Онлайн чтение книги Абхорсен Abhorsen
Глава третья. Амарант, розмарин и слезы

Лестница уводила все ниже, и ниже, и ниже. Поначалу Лираэль пыталась считать перекладины, но, дойдя до девятьсот девяноста шести, сдалась. А спуск между тем никак не заканчивался. Лираэль тоже наколдовала огонек Хартии: он реял у самых ног девушки, в придачу к тому, что подрагивал над головою Сэма. В свете этих двух ярко сияющих шариков, глядя, как по стенам колодца пляшут тени перекладин, Лираэль тут же вообразила себе, что они отчего-то застряли на лестнице и преодолевают один и тот же участок снова и снова.

Из заколдованного круга им никогда уже не выбраться. Эта фантазия овладевала девушкой все сильнее, и вот она уже почти поверила в нее окончательно, как вдруг нога ее ступила не на очередную бронзовую перекладину, а на камень, и огонек Хартии, ударившись об пол, отскочил аж до коленей.

Вот оно, дно колодца! Лираэль произнесла знак Хартии, и ее огонек взмыл вверх, навстречу сказанному слову, и закружился над ее головой. В этом свете девушка разглядела, что они оказались в прямоугольном зале, грубо вырубленном в ярко-красном камне. Из зала в темноту уходил коридор. Рядом со входом в него стояло железное ведро с какими-то палками, сверху обмотанными промасленными тряпками. По-видимому, это были факелы.

Лираэль отошла от лестницы. Шкодливая Псина спрыгнула вниз, к ней, а за собакой последовал и Сэм.

– Наверное, нам туда, – прошептала Лираэль, указав на коридор. Отчего-то ей почудилось, что лучше бы не повышать голоса.

Псина принюхалась и кивнула.

– А не взять ли нам… – Лираэль потянулась к одно му из факелов. Но не успела до него даже дотронуться, как факел обратился в пыль. Девушка отшатнулась, едва не упала, споткнувшись о Псину, а та, отпрянув назад, врезалась в Сэма.

– Осторожно! – крикнул юноша. Его голос эхом отразился от стен колодца и прокатился по коридору.

Лираэль снова протянула руку, на сей раз куда осторожнее, но остальные факелы тоже рассыпались в прах. Она коснулась ведра – и ведро словно схлопнулось, превратилось в груду проржавевших осколков.

– Время сбоя не дает, – загадочно произнесла Псина.

– Пойдемте, что ли, – произнесла Лираэль, обращаясь скорее к себе самой, нежели к кому-либо. На самом деле в факелах они не нуждались, разве что спокойствия ради.

– Чем быстрее, тем лучше, – поддержала ее Псина, снова принюхиваясь. – Не стоит здесь задерживаться.

Лираэль кивнула. Шагнула было вперед, но замешкалась – и извлекла из ножен меч. На лезвии ярко вспыхнули знаки Хартии, и имя меча рябью заструилось по стали вниз, на краткий миг преобразовавшись в надпись, которую Лираэль уже видела прежде. Или нет? Девушка не помнила; а слова стекли по клинку слишком быстро, чтобы убедиться наверняка.

«Клэйры провидели меч, и я обрела бытие. Помни Созидателей Стены. Помни меня».

О чем бы ни была надпись, новый источник света приободрил Лираэль – а может, не свет, а само ощущение Нэхимы в руке.

За ее спиною Сэм в свой черед обнажил меч. И выждал несколько секунд, дав девушке пройти немного вперед. Похоже, ему очень не хотелось споткнуться ненароком и проткнуть Псину или Лираэль сзади; со своей стороны, Лираэль всей душой одобряла подобную предосторожность.

На протяжении первых ста шагов или около того коридор выглядел рукотворным. Но обработанный камень резко закончился: путники вышли в туннель, к созданию которого не был причастен никакой инструмент. Красная порода сменилась бледной зеленовато-белой. В ней отражались знаки Хартии, так что Лираэль даже прищурилась. Туннель, похоже, явился результатом размывания и выветривания, а не трудов человеческих: на потолке, и на полу, и на стенах просматривались следы бессчетных водоворотов и вихрей. Но даже они казались странными и нездешними, не такими, как следует, хотя девушка затруднилась бы объяснить почему. Она просто ощущала их чужеродность.

– Этот туннель не вода проложила. – Теперь и Сэм понизил голос до шепота. – Разве что вода эта текла сразу в двух направлениях, вперед и назад, причем на разных уровнях. И камня такого я в жизни не видел…

– Надо поторопиться, – подсказала Псина. Что-то в ее голосе заставило Лираэль ускорить шаг. Непривычная тревога – или даже страх.

Друзья зашагали быстрее – так поспешно, как только могли себе позволить, чтобы только не споткнуться и не провалиться в какую-нибудь непредвиденную яму. Странный мерцающий туннель тянулся, по ощущениям, несколько миль и наконец вывел в пещеру, снова вырубленную неведомым способом в том же самом «зеркальном» камне. От пещеры отходило целых три туннеля. Лираэль с Сэмом остановились, а Псина тщательно обнюхала каждый из выходов.

В углу пещеры обнаружилась груда камней, – по крайней мере, так показалось Лираэль. Однако когда она пригляделась повнимательнее, выяснилось, что на самом деле это куча древних, рассыпающихся в порошок костей вперемешку с осколками металла. Поворошив кучу носком сапога, девушка откопала несколько пластинок потемневшего серебра и фрагмент человеческой челюсти с одним сохранившимся зубом.

– Не трогай, – торопливо предостерег Сэм, едва девушка нагнулась рассмотреть кусочки металла поближе.

Рука Лираэль замерла на полпути.

– Почему нет?

– Сам не знаю, – прошептал Сэм, непроизвольно поеживаясь. – Но мне кажется, это металл колокольцев. Лучше оставить его в покое.

– Да, – кивнула девушка. Она выпрямилась, с трудом сдерживая дрожь. Человеческие кости и металл колокольцев. Они нашли Каллиэля. Что же это за место? И почему Псина все никак не решит, по какому из коридоров пойти?

Лираэль задала свой вопрос вслух, и Шкодливая Псина перестала принюхиваться и указала правой лапой на центральный туннель.

– Сюда, – вымолвила она, как показалось Лираэль, без особого энтузиазма. Голос Псины прозвучал не слишком уверенно, а указующая лапа чуть дрогнула. На состязании по ориентированию собаке тут же скостили бы очки.

Туннель оказался заметно шире предыдущего, и потолок уходил куда выше. Здесь Лираэль чувствовала себя совсем по-другому, и не просто потому, что стало куда просторнее. Поначалу девушка не вполне понимала, что не так, но быстро сообразила: в воздухе сильно похолодало. А потом еще это странное ощущение вокруг стоп и лодыжек – словно стремительный поток проносится то в одну сторону, то в другую, вот только никакой воды нет.

А может, все-таки есть? Глядя прямо перед собою или вниз, Лираэль видела только камень. Но если посмотреть искоса, краем глаза, можно заметить, как нахлынули темные воды. Накатили сзади, пронеслись мимо, повернули назад – так волна захлестывает берег. И волна эта пыталась сбить чужаков с ног и оттащить туда, откуда они пришли.

Все это пугающе напоминало реку Смерти. Но Лираэль вовсе не ощущала себя в Смерти, и, если не считать усиливающегося холода и различимой краем глаза реки, все чувства девушки свидетельствовали: она со всей определенностью находится в Жизни, пусть и в очень странном туннеле глубоко под землей.

А затем вновь запахло розмарином и еще чем-то нежно-сладковатым, и в это самое мгновение колокольцы в бандольере на груди у девушки завибрировали в своих футлярах. Кожаные прокладки не давали язычкам звякнуть, но девушка чувствовала, как они встрепенулись и задергались, словно пытаясь высвободиться.

– Колокольцы! – охнула Лираэль. – Они как будто ожили!.. Не понимаю, что…

– Флейта! – воскликнул Сэм, и девушка услышала, как трубки отозвались диссонантной разноголосицей всех семи колокольцев, а в следующий миг звук резко оборвался.

– Нет! – проорал голос, по которому не сразу удалось опознать Моггета. – Нет!

– Бежим! – взревела собака.

Среди всеобщей неразберихи, криков, воплей и рычания огонек Хартии над головой девушки внезапно померк до слабого отблеска.

А затем – погас вовсе.

Лираэль остановилась. От знаков на лезвии Нэхимы тоже исходил какой-никакой свет, но и он постепенно гас, а меч странным образом изогнулся в ее руке. Волнообразно задвигался – никакая сталь на такое не способна! – и ожил: это уже не меч, это какое-то похожее на угря существо извивается и растет в ее руках. Зеленый камень в навершии превратился в яркое недремлющее око, а серебряная проволока, коей была перевита рукоять, – в ряд блестящих зубов.

Лираэль зажмурилась и убрала меч в ножны – с силой вогнала внутрь и облегченно выпустила рукоять из пальцев. А затем открыла глаза и огляделась. Точнее, попыталась оглядеться. Золотой свет Хартии погас, вокруг царила темнота. Непроглядная тьма подземных недр.

В черной пустоте послышалось, как трещит и рвется ткань. Сэм коротко вскрикнул.

– Сэм! – окликнула его девушка. – Сюда! Псина!

Ответа не последовало, но в темноте раздалось утробное рычание, а в ответ ему зазвучал тихий шелестящий смех. Жутковатое, злорадное хихиканье, от которого у девушки мороз пробежал по коже. Хуже всего, в этом звуке слышалось что-то знакомое. Это был смех Моггета, только искаженный и оттого еще более зловещий.

Лираэль в отчаянии попыталась дотянуться до Хартии и призвать новое заклинание света. Но Хартии не было. Вместо Хартии девушка ощутила страшное, леденящее, такое знакомое присутствие. Смерть. Только ее Лираэль и чувствовала.

Хартия исчезла, либо девушке просто не удавалось установить с нею связь.

Лираэль понемногу охватывала паника, а хихиканье звучало все громче, и темнота давила на девушку со всех сторон. Но тут взгляд ее различил едва заметную перемену – смутно-сероватые тона во мраке; на краткий миг Лираэль понадеялась, что вот-вот посветлеет. И тут мимолетный проблеск вспыхнул искрой, зашипел и начал стремительно расти, пока не превратился в озеро ослепительно-яркого белого света. А вместе со светом нахлынула раскаленная металлическая вонь Свободной магии. Этот запах прокатывался волнами из конца в конец и всякий раз вызывал непроизвольный спазм, и к горлу Лираэль подступала желчь.

Сэм тронулся с места вместе со светом и оказался рядом с Лираэль, словно просто перетек туда. Рюкзак его был открыт сверху, разлохмаченные края недвусмысленно свидетельствовали, что кто-то силой прорвался на свободу. Меч юноши покоился в ножнах; принц обеими руками держал флейту, пальцами затыкая отверстия. Флейта вибрировала, издавая низкий гудящий звук; Сэм тщетно пытался заглушить его. Лираэль, в свою очередь, крепко прижимала рукою бандольер к груди, пытаясь унять колокольцы.

Псина стояла между озерцом белого огня и Лираэль, вот только это была уже совсем не та собака, к которой так привыкла девушка. Она еще сохраняла песье обличье, но ошейник со знаками Хартии исчез, и Псина снова превратилась в существо, состоящее из непроглядной тьмы, обведенной контуром серебряного пламени. Вот она оглянулась и распахнула пасть.

– Она здесь! – пророкотал голос, вроде бы принадлежащий Псине и в то же время чужой; от него заложило уши и заломило зубы. – Моггет на свободе! Бежим!

Лираэль с Сэмом словно приросли к месту; эхо песьего голоса прокатывалось над их головами. Озерцо белого пламени, потрескивая, рассыпáло искры и постепенно раскручивалось против часовой стрелки, поднималось все выше, образуя веретенообразную, тощую, похожую на человека фигуру.

Но позади освобожденного Моггета – ибо это он и был – сиял свет еще более яркий. Такой яркий, что Лираэль осознала: она же зажмурилась и видит его сквозь сомкнутые веки, причем их буквально прожигает насквозь образ женщины. Женщины немыслимо высокой: даже в таком просторном туннеле ей приходилось пригибать голову. Вот она наклонилась и протянула руки, чтобы схватить и существо, некогда бывшее Моггетом, и Псину, и Лираэль, и Сэма.

Перед светозарной женщиной и вокруг нее плескалась стылая река. Лираэль сразу ее узнала. Это река Смерти, и грозное существо направляет поток прямо на них. Они не смогут его перейти: их захлестнет и унесет прочь. Течение, немилосердно швыряя незваных гостей вверхвниз, помчит их к Первым Вратам и дальше. И выбраться обратно им уже ни за что не удастся.

В голове Лираэль успели промелькнуть лишь две-три последние страшные мысли.

Как быстро они потерпели неудачу!

Сколь многое от них зависело.

И теперь все потеряно.

Но тут Шкодливая Псина рявкнула: «Бежим!» – и залаяла.

В лае звучала Свободная магия. Не открывая глаз, не сознавая, что делает, Лираэль стремительно развернулась и внезапно обнаружила, что бежит – бежит что есть духу, не разбирая дороги, бежит, как никогда прежде не бегала. Она мчалась сломя голову в неизвестность, прочь от колодца и от дома, ноги сами несли ее по изгибам и поворотам туннеля, пусть белый свет остался далеко позади, а в кромешной тьме девушка сама не поручилась бы, открыты у нее глаза или нет.

Она бежала через пещеры и залы, по узким коридорам и проходам, не зная, следует ли за ней Сэм и нет ли за нею погони. Гнал ее не страх – никакой боязни она не испытывала. Она словно перестала быть собою. Запертая внутри собственного тела, она превратилась в машину, которая стремилась все вперед и вперед, не чувствуя, не рассуждая, следуя указаниям извне.

Наконец побуждение бежать иссякло – так же внезапно, как возникло. Лираэль рухнула на пол, содрогаясь всем телом и вбирая воздух изголодавшимися легкими. Все мышцы невыносимо ныли, девушка поджала сведенные судорогой ноги и принялась лихорадочно массировать икры, стараясь не закричать от боли.

Рядом кто-то занимался тем же самым, и по мере того, как возвращалось сознание, Лираэль обнаружила, что это Сэм. Откуда-то сверху сочился смутный свет – достаточно, чтобы разглядеть спутника. Вполне естественный свет, пусть и рассеянный.

Лираэль опасливо коснулась бандольера. Он был неподвижен: колокольцы уснули. Пальцы девушки легли на рукоять Нэхимы и с облегчением ощутили прочность зеленого камня в навершии и серебряную проволоку, которая была всего лишь серебряной проволокой, и не больше.

Сэм, застонав, поднялся на ноги. Опершись о стену левой рукой, правой он убрал флейту с глаз подальше. На глазах Лираэль рука эта чуть двинулась в четком, выверенном жесте, и в ладони засиял огонек Хартии.

– Ее вообще не было, представляешь, – проговорил Сэм, соскальзывая вниз по стене и усаживаясь на пол лицом к Лираэль. Парень казался спокойным, но последствия пережитого потрясения явно сказывались. Лираэль осознала, что и для нее пережитое не прошло бесследно, когда попыталась встать – и не смогла.

– Да, – отозвалась она. – Это ты про Хартию.

– В том странном месте Хартии не было, – продолжал Сэм. – А кто такая она ?

Лираэль помотала головой, разгоняя туман в сознании и одновременно давая понять, что ответить не в силах. И тотчас же снова встряхнула ею, пытаясь собраться с мыслями.

– Наверное… нам нужно вернуться, – сказала она, вспомнив, как Псина, защищая ее, одна противостояла Моггету и той светозарной женщине во тьме. – Я не могу бросить Псину.

– А как насчет нее ? – повторил Сэм. Лираэль отлично поняла, кого тот имеет в виду. – И Моггета?

– Не нужно никуда возвращаться, – раздался голос откуда-то из темных закоулков туннеля. Лираэль с Сэмом тотчас же вскочили на ноги, словно по волшебству обретя новые силы и решимость. Мечи вылетели из ножен, а Лираэль еще и за Саранет взялась, хотя понятия не имела, что ей делать с колоколом. И никакие подсказки из «Книги мертвых» или «Книги памяти и забвения» сами собою в голове не возникали.

– Да я это, я, – прозвучал обиженный голос, и на свет неспешно вышла Шкодливая Псина, поджав хвост и опустив голову. Если не считать этой нехарактерной для нее позы, Псина вроде бы снова пришла в норму – ну, насколько понятие нормы вообще могло быть применимо к ней. Вокруг ее шеи вновь сияли и переливались мягким светом бесчисленные знаки Хартии, а короткая шерстка, рыжеватая и словно запыленная, на спине казалась совсем черной.

Ни минуты не колеблясь, Лираэль отложила Нэхиму, кинулась к Псине и уткнулась лицом ей в шею. Собака лизнула хозяйку в ухо, но без обычного энтузиазма, а ласково куснуть ее даже не попыталась.

Сэм отступил на шаг, по-прежнему держа меч наготове.

– А Моггет где? – спросил принц.

– Она пожелала поговорить с ним, – ответила Псина удрученно и улеглась у ног Лираэль. – Я была не права. Я подвергла тебя страшной опасности, хозяюшка.

– Не понимаю, – отозвалась Лираэль. Внезапно на девушку накатила страшная усталость. – Что случилось? Хартия… Хартия вдруг словно… перестала быть.

– Это все потому, что пришла она , – объяснила Псина. – Судьба ее такова, что сама она – ее осознанная сущность – обречена всегда находиться вне того, что ею создано, то есть вне Хартии, частью которой стало ее бессознательное. И однако же, она удержала свою руку, когда могла с такой легкостью принять вас в свои объятия. Не знаю, почему она этого не сделала и что все это значит. Я-то думала, ей давно неинтересны события нашего мира, и надеялась, что мы беспрепятственно пройдем здесь. Но когда в действие приходят древние силы, многое пробуждается. Мне следовало догадаться, что так будет. Прости меня…

Лираэль в жизни не видела Псину такой присмиревшей, и это зрелище напугало девушку куда сильнее, чем пережитые ужасы. Она почесала собаку за ушами и под подбородком, пытаясь подбодрить и утешить, а не только успокоиться самой. Но руки ее дрожали, и Лираэль чувствовала, что вот-вот расплачется. Чтобы унять непрошеные слезы, она несколько раз вдохнула и выдохнула, медленно считая про себя.

– Но… но что будет с Моггетом? – дрожащим голосом спросил Сэм. – Он же освободился! Он попытается убить Абхорсена… маму… или Лираэль! А кольца, чтобы снова сковать его, у нас нет!

– Моггет долго обходил ее стороной, – пробормотала Псина. Помялась немного и тихо закончила: – Думаю, насчет Моггета можно больше не беспокоиться.

Лираэль выдохнула – а вот снова вдохнуть позабыла. Выходит, Моггет больше не вернется?

– Что? – удивился Сэм. – Но ведь он… ну не знаю, но он же достаточно могуществен… он же дух Свободной магии…

– Кто она такая? – спросила Лираэль. Очень строго спросила, взяв Шкодливую Псину за подбородок и пристально глядя в ее глубокие темные глаза. Собака попыталась отвернуться, но Лираэль держала крепко.

Псина зажмурилась, но трюк не сработал: девушка подула ей в нос, и глаза открылись сами собою.

– Незачем тебе знать, ты ведь все равно не поймешь. – В голосе Псины звучала неизбывная усталость. – На самом деле ее больше не существует, кроме как время от времени, тут и там, понемногу и в мелочах. Если бы мы не проследовали этим путем, ее бы не было, а теперь, когда мы прошли, ее не будет.

– А ну, рассказывай!

– Да ты сама знаешь, кто она, хотя бы отчасти, – промолвила Псина. И ткнулась носом в бандольер, оставив влажную отметину на кожаном футляре седьмого из колокольцев. По собачьему носу сбежала одна-единственная слезинка – и увлажнила руку девушки.

– Астараэль? – не веря ушам своим, переспросил Сэм. Это же самый пугающий из всех колокольцев: за то краткое время, что юноша пробыл хранителем бандольера, именно к седьмому он даже пальцем не притрагивался. – Плакальщик? То есть, выходит, плакаль щица?

Лираэль наконец выпустила собачью морду, и Псина тут же спрятала голову в коленях девушки и глубоко, со всхлипом, вздохнула.

Лираэль снова почесала собаку за ушами, но, даже ощущая под рукой теплую песью шерсть, не удержалась от вопроса, который уже задавала ранее:

– Тогда что же такое ты? Почему Астараэль позволила тебе уйти?

Собака подняла взгляд на хозяйку и ответила просто:

– Я – Шкодливая Псина. Верная служанка Хартии и твой друг. Я всегда была и останусь твоим другом.

Вот теперь Лираэль не сдержала слез. Но тут же утерла глаза, ухватила собаку за ошейник и сдвинула в сторону, чтобы встать самой. Сэм подобрал Нэхиму и молча протянул клинок девушке. Едва Лираэль коснулась рукояти, знаки Хартии задрожали – по клинку словно рябь прошла, – но никакой надписи не появилось.

– Если ты уверена, что Моггет уже не придет, будь то скованным или освобожденным, тогда нам надо идти, – заявила Лираэль.

– Да, наверное, – с сомнением отозвался Сэм. – Вот только мне это… так странно. Я к Моггету вроде как привык, а теперь его просто… просто не стало? Ну то есть она… она его не убила, нет?

– Нет! – Псина не скрывала удивления подобному предположению. – Конечно нет.

– А что тогда с ним сталось? – не отступался Сэм.

– Нам про то неведомо, – отрезала Шкодливая Псина. – Наша цель – впереди, а Моггет остался позади.

– Ты точно уверена, что он не доберется до мамы или до Лираэль? – уточнил Сэм. Он хорошо знал недавнюю историю Моггета, и с тех пор, как он пешком под стол ходил, его неоднократно предупреждали, как опасно снимать с Моггета ошейник.

– Не сомневаюсь, что по ту сторону Стены твоей маме никакая опасность от Моггета не угрожает, – отозвалась Псина, отвечая лишь на половину заданного вопроса.

Похоже, Сэма собака не слишком убедила, но он неохотно кивнул, соглашаясь с песьими заверениями.

– Незавидное начало пути, – пробурчал Сэм. – Надеюсь, дальше будет лучше.

– Впереди – солнечный свет и выход на поверхность, – пообещала Псина. – Под солнышком ты почувствуешь себя счастливее.

– Да там уж, наверное, стемнело, – возразил Сэм. – Как долго мы пробыли под землей?

– Часа четыре, а то и все пять. – Лираэль нахмурилась. – Может, и больше, так что солнышка мы уже не застанем.

Она первой пересекла пещеру, но по мере того, как друзья приближались к выходу, становилось ясно, что солнце все-таки светит. Вскоре над головой обозначилась узкая расщелина, а сквозь нее проглянуло ясное синее небо в дымке водяной пыли от громадного водопада.

Выбравшись сквозь расщелину наружу, друзья оказались в нескольких сотнях ярдов западнее водопада, у осно вания Долгих утесов. Солнце находилось уже на полпути к западу, и его лучи зажигали в гигантском облаке водяных брызг, повисшем над водопадом, крохотные радуги.

– Полдень миновал, – отметил Сэм, затеняя глаза от яркого света. Он поглядел вдоль ряда утесов, а затем поднял руку, замеряя, на высоте скольких пальцев солнце висит над горизонтом. – Четырех еще нет.

– Мы почти целый день потеряли! – воскликнула Лираэль. Любая проволочка повышала вероятность провала, и сердце у девушки упало при мысли об этой неожиданной задержке. Неужели они провели под землей почти сутки?

– Нет, – заверила Псина. Она наблюдала за солнцем и принюхивалась к воздуху. – Мы не потеряли дня.

– Неужто больше? – прошептала Лираэль. Да быть того не может! Если они каким-то непостижимым образом пробыли под землей несколько недель, значит они безнадежно опоздали!

– Нет. Сегодня мы ушли из дома – и это тот же самый день. С тех пор как мы спустились в колодец, прошло около часа. Может, даже меньше.

– Но… – вклинился было Сэм и тут же умолк на полуслове. Он помотал головой и оглянулся на расщелину в скале.

– Время и Смерть спят бок о бок, – объяснила Псина. – И оба – во власти Астараэль. Она, как смогла, помогла вам.

Лираэль кивнула, хотя облагодетельствованной себя отнюдь не чувствовала. Ощущала она лишь потрясение и усталость; ноги немилосердно болели. Ей хотелось свернуться калачиком на солнышке и проснуться в Большой библиотеке Клэйр с ноющей шеей (еще бы – заснуть за рабочим столом!) и смутными воспоминаниями о тревожных кошмарах.

– Здесь я мертвых не чувствую, – заявила девушка, не позволяя себе замечтаться. – И раз уж нам подарили целых полдня, думаю, надо этим временем воспользоваться как должно. А как нам подняться обратно на утесы?

– Примерно в полутора лигах к западу есть тропа, – сообщил Сэм. – Очень узкая, сплошь крутые ступеньки, так что ею пользуются редко. На вершине наверняка нет ни тумана, ни приспешников Хлёрр. А дальше, лигах в двенадцати или около того, начинается Западная вырубка – по ней проходит дорога.

– А как называется ступенчатая тропа? – спросила Псина.

– Не знаю. Кажется, мама называла ее просто Ступенями. Тропа на самом деле довольно странная: совсем узкая, так что пройти можно только по одному, а сами ступеньки – невысокие и очень широкие.

– А я ее знаю, – промолвила Псина. – Там три тысячи ступеней, и все это ради пресной воды у подножия.

Сэм кивнул:

– Да, там, внизу, бьет родник, и вода и в самом деле вкусная. То есть кто-то построил этакую лестницу только для того, чтобы попить водички?

– Ради воды – да, но не для того, чтобы пить. Хорошо, что тропа все еще там. Пойдем же к ней.

С этими словами собака перепрыгнула каменный завал, маскирующий расщелину и подземные пещеры.

Лираэль с Сэмом двинулись следом, хотя и не столь прытко, пробираясь между валунами. У обоих ныли все мышцы, обоим было о чем подумать. Так, Лираэль размышляла над словами Псины: «Когда в действие приходят древние силы, многое пробуждается». Девушка знала: то, что пытается откопать Николас – это могущественное зло; не приходится сомневаться, что его появление привело в движение многое другое. Вот, например, по всему королевству восстали мертвые. Но прежде Лираэль не приходило в голову, что при этом могли пробудиться и иные силы, и девушка не задумывалась над тем, как это скажется на их с Сэмом планах.

Не то чтобы у них был план, если на то пошло. Они просто несутся сломя голову, чтобы попытаться остановить Хеджа, спасти Николаса и позаботиться о том, чтобы загадочный артефакт так и остался лежать захороненным в кургане.

– Надо бы нам и впрямь составить настоящий план, – прошептала девушка. Но в голову не приходило никаких гениальных мыслей или озарений. Лираэль сосредоточенно пробиралась между камнями и через завалы следом за Шкодливой Псиной вдоль основания Долгих утесов. Сэм торопливо следовал за ней.