер в лицо и все такое прочее?

— Нам такие вещи противны! — откликнулась миссис Уайлд из «бентли». — Мы оставляем вам кузена Чарлза. — Она многозначительно взглянула на Найджела. — Изящный, стройный молодой британец, как раз в вашем вкусе, Анджела!

«Бентли» быстро отъехал.

Не найдя подходящей шутки, Найджел повернулся к Анджеле Норт и пролепетал какие-то общие слова о том, что они, кажется, уже знакомы.

— Ну конечно, мы знакомы! — сказала она. — Вы были очень милы. Побыстрее залезайте, мы их живо догоним.

Он уселся рядом с ней, и тут же у него перехватило дыхание от бурного старта мисс Норт.

— Это ваш первый визит во Фрэнток, — заметила она, ловко выводя машину из заноса на скользком вираже. — Я надеюсь, вам здесь понравится. Нам кажется, что приемы дяди Хьюберта очень забавны… даже не знаю почему. Там ничего особенного не происходит. Все ведут себя совершенно по-детски и играют в дурацкие игры с криком, визгом и смехом. В этот раз будем играть в убийство. Ага, вот они!

Она нажала на клаксон, который извергнул продолжительный рев, увеличила скорость сразу на пятнадцать или двадцать миль в час и обошла «бентли», как будто тот стоял на месте.

— Вы когда-нибудь играли в убийство? — спросила она.

— Нет, даже в самоубийство не играл, но, кажется, скоро научусь, — вежливо ответил Найджел.

Анджела расхохоталась. «Она смеется, как маленький мальчик», — подумал Найджел.

— Скорость не опьяняет?! — крикнула она. — На самом деле я — осторожный водитель.

Она обернулась, чтобы помахать рукой отставшему «бентли».

— Скоро приедем, — добавила она.

— Надеюсь, что так, — выдохнул он. Мимо них промелькнули створки кованых ворот, и они въехали в нахлынувший сумрак леса.

— Этот лес гораздо приятнее летом, — заметила мисс Норт.

— Он и сейчас хорош, — пробормотал Найджел, зажмурив глаза, когда они проносились по узкому мосту.

Через несколько секунд машина влетела на широкий вираж гравийной дороги и, взвизгнув тормозами, встала как вкопанная перед восхитительным старым кирпичным домом.

Возблагодарив Господа, Найджел извлек себя из автомобиля и последовал за своей попутчицей в дом.

Он оказался в действительно прекрасном холле, тусклом от дымчатой серости старого дуба и веселом от уютных языков пламени в большом камине. С потолка свисала огромная люстра, в которой отражались блики огня, мерцая и переливаясь. Широкая лестница, наполовину утонувшая в полутьме, смутно вздымалась в дальнем конце холла. Найджел увидел, что стены увешаны традиционными для любого загородного дома охотничьими трофеями и оружием. Он вспомнил, как Чарлз рассказывал, что сэр Хьюберт владеет одной из лучших в Англии коллекций старинного оружия.

— Если не возражаете, я поднимусь к дяде Хьюберту, а вы налейте себе чего-нибудь выпить и погрейтесь у камина, — сказала Анджела. — Ваш багаж, разумеется, в другой машине. Они сию минуту подъедут.

Она взглянула на него и улыбнулась.

— Надеюсь, я вас не слишком потрясла… я имею в виду стиль вождения.

— Потрясли… но не стилем вождения, — непроизвольно вырвалось у Найджела.

— О, комплимент? Звучит в духе Чарлза.

Он сообразил, что подражать Чарлзу было бы ошибкой.

— Я вернусь мигом, — бросила Анджела. — Напитки вон там.

Она махнула рукой в сторону батареи бутылок и стаканов и исчезла во мраке.

Найджел налил себе виски с содовой и подошел к лестнице. Здесь висела длинная кожаная лента, в прорезях которой содержалась грозная команда изогнутых лезвий с резными рукоятками. Найджел протянул руку к кривому малайскому крису, но тут неожиданный поток света, вспыхнувший на стали, заставил его резко обернуться. Справа открылась дверь. Неподвижный силуэт обрисовался в ней на фоне ярко освещенной комнаты.

— Простите, — раздался чрезвычайно глубокий голос, — мы, по-видимому, не знакомы. Позвольте представиться: доктор Фома Токарев. Интересуетесь восточным оружием?

Такое начало показалось Найджелу весьма многообещающим. Он направился навстречу улыбающемуся русскому, который приближался с протянутой рукой. Молодой журналист пожал тонкую кисть, которая ответила неожиданно крепким пожатием. Почему-то он почувствовал себя неловко!

— Прошу прощения… Как поживаете? Нет… впрочем, да, интересуюсь, боюсь только, что очень плохо осведомлен, — замялся Найджел.

— Ага! — воскликнул доктор Токарев. — Вы будете просто вынуждены услышать многое о старинном оружии. — Он раскатисто произносил «орружии». — Сэр Хьюберт — большой авторитет и коллекционер-энтузиаст.

Он говорил, тщательно соблюдая правила, но его фразы с их забавно подчеркнутыми интонациями звучали несколько неестественно. Найджел пробормотал, что боится оказаться крайне невежественным, и с облегчением услышал шум подъезжающего «бентли».

Из темноты выбежала Анджела, тут же появился дворецкий, и холл моментально наполнился шумом и гамом вновь прибывших. С верхней площадки лестницы послышался бодрый голос, и сэр Хьюберт Хэндсли спустился вниз, чтобы приветствовать своих гостей.

Возможно, секрет успеха приемов во Фрэнтоке заключался именно в обаянии его хозяина. Хэндсли был необычайно привлекательным человеком. Розамунда Грант однажды сказала, что это несправедливо — дать столько хорошего одному человеку. Он был высокого роста и сохранял спортивную фигуру, несмотря на свои пятьдесят с гаком. Седые волосы, густые и мягкие, нисколько не старили, скорее украшали скульптурно вылепленную голову. Под густыми бровями прятались глубоко посаженные, удивительно живые голубые глаза, рот был твердо очерчен, а уголки губ крепко сжаты. В общем, чуть ли не слишком красивый человек. Его мышление было таким же неизменно качественным, как и его внешний вид. Способный дипломат до войны и блестящий член кабинета министров после нее, он еще находил время писать монографии о предмете своего главного увлечения — боевом оружии древних цивилизаций — и предаваться любимому хобби, которое он превратил почти в науку — устраивать забавные приемы.

После общих приветствий он сосредоточил свое внимание на Найджеле, младшем из гостей. Это было очень характерно для него.

— Рад, что вы сумели добраться, Басгейт, — сказал он. — Анджела сообщила, что доставила вас со станции. Жуткое впечатление, не правда ли? Чарлз должен был вас предупредить.

— Мой дорогой, он был так отважен! — закричала миссис Уайлд. — Анджела сунула его в свой адский экипаж, и он пронесся мимо нас с белыми губами и глазами, устремленными в небытие. Чарлз должен гордиться своим родственником. Не так ли, Чарлз?

— Он истинный джентльмен, — торжественно заявил Чарлз.

— Мы действительно собираемся играть в убийство? — спросила Розамунда Грант. — Тогда Анджела должна выиграть.

— Мы будем играть в убийство… по тем же правилам, что вы придумали, да, дядя Хьюберт?

— Я объясню их после того, как все выпьют по коктейлю, — сказал Хэндсли. — Гости всегда снисходительнее к хозяину после того, как он даст им чего-нибудь выпить. Ты не позвонишь Василию, Анджела?

— Игра в убийство? — промолвил доктор Токарев, изучающий один из ножей. Пламя камина играло в его больших очках, и он выглядел, как прошептала Рэнкину миссис Уайлд, «чертовски зловеще». — Игра в убийство? Это, должно быть, забавная штука. Я в такой игре совсем невежествен.

— Она сейчас очень популярна в самой примитивной форме, — сказал Уайлд, — но я уверен, что Хэндсли изобрел какие-нибудь тонкости, которые сделают ее гораздо интереснее.

Дверь слева от лестницы отворилась, и вошел пожилой славянин, держа в руках шейкер для коктейля. Его приход был встречен с восторгом.

— Василий Васильевич! — начала миссис Уайлд в стиле англо-русской комической оперы. — Батюшка! Будь милостив, одари нас, недостойных, глоточком сего божественного пития!

Василий кивнул головой и ласково улыбнулся. Он открыл шейкер и с величественным видом начал сосредоточенно разливать прозрачную желтоватую смесь.

— Как твое мнение, Найджел? — спросил Рэнкин. — Это личный рецепт Василия. Марджори называет этот коктейль «Советские репрессии».

— Хватит с нас репрессий, — проворчал Артур Уайлд.

Найджел, осторожно потягивающий свою порцию, был склонен согласиться.

Он наблюдал, как старый русский усердно хлопочет среди гостей. Анджела рассказала ему, что Василий состоит в услужении у ее дяди с тех пор, как тот был молодым атташе в Петербурге.

Найджел смотрел на своего кузена, Чарлза Рэнкина, и думал, что знает его, в сущности, очень плохо. Он чувствовал какую-то эмоциональную связь между Чарлзом и Розамундой Грант и видел, как Чарлз склонился к Марджори Уайлд в позе заправского ухажера. «Пожалуй, миссис Уайлд больше в его вкусе, — подумал Найджел. — Розамунда слишком энергична. Чарлз любит, чтобы было уютно». Он взглянул на Артура Уайлда, серьезно беседующего с хозяином. Уайлд не обладал столь импозантной наружностью, как Хэндсли, но лицо его было интересным и, по мнению Найджела, привлекательным. Очертания головы и подбородка были безукоризненны, а в складке рта таилась неуловимая чувственность.

Интересно, чем же двое таких абсолютно несовместимых людей, как этот ученый средних лет и его фешенебельная жена, могли когда-то привлечь друг друга? Позади них, наполовину в тени, очень прямо и неподвижно стоял русский доктор, слегка наклонив голову.

— Вы выглядите очень мрачно, — сказала Анджела, стоявшая рядом. — Сочиняете славный кусочек для своей странички сплетен или продумываете систему игры в убийство?

Прежде чем он успел ответить, сэр Хьюберт прервал общий разговор.

— Звонок к обеду прозвучит через пять минут, — провозгласил он, — так что если вы уже достаточно созрели, я объясню принципы моего варианта игры в убийство.

— Рота, смирно! — гаркнул Рэнкин.