Онлайн чтение книги Аборигены Прерии
Глава 25. Грабен и его обитатели

Размышления о нюхе благоверного навели Деллу на нескромные мысли. Он ведь в своё время и на неё сделал настоящую охотничью стойку, то есть почуял в ней реальное сокровище. Приятно. Вообще-то считается, что женщина любит ушами, но её немного приучали анализировать, так что любить анализом она тоже не против. Тем более, этот засранец объясняется ей в любви преимущественно руками. И если попытается при этом хоть что-то сказать ей о своих чувствах, она заподозрит неладное.

А забота о верфи сейчас имеет для их сообщества немаловажное значение. В Ново-Плесецке стало неспокойно. Повышение цен на продукты питания вызвало требования о повышении заработной платы и, как следствие, привело к повышению затрат на всех производствах или предприятиях, оказывающих услуги. Разрушился баланс в семейных бюджетах и многие торговые предприятия непродовольственного назначения терпят убытки – у них стали меньше покупать.

В южных районах, в первую очередь среди нефтепромысловых рабочих начались волнения, и цены на топливо поползли вверх. Инфляция перешла в стадию самоподдерживающегося процесса. А в лагерях рабочих на ГОКе уже звучат откровенные призывы к физическому уничтожению администрации, разгрому провиантских складов и... дальнейшей программы у недовольных нет. Молодёжь и детвора из старых селений их общности уже перебралась в новые посёлки, рассеявшись, насколько можно. Часть этих ферм, конечно, нетрудно обнаружить со спутников, но многие прячутся под сенью лесов или в горных теснинах и, как правило, хранят радиомолчание, обходясь связью по переписке.

А кое-где откровенно построены ложные объекты, в то время как люди поселились в землянках или бунгало, сокрытых под деревьями. Это зависит от того, кто ставил новосёлам задачу, потому что, хотя и не доверяют они центральной власти, но степень этого недоверия у каждого своя. Есть и такие, кто опасается открытого геноцида. И если кто и полагает такую предусмотрительность паранойей, то насмешек это не вызывает. Не принято такое в их сообществе.

Погреба, во всяком случае, имеются во всех жилых домах, где грунты это позволяют. Ну да не о бегстве аборигенов в глушь речь идёт, а о том, что в столице планеты обстановка сейчас весьма напряжённая, что заставляет корабелов оттягивать закладку уже спроектированного судна. Даже приготовленный для него лес так и хранится под навесами лесопилки, расположенной в низовьях Белой. Слишком зыбко всё стало. Непонятно, чем закончится безобразие, учинённое Ассамблеей Коренного Населения Прерии из самых лучших побуждений – это ведь она ввела налог с продаж для пополнения местного бюджета.

Беспокойство вызывает то обстоятельство, что представители центральной власти, делегированные сюда с Земли – Аппарат Представителя Президента – запросто могут ввести на планету Внутренние Войска, если произойдут не то, что вооруженные выступления, а просто беспорядки, сопровождающиеся погромами.

Есть подозрения, что обе стороны – местная и центральная власти – готовятся к каким-то действиям, и честным людям лучше держаться подальше от места грядущих событий.

***

Была надежда, что осматривать грабен приедет дядя Ляпа. Во всяком случае, именно он работал с Деллой на Полигоне в период, когда там налаживалось производство десяток и аккумуляторов. Тогда она, было, подумала, что связи и опыт – то, чего обычно не хватает всем молодым людям – их-то он и пытался восполнить при организации сложного процесса, помогая юной изобретательнице. Наверняка и сейчас он возьмёт шефство над Деллой и Стёпой.

А вот и нет. На коптере вместе с Ягой прибыло сразу пятеро мужчин из числа работников верфи, причём двое – с семьями. Сели они не у нового только что возведённого посёлка на горном плато, а на равнине рядом с пристанью в верховьях Чёрной, чтобы дойти до места по воде на одном из паромов. А ребята прибыли туда же на мотопарапланах. Погрузились в плавучую будку, да и пошли средним ходом по узкому и почти прямому руслу, укрытому кронами могучих деревьев.

Рассматривая вновьприбывших, Делла с удивлением поняла, что все они – горожане. То есть манера поведения выдаёт людей, не привыкших жить с оглядкой на каждый шорох.

– Ольга Петровна! А ведь это не наши люди, – вдруг высказал своё мнение Стёпа. Вот и он приметил, что почти все пассажиры – новички в диких местах. Даже наличие у взрослых новых ружей, которые они ни на мгновение не выпускают из рук, никого не введёт в заблуждение. – Им охрана нужна.

– Вот этим вы с Деллкой и позанимаетесь. Безопасностью, бытом, связью и доставкой сюда всего необходимого. – Яга смотрит заинтересованно, словно ждёт чего-то. А Степку охватывает давно не посещавшее его чувство возмущения. Он – отлично зарекомендовавший себя руководитель, изобретатель прекрасного ружья, поставленного на серийное производство, и весьма популярного к тому же, низводится в ранг прислуги!

Спокойно делаем десять вдохов и столько же выдохов, благо торопиться некуда. Итак, его заботам поручено одиннадцать совершенно неприспособленных к здешней жизни человек. Это доверие. Будущие оберегаемые настолько нужны сейчас и здесь, что их доставила сама Яга, да ещё и сопровождает до места. То есть к нему, Степану, проявлено уважение. Вот так, если подумать мозгами а не тестостероном.

А супруга встревожена и ждёт его реакции. Ну да, он ведь – городской мальчик.

– Хорошо, Ольга Петровна. Я сейчас поминальник составлю для Фани, а Вы, когда к коптеру вернётесь, оставите кому-нибудь на пристани, чтобы передали с грузовиком, – это он не только подтверждает принятие распоряжения к исполнению, но и декларирует сдачу дел по управлению посёлком. – Делл! Прошерсти пока, чего тут на эту лайбу навьючили, а я бумагу почернилю.

Ответный кивок показал, что супруга признала в нём лидера.

***

Разгрузкой парома, однако, руководила Делла. Она успела изучить собранное для обустройства на новом месте имущество, пока её любезный составлял перечень незавершённых работ для своей восприемницы. Так или иначе, их семейство снова меняло место дислокации. Сам Степан в качестве грузчика оказался вполне состоятельным, а потом пошли бытовые хлопоты.

Несколько полотнищ, заранее обшитых и снабжённых петлями на кромках, растянули между деревьями ниже крон. Складные лестницы достаточной длины, рымы с саморежущим штырём – этакие специализированные варианты глухарей – и тонкие неэластичные тросы – всё это оказалось кем-то заботливо приготовлено как раз применительно к условиям места, где они располагались. Вот тут-то у Степана и окрепла уверенность в том, что с виду рыхлое, аморфное бытие аборигенов на самом деле кем-то предусмотрительно направляется. То есть внешне отсутствующие органы власти на самом деле существуют и постоянно функционируют.

Расспрашивать об этом жену он не стал. Она также молода, как и он. Наверняка примечает кое-что, умница ведь. Но вряд ли полностью в курсе вопроса. А вот Ольга Петровна – другое дело. Скорее всего, она не только знает, но и участвует во всём этом самым непосредственным образом.

Вечером, за ужином, когда за длинным столом, устроенным из привезённых с собой пиломатериалов, вся их новая группа собралась вместе, очень похожий вопрос задал один из горожан:

– Скажите, Яга, каким образом устроена структура власти в том сообществе, к которому мы в силу сложившихся обстоятельств вынуждены присоединиться?

– Хорошо спросили, – женщина отложила ложку. – Начнём, пожалуй, снизу. Вашей группой руководят Стёпа и Делла. Кто из них главнее, не знают даже они сами, поскольку супруги. То есть, в общем случае к кому из них обращаться – для вас безразлично. Результат будет один и тот же. Парочка слётанная. Они здесь и закон, и снабжение и власть и всё остальное.

Если же им не удастся с чем-то справиться без посторонней помощи, то обратятся они или к соседям – есть поблизости посёлки – или в Черное. Это посёлок ниже по реке как раз на границе гор и равнины. Его старшина Никифор Кульков обязательно затруднение разрулит. Так уж получилось, что мы сейчас вынуждены пользоваться преимущественно старинной почтовой связью, чтобы активность в эфире нас не выдавала, вот и пришлось организовывать территориальный узел управления, чтобы сообщения доходили до получателей скорее. А вот оттуда, из Чёрного, уже обычный канал связи работает, потому, что местонахождение этого посёлка властям известно давно. Так что именно в этом селе и образовалось что-то вроде центра координации, где, собственно и принимаются решения по материально-техническому обеспечению групп, которые осваивают юго-восточную часть плато. То есть, в основном, собирают заявки и придумывают, как их выполнить.

– Интересно, а кто составил заявку на обеспечение нашего выезда сюда. Ведь я ожидал обычной в таких случаях бестолковщины, кучи лишнего барахла и нехватки половины необходимых нам предметов, – спрашивающий мужчина уже в возрасте, так что, думается Степану, станет допытываться до всего, что вызвало у него недоумение, то есть приятно удивило.

– Делла составила. Она осматривала это место со Степаном и в общих чертах ребята прикинули, что здесь и как требуется. А поскольку она недавно руководила одним довольно сложным производством на этапе его развёртывания, то представление о материальных возможностях нашего сообщества ещё свежи в её памяти, – чувствуется, что Яга неспроста отвечает так обстоятельно. – Поэтому и полотнища тентов были приготовлены нужных размеров, и способ их крепления продуман. Сетки прихвачены, те, что развешены по окружности вокруг бивака, биотуалет, кухонная утварь.

– Вы хотите сказать, что эта юная девушка не в первый раз организовывает стройку и запуск промышленного предприятия? – в голосе спрашивающего не слышится ни недоверия, ни удивления. Заинтересованность, пожалуй, чувствуется.

– Да. А этот молодой мужчина, – взмах ресниц в сторону Степана, – руководил коллективами, выполняющими сложные комплексы неоднородных действий. Кроме того, ваши пестуны ещё и в области техники отметились изобретениями, плоды которых мы тиражируем. Нам ведь от будущей верфи нужны суда, причём, как можно скорее. Не стану утверждать, что в обеспечители этого проекта назначены лучшие наши люди, у нас просто нет других, поэтому применение превосходной степени может оказаться необоснованным, но оба они – ответственные и инициативные люди.

– Сударыня! Вы неоднократно употребили слова "Наши" и "Нас", что предполагает наличие некоторой общности. Но ведь вы имели ввиду не всё негородское население планеты, представителей которого принято называть местными или аборигенами.

– Не всё. Если не считать населения Ново-Плесецка и той толпы, что навезли с Земли на ГОК, то на Прерии проживает около сорока тысяч человек. Из них около семи тысяч мы полагаем своими, но отдельного названия для этой группы не применяем, чтобы не возникало предпосылок для противопоставления их кому бы то ни было. Понимаете – конфронтация со всем остальным миром для столь малочисленного коллектива может оказаться гибельной, особенно, учитывая современные достижения информационных технологий. То есть, как только хоть кто-то из нас будет заподозрен в принадлежности к нелояльной властям группе, ситуация сразу станет тревожной.

– А в чём заключается это столь тщательно скрываемое ото всех отличие?

– Не стану отвечать на этот вопрос, – Яга, как всегда прямолинейна. – Те, кто в силу разных причин имеет с нами дело, нередко вливаются в наши ряды, ощутив душевную близость или инстинктивное стремление, а может быть, просто привыкнув вести себя так же, как и все остальные, или копируя понравившееся поведение. Кому-то удаётся понять всё умом, но они редко касаются этой темы, потому что даже супруги, прожившие вместе многие годы, частенько расходятся в мелких деталях, если вдруг об этом заговорят. И это хорошо, потому что даже сам факт наличия разницы нам крайне выгодно скрывать. Пока мы неотличимы от остальных, нас как будто бы и нет. Властям не с кем бороться.

***

На следующий день в грабен пришли сразу два парома. На одном прибыли шатры и палатки, чтобы поставив их хоть как-то разгородить пространство на привычные для человеческого восприятия участки и зоны, как бы присваивая тем или иным площадям некое определённое назначение. А еще ящики с крепежом, маленькие, но тяжёлые. Второй транспорт привёз доски и брусья. И начались работы.

Делла с интересом и даже некоторой тревогой посматривала на Степана. Хоть и верит она в него, но волнуется, потому что понимает – сейчас у мужа неспокойно внутри от запутанного клубка вопросов, которые в своё время мучили и её. Он сейчас пытается понять мир, который уже принял и одобрил. При возвращении к городской жизни даже испытает шок, настолько ненормальной покажутся ему ценности, к которым стремится почти всё остальное человечество. Сначала разочаруется в людях, потом примет их такими как есть и заскучает. И произойдёт это независимо от того, поймет ли он разумом, отчего так происходит. Но хочется, чтобы понял. Тогда ему легче станет разобраться и в себе самом, и во всех остальных.

А пока он занят на строительстве шлюза. Внешне это деревянный щит, отсекающий дальнее от выходного ущелья окончание озера от остальной акватории. Есть мысль осушить это пространство и на обнажившемся дне построить судно, а потом запустить туда воду, чтобы корпус всплыл. Тогда можно будет перевести его вперёд для окончательной достройки, чтобы на освободившихся опорах можно было заложить следующий корабль. Это место она приметила ещё при первом их визите сюда, поэтому, когда выяснилось, что выход из укрытой кронами деревьев долины проходим для судов с умеренной осадкой, мысль о постройке здесь верфи показалась ей просто великолепной. Нечасто природа делает людям такие подарки.

А пока ведутся работы со столбами, на которые обопрутся будущие ворота, производится приёмка леса для первого их детища. Все эти брусья и доски отлично просушены, пропитаны чем положено, и снова просушены. Их везут с лесопилки из устья Чёрной. Поступают из кузниц скрепы и саморезы, болты, уголки, скобы и фигурные накладки. Собственно с грузопотоком работает в основном Степан, а она хлопочет о прибывающих сюда людях. Немало работников судоремонтного завода решило покинуть город, где нынче стало неуютно. И они понемногу переезжают в дикий край, где не так тревожно и нет перебоев с продуктами. В основном это кадровые работники с семьями. Так что в грабене теперь шумно – детвора постоянно ищет себе занятий, а поскольку визоры у всех изъяты, то "зависнуть" в сети никто не может.

Вот и крутятся Стёпа с Деллой как белка в колесе. Нужен садик для малышей – трудостраиваются матери семейств. Надо готовиться к открытию школы, и для преподавания в ней необходимо подобрать тоже женщин из числа приехавших. Их мирок всё-таки довольно замкнут – окрестности не изобилуют населёнными пунктами. Тот факт, что среди приехавших оказалась акушерка с подготовкой на уровне фельдшера, это просто подарок судьбы. Старших детей, чтобы не начали от безделья творить глупости, необходимо занять на верфи, что не нравится их родителям. Так что спать ребята ложатся с опухшими от разговоров языками и о том, что они супруги вспоминают редко.

***

Ночную тишину разорвал звериный рык. Несясь в направлении источника этого звука, Делла не могла избавиться от ощущения, что воспринимается он неправильно. Не грозно, не гневно, а как-то, то ли обиженно, то ли удивлённо. Свет луны, сдержанный плотной листвой, только уплотняет ночной мрак, и разглядеть что-либо без фонарей практически невозможно. Стёпка, топающий рядом, тащит яркий светильник с рефлектором, поэтому на расстоянии в пару десятков метров передняя полусфера неплохо освещена.

Вот. Бесформенный ком шевелится на земле. Большой, массивный зверь испытывает затруднения с подвижностью: три лапы его прижаты к телу, а четвёртая ограничена в амплитуде движений, словно спутана. Ха! Саблезубый тигр замотался в сеть. Тонкие синтетические нити почти неразличимы, поскольку их тёмный тон сливается со шкурой пленника, но прочность у них достаточна, чтобы выдерживать отчаянные рывки попавшегося хищника.

Если бы не воспоминание о сцене, которую они со Стёпаном наблюдали в момент своего первого визита в этот грабен, Делла давно бы уже выстрелила в беспомощного зверя, но та давняя немая сцена всплыла перед её глазами, и она промедлила. Ей запомнился равнодушный холодный взгляд этих жёлтых глаз, смотрящих на неё сейчас с каким-то тоскливым выражением. Степан же вообще повесил свою десятку на плечо, достал нож и о чём-то задумался.

Они в паре десятков метров от стены грабена. В поле их зрения находятся подсвеченные фонарём две толстые колонны могучих древесных стволов, между которыми и была натянута эта сеть, прекрасно выполнившая своё предназначение – она не только предупредила людей о проникновении опасного хищника в область их обитания, но даже обезвредила его. Еще видна изрядная груда камней, нападавших сверху с каменной стены и слежавшихся бесформенной грудой прямо под кручей. Землетрясения отвалили от истерзанной эрозией поверхности обрыва плохо державшиеся выступы и... ха! Скорее всего, у тигры тут лёжка. А люди в этот конец провала не ходят. Или ходят крайне редко, случайно, может и забредал сюда кто-нибудь ненадолго. Собрать сухие сучья, упавшие сверху, или, скажем, эту самую сеть развесить. Больше делать тут решительно нечего.

Так что отдыхающего в перерывах между выходами на охоту хищника никто не тревожил. Да и биологи не раз отмечали, что поблизости от мест, где спят, эти крупные саблезубые обычно не охотятся, видимо, для того, чтобы падальщики, частенько дерущиеся между собой из-за остатков их царственного пира, их не беспокоили.

Нормально! А Стёпка уже успокоил сбежавшихся вслед за ними мужчин и даже послал кого-то помоложе на верфь. Точно, вон парень торопливо возвращается с рейкой в руках, тут ведь, в их долине, всё недалеко. К ней-то, к этой деревянной жёрдочке муженёк её и привязывает нож. Интересно, что это он затеял? Нет, знала она, что мыслит это непредсказуемое существо дружественного пола нестандартно, однако освобождать такого могучего зверя в момент, когда он явно раздражён, это слишком необычно! Тем не менее, она ведь сейчас должна ему подыграть. Яга чётко её проинструктировала, что если мужик попёр к какой-то цели, мешать ему можно только, если на все сто уверена в глобальных негативных последствиях начатого мероприятия, в других же случаях любимому человеку следует помочь и подстраховать его.

Расставила подоспевших мужчин дугой так чтобы направление от пленённого саблезуба к стене оставалось свободным, проинструктировала их, и пятнышки лазерных прицелов заплясали на полосатой шкуре пленника, старательно избегая головы. Если тварь взбунтуется и попытается цапнут её милого – десяток жаканов мигом растерзают тело зверя в клочья.

Мифриловое лезвие уверенно справляется с ячеями сети, перерезая их по одному. Вот недопритянутая лапа обрела свободу и Стёпа отодвинулся. Тигра пытается сорвать с себя оставшиеся части пут, пользуясь тем, что одна конечность начала двигаться. Катается, словно пустое ведро по дну трясущейся на ухабах брички. Все немного отпрянули, чтобы не попасть под раздачу, но комья земли, взрытой огромными когтями, летят во все стороны и кто-то уже протирает глаза. Ничего страшного, надо немного подождать.

Ага! Не получается освободиться. Затихла зверюга. Снова лезвие на длинной рейке тянется к вздрагивающему полосатому мешку и последовательно вдоль левого бока рассекает прочные нити. Видно, как перекатывающиеся под шкурой мышцы волнуют покрытую короткой шерстью поверхность, словно проверяя, свободно ли место, по которому только что скользнул металл. Кажется, эта тварь начала взаимодействовать с клинком, правда, пока пассивно. Не дёргается. А вот рванулся, но упал, не успев вскочить. Подсечка сразу на три лапы – это выглядит смешно. Народ зафыркал, а Степан опять отпрянул, отдёрнув острый клинок от полосатого бока

Опять режет, на этот раз около шеи и головы. Ох и пасть! И клыки – кинжалы. Делла второй рейкой, в конец которой захлёстан гвоздь, словно крючком оттягивает шнуры, чтобы их было удобней перерезать.

Всё! Осткакиваем! Хищник опять рвётся, вцепляясь зубами в жгут, образовавшийся между лап. Отчаянная борьба, но, кажется, дело стало только хуже. Голова теперь никак не хочет отойти от живота. Пленник скрючен и... замер. Ждёт помощи? Возможно.

Нет, это надо же было столько на себя намотать! Длинная палка отнюдь не невесома, а в Делле нет и полусотни килограммов веса. Она начинает ошибаться, время от времени причиняя тигре чувствительные уколы концом своего крючка. А Стёпка всё режет и режет. Неподатливо это волокно. Ох! Новый рывок и пленник на ногах. Смотрит на людей своим бесстрастным ледяным взглядом. Нет, лапой он до них не дотянется, но ничто не мешает ему сделать всего один шаг, чтобы "отблагодарить" спасителей могучим ударом.

Немую сцену прерывает её благоверный: – "Все пятятся", – только и произнёс. И все пятятся. И она. И он.

Саблезубый оставался неподвижен до тех пор, пока люди не отошли, потеряв его из виду. А потом перестали различаться даже огоньки глаз. Во тьме ночной для этого хватило полусотни метров, потому что фонаря они котику не оставили.

Забавно. Остатки сети ребята удалили не полностью, так что некое подобие штанов на лямке хищнику придётся снимать с себя самому. Уж очень боязно предлагать такому соседу помощь. А сам он, вот чувствует Делла, не попросит.

***

Оставшуюся часть ночи пришлось успокаивать взволновавшийся лагерь. Люди ведь размещены не за крепкими стенами, а в шатрах и палатках, свезённых сюда аборигенами со всего своего сообщества, у кого что было. То есть от крупного зверя человеческие тела защищены только завесой из сетей, кстати, показавшей свою высокую эффективность. Но, естественно, всем хочется видеть что-то более плотное, крепкое и надёжное на вид, хотя, объективной надобности в капитальной постройке нет. Тряпичных стенок достаточно, чтобы отгородиться от внешнего мира, но, конечно, никакой звукоизоляции при этом не получается. В какой-то степени, вся жизнь проходит на миру.

Ночной эпизод, с одной стороны, сильно укрепил репутацию молодых руководителей. С другой – показал недавним горожанам, что рассказы об опасностях жизни здесь, в дикой местности, не сказки. И еще он вызвал строительный бум, быстро, впрочем, сошедший на нет. На дне горста отсутствовали строительные материалы. Не росло здесь кустарника, чтобы нарезать прутьев для плетней. Копать ямы для добычи глины запрещено категорически, чтобы не повредить корневой системе гигантов, чья крона их укрывает. К камням, осыпавшимся со стен, никто лишний раз подходить не решается, потому что не уверен в отсутствии в этом месте прячущегося хищника. Да и бесформенные глыбы не кажутся привлекательными в качестве материала для построек. Поступающий же с лесопилки лес кроме как для постройки корабля ни на что иное расходовать нельзя категорически.

Группа энтузиастов от зодчества поднималась наверх из впадины, но вернулись они обратно достаточно быстро. Обнаружили, что буйволы тут облюбовали себе место под пастбище, а вид у этих далеко не маленьких созданий внушителен, и при приближении человека они ещё и вести себя начинают недружелюбно: наставляют рога и даже собираются в некое подобие строя для оказания отпора. Одним словом, пересуды на счёт того, что надо бы обстроиться стенами, затихли. Стёпа не напрасно объяснял людям, что пальцем о палец не ударит ради устранения мнимой угрозы. То есть, вообще-то их тут никто не держит, и, если кто-то недоволен, то он непременно поможет тому добраться обратно до Ново-Плесецка.

Про то, что скрытая камера зафиксировала, как их саблезубый сосед через четверо суток после истории с сетью проследовал в своё логово в густых вечерних сумерках, он тоже сообщил всем за ужином, приказав животину не тревожить. То есть, в ту часть долины, где зверь отдыхает ходить запрещено. Ну и сетей навесили в три ряда, да повыше, да погуще, дабы надёжно отделить от остальной территории этот конец вместе с участком стены, по которому хищник выбирается наверх.