Онлайн чтение книги Преступники-сыщики Again the Three
Глава 4.. Совпадения

Леон Гонзалес был большим охотником до коллекционирования всякого рода совпадений. К тому же, будучи в достаточной мере человеком суеверным, от встретив утром однорогую бурую корову, уже не сомневался в том, что в течение дня непременно встретит корову столь же бурую и однорогую.

— Совпадения, друг мой Джордж, — говаривал он, — вовсе не случайность, а закономерность.

Он повторил эту фразу недавно за обедом. Манфред и Пойккерт не обратили на нее никакого внимания. Гонзалеса это ничуть не смутило, и он продолжал нарочито ровным менторским тоном:

— Да будет вам известно, друзья мои…

— Ты увидел однорогую корову, — не без ехидства продолжил Манфред.

— Сегодня утром, — невозмутимо продолжал Леон, — я ездил по делам в Лэнгли. И вот я вижу перед каким-то трактиром пьяного человека. Вначале я принял его за земледельца в воскресном костюме, но вдруг заметил, что на пальце у него было кольцо с бриллиантом стоимостью, по крайней мере, пятьсот фунтов. Естественно, я проявил к нему законный интерес. Он рассказал мне, что недавно побывал в Канаде…

— Но в чём же совпадение? — нетерпеливо спросил Пойккерт.

— Не перебивайте меня. Это очень интересно. Вы сейчас в этом убедитесь. Так вот, во время моего разговора с этим подвыпившим «сыном земли» к трактиру подъехал в роскошном автомобиле некий довольно прилично одетый господин, также с бриллиантовым кольцом на мизинце.

— Басни, — пожал плечами Манфред.

— Потерпите немного с поспешными выводами. Это даже неприлично.

— Дальше! — сказал Пойккерт.

— А вот дальше было нечто любопытное. Как только господин вышел из своего блестящего авто, землепашец вдруг бросается к его ногам! «Амвросий!» — восклицает он не своим голосом. Лицо принимает прямо-таки молочный оттенок. Амвросий же, не обращая на него никакого внимания, входит в трактир. И тогда землепашец вдруг пустился бежать прочь, да так быстро, будто за ним гонится дьявол… Я же вошел в трактир и застал там Амвросия за стаканом чая. Кто же пьёт чай в одиннадцать часов утра? Только человек, живший либо в Южной Африке, либо в Австралии. Как оказалось, в данном случае это была Южная Африка. Непрофессиональный алмазоискатель, отставной солдат, но, в общем, джентльмен, только не очень словоохотливый. Когда он уехал, я стал разыскивать того землепашца, и, представьте себе… — Леон сделал эффектную паузу.

— Да не томи, чёрт возьми! — вскричал Манфред.

— Представьте себе, — продолжал Леон, — я увидел его в тот самый миг, когда он входил в дверь очень элегантной виллы.

— В которую ты, игнорируя священное понятие о праве собственности, не преминул войти.

— Естественно, — кивнул Леон. — Вообрази себе, мой милый Джордж, роскошную виллу, до того заставленную всякой бесполезной мебелью, что мне едва удалось найти место, где бы можно было присесть. Сатиновые канапе, псевдо-китайские кабинеты, несуразные картины в массивных золотых рамах — и на фоне всего этого сверкающего хлама — две особы, расфуфыренные и увешанные искусственными бриллиантами, как рождественские ёлки.

— Увидев тебя, они были в восторге, — сказал Пойккерт.

— Но сначала пришёл в восторг я, услышав их. Войдя, землепашец произнёс трагическим тоном: «Он не убит, я видел его своими глазами полчаса назад». Одна из женщин сказала: «О, Боже!». Вторая добавила: «Он убит. Ведь он был в новогоднем списке!» Мужчина сказал: «Он здесь. Живой». Первая из женщин спросила: «Почему ты не пришёл сразу же?». Мужчина ответил: «Я боялся, что он меня выследит». И вот тут-то они пришли в восторг, когда вошёл я.

— Ты, разумеется, записал номер автомобиля Амвросия?

Леон кивнул утвердительно.

— Так, значит, бриллиантовое кольцо?

— Дамское, оно было на его мизинце.

Пойккерт улыбнулся.

— Что ж, будем ждать третьего совпадения.

Несколько минут спустя Леон уже направлялся в редакцию известной газеты, чтобы просмотреть новогодние списки павших солдат.

— Трое Справедливых, — заметил помощник прокурора, — стали настолько популярными, что я не исключаю возможности сотрудничества с ними.

— Но что они ищут вокруг моего дома? — спросил полковник Энфорд.

Леди Ирен Белвинн медленно обмахивалась длинным страусовым веером с видом полнейшего равнодушия к теме разговора, между тем жадно ловя каждое слово. Тридцатилетняя красавица, вдова одного из богатейших банкиров Европы, она везде пользовалась особым почётом и восхищённым вниманием.

— Вы имеете в виду этих… сыщиков? Я где-то слышала, что их прошлое небезупречно.

— Прошлое прошлым, — горячился полковник Энфорд, — но что они ищут сейчас вокруг моего дома?

— Странно, — заметила Ирен. — Я только сейчас вспомнила о них…

— Но зачем они вам? — спросил помощник прокурора удивлённо.

Она промолчала и перевела разговор на другую тему.

Было уже за полночь, когда леди Ирен подъехала к своему особняку на Пикадилли.

В доме все, должно быть, уже спали. Тем не менее, ей навстречу выбежала горничная с крайне озабоченным лицом.

— Она ждёт вас с девяти часов, миледи, — сказала девушка, понизив голос.

— Где она?

— Я отвела её в библиотеку, миледи.

Бросив шаль на руки горничной, леди Белвинн быстро прошла по широкому коридору и распахнула дверь в библиотеку.

Женщина, сидевшая на канапе, почтительно привстала. Она была одета крайне бедно и неряшливо. Вид её был жалок и убог, но из-под полуопущенных век сверкали хитрые глаза, а в голосе, как бы он ни был проникнут униженным смирением, нет-нет да проскальзывали властные нотки.

— Ему снова очень плохо, сударыня, — сказала она. — Нам всем пришлось бросить работу и сидеть возле него. В бреду он то и дело говорил, что придёт сюда сам. По мнению врача, его нужно отправить… — глаза её сверкнули — … в Южную Африку.

— В прошлый раз вы упоминали Канаду, — холодно заметила Ирен. — Это довольно дорогое удовольствие, миссис Деннис.

Женщина пробормотала что-то невнятное и нервно потёрла руки.

— Что сказать, когда последние гроши приходится отдавать врачам… Я ведь не чужая… племянник, всё-таки… сердце кровью обливается… на его поездку в Южную Африку требуется пять тысяч фунтов… а где их взять?

Пять тысяч фунтов! Неделю назад просьба заключалась в одной тысяче. Ставки заметно выросли.

— Я хочу проведать его, — сказала леди Ирен решительно. Из-под ресниц гостьи мелькнул острый взгляд.

— Я не могу взять на себя такую ответственность, миледи, никак не могу. Потому-то я и не говорю вам, где мы живём, чтобы зря не соблазнять вас, не подвергать опасности. Ведь для него ничего не будет стоить перерезать вам глотку.

Прекрасное лицо Ирен исказила злая улыбка.

— Не думаю, что это действительно так опасно, — сказала она спокойно. — Впрочем, это уже не имеет значения. Итак, пять тысяч. Когда вы намерены ехать?

— В будущую субботу, миледи. А деньги только наличными…

— Хорошо, — кивнула Ирен. — Завтра в полдень. И потрудитесь, пожалуйста, явиться в более опрятном виде.

Женщина горько рассмеялась.

— Легко сказать, миледи, легко сказать… Каждый пенни, заработанный мной, пожирает его болезнь. Так что…

Ирен подошла к двери и отворила её. Затем она подождала в коридоре, пока горничная не вывела неприятную гостью.

— Отворите окна и проветрите помещение, — сказала леди Ирен. Поднявшись в свой будуар, она присела перед туалетным столиком, всматриваясь в своё отражение.

Затем, схватив телефонную книгу, нашла нужный номер.

Её соединили. Она услышала мягкий перебор гитарных струн. Мужской голос спросил, кто звонит.

— Леди Ирен Белвинн, — ответила она. — Вы, правда, не знаете меня, но…

— Я вас отлично знаю, леди Ирен. — По тону она могла безошибочно заключить, что говоривший улыбался.

— Сегодня вечером вы обедали у полковника Энфорда и покинули его дом без десяти минут двенадцать. По-видимому, желая собраться с мыслями, вы поехали домой не обычным путём, а мимо Гайд-Парка…

Гитара смолкла. Она слышала, как чей-то голос отчётливо произнёс: «У Леона появилась манера Шерлока Холмса…»

Затем послышался смех. Она тоже невольно улыбнулась.

— Вам бы хотелось встретиться со мной? — Значит, с ней разговаривал Леон Гонзалес.

— Когда это возможно? — спросила она.

— Немедленно, если дело настолько серьёзно, что… А мне кажется, это действительно так.

Она секунду колебалась.

— Хорошо. Я буду ждать вас в библиотеке.

Двадцать минут спустя горничная ввела к ней стройного мужчину в смокинге. Она поздоровалась с ним довольно растерянно, не успев обдумать, с чего начать разговор. Он терпеливо ждал…

— Я была тогда ещё очень юной, пожалуй, это всё, что я могу сказать в своё оправдание… Он был красив, смел, умён… Кроме того, шофёр — это всё-таки не лакей… Я хочу сказать, что с шофёром у меня могли быть дружеские отношения, тогда как с другими слугами…

Собеседник понимающе кивнул.

— Это был безрассудный, безумный поступок… Когда мой отец рассчитал его, казалось, сердце моё разорвётся…

— Ваш отец знал? — спросил Гонзалес.

Она покачала головой.

— Нет. Отец был довольно вспыльчив и рассчитал Джима за какой-то незначительный проступок… Потом я получила письмо — перед самой войной… Во время своего замужества я не имела известий о нём около трёх лет, а затем я получила письмо от этой женщины, в котором она сообщала, что племянник её болен чахоткой и что ей известно, какими… какими друзьями мы с ним были когда-то…

Улыбка гостя в первый момент показалась ей оскорбительной.

— Вы не сообщили мне ничего принципиально нового, леди Ирен, — сказал он.

— Но… как же… это ведь никому…

Он перебил её.

— Скажите, леди Ирен, вы были счастливы в браке? Извините мой нескромный вопрос.

Она колебалась.

— Да… Муж мой был почти на тридцать лет старше меня… А к чему вы спрашиваете?

Леон опять улыбнулся.

— Я сентиментален, что конечно несовместимо с моей профессией. И всё же я, к стыду своему, страстный любитель сердечных тайн как в литературе, так и в жизни. Вы любили этого… Джима?

— Я и теперь люблю его… Непереносимо думать, что он лежит где-то в бреду, в горячке на попечении этой ужасной тетки…

— У него нет никаких родственников, — спокойно заметил Леон.

Она вскочила со стула, широко раскрыв глаза.

— Откуда вам это известно?

Его хладнокровие действовало на неё почти гипнотически.

— Сегодня вечером я направился к дому полковника Энфорда. Знаете, зачем? Мне захотелось заглянуть в ваш рот. Я сужу о женщинах по их ртам и, вы знаете, редко ошибаюсь. Вот почему я ещё до вашего признания уже знал о том, что ваша репутация запятнана.

Ирен вспыхнула.

— Мистер Гонзалес, вам не кажется…

Он невозмутимо продолжал:

— Имей вы рот обычного типа, я никогда бы до такой степени не заинтересовался этой историей. А теперь…

Она ждала. Леон сказал, направляясь к двери:

— Вы застанете Джеймса Амвросия Клайнса одетым и готовым к отъезду в гостинице «Пикадилли». Кольцо, которое вы ему подарили, не покидает его мизинца, как не покидает его нагрудного кармана ваша фотография.

Бледная, почти теряющая сознание, она опустилась на ближайший стул, когда Гонзалес молниеносным рывком предотвратил её падение.

— Он человек очень славный, очень богатый… и ещё скажу, очень глупый, — иначе он давно решился бы навестить вас.

Перед нарядной виллой в Лэнгли остановился автомобиль, из которого вышла бедно одетая женщина. Дверь ей отворил высокий полный мужчина. Оба они прошли в гостиную, густо заставленную всякой мебелью. На лице миссис Деннис играла самодовольная улыбка.

— Всё в порядке, — сказала она, брезгливо отбрасывая рваную шаль.

Неуклюжий мужчина с бриллиантовым кольцом на мизинце повернулся в сторону второй женщины.

— Как только мы получим эти деньги, немедленно уезжаем отсюда. Это дело становится слишком опасным. Почему ты так запоздала, Мария?

— Лопнула шина, — сказала она, потирая над огнем руки. — Я думаю, бояться нечего. Что преступного в скромной просьбе помочь больному человеку?

Они весело рассмеялись. В эту самую минуту раздался стук в дверь, прозвучавший в ночной тиши набатным колоколом. Компания испуганно притихла.

Если через десять секунд не откроется эта дверь, — послышался любезный голос Гонзалеса, — утром её взломает полиция с целью обыска и ареста…

Дверь немедленно распахнулась.

Ранним утром Леон Гонзалес вернулся на Керзон-стрит. Друзья с нетерпением ждали его рассказа.

— Довольно банальный случай, — бросил Леон небрежно. — Наш Амвросий, человек довольно благовоспитанный, оказывается, в юности имел любовную связь с дочерью герцога. Он лишается службы. Из любви к этой девице он решает исчезнуть. Вспыхивает война. Он идет в солдаты. Перед сражением при Невшателе он пишет своей бывшей квартирной хозяйке миссис Деннис письмо с просьбой уничтожить пачку конвертов с письмами Ирен. Затем он попадает в списки убитых. Любопытство подстрекает миссис Деннис прочесть письма. Она узнаёт достаточно, чтобы шантажировать Ирен, которая в то время уже была замужем. Но Амвросий не убит, а только ранен. Он едет в Южную Африку, где обзаводится немалым капиталом.

Идут годы. Чета Деннис регулярно получает от Ирен деньги на лечение «неизлечимо больного Джима»…

— А списки в газетах? Ведь Ирен тоже могла их прочесть?

— Алчность затмевает рассудок и у более достойных людей, а эти… Короче, они выманили у леди Белвит свыше двадцати тысяч фунтов.

— Что же нам сделать с этими… тварями? — спросил Пойккерт вставая.

Леон вынул что-то из кармана. Это был сверкающий бриллиантами перстень.

— Я взял его в виде гонорара за полезный совет, — сказал он.

— Какой совет?

— Покинуть Англию прежде, чем Амвросий найдет их. Они были чрезвычайно мне благодарны, — ответил Леон.