Онлайн чтение книги Загробные миры Afterworlds
Глава 9

Через час прибыло еще два десятка литераторов. Под «Пьянку подростковых авторов» заняли еще несколько столиков, хоть те и были завалены только сумками и пустыми бокалами, поскольку гости предпочли болтать друг с другом исключительно стоя.

Оскар перезнакомил Дарси с народом, представляя ее как даровитую писательницу. Он твердил, что ее дебютный роман произведет фурор: как-никак тут фигурирует сексапильный бог смерти из «Вед». Услышав новость, все улыбались или шутили, что до смерти хотят прочитать книгу. Почему-то когда ее роман свели к одной-единственной фразе, говорить о нем стало проще. У Дарси даже появилось ощущение власти над происходящим, словно она узнала имя Румпельштильцхена.[22]Румпельштильцхен (нем. «Rumpelstilzchen») – персонаж сказки братьев Гримм, злой карлик. Узнав его имя, можно было расторгнуть заключенную с ним сделку, по которой в обмен на его услуги требовалось отдать своего первенца.

Авторы без умолку трещали о собственных произведениях, а еще – о всесилии своих агентов, несговорчивости редакторов и подлости служащих отделов маркетинга. Дарси плавала в море издательского бизнеса и желала лишь одного – утонуть.

«Мой первый день в Нью-Йорке», – думала она, слегка захмелев от второго бокала «Гиннесса».

– Вы Дарси Патель? – спросила молодая женщина в винтажном ярко-красном платье, напоминающем о моде пятидесятых. – Это вы подписали контракт с издательством пару месяцев назад?

Дарси просияла.

– Вы угадали.

– Сестренка-дебютантка! – воскликнула женщина и заключила Дарси в удушающе крепкие объятия.

Когда она ее выпустила, Дарси отступила на шаг.

– Извините?

– Я тоже пишу для подростковой категории! Мы – сестренки-дебютантки!

– Верно, – пробормотала Дарси, толком не понимая, что подразумевает свежеиспеченная «сестренка». Впрочем, это было не столь важно, главное, что ее назвали «дебютанткой», верно ведь? – Рада познакомиться, – добавила она, вспомнив о вежливости.

– Я – Энни Барби. Очень глупо, да? Лучше бы я взяла псевдоним, – Энни казалась напуганной, будто Дарси того и гляди отменит ее сделку с издателем.

– Мне всегда нравилось имя Энни, – сказала Дарси.

– Да, но Барби звучит как… в общем, Барби. Зато я нахожусь в начале алфавита, и мои книги будут стоять на полках прямо перед глазами. Я слышала, что в конце тоже неплохо, потому что некоторым нравиться рыться на самых нижних полках и искать себе подходящее чтиво… А буквы посередине никто не замечает.

– О-о, – протянула Дарси и задумалась, не обречена ли ее фамилия, начинающаяся как раз с буквы из середины алфавита, на подобное забвение. – Как называется твоя книга?

– «Собрание секретов». Звучит нудно, как ты считаешь?

– Нет, я люблю такие штуки. Вроде как собрание сов в «Хрониках Нарнии», да?

– Точно! – На лице Энни расцвела улыбка, и она выудила из кармана телефон. – Закину это в «Твиттер».

– Поздравляю, – сказала Дарси. – Я имею в виду, с успешной продажей книги, а не с твиттом.

– Я ужасно рада, что тебя нашла! Мы искали новых сестренок-дебютанток.

– Мы?

Вместо ответа Энни потянула Дарси через весь зал к трем другим дебютанткам две тысячи четырнадцатого года. Они выглядели такими же оживленными, как Энни, и, похоже, впервые повстречали друг друга лично. Месяцами они переписывались по электронной почте, обменивались советами и сплетнями, а также незыблемыми законами издательского бизнеса, ни одного из которых Дарси раньше не слышала.

«Если в первую неделю не сумеешь попасть в список бестселлеров – ты обречена!» – гласил один из них.

Другой звучал так: «Хвалебные отзывы на обложке книги больше не действуют!»

«Стоит убедиться, что подходящие для цитирования реплики в твоем произведении не превышают ста сорока знаков!» – данное правило казалось немного спорным.

«За день до выхода книги на твой сайт должны зайти не менее тысячи раз!» – а это было самое страшное.

Но странное дело – четверка сестренок взирала на Дарси с благоговейным трепетом. Наверняка дебютантки прочли о ее сделке в «Завтраке с издателем» и подсчитали, сколько ей заплатили в издательстве.

– Они что, расстелили красную ковровую дорожку к твоему приходу? – спросила у Дарси одна из новых «сестер». Ее звали Эшли, а ее роман являлся антиутопией, причем место действия разворачивалось на Марсе.

– Не совсем, – прыснула Дарси. Когда она в марте приехала в Нью-Йорк для встречи с Нэн и Мокси, в офисе издательства «Парадокс» имелся лишь стандартно-серый ковролин.

– Вдруг ты напишешь на меня хвалебный отзыв! – пошутила другая, и Дарси замешкалась с ответом. Она внезапно порадовалась тому, что в «Завтраке с издателем» не разгласили ее возраст. Сестренкам-дебютанткам уже исполнилось как минимум двадцать пять.

И снова маленькое черное платье показалось Дарси чересчур большим. Она что, опять в нем усохла?

– Правда здесь весело? – спросила Энни, вручая Дарси третий бокал пива.

– Еще бы! – произнесла Дарси, с опаской поглядывая на напиток. – Но вы, девочки, так много знаете. Я пока почти ничего не понимаю, например: что я должна делать для продвижения своего романа?

– Все.

Когда до Дарси дошло значение этого слова, она осторожно пригубила пива и принялась озираться по сторонам в поисках Кирали Тейлор. Она побаивалась подколов Кирали и Коулмэна, однако все это наполняло ее колючей и трепетной радостью, а завистливость сестренок вызывала лишь неясный ужас.

– Все? – повторила она…

– Ну, у тебя есть хотя бы блог?

– Только «Тамблер». Но я никогда не знаю, что писать. В смысле, мне что, надо просто рассказывать о себе?

– Мы могли бы взять интервью друг у друга! – воскликнула Энни.

– Ладно, – попыталась улыбнуться Дарси. – Первый вопрос: ты действительно считаешь, что важно, с какой буквы алфавита начинается фамилия автора?

– Важно все, – заявила Энни.

Ну, вот, опять! Делая очередной долгий глоток, Дарси заметила Кирали. Та стояла в углу с высокой молодой незнакомкой: обе беззаботно хохотали, как будто ничего на свете их вообще не касается. Может, ей просто позволят постоять рядом…

– Слушай, а сколько тебе лет? – осведомилась Энни.

Дарси заколебалась – в кругу сестренок тут же воцарилась тишина. В конце концов, девушка решила перевести все в шутку.

– Мы с агентом держим это в тайне, – прошептала она.

Глаза Энни округлились.

– Отличная мысль! Ты можешь сделать из своего возраста большое событие. Это как показ обложки будущей книги, только речь – о годе твоего рождения!

Дарси хватило только на кивок. Она пила уже третий бокал «Гиннесса», и ее ноги, похоже, отрывались от земли. Может, на вечеринке другая гравитация? Дарси всегда хотелось попробовать «Гиннесс», в состав которого входит нечто под названием «рыбий клей».[23]Рыбий клей добывается из плавательного пузыря крупных рыб, не имеет ни запаха, ни вкуса, растворяется в теплой воде почти без остатка. Употребляется для склеивания дорогих вещиц и для осадка взвешенных частиц в жидкостях, главным образом, при приготовлении пива, вин. Это звучало для Дарси магически, несмотря на то, что загадочный ингредиент изготавливали из плавательных пузырей рыб.

Она поняла, что ленч закончился давным-давно, а ужин находится в необозримом будущем.

– Извините, я на минутку, – пролепетала она и направилась в противоположный конец зала.

Кирали стояла в углу бара возле старомодного музыкального автомата с красно-желтой неоновой подсветкой и размером почти с клетку Лимонада. Внутри ламп подрагивала тягучая жидкость, и автомат казался живым. Подруга Кирали выглядела лишь на несколько лет старше Дарси и была в простой белой рубашке на пуговицах и черном льняном пиджаке.

– Я плачу только двести пятьдесят в месяц, – говорила Кирали. – Там совершенно безопасно.

– Я почти в состоянии себе это позволить, – ответила ее собеседница.

Дарси подошла ближе, пытаясь вникнуть в разговор. Поначалу она предположила, что парочка ее не замечает, но ей все равно потребовалось набраться храбрости. Как твердила Ниша, пора вести себя как взрослая.

Кирали пожала плечами.

– В Бруклине, в принципе, недорого.

– Знаю, – вздохнула ее подруга. – В Китайском квартале нет ничего дешевле четырех сотен в месяц.

Она взглянула на Дарси и улыбнулась: чем не приглашение присоединиться к светской беседе?

– Вы о тех местах с регулируемой арендной платой? – спросила Дарси. – Квартиры, которые я нашла через Интернет, не дешевле двух тысяч.

Обе с удивлением уставились на нее, а затем Кирали мягко произнесла:

– Милая, мы говорим о местах на парковке, не о квартирах.

– Ясно, – Дарси отпила пива, надеясь, что здесь слишком темно и никто не увидит, как ее лицо заливает румянец. – Парковка.

Женщина помоложе рассмеялась от всей души.

– Отличный способ сэкономить! Надо жить на автостоянке!

Дарси притворилась, что ей очень весело, подумывая, а не лучше ли вернуться к Энни и сестренкам.

Но Кирали добродушно хлопнула ее по плечу.

– Вы уже встречались? Это Имоджен Грей, еще одна из вас, бесконечных дебютанток.

Имоджен протянула руку.

– Дарси, верно? Индусский паранормальный роман?

– Да, – кивнула Дарси. – Значит, все здесь знают, кто я такая.

– Скорее я догадалась, потому что ты прямо вылитая… – начала Имоджен.

Дарси храбро отхлебнула «Гиннесса» и взяла паузу, чтобы осмыслить услышанное.

– Индуска? – встряла Кирали.

– Да ну? – воскликнула Имоджен.

Пытаясь ее ободрить, Дарси улыбнулась. Если не считать Джохари Валентайн, писательницы-фантастки с острова Сент-Киттс, все остальные литераторы, которых она сегодня встретила, были белыми.

– Не беспокойся. Я хотела сказать, забавно получается, что ребята вокруг так и галдят о твоем романе.

– Боги смерти – хит сезона, – заявила Кирали.

Имоджен хмыкнула.

– Она имела в виду, что приятно видеть, как исследуют древние легенды на новый лад. А действие твоей книги происходит случайно не в Индии?

– Нет, главным образом, в Сан-Диего, где живет моя главная героиня. А еще, естественно, в загробном мире.

– Естественно! – В качестве тоста за мир иной Кирали чокнулась с обеими писательницами. – А теперь – каверзный вопрос. Твой ведический бог смерти говорит по-английски? Или девушка из Сан-Диего болтает на хинди? А может, скорее, на санскрите?

– Нет. Она белая.

Целую минуту обе женщины внимательно смотрели на нее, явно требуя дополнительных объяснений, и Дарси была вынуждена добавить: – Это странно?

Кирали развела руками.

– Вовсе нет.

– Но в качестве героя-любовника я хотела иметь индийского парня, похожего на Музамила Ибрахима. – Писательницы смерили ее еще более пытливым взглядом, и Дарси, смутившись, почувствовала себя неловким подростком. – Это болливудский актер, модель, если на то пошло. Он безумно сексапильный парень. А таких героев никогда не было в тех паранормальных книгах, которые я читала в детстве, понимаете? Но я не желаю, чтобы вы думали, будто я его хочу.

– Ага. Зато ты желаешь, чтобы его хотела каждая девчонка, – фыркнула Кирали. – Поэтому ты выбрала белую девушку из Калифорнии.

Дарси сделала глоток «Гиннесса», но внезапно опьянение как рукой сняло.

– Какая разница?

– Разумный выбор, – Кирали поболтала льдом, – хотя и спорный. Но жизнь – неоднозначная штука, и романы тоже должны быть такими.

– Весьма глубокая мысль, Кирали! – сказала Имоджен.

– Кстати, Ямараджа говорит по-английски, – серьезно произнесла Дарси, решив, что им не удастся загнать ее в угол. – В моем романе я развиваю идею о том, что существует множество загробных миров. И за каждый мир отвечает раджа или рани – живой человек, который способен переходить в мир духов.

– Это из?.. – Имоджен нахмурилась, глядя в бокал.

– «Вед»? Не совсем, просто моя выдумка.

– Именно так мы, романистки, и поступаем, – заявила Кирали. – Вечно сочиняем.

– Кто бы спорил, – проговорила Дарси. В хаосе прошлогоднего ноября она часто путала выдумку и заимствования из священных текстов. – В загробном мире Ямараджи много людей из Индии, которые разговаривают на всех языках субконтинента: гуджарати, бенгальский, хинди. Английский используется как всеобщий язык, совсем как в Индии из реальной жизни.

– А, язык колонизаторов, – оживилась Кирали. – Занятно. Вот что можно интересно обыграть!

– Точно, – согласилась Дарси, хоть и была уверена, что никак это не использовала. Она заставила Ямараджу общаться по-английски исключительно ради удобства, чтобы ему и Лиззи не пришлось признаваться друг другу в любви с помощью мимики и языка жестов. – Но сложнее всего сделать так, чтобы герой говорил старомодно и не перестал быть сексуальным.

– Старомодно? – переспросила Имоджен.

– Он родился три тысячи лет назад.

– И связался с подростком? – Кирали поцокала языком. – Такого еще никто не делал!

Имоджен усмехнулась.

– Ты забыла бессмертных вампиров!

– Ну, ему до сих пор семнадцать. – Дарси хлебнула пива, чтобы собраться с мыслями. – Ведь время течет иначе в… вам не жутко?

Кирали взмахнула рукой.

– Пока он выглядит на семнадцать, никто не испытает к нему отвращения. Что касается английского языка, по ящику на нем говорят все, даже проклятые клингоны. Почему бы не знать английский индусскому богу смерти?

– Ты заболталась, Кирали, – встряла Имоджен. – Клингоны используют свой родной клингонский.[24]Клингонский язык – искусственно созданный язык вымышленной цивилизации гуманоидов-воинов из научно-фантастической вселенной «Звездного пути». Имеет детально разработанную грамматику, синтаксис и словарь, а также регулирующую организацию – Институт клингонского языка, публикующий переводы классических литературных произведений. У них есть даже научный институт! Там переводят пьесы Шекспира!

– Ты права! Можно напрочь забыть о культурах, создавших первую письменность, но эльфов и клингонов нужно защищать любой ценой!

Имоджен повернулась к Дарси.

– Не обращай на нее внимания. Из-за этой ерунды Кирали буквально лезет на нас с кулаками. Вот бедняжка!

Кирали пожала плечами.

– На мою долю бледнолицей захватчицы, которая ворует мифы аборигенов, выпало немало дрязг, однако я заслужила немного славы. И я хотя бы передаю свою мудрость вам, зеленая молодежь.

– Вы попадали в неприятности из-за своих книг? Но они же… воодушевляют! – вырвалось у Дарси. После прочтения «Дайревонга» в шестом классе Дарси написала выпускную работу о бунджалунгах.[25]Бунджалунги – австралийские аборигены. – Я хочу сказать, вы словно верите во все, что пишете, и куда почтительнее обходитесь с легендами, чем я – с «Ведами».

Кирали пожала плечами.

– Милая, я ни разу не использовала древнего бога для того, чтобы от него млели подростки.

Дарси с изумлением захлопала ресницами.

– Не то чтобы я читала твою книгу… – подняла Кирали руки в знак капитуляции.

Имоджен закатила глаза.

– Кирали, когда это – твой собственный бог, все по-другому.

– Я тоже так думаю, – заметила Дарси и задумалась. Единственная статуэтка Ганеши[26]Ганеша – в индуизме бог мудрости и благополучия. Один из наиболее известных и почитаемых во всем мире богов индуистского пантеона. в родительском доме стояла на компьютере отца и имела магнитную подошву, а сама Дарси с тринадцати лет отказалась от семейного вегетарианства. – В любом случае, Ямараджа – не настоящий бог. Он – самый первый смертный, который обнаружил загробный мир, что дает ему особые силы. Скорее, он кто-то вроде супергероя!

Дарси сжульничала и здесь. В ранних священных книгах Ямараджа был смертным, но позднее стал божеством. Такая у «Вед» уникальность. Это не одна книга, а сотни сказаний, гимнов и мантр. В них есть и многобожие, и единый бог, и небеса с адом, и реинкарнация.

Но Ямараджа из романа Дарси оказался обычным парнем, который неожиданно обнаружил, что способен видеть призраков. Разве важно не это? Или же слова «сексапильное ведическое божество» волшебным образом все подменили?

Имоджен расплылась в улыбке.

– Он супергерой только в том случае, если есть легенда о его появлении.

– Она есть! С молниями и так далее!

– С радиоактивным пауком?

– Скорее с ослом, – выпалила Дарси. – Впрочем, «Веды» тут ни при чем. И я пренебрегла другими материалами, например, гимном, где сестра Ямараджи пытается с ним переспать.

– Для подростков – самое то! – воскликнула Имоджен.

– Такое не по мне. – Дарси посмотрела на дно бокала, где осталась лишь пена. – Как вы считаете, у меня не возникнут неприятности?

Кирали поставила собственный напиток на музыкальный автомат и обвила плечи Дарси своей тяжелой рукой.

– Ты у нас не белокожая захватчица, которая занимается грабежом.

– Это по твоей части, – проговорила Имоджен.

– Глянь-ка, кто кидает камни! – парировала Кирали. – Вряд ли твоя работа обошлась без злословия!

Имоджен вздохнула.

– Прямо сейчас моя работа обходится без всего, включая сюжет. Не могу найти подходящую мантию.

– Что еще за мантия? – спросила Дарси, испытывая облегчение от того, что разговор, наконец, ушел от темы грабежа религий. Только бы не появились вопросы, которые ее пьяный мозг не в состоянии осилить.

– Дебютный роман Имоджен рассказывает о подростке-поджигательнице, – прощебетала Кирали. – Пиромантия! И она думает, будто я – самая плохая девчонка.

– Эй, я просто приукрасила россказни о поджогах. Это гораздо лучше, чем заимствовать мифы из других культур, – Имоджен повернулась к Дарси. – Но моя первая девушка была пироманкой. Вот и моя героиня начинает, как заядлая пироманка, – она любит играть со спичками. Но потом она развивает в себе дар, гениально управляется с огнем и выясняется, что она – из древнего рода пиромантов.

– Я знала в средних классах такого ребенка, – сказала Дарси. – Никаких суперспособностей, но он постоянно поджигал бумагу в школьном туалете.

Имоджен ухмыльнулась.

– Знаем таких! Между прочим, в моей трилогии все системы магии основаны на расстройствах побуждений.[27]Расстройства побуждений – группа психических расстройств, характеризующихся периодической неспособностью противостоять импульсивным желаниям совершать действия, приводящие к негативным последствиям для самого человека и окружающих его людей.

– Понятно, – кивнула Дарси. Выходит, что Имоджен – ее ровесница, или, возможно, чуть старше, – уже мыслила категориями трилогий, пока Дарси видела только слабые проблески «Безымянного Пателя».

Снова Дарси кольнула мысль: «Что, если моим безумно печатающим пальцам было суждено отстучать один-единственный роман?»

– Конечно, самой первой книгой стала «Пиромантка», – продолжала Имоджен. – Увы, мой издатель невзлюбил название для второй книги.

– Разве его можно винить? – воскликнула Кирали. – «Айлуромант»!

– А что это означает? – удивилась Дарси.

– Кошки, – расхохоталась Кирали. – Способности женщины-кошки!

– Купи нам выпить, – Имоджен вытащила из заднего кармана брюк потертый кожаный бумажник и вытянула из отделения две двадцатки. Кирали их выдернула и направилась к бару, а Имоджен обратилась к Дарси: – Оно означает ясновидение при помощи кошек. Вроде чтения будущего по куриным потрохам.

Дарси округлила глаза.

– Твой герой разделывает кошек?

– Фу, нет. Айлуромания толкует будущее исходя из движений кошек и даже обращает внимание на изгибы их хвостов. – Имоджен грациозно описала в воздухе дугу, будто погладила спину спящего представителя семейства кошачьих. – Мой герой умеет слушать их урчание и узнавать всякие штуки, примерно так ты порой слышишь в разбивающихся о берег волнах отдельные слова.

Дарси проследила глазами за рукой Имоджен. На ее пальцах теснились серебряные кольца, а мизинец украшал череп с костями.

– Впечатляет.

– С магией проблем нет, но в «Парадоксе» никому не понравилось название «Айлуромант». Они хотят назвать книгу «Котомант».

– Это хуже, чем «Айлуромант», – запинаясь, произнесла Дарси – три «Гиннесса» давали о себе знать. – Но что поделаешь, у нас один и тот же издатель.

– Кто твой редактор?

– Нэн Элиот.

– И у меня тоже!

Дарси нахмурилась.

– Но как кошки стыкуются с пироманией? Домашние любимцы – не психическое расстройство.

– Ты шутишь? Мать моего героя – законченная кошатница. Он растет в доме, полном экскрементов. Его одежда пропахла мочой, с ним никто не разговаривает в школе, ими того и гляди займется социальная служба…

Дарси закивала.

– И вот тут у него и появляются удивительные способности?

– Предвидение и не только: чувство равновесия, способность пролезть куда угодно, слух. Начав с магазинных краж, он становится настоящим домушником.

– Но у котов нет вкусовых рецепторов для сладкого!

– Правда? Круто. – Имоджен выудила телефон и принялась печатать. – А еще кошки – жуткие сони, зато у них не нарушаются биоритмы во время перелета.

– А в моей книге герои видят призраков!

Имоджен склонила голову набок.

– Не думаю, что в моем мире существуют привидения. Но почему бы и нет? На этой неделе я приступаю к правке.

– Я тоже, – ответила Дарси, чувствуя, что на ее лице блуждает улыбка. Неужели ей удалось повлиять на роман Имоджен лишь тем, что она немного знала о кошках?

А вдруг тем самым она искупила вину за то, что ограбила родительскую религию в угоду озабоченным подросткам? Дарси вздохнула, задвигая эту мысль подальше.

– Но мне надо предложить мантию для третьей книги, – Имоджен пару раз скользнула пальцем по экрану телефона и зачитала вслух: «Их существуют сотни: остромантия, сферомантия, нефеломантия».[28]Остромантия – дар предсказывания по дуновению ветра. Сферомания – гадание по хрустальному шару. Нефеломантия – предсказания при помощи облаков. Единственная загвоздка в том, что все они паршивые, но, пожалуй, без затруднений не так весело.

Дарси погрузилась в размышления. Для нее подобные «затруднения» означали некие сложности, но отнюдь не веселье. Если бы она знала, как будет мучиться с персонажем, вынужденным на протяжении четырех долгих и унылых глав переваривать нападение террористов и ужасы резни в аэропорту, то придумала бы для Лиззи более спокойный путь в загробный мир.

Издательству очень понравилась первая глава, но именно поэтому последующий текст превратился в головоломку.

Вернулась Кирали с тройкой зажатых меж ладоней напитков.

– Я немного покрутилась возле бара и, кажется, решила твою задачу с манией!

– Великолепно. И ты туда же, – Имоджен высвободила два бокала из захвата Кирали и вручила Дарси четвертый «Гиннесс». – Выкладывай, а мы послушаем.

– Почему бы не сделать третью книгу о флатуманте?

Все на мгновение смолкли.

– Этот термин означает то, что я думаю? – спросила Дарси.

– От латинского «флатус» – пукать! – В глазах Кирали прыгали чертики. – Это лицензия на печатание денег!

– Ты мне предлагаешь, – осторожно начала Имоджен, – написать заключительную часть моей, основанной на расстройстве побуждений, дарк-фэнтези[29]Темное фэнтези (от англ. «dark fantasy» – «темное, мрачное фэнтези») – поджанр литературы и компьютерных игр, включающий в себя элементы ужасов и готики, при этом действие происходит в антураже традиционного фэнтези. трилогии о персонаже с магическим пуканьем?

– Ну, самому пуканью не обязательно быть волшебным. Но разве нельзя управлять магическими способностями, испуская газы? Это же, в конце концов, волевой акт. И он требует определенной чистоты души.

– Я тебя ненавижу, – произнесла Имоджен.

Кирали повернулась к Дарси.

– Какое имя лучше: Фиона-флатумантка или Фредди-флатумант?

Дарси, которая пыталась не расхохотаться, ответить не смогла.

– Думаю, они оба одинаково хороши, – резюмировала Имоджен, – тут хорошего имени быть не может.

– Но подождите, – выдавила Дарси. – Для чего используется флатумантия? В смысле, помимо очевидного?

– Я не проработала магическую систему в деталях, – ответила, слегка взмахнув выпивкой, Кирали, – но названия заклинаний будут с намеком: непоседливый газовальщик, выстрел из пукалки, коричневый зефир и, разумеется, вонючий министр внутренних дел!

Теперь рассмеялась даже Имоджен.

– Похоже, заклинания предназначены для одного и того же процесса!

– Только потому, что я еще не упомянула о пламенном диве!

– Ах ты, корова-плагиаторша! – завопила Имоджен. – Пламенное диво однозначно из пиромантии!

– Да, пиро-флатумантия, – не моргнув глазом сказала Кирали. – Но давайте не будем придираться.

– Нет, не будем, – поддакнула Дарси, и все трое чокнулись и выпили.

Мероприятие продолжалось в том же духе и являло собой смесь серьезных разговоров, полнейшей чуши, саморекламы и свойственной вечеринкам легкомысленной расслабленности. Казалось, прошла целая ночь, но, когда Дарси огляделась и поняла, что «Пьянка подростковых авторов» подходит к концу, еще не было и десяти. В баре стало людно, но теперь его переполняли случайные посетители, которые могли пригодиться разве что для ксеномантии,[30]Ксеномантия – искусство предсказания по действиям первого встреченного незнакомца или незнакомцев. но не для окололитературных диалогов. Она узнала всего горстку гостей.

Ее новые друзья начали расходиться в числе последних.

– У кого-нибудь есть желание разделить такси в Бруклин? – спросила Кирали.

Кое-кто пожелал: автор готических любовных историй про геев, который жил в Миссисипи и остановился у друзей. Квартет сестренок-дебютанток тем временем организовывал ужин в близлежащей пиццерии, но Дарси была слишком одурманена четырьмя бокалами пива (или их было пять?), чтобы пойти еще куда-либо, кроме дома.

– Ты знаешь обратную дорогу к Мокси? – поинтересовалась Имоджен у Дарси.

Девушка поняла, что похвастать ей нечем, и честно призналась:

– Без понятия, но ее квартира напротив Астор-Плейс. Таксист поймет, где это, верно?

– Всего в десяти минутах ходьбы. Я тебя провожу.

– Прости мою беспомощность. – Дарси уже дошла до той стадии опьянения, когда извинения и обещания так и просятся на язык, но Имоджен понимающе улыбнулась.

Наконец, после длительного и бурного прощания с «подростковыми авторами» они ушли.

После заката склады будто выросли, ночные улицы выглядели пустынными и волнующими, как антураж из фильма, где было разрешено побродить после съемок. Воздух охладил кожу Дарси, горевшую после многочасовой писательской трескотни.

– Дом с привидениями, – заявила вдруг Имоджен.

Дарси подняла голову и заметила неподалеку мрачную громаду, остов кирпичного здания, которое снесли десятки лет назад. Просматривались линия крыши и очертания выступающего дымохода. Сверху висело что-то вроде щита: выцветшая реклама авторемонтной мастерской, настолько древняя, что перед телефонным номером стояли буквы.

– Мой персонаж способен видеть призраков, – произнесла Дарси.

– Естественно. Он же бог смерти.

– Не он, другой – Лиззи.

– Ты серьезно? – спросила Имоджен.

– А что?

– Имя твоей героини Лиззи… а твое – Дарси? – Имоджен рассмеялась. – Не смахивает ли это на Джейн Остин?[31]Элизабет Беннет и мистер Дарси – главные персонажи романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение».

Дарси встала как вкопанная.

– Верно!..

– Ты поняла только сейчас?

– Я нечаянно. Правда! А моя мама – без ума от Остин!

Смеясь, Имоджен снова потянула ее вперед.

– Никто не заметит. Разумеется, кроме тех, кто читал Джейн Остин, а ценителей классики сейчас маловато.

Они опять направились к Астор-Плейс, Дарси по-прежнему плелась в хвосте.

Не слишком ли поздно менять имя Лиззи? Опции «Поиск» и «Замена» справятся с работой за несколько секунд, послушно заменив нули единицами. Кроме пары друзей и редакторов об этом никто и никогда не узнает. Но для Дарси книга тут же станет другой, как если бы место ее героини занял оборотень. Самозванка с внешностью и поступками Лиззи, но от сходства перевоплощение было бы еще более жутким.

– Я не могу. Тут пахнет фальшью.

– Ты можешь использовать псевдоним, – предложила Имоджен. – Просто смени свое имя.

Дарси подумала об Энни Барби и неудачном расположении фамилии «Патель» в алфавите.

– Так действительно поступают?

– Чаще, чем ты думаешь, – подтвердила Имоджен, пожимая ее руку. – Но утро вечера мудренее.

Дарси кивнула. У нее была куча дел на завтра: найти квартиру, открыть счет в банке и разобраться, как в одиночку прожить в Нью-Йорке.

Она принялась читать попадавшиеся по пути таблички с названиями улиц – ей хотелось изучить город. Но как хорошо, что рядом шла Имоджен!

– Как ты познакомилась с Кирали? – спросила Дарси.

– Она настрочила хвалебный отзыв на «Пиромантку» сразу после того, как ее купило издательство. Потом я написала ей, чтобы поблагодарить, и она пригласила меня на ленч. Теперь мы дружим уже год, наверное, с тех самых пор, как я перебралась сюда после колледжа.

Дарси нахмурилась. Пусть Имоджен дебютантка, но она, по меньшей мере, на пять лет старше ее, у нее за плечами колледж и целый год в Нью-Йорке. Кроме того, Имоджен является автором двух романов, а не одной книги, написанной в ноябре по счастливой случайности.

– Когда выходит «Пиромантка»?

– В сентябре этого года, – процедила Имоджен. – Наконец-то!

– Счастливица, моя книга не появится в продаже до следующей осени.

– Паршивое у нас ремесло, верно? Ты как будто рассказываешь анекдот, над которым два года никто не будет смеяться.

Дарси кивнула: как раз по дороге домой Ниша прислала ей эсэмэс.

«Всего 462 дня до публикации!»

Дарси подозревала, что устанет от шутки сестры раньше, чем сама Ниша.

Теперь они шли молча, иногда Имоджен показывала ей на тени исчезнувших зданий, и Дарси подумала, что призраки бывают не только у людей, кошек и собак, но, вероятно, и у мотоциклов, пишущих машинок и школьных дворов… А может, даже у карьер романисток, которые рано достигли вершины или вообще никогда до нее не добрались…

Дарси крепко стиснула руку Имоджен и взглянула вверх. Сияние городских огней настолько заполнило небосвод, что для звезд не осталось места.