Онлайн чтение книги Дополнение к Путешествию на Запад A Supplement to the Journey to the West
ГЛАВА ПЯТАЯ

Сунь Укун заглянул во второе зеркало с надписью «Небо» — старинное, украшенное затейливым узором, бронзовое зеркало — и увидел каменную плиту под высоким кипарисом, а на плите древним уставным почерком вырезанную надпись: «Мир Древних, испокон веку примыкающий к Миру Первого Ветра».

«Раз это Мир Древних, — подумал Сунь Укун, — здесь должен обретаться император Цинь Шихуан. По словам служанки из дворца Новой Тан, у него есть Колокол, Передвигающий Горы. Я раздобуду этот Колокол и отодвину горы, что стоят на нашем пути в Западный Рай. К тому же, чудищам и разбойникам тогда негде будет прятаться».

Он превратился в жука-бронзоеда, сел на зеркало, примерился, прогрыз дырку и пролез внутрь. И тут же очутился на высокой террасе. Снизу доносились голоса, поэтому он не осмелился принять свой настоящий облик и, оставшись маленьким жучком, спрятался в оплетенном цветами зеленом окне, чтобы посмотреть, что происходит вокруг.

Случилось так, что в Мире Древних жила одна красавица по имени Зеленая Жемчужина[25] Прозвище наложницы знаменитого богача Ши Чуна (III в.), который купил ее за пятнадцать пригоршней жемчужин.. Что ни день устраивала она пиры, на которых всегда звучали стихи и рекой лилось вино. Но Зеленой Жемчужине казалось этого мало, и она надумала выстроить себе башню высотою в сотню локтей и дать ей имя «Башня Благоухающей Капели».

Как раз в тот день, когда Сунь Укун появился в Мире Древних, закончилось возведение башни, и к Зеленой Жемчужине пришли с поздравлениями госпожа Сиши[26]Красавица, жившая в древнем царстве Юэ. Правитель Юэ послал ее в дар правителю царства У, и позднее Сиши стала виновницей гибели того царства. и девица Сысы. Зеленая Жемчужина очень обрадовалась и поспешила устроить в новой башне пир в честь любезных гостей. Девица Сысы сидела посередине, Зеленая Жемчужина по правую руку от нее, а госпожа Сиши — по левую. Прекрасные собой прислужницы подносили им вино и собирали для них букеты цветов. И тут Сунь Укуну пришел в голову хитрый замысел. Он принял облик прекрасной девы и смешался с толпой служанок. Как же он выглядел?

— Наша Башня Благоухающей Капели воистину привлекает все ароматы, — хихикая, сказала одна служанка. — Хотя эта красивая девушка не здешняя, она сразу пришлась ко двору.

— Сестричка, ты видела нашу Зеленую Жемчужину? — спросила Сунь Укуна другая служанка.

— Старшая сестра, я здесь новенькая. Не соблаговолите ли отвести меня к ней, — попросил Сунь Укун.

Служанка усмехнулась и повела Сунь Укуна к Зеленой Жемчужине. Увидев новенькую, та так обрадовалась, что даже всплакнула и, утирая слезы, сказала Сунь Укуну:

— Ах, Красавица Юй[28]Красавица Юй была фавориткой полководца Сян Юя (III в. до н. э.).! Как давно я тебя не видела! Но почему твое белое, как яшма, лицо печально?

Сунь Укун подумал: «Странно! С тех пор как я вылупился из каменного яйца, я ни в кого не перерождался и никогда не обладал прелестями «туманов и цветов». Когда же я мог познакомиться с Зеленой Жемчужиной? С каких это пор я стал прекрасная Дама Глина, прекрасная Дама Бронза, прекрасная Дама Железо, прекрасная Дама Трава? А впрочем, не все ли равно, как меня называют: Красавица Юй или еще как-нибудь? Сыграю-ка я эту новую роль, что называется «одну ошибку покрою другой». Тут, правда, есть маленькая закавыка: у Красавицы Юй непременно должен быть муж. Если меня спросят про него, а я им в ответ ляпну что-то вроде «ослиной морды» вместо «лошадиной пасти», они быстро распознают, кто я таков. Сначала нужно выведать, кто мой муж. Тогда можно смело с ними пировать».

— Красавица! — позвала опять Зеленая Жемчужина. — Садись поскорей вот здесь. В наших чашах простое вино, но оно прогонит твои печали.

Сунь Укун состроил плаксивую мину и проговорил, обращаясь к Зеленой Жемчужине:

— Старшая сестра, говорят, вино согревает довольную душу, а я не могу свидеться со своим супругом. Завеса дождя и стена ветров наполняют мое сердце печалью. Могу ли я предаться веселью?

— Дорогая моя, что ты говоришь? — удивилась Зеленая Жемчужина. — Твой муж — Сян Юй, властелин царства Чу. Вы живете вместе, отчего же ты не можешь с ним видеться?

Услыхав про Сян Юя, властелина царства Чу, Сунь Укун выпалил первое, что пришло ему на ум:

— Ах, старшая сестра, вы и не знаете, что правитель Чу нынче совсем переменился. Он взял себе наложницу по имени Скорбь Чу, и та колдовскими чарами привязала к себе повелителя, а меня с ним разлучила. Однажды мы гуляли втроем при ясной луне, и я прошла мимо заросшего травой пруда, не восхитившись его красотой, а она облокотилась на перила галереи, будто погруженная в возвышенные мысли. И мой супруг произнес: «Как очаровательно она любуется прудом!» В другой раз мы гуляли среди цветов, и я не попросила принести вина, а она вынесла из своей комнаты кувшин с изысканным узором — точь-в-точь трещины на льду, — и он был до краев наполнен лучшим вином. У нас это вино называют Пурпурным Цветком и Яшмовой Росой. Со словами «Желаю моему милостивому господину тысячу лет жизни» она поднесла моему супругу кувшин с вином и, уходя, бросила на него обольстительный взгляд, а он проводил ее взором, полным восхищения. Я всем сердцем люблю своего супруга и хочу только одного: чтобы мы всегда были вместе, словно уточка и селезень. Могу ли я не страдать и не печалиться, когда вижу, что меня откладывают на заднюю полку? Потом супруг стал упрекать меня в том, что я не выказываю ему столь нежных чувств и не пекусь о нем, как Скорбь Чу. Он вытащил из-под кровати свой меч и дорожную котомку, закинул их за спину и ушел без оглядки, даже слуг с собой не взял. Я не знаю, куда лежал его путь. Это случилось дней двадцать тому назад, и с тех пор 'я ничего о нем не слышала. — И Сунь Укун залился слезами.

Выслушав рассказ Сунь Укуна, Зеленая Жемчужина заплакала так горько, что рукава ее до половины стали мокрыми от слез. Сиши и Сысы горестно вздыхали. Даже у служанок, стоявших рядом, держа в руках кувшины с вином, сердца сжались от сострадания. Вот уж поистине:

Потом Сунь Укуна усадили, как полагается, и Сиши сказала:

— Сегодня наша Красавица грустит, и мы должны ее развеселить. Не будем причинять ей лишние страдания.

С этими словами она взяла в руку кости и воскликнула:

— Сестры по пиру! Слушайте, что я вам скажу. Сейчас мы по очереди будем бросать кости. Если с первого раза не выпадет ни одной единицы, каждая из нас прочтет стихотворную строку в древнем стиле. Если со второго раза не выпадет двойки, каждая из нас расскажет о тайнах своего сердца. Если с третьего раза не будет тройки, выпьем по кругу штрафную чару вина.

Сиши возвела взор к небу и кинула кости.

— В первый раз ни одной единицы! — объявила она.

Зеленая Жемчужина продекламировала певучим голосом:

— Мой господин не приходит, холодная ночь длинна.

Сысы восхищенно воскликнула:

— Двойной смысл в этой фразе на редкость тонкий! — И тоже прочитала строку: — Сережки яшмовой девы дрожат на осеннем ветру.

«Теперь моя очередь, — подумал Сунь Укун. — Я могу припомнить кое-что из других видов словесности, но от стихов у меня болит голова. К тому же, я не знаю, умела ли Красавица Юй сочинять стихи. Если не умела, то все обойдется. А если умела, мне конец».

— За тобой строка, Красавица, — поторопила Сунь Укуна Зеленая Жемчужина.

— Я не умею сочинять стихи, — ответил Сунь Укун не то шутливо, не то всерьез.

Сиши возразила со смехом:

— Избранные стихи Красавицы Юй знают все на Срединной Равнине. Даже маленьким детям известно, что Красавица Юй обладает великим поэтическим даром. А сегодня вы так жеманитесь!

Сунь Укуну ничего не оставалось делать, как задрать лицо к небу и призвать вдохновение. Некоторое время он размышлял, а потом спросил:

— Можно прочесть строку не в древнем стиле?

— Нужно спросить ту, кто предложила игру,— сказала Зеленая Жемчужина.

Сунь Укун задал тот же вопрос Сиши, и та ответила:

— Почему бы и нет? Как только ты сочинишь строку, ее уже никто не отличит от поэзии древних!

Трое прекрасных дам в нетерпении склонились к Сунь Укуну, и он произнес:

— Каюсь в том, что мое сердце летит вслед облаку и дождю[29]В Китае выражение «облако и дождь» являлось метафорическим обозначением соития..

— Ну, как тебе понравился стих Красавицы? — спросила Зеленая Жемчужина девицу Сысы.

— Кто же посмеет сказать, что стихи Красавицы Юй нехороши? — ответила та. — Однако от этой строки отдает монашеским душком.

— Да разве ты не знаешь, что Красавица уже полмесяца живет монахиней? — со смехом отозвалась Сиши.

— Оставьте ваши насмешки, — поторопился прервать опасный для него разговор Сунь Укун. — Пожалуйста, передайте кости по кругу.

Сиши передала кости Зеленой Жемчужине. Та размахнулась и бросила.

— Во второй раз ни одной двойки! — воскликнула она.

— Вам легко раскрыть свои сердечные тайны, а мне нет, — вздохнула Сиши.

— Отчего же, старшая сестра, тебе трудно это сделать? — спросила Зеленая Жемчужина.

— Ах, я чувствую смущение, — ответила Сиши. — Ведь вы знаете, что у меня два мужа!

— Хотя мы зовемся по-разному, но женская плоть и кровь одинаковы. Чего нам стесняться? Я вот что придумала: не сочинить ли тебе стихи о юноше Фане и правителе царства У, и чтобы в первой строке было об одном, а во второй — о другом.

Сиши последовала этому совету и стала декламировать:

Когда Сиши умолкла, Зеленая Жемчужина, вздыхая после каждого слова, прочла нараспев:

Выслушав эти стихи, Сиши закричала:

— Штраф! Штраф! Мы условились говорить только об удовольствиях, а ты рассказала о печалях!

Зеленая Жемчужина не стала отпираться и выпила чару вина. Тем временем, Сунь Укун поспешил уступить свою очередь читать стихи девице Сысы, но та ни за что не соглашалась. Так они долго спорили и препирались, пока, наконец, Зеленая Жемчужина не сказала:

— Я придумала. Сестричка Сысы, сначала ты прочтешь одну строчку, а потом Красавица Юй прочтет свою.

— Это невозможно, — вмешалась Сиши. — Владыке Чу присущ дух героический и мужественный, а юноша Шэнь такой мягкий и чувствительный. Разве можно соединить их в одном стихе?

— Правильно! — засмеялась Сысы. — Она — это она, а я — это я. Я скажу первая.

И она прочла нараспев:

Не долго думая, Сунь Укун продолжил:

Зеленая Жемчужина повернулась к Сунь Укуну и сказала:

— Мне кажется, Красавица, ты говоришь не в лад. При чем тут молитва Будде в Западном Раю?

— Смысл моих слов глубок и требует разъяснений, — сказал Сунь Укун. — «Рай» означает «супруг», «Западный» — «Западное Чу», «молитва» подразумевает «возвращение», а «Будда» — сердце. Получается: «Мое сердце возвращается к супругу в Западном Чу». Хотя повелитель охладел ко мне, я думаю только о нем.

Зеленая Жемчужина не смогла сдержать вздох восхищения. Однако Сунь Укун, опасаясь, что засидится на пиру и не сможет продолжить свой путь, притворился вконец пьяным.

— Давайте не будем бросать кости в третий раз, а пойдем полюбуемся луной, — предложила Сиши.

Красавицы спустились по ступеням башни вниз и стали прогуливаться среди цветов, созерцая заросший травой пруд. Сунь Укуна донимала одна забота: разыскать Цинь Шихуана, и в конце концов он придумал, как ему покинуть пир.

— Ах, у меня стеснило сердце, так больно, так больно... позвольте мне оставить вас, — простонал он.

— Боль в сердце для нас обычное дело, — сказала Зеленая Жемчужина. — Не тревожься. Я сейчас же пошлю за уважаемым лекарем Ци, и он пощупает твой пульс.

— Не надо! Не надо! Лекари нынче совсем никудышные, они и здорового погубить готовы, а маленькую хворь превратить в тяжкий недуг. У них одно на уме: как бы побыстрее покончить с больным. Нет уж, позвольте мне вас покинуть.

— Если ты вернешься домой и не застанешь там владыку Чу, ты опять опечалишься, — строго проговорила Зеленая Жемчужина. — А если тебе попадется на глаза Скорбь Чу, в тебе снова вскипит гнев. Тем же, кто страдает сердечным недугом, следует избегать печалей и волнений.

Дамы стали уговаривать Сунь Укуна остаться, но тот стоял на своем. Видя, что гостья захворала не на шутку и наотрез отказывается остаться, Зеленая Жемчужина отпустила Красавицу Юй, дав ей в провожатые четырех служанок. Сунь Укун, словно страдая от тяжкой сердечной боли, прижал руки к груди и простился с «сестрами».

Выйдя на дорогу, он сказал провожавшим его девицам:

— Ступайте домой. Не забудьте передать госпоже мою благодарность и скажите ей и моим сестрам, что завтра мы увидимся вновь.

— Но, отправляя нас, госпожа наказывала проводить вас до дворца владыки Чу, — ответили служанки.

— Так вы не хотите возвращаться? — воскликнул Сунь Укун. — Тогда отведайте моего посоха!

Не успел он договорить, как посох оказался у него в руках. Одним взмахом он превратил служанок в красную пыль. Затем принял свой настоящий облик, огляделся вокруг и, увидев, что стоит как раз напротив дома Нюйвы[30]Сестра царя-первопредка Фуси. Божество с женской головой и туловищем змеи., очень обрадовался. «Наше Небо раскололи небесные ходоки, нанятые Владыкой Маленькой Луны, — подумал Сунь Укун, — а вину за случившееся взвалили на меня. Хотя Лао-цзы — вредный старикашка, а Яшмовый Император глуп, я тоже совершил промах. Не натвори я переполоха пятьсот лет назад, не сохранилась бы обо мне дурная слава. Но нынче я не отступлюсь. Слышал я, что Нюй-ва издавна умеет чинить небосвод. Попрошу-ка ее ради меня залатать небеса, а потом, заливаясь слезами, приду с повинной во Дворец Божественных Туманов и опять буду перед всеми чист».

Сунь Укун подошел к дому, присмотрелся повнимательней и увидел, что половинки покрытых черным лаком ворот наглухо запечатаны полоской бумаги, на которой написано: «Ушла поболтать с Желтым Императором в двадцатый день. Вернусь через десять дней. Заранее прошу уважаемых гостей меня извинить».

Сунь Укун прочел записку и пошел прочь. Слышно было, как пропели третьи петухи. Близился рассвет. Проделав путь в сотню тысяч ли, Сунь Укун так и не сумел повидаться с Цинь Шихуаном.

Свежие щечки дам — сплошное загляденье. Даже будучи пухленькими, они не кажутся толстыми. Они — точь-в-точь как цветы сливы, чистые и нежные.