Глава 4.

Онлайн чтение книги Комната с видом на Арно A Room with a View
Глава 4.

Мистер Биб был совершенно прав. Никогда Люси так ясно не отдавала себе отчета в собственных желаниях, как после игры на фортепьяно. Она не оценила ни остроумия священника, ни намеков мисс Алан. От скуки ей требовалось средство посильнее — может быть, поездка на продуваемой ветром площадке трамвая с круговым маршрутом.

Правда, это считалось «не для леди». И почему только все самое интересное — «не для леди»? Шарлотта объяснила это так:

— Дело не в том, что мы выше или ниже мужчин, мы просто сильно отличаемся от них. Наша миссия заключается не в том, чтобы чего-нибудь добиваться самим, а в том, чтобы вдохновлять мужчин. Косвенным образом, благодаря такту и незапятнанной репутации, женщина может добиться многого. Но если она собьется с пути, ее осудят, начнут презирать, а потом и вовсе перестанут с ней считаться. Сколько поэм об этом написано!

Прекрасная дама средних веков оказалась бессмертной. Исчезли драконы, а вместе с ними и рыцари, но она по-прежнему находится среди нас. Приятно опекать ее на досуге, воздавать ей почести после вкусного обеда. Но, увы! Нежное создание начало деградировать. В сердце прекрасной дамы рождаются странные желания. Ее увлекают шквальные ветры, широкие просторы и колоссальные водные пространства. Она научилась ценить царство мира сего, его богатство, красоту — и даже войну, как средство защиты сверкающих вершин, устремленных ввысь, навстречу падающим небесам.

Мужчины, твердя, будто она их вдохновляет, радостно скользят по поверхности и развлекаются в обществе других мужчин, радуясь не тому, что сильны, а тому, что живы.

Но прежде чем опустится занавес, она хочет отбросить августейший титул Вечной Женственности и уйти в качестве простой смертной, в своем собственном преходящем облике.

Люси — не прекрасная дама средних веков, не абстрактный идеал, к которому ей предначертано стремиться. Но она и не борец. Время от времени ее начинает сильно раздражать какой-либо конкретный запрет, и она переходит границы, но потом раскаивается.

В тот день она была как-то особенно беспокойна. Ей хотелось совершить какой-нибудь поступок, который бы не одобрили ее доброжелатели. И, раз ей запретили круговую поездку на трамвае, она зашла в магазин «Алинари» и купила репродукцию картины Боттичелли «Рождение Венеры». Мисс Бартлетт как-то сказала, что, к сожалению, Венера только портит прекрасный пейзаж, и отговорила ее от покупки. (Сожаление относилось к обнаженной натуре.) Такая же судьба постигла «Бурю» Джорджоне, «Маленького идола», некоторые сикстинские фрески и «Апоксиомена» Лисиппа. Теперь же Люси чувствовала себя увереннее и приобрела «Коронацию» Фра Ангелико, «Вознесение святого Иоанна» Джотто, нескольких младенцев Делла Роббиа и мадонн Гвидо Рени. Ее вкусы не отличались от общепринятых, и она безоговорочно одобряла любое прославленное имя.

Но и после того, как она истратила целых семь лир, врата свободы все еще оставались закрытыми. Она отдавала себе отчет в каком-то смутном недовольстве — уже одно это было ей в диковину. «Мир, — размышляла Люси, — полон восхитительных вещей, но мне они почему-то не попадаются». (Недаром миссис Ханичерч возражала против ее увлечения музыкой: после игры дочь становилась раздражительной, непрактичной и обидчивой.)

«Со мной никогда ничего не случается, — думала Люси, стоя на площади Синьории и равнодушно созерцая достопримечательности, о которых успела многое узнать. Вся огромная площадь была в тени: солнце слишком поздно вышло из-за туч. Нептун выглядел каким-то нереальным — полубог, полупризрак. А фонтан лениво брызгал на ноги людей и сатиров. Лоджия казалась тройным входом в пещеру, где обитало множество странных существ, плохо различимых, но бессмертных, бесстрастно, как за приливами и отливами, наблюдающих за приходами и уходами человечества. Это был час, когда самые нереальные вещи становятся реальными. В этот час старики задумываются о том, что, должно быть, достаточно пожили, пора и на покой. Люси хотела чего-то большего.

Она устремила печальный взор на дворцовую башню, которая поднялась из тьмы, как колонна из шершавого золота. Да это была уже как бы и не башня, прочно стоявшая на земле, а недоступное сокровище, сверкающее и пульсирующее в небе. Ее блеск заворожил Люси и еще долго плясал у нее перед глазами после того как она опустила их долу. Она собралась идти домой.

И вдруг что-то случилось.

Стоя возле Лоджии, два итальянца повздорили из-за денег. «Пять лир, — кричали они, — пять лир!» Вспыхнула драка, один получил сильнейший удар в грудь и начал клониться в сторону Люси, морщась и раскрыв рот, словно желая сказать ей что-то важное. Показалась кровь. Она вытекала у бедняги изо рта и капала вниз, на землю между ними.

Все было кончено. Откуда-то набежала толпа, оттеснила ее от этого человека и потащила его к фонтану. Почему-то рядом очутился мистер Джордж Эмерсон, он стоял в нескольких шагах от Люси, их разделял только клочок земли, где только что лежал раненый итальянец. Его лицо плавало в серой дымке, и дворец плавал в дымке, а потом тяжело качнулся и рухнул прямо на Люси, и вместе с ним рухнуло небо.

«О, что я наделала!» — мелькнуло у нее в голове.

«О, что я наделала.» — пробормотала Люси и открыла глаза.

Джордж Эмерсон по-прежнему смотрел на нее, но теперь их уже ничто не разделяло. Она пожаловалась, что у нее вдруг потемнело в глазах и ей померещилось, будто одного человека закололи ножом, а другой теперь держал ее в объятиях. Они сидели на ступенях галереи Уффици. Наверное, это Эмерсон перенес ее туда. Когда она заговорила, он встал и отряхнул колени. Она повторила:

— Что я такое наделала?

— Вы упали в обморок.

— Я... прошу прощения.

— Как вы себя чувствуете?

— Отлично. Замечательно. — Она изобразила улыбку.

— Тогда пойдемте домой. Не стоит здесь задерживаться.

Он протянул руку, чтобы помочь ей встать. Она сделала вид, будто не заметила. Возле фонтана по-прежнему голосили, не умолкая ни на минуту. Весь мир лишился красок и смысла.

— Вы очень добры. Кажется, я ушиблась при падении. Но сейчас уже все прошло. Я могу идти сама, благодарю вас.

Он все еще протягивал руку.

— О, мои репродукции! — вспомнила Люси.

— Какие репродукции?

— Которые я купила в «Алинари». И, должно быть, выронила на площади. — Она покосилась на Джорджа. — Может быть, вашей доброты хватит и на то, чтобы сходить за ними?

Конечно, хватит. Когда Эмерсон повернулся к ней спиной, Люси встала и с осторожностью преступника стала красться в сторону Арно.

— Мисс Ханичерч!

Она остановилась, держась за сердце.

— Посидите еще немного, вы не дойдете одна.

— Нет-нет, дойду. Большое спасибо.

— Не дойдете. Вон, вы не можете выпрямиться во весь рост.

— Нет, лучше я...

— Тогда я не пойду за вашими репродукциями.

— Мне лучше побыть одной.

Он властно произнес:

— Убили человека. По всей вероятности — убили. Сядьте и отдохните как следует. Не двигайтесь, пока я не вернусь.

Ошеломленная, на этот раз она послушалась.

В отдалении, как в страшном сне, мелькали люди в черных капюшонах. Дворцовая башня потускнела и вернулась на землю. Как ей держаться с мистером Эмерсоном, когда он вернется?

«Что я наделала!» — эта мысль неотступно сверлила ее мозг. У нее было такое чувство, словно она вслед за убитым переступила некую черту.

Молодой человек вернулся, и она заговорила с ним об убийстве. Это почему-то оказалось легко. Слова полились рекой, хотя еще совсем недавно при виде крови она потеряла сознание. Люси быстро справилась с шоком и, будучи физически крепкой, без посторонней помощи поднялась на ноги, чтобы, несмотря на дрожь во всем теле, двинуться к реке. Мимо проехала карета. Извозчик предложил ей свои услуги — она отказалась.

— Вы говорите, убийца поцеловал убитого, а потом сдался полиции? Странные эти итальянцы! Мистер Биб говорит, что они все на свете знают, а по мне, так сущие дети... Что вы делаете?

Он что-то бросил в мутный поток.

— Что вы туда бросили?

— Так, кое-что ненужное, — буркнул он.

— Мистер Эмерсон!

— Что?

— Где мои репродукции?

Он молчал.

— Мне показалось или это их вы бросили в реку?

— А что мне было делать! — выкрикнул он, как мальчишка, и впервые за все время их знакомства вызвал у нее теплое чувство. — Они были все в крови. Вот! Я рад, что сказал правду. Пока мы разговаривали, все думал, как же мне поступить. — Он махнул рукой в сторону Арно. — Все — их больше нет! Они меня ужасно раздражали. Наверное, это глупо. Я решил: пусть их унесет в море. Испугался, наверное. — Тут мальчик снова превратился в мужчину. — Дело в том, что случилось кое-что очень важное. Не только убийство.

Интуиция подсказала девушке: его нужно остановить!

— Случилось нечто важное, — повторил он. — И я должен разобраться, что именно.

— Мистер Эмерсон...

Он повернулся к ней с хмурым видом, как будто она помешала ему в поисках истины.

— Мне бы хотелось кое о чем попросить вас, прежде чем двигаться дальше.

До пансиона было уже рукой подать. Люси облокотилась на парапет набережной. Он сделал то же самое. В этом сходстве поз крылся намек на взаимопонимание. Она убрала руки и сказала:

— Я вела себя как последняя идиотка.

Он думал о чем-то своем.

— Мне никогда в жизни не было так стыдно. Не представляю, что на меня нашло.

— Я сам чуть не грохнулся в обморок, — сказал он, но она поняла, что ему неприятен такой подход.

— Я должна тысячу раз извиниться перед вами.

— О, не беспокойтесь, пожалуйста.

— Да, но... Главное дело в том, что... вы же знаете, как недалекие люди, особенно женщины, любят сплетничать... Вы понимаете, что я имею в виду?

— Боюсь, что не понимаю.

— Вы никому не расскажете о моей оплошности?

— Вашей оплошности? Нет, конечно.

— Большое спасибо. И... не могли бы вы...

Ей было трудно продолжать. Внизу катились потемневшие в наступающих сумерках воды Арно. Он выбросил репродукции и честно объяснил свой поступок. Нельзя требовать от него еще и рыцарского благородства. Он не причинит ей вреда досужими сплетнями, он надежен, умен, добр и, кажется, уважает ее. Но ему несвойственен рыцарский дух, его мысли и поступки лишены благоговейного трепета. Такому скажешь: «Не могли бы вы?..» — и не надейся, что он сам мысленно закончит фразу, тщательно отводя глаза от ее наготы, как рыцарь на известной картине. Он держал ее в объятиях и не забудет этого, так же как кровь на репродукциях, купленных ею в магазине «Алинари». Случилось не только то, что один человек убил другого, — в судьбах живых тоже произошли необратимые перемены. Бывают моменты, когда характер человека становится виден как на ладони. Так кончается Детство и начинается Молодость.

— Большое спасибо, — повторила Люси. — В жизни всякое случается. Откуда ни возьмись налетит вдруг ураган, а потом человек возвращается к привычному распорядку.

— Только не я.

Тревога подтолкнула ее спросить, что он имеет в виду. Ответ привел ее в замешательство.

— Кажется, мне теперь есть для чего жить.

— Как это?

— Ну, я же сказал: мне теперь есть для чего жить.

Она снова облокотилась на парапет и уставила задумчивый взор на реку. В рокоте волн ей вдруг послышалась незнакомая мелодия...


Читать далее

Глава 4.

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть