Онлайн чтение книги Постоянная должность A Whiff of Death
ГЛАВА 15

На следующий день на лекции студенты вели себя почти как обычно. Они уже не стремились сгрудиться у самой кафедры, и те, кто обычно уединялся в стратосферную даль галерки, удовлетворились на этот раз средними рядами.

Прочитав лекцию без каких-либо происшествий, Брэйд ответил на несколько вопросов, затем вынул из ящика на двери корреспонденцию и медленно пошел на четвертый этаж в свой кабинет.

Просматривая на ходу полученные материалы, он наткнулся на желтый университетский конверт со своей фамилией, напечатанной на машинке, и обратным адресом: «Химический факультет». Какое официальное сообщение находится внутри? Неужели столь быстрая реакция на его субботнюю вспышку?! Он представил себе Литтлби, спешащего сегодня утром в университет, чтобы немедленно отдать приказ о его увольнении.

Сунув остальные бумаги в карман пиджака, Брэйд разорвал конверт. Выпал листок с единственной строчкой текста:

«Курс по технике безопасности будет введен в число обязательных предметов». И подпись: «Литтлби». Минуту Брэйд не верил своим глазам. Старик уступил?! Правда, здесь нет ни слова об «улучшении положения на факультете», но даже того, что есть, Брэйд не ждал!

Дойдя до четвертого этажа, он чуть не налетел на Рейнка. Рейнк первым, с необычной сердечностью, воскликнул:

— Лу, старина, как поживаешь? Ты выглядишь прекрасно!

Он быстро дважды хлопнул Брэйда по плечу, сверкнул вставными челюстями и побежал вниз. Брэйд удивленно смотрел ему вслед. Неужели все так просто? Значит, нужно только один раз куснуть, чтобы дать почувствовать свои клыки, а потом достаточно лишь скалиться? Одного раза хватило, чтобы запугать Рейнка? Взглянув на листок, который он все еще держал в руке, он мысленно добавил: а также и Литтлби?

Дорис и я становимся душевно все ближе, но вокруг — потери. Мои аспиранты погибают. Исследования заканчиваются фальсификацией. Работу я теряю. И Кэп Энсон… С горькой усмешкой над самим собой Брэйд подумал: «…и мой отец не любит меня!»

Брэйд прошел в свою лабораторию. Когда-то, на заре деятельности Энсона, она составляла одно целое с кабинетом, но потом Энсон отгородил ее, оборудовав вакуумными линиями, кранами с горячей и холодной водой, паропроводом и газом. Энсон всегда настаивал на том, чтобы каждый профессор, независимо от возраста и состояния здоровья, не забывал, как держать пробирку и пинцет. Он всегда должен сам проводить какие-нибудь эксперименты, пусть самые пустяковые и незначительные.

Брэйд и здесь копировал Энсона. Его собственные опыты по перегруппировке в атмосфере кислорода никогда не казались ему значительными. Но, как говорил Энсон, удовольствие заключалось уже в том, чтобы делать что-нибудь своими руками.

Теперь Брэйд с грустью смотрел на экспериментальную установку. Он ни к чему не прикасался с той самой минуты на прошлой неделе, когда пошел в лабораторию Ральфа за титрованным раствором кислоты.

Брэйд машинально перевел взгляд на баллон со сжатым кислородом. Странно! Неужели баллон пуст? Но он точно помнит, что заменил его незадолго до начала последнего эксперимента. Манометр должен показывать давление не менее 125 атмосфер, а стрелка — на нуле. Что случилось? Неужели он оставил баллон открытым и газ вытек? У второго манометра стрелка также на нуле. Он проверил кран перекрыт. Утечки быть не могло.

В чем же все-таки дело? Значит, он перекрыл главный вентиль, выпустил из манометров находившееся в них ничтожное количество кислорода и затем перекрыл второй вентиль? Вероятно, аккуратный человек именно так и поступил бы, но Брэйд твердо помнил, что этого не делал.

Он взялся за главный вентиль наверху баллона и попытался повернуть его по часовой стрелке. Маховичок не поддался. Очевидно, вентиль был уже перекрыт.

Его рука автоматически начала было давить против часовой стрелки, чтобы впустить кислород в манометр, и… замерла.

Позднее, анализируя события дня, Брэйд понял, что это и было мгновение, когда жизнь его висела на волоске. Он спасся тем, что чуть-чуть промедлил!

Он еще ничего не заметил, нет, но сработали подсознательное чутье, интуиция химика, которые выработались за двадцать пять лет работы в лаборатории. Они-то и отметили, что что-то не так, я остановили его руку.

Это «что-то не так» было всего лишь слабым блеском маслянистой жидкости на резьбе между главным манометром и самим баллоном. Он подцепил ногтем немного жидкости и понюхал ее.

Пока он доставал гаечный ключ и захватывал им шестигранную гайку, ему казалось, что вокруг беспредельная тишина. Он резко нажал на ключ, и вентиль со странным скольжением повернулся.

Вывернув манометр, Брэйд увидел, что вся резьба покрыта густой жидкостью, похожей на глицерин. Стоило ему повернуть главный вентиль против часовой стрелки, и лаборатория разлетелась бы от взрыва, как карточный домик. Брэйд бессильно опустился на стул, его знобило.

Был уже почти час, и он решил спуститься в студенческую лабораторию. Заперев дверь, он несколько раз проверил замок. Сможет ли он теперь оставлять свой кабинет незапертым? Никогда!

Чарли Эмит готовился к демонстрации опыта по получению семикарбазона под давлением. Это означало, что примерно через пятнадцать минут Эмит начнет делать «бомбу», медленно вертя стеклянную толстую трубку над пламенем. В результате он запаяет трубку, и эта запайка выдержит давление в несколько атмосфер при нагревании реагентов внутри «бомбы». Подобные опыты всегда вызывали у Брэйда беспокойство, так как не исключали возможность несчастного случая. Но Эмит все делал отлично. Взгляд его был устремлен на ровное пламя, а его уверенные руки методично превращали сужающийся конец трубки в раскаленный желтый шар.

«Но ведь для того, чтобы смазать глицерином резьбу манометра на кислородном баллоне, нужны уверенные руки и ледяное сердце». Брэйд тут же устыдился своих мыслей. Чарли Эмит? Незаметный Чарли? С чего бы? Вошла Роберта Гудхью, мельком нерешительно улыбнулась ему, затем поспешно прошла к боковому шкафу, чтобы проделать какие-то последние манипуляции с реактивами, приготовленными утром для дневных экспериментов.

Брэйд посмотрел на часы. Без пяти час. Ровно через пять минут студенты начнут заполнять лабораторию.

Он с грустью задумался о том, как вся жизнь преподавателя расписана по часам — лекции, лабораторные занятия, семинары, заседания кафедры…

Минутная стрелка коснулась двенадцати, и первый студент вошел в лабораторию, развертывая на ходу черный резиновый фартук и надевая его через голову. Как полагается, он сказал: «Привет, профессор Брэйд!» — положил книги на один из столов и раскрыл не раз облитое кислотой руководство по лабораторным работам. Из книги выпали сложенные листки бумаги. Студент воззрился на них сначала с удивлением, а потом с ужасом. Он быстро прошел в тот конец лаборатории, где стоял Эмит.

— Послушайте, мистер Эмит, — волнуясь, начал студент, — по-моему, я забыл сдать отчет по прошлой лабораторной работе. Ничего, если я отдам его сейчас?!

Эмит ответил грубовато-покровительственным тоном, возможно, чувствуя, что Брэйд смотрит на него:

— Ладно, я посмотрю его позже. Но в следующим раз чтобы это не повторялось!

Брэйд рассеянно наблюдал, как Эмит взял бумаги. В лабораторию быстро входили другие студенты. Время делало свое дело. Время, которое разрезает на кусочки день преподавателя и, как на кресте, распинает его на часах. Время… Только что оно чуть не остановилось для него навсегда. Милостивый боже!.. Он вдруг почувствовал, что и лаборатория и студенты словно исчезли куда-то и он остался один на один со своими тяжелыми, запутанными мыслями.

Резко повернувшись, он вышел из лаборатории, ощущая, как ему удивленно смотрят вслед.