Онлайн чтение книги Агент особого назначения
Часть третья. РАЗГАДКА

1. Горы на горизонте

Они шли по берегу небольшого озера, в котором отражались сине-зеленые горы с белыми вершинами и высокие ели.

— Я совсем не подозревал Шиаду, — сказал Ян обходя небольшой темно-серый валун, — а он-то и оказался убийцей. Столько перечитал детективных книжек и должен был знать, что виновным обычно оказывается тот, на кого меньше всего падает подозрение. Забыл это правило.

— Ты подозревал Вэя с самого начала? — спросил Сяо Чэнь, начальник городского бюро гунанбу.

— Да, мне сразу показалось, что он двуличный, что у него что-то на душе… и я решил, что это тайна убийства. А теперь выяснилось, что у него была тайна… но другая. Тайна микропигмея. — Ян постучал себя пальцем по лбу. — А я-то воображал, что у меня тонкое чутье и проницательность. Болван.

— Ты не особенно ругай себя. Вэй действительно что-то скрывал, и ты правильно почувствовал это. Когда я дал Вэю прочитать твое заключение, он заплакал. Благословлял тебя за то, что ты поверил ему…

Ян кивнул головой.

Он написал обо всем правильно и честно. Его записки интереснее любого детективного романа, потому что все, о чем он рассказывает, случилось на самом деле.

Дело об убийстве старика Фу представляет большой интерес, потому что применен новый трюк с закрытой изнутри комнатой. Убийца расправился с жертвой сквозь стены и двери…

Эта тема не особенно интересовала Сяо. Закурив сигарету, он сказал:

— Я не думал, что дело так быстро решится. Не успел послать в Чамдо докладную записку вместе с исповедью Вэя и твоим заключением, как пришел ответ. Приказали освободить Вэя и подготовиться к поездке в горы — проверить маршрут Трэси. Поедем вместе?

— Мне надо скорей вернуться в Шанхай.

— Ты должен остаться на время. Дело вот в чем… местный филиал контрреволюционной общины мы разгромили, но кое-кто все-таки успел спрятаться. И, возможно, они попытаются убить или украсть Вэя. Я хочу поручить тебе охрану его. Понял?

— А ты?

— У меня будет много хлопот. Из Чамдо сообщили, что сюда едут советский ученый и польский журналист, они уже побывали в Тибете. К нашей группе они не будут иметь отношения, но мне приказано помочь им во всем.

— Советский ученый по специальности геолог?

— Нет, востоковед, знаток тибетской литературы. Затем сюда едет профессор Вэй Дун-ан, пекинский ученый. Он возглавляет специальную экспедицию. По особому заданию правительства. Это — дядя Вэя.

Ян остановился.

— Постой. Дядя Вэя едет сюда? Получил письмо от племянника?

— Нет. Мы послали ему в Пекин извещение о том, что его племянник явился с повинной. Но профессор был уже в пути. Он ничего не знает.

— А Вэй знает?

— Я ему сказал. Он очень обрадовался, не видел дядю около пятнадцати лет…

— Все-таки странно… — Ян наклонил голову набок. — Такое совпадение… Вэй появляется здесь, и его ученый дядя тоже направляется сюда…

— Вэй Дун-ан — крупный специалист, знаменитый ученый. Он не вызывает никаких подозрений.

— Наименее подозрительный человек — наиболее подозрителен, — многозначительно произнес Ян. — Я считаю, что этот профессор заслуживает серьезного внимания.

Сяо поднял камешек и, размахнувшись, швырнул его в воду.

— Если считать подозрительными всех, кто не внушает подозрений, то придется заподозрить и Вэя. Так ведь?

Подумав немного, Ян тряхнул головой, будто отгоняя какие-то мысли.

— Я просто хочу сказать, что человек, замышляющий темное дело, должен вести себя так, чтобы в отношении его не возникало никаких сомнений. — Помолчав немного, Ян спросил: — Значит, «рогатых драконов» не всех взяли? А Кан Бо-шань, который был с Вэем, сдался?

— Да. Мы его проверили и устроили на работу в государственную торговую компанию. Он ведь знаток лекарственных трав.

— А его побратим?

— Кан взялся уговорить его, чтобы тот сперва принес повинную у себя на работе, в мастерской. — Сяо улыбнулся. — Пусть покается, как член профсоюза.

Ян ударил ногой по камню.

— Какая гадина! Значит, платил членские взносы одновременно и в профсоюз, и в свою банду. Я бы не простил его.

— Между прочим, бандитам удалось провести одну операцию в местечке, которое у них именуется «Пионом».

— Этот пункт упоминается и в записках Вэя, — подтвердил Ян, — там хранятся бумаги Трэси.

— Они были в подвале монастыря. Их украли.

Ян вскрикнул:

— Когда?

— Еще до того, как мы узнали о них из показаний Вэя.

— А он уже знает об этом?

— Пока нет. И ты тоже не говори.

— Правильно. А то еще хлопнется в обморок.

Сяо покачал головой:

— Вряд ли. Он умеет держать себя в руках.

Они подошли к окраине города. Здесь строились гидроэлектростанция и мост через горную речку. На берегу работали строительные бригады. Одни рыли землю и разбивали камни, другие везли тачки, третьи тащили на коромыслах корзины с землей и щебнем. На каменистых склонах гор торчали треугольные флажки с лохматой каймой — боевые знамена бригад. На скале стояли девушки-картографы с шестами и флажками.

Сяо хлопнул Яна по спине.

— Оставайся здесь. У нас еще много мест, о которых знали до сих пор только стервятники и леопарды. А теперь будем везде прокладывать дороги, строить электростанции, добывать руду — работы хватит на десять тысяч лет.

Ян покачал головой:

— Я учусь в вечерней школе, а потом пойду в институт иностранных языков.

— Как раз пригодишься нам. Здесь будут нужны кадровые работники со знанием иностранных языков. У нас начинают работать ученые и инженеры из дружественных стран, будем выписывать литературу на всех языках. Словом, работа найдется.

— А где будет жить Вэй?

— Возьмешь его к себе и будешь присматривать за ним.

— Подозреваешь его?

— Надо опасаться «рогатых драконов», они могут убить Вэя.

Ян обвел взглядом горы на горизонте.

— А край, наверно, очень богатый?

— Если там, за океаном, узнают о здешних богатствах, сдохнут от зависти. Золото, платина, сурьма, вольфрам, магнезит — все есть. А какие гигантские запасы гидроэнергии! За границей ходит легенда, будто бы у нас мало нефти. Это брехня.

Ян усмехнулся.

— Они, наверно, боятся поверить правде.

— Полтора года назад здесь был маленький горный поселок, а теперь настоящий город. Нам уже стыдно, — Сяо показал в сторону веревочного моста, — за эту штуку. Она больше подходит для обезьян.

Они прошли мимо крошечных лавок, торгующих термосами, авторучками, спиночесалками, жевательными резинками, велосипедными седлами и баскетбольными мячами.

— Выпьем по чашечке, — предложил Сяо.

Они присели перед табуретом с чашками, на обочине мостовой. Старушка налила горячий чай из большого жестяного чайника.

Из Дома культуры дорожных строителей, на той стороне сквера, выходили люди — кончился сеанс. Ян и Сяо подошли к плакату у входа. На плакате были изображены люди с носами, как у снежных грифов, с оскаленными зубами, они целились из громадных револьверов. Со всех сторон их окружали улыбающиеся солдаты с винтовками, на их погонах и рукавах были изображены красные звезды. Шел румынский фильм «Тревога в горах».

Рядом с плакатом висело объявление: «Проводятся дополнительные приемные испытания в оркестр народных инструментов при Доме культуры — по лютне, пиба, ручному барабану, трехструнке и свирели». Ограда сквера была заставлена велосипедами, а к столикам были привязаны мулы. В фойе танцевали в ожидании следующего сеанса. Девушек не хватало, только немногие из них умели танцевать танго. Половина танцующих пар состояла из юношей. Они чинно двигались, делали повороты, кружились, но лица у них были скучающие. Они с явной завистью посматривали на тех, кто танцевал с партнершами.

— В баскетбол не играешь? — спросил Сяо, когда они проходили мимо баскетбольной площадки, перед зданием Народного банка. — Вступай в нашу команду. Играл в Гонконге?

— Нет. Мог бы научиться боксу, но не успел.

Сяо толкнул Яна локтем. Навстречу им шел Вэй Чжи-ду — чисто выбритый, в синей кепке и синем костюме — одетый, как обычный кадровый работник. Он остановился, снял кепку и отвесил учтивый поклон.

Вэй с благодарностью принял приглашение Яна переселиться к нему — в комнату сотрудника гунанбу, уехавшего в командировку.

Сяо сделал строгое лицо и сказал:

— Возможно, что уцелевшие бандиты из общины следят за вами. Будьте осторожны, ходите всегда с Яном.

— Лучший способ избежать опасности,– спокойно ответил Вэй, — это как можно скорее поехать в горы. Если буду долго торчать здесь, бандиты, конечно придумают что-нибудь. Вполне вероятно, что им уже дана директива расправиться со мной.

— Когда выступим? — спросил Ян.

— Прежде всего следовало бы разыскать Кан Бо-шаня, — заметил Вэй. — Он знает, где проводник Цэрэн.

Сяо кивнул головой.

— Я схожу к Кану и узнаю адрес Цэрэна. Надо дождаться приезда иностранцев и профессора Вэя Дун-ана. Выясним, какие у них маршруты, распределим проводников и охрану.

На краю сквера стоял домик на каменном фундаменте с большой вывеской: «Предсказание судьбы». Открылась дверь со стеклом, оклеенным красной бумагой, и вышла старушка с маленьким мальчиком — его косичка была разукрашена разноцветными лентами. Очевидно, приводила внучонка, чтобы узнать его будущее.

Вэй улыбнулся уголком рта.

— Интересно, что скажет мне гадальщик?

— Вы верите? — удивленно спросил Ян.

— Конечно, нет. — Вэй усмехнулся. — Но сейчас хочется верить во что угодно… Обычно гадальщики предсказывают хорошее. Пусть он скажет, что у меня… то есть у нас, выйдет дело.

Вэй вдруг замолк и с испугом уставился на паломника, который поравнялся с ними. Через каждые три шага паломник растягивался на земле во весь рост, потом вставал и, сделав три шага, снова растягивался. На руках у него были дощечки, на груди — кожаный фартучек, на коленях — наколенники. Он напоминал огромную гусеницу.

Проводив его взглядом, Сяо сказал:

— Вот таким способом он будет добираться до Лхассы. Суеверий у нас еще достаточно. И в гадальщиков еще верят, правда, клиентура у них постепенно уменьшается.

Сяо пошел в бюро, а Ян и Вэй направились в гостиницу на тракте — за вещами Вэя.

— Чувствую себя, как Марко Поло, — произнес Вэй, оглядывая толпу около базара. — Он, наверно, тоже поражался всему, когда попал в Китай…

Навстречу им шли женщины в брюках, большей частью подстриженные, мужчины почти все в синих костюмах, и монахи — в темно-красных или коричневых хитонах. У одной старушки на груди красовался пышный красный бант, на котором было написано: «Участница совещания передовиков животноводства». Шли тибетцы в меховых шапках и длинных халатах, тибетки в шапочках из разноцветных лент, у некоторых щеки были вымазаны черным, и люди горных племен в головных уборах, похожих на чалмы, в разрисованных сапожках.

Вэй с любопытством разглядывал вывески и объявления — «Государственно-частный обувной магазин», «Скупочный пункт лекарственных трав», «Государственный магазин одежды», пассаж «Драконье облако», «Лечение уколами. Лечение желудочных болезней, астмы и гипертонии», «Народный банк», ресторан «Вечный мир», «Пункт предупреждения зубных болезней». На окнах ресторанчиков и закусочных были наклеены бумажки: «Образцовый дом по чистоте», «Нет мух».

Он остановился перед дверью, у которой висела лакированная дощечка с белыми иероглифами: гуа-гуань — кабинет гадальщика.

— К тому гадальщику, около Дома культуры, я постеснялся зайти… из-за Сяо Чэня. Давай зайдем сюда, полюбопытствуем.

Они открыли скрипучую дверь и вошли в маленькую каморку с низким потолком. Сидевший за столиком лысый старик с белой узкой бородой привстал, теребя двумя пальцами бороду, поклонился и отодвинул на край стола малахитовую тушницу.

Ян прочитал надписи на стенах: «Сокровенное учение о началах Ян и Инь указывает путь заблудшим» и «Проверяй и изучай свои промахи, подвергай себя самокритике». Около столика была вывешена такса: составление гороскопа — один юань пять цзяо, предсказание по чертам лица и линиям руки — один юань, гадание «лю яо» — пять цзяо.

Вэй полросил погадать ему по способу «лю яо»: Старик взял три старинные монетки с дырочкой посередине, зажал их в кулаке, пошевелил губами, крепко зажмурился и бросил монеты на стол. Две из них легли лицевой стороной с иероглифами, а одна — обратной, на которой не было никаких знаков. Гадальщик прошептал «тань» и, со свистом втянув в себя воздух, еще раз бросил монеты — все три легли обратной стороной, старик сказал: «шу». Потом взял кисточку, написал что-то на бумажке, перелистал замусоленную книгу и стал говорить, закрыв глаза:

— Предзнаменования вполне благоприятные — шан-шан. Если начнете дело, оно будет обязательно прибыльным. Все замыслы осуществятся. Друзья у вас хорошие, верны вам. Могилы ваших предков будут находиться в отличном состоянии, согреваемые солнцем. Если надумаете переменить место жительства, направляйтесь на юг или юго-восток, но ни в коем случае не на запад, там вас ждет опасность. Из ремесел лучше всего заняться изготовлением глиняной посуды. Лекарства принимайте только те, которые употребляют в теплом виде. Если у вас есть корова или птица, не убивайте их, иначе навлечете на себя беду. Скоро получите хорошие вести.

Старичок открыл глаза и поклонился. Вэй положил перед ним деньги и повернулся к Яну.

— Хочешь знать, что тебя ждет?

— У меня все будет хорошо, — сказал Ян. — Я уже выбрал интересное ремесло и буду убивать подряд всех мух и воробьев.

Они вышли на улицу.

— Я не верю этому шарлатану, — тихо сказал Вэй, — но все-таки его предсказание подбадривает. Хочется верить в успех нашего дела. В случае удачи мы прославимся на весь мир.

Ян рассеянно кивнул головой. На той стороне узенькой улицы у входа в книжный магазин стояли две девушки, одна — не китаянка, в ярко-зеленом тюрбане, с большими серьгами, другая — китаянка, с круглым лицом, в штанах. Держа под мышкой книги, китаянка бойко разговаривала на каком-то неизвестном Яну языке.

— Похоже на бирманский, — заметил Вэй. — В этих горах живут племена из группы лоло. У них еще родовой строй и всякие там старейшины и колдуны, как у папуасов…

— К ним уже ездят кинопередвижки, — сказал Ян, — и, наверно, они слушают радиопередачи на своем языке.

— А что если у микропигмеев тоже родовой строй? Хотя нет, они, наверно, еще в стадии дикости… Пожалуй, не дошли до семьи. — Вэй вздохнул. — Все время торчат перед глазами… Скорей бы добраться до них, иначе я сойду с ума.

2. Дядя Вэя

Вэй Чжи-ду был потрясен вестью об исчезновении бумаг Трэси. Сяо сообщил ему также о том, что в последние дни несколько геликоптеров появлялось над пограничными районами Юньнанской провинции — возможно, забросили диверсантов.

— Наверно, с базы «Даттон», — сказал Ян.

— Украли бумаги… — Вэй поднес руку к виску и стал тереть его, затем сморщился, словно от сильной боли. — Они теперь могут быстро найти… и утащить «покетмена» через границу. Честь первой находки будет принадлежать им… — Он закрыл лицо руками, затряс головой и добавил: — Все пойдет насмарку…

Сяо с любопытством посмотрел на него.

— Не надо убиваться. По-моему, бандитам, укравшим чемоданы Трэси, сейчас не до «покетменов». Они пробираются к границе, чтобы удрать из Китая.

— Они могут соединиться с теми, кого забросили, — высказал предположение Ян.

— Самое ужасное, что бумаги Трэси могут оказаться за границей. — Вэй застонал. Он повернулся к Сяо и крикнул дрожащим голосом: — Вы же знали, что вещи Трэси в «Пионе»? Я об этом сразу заявил. Почему же вы…

— Это произошло до того, как вы дали показания, — спокойно ответил Сяо. — Надо было раньше прийти к нам.

— Вы правы, — пробормотал Вэй. — Надо было сразу же явиться к вам, а я колебался. Проклятая черта интеллигента…

Ян искоса наблюдал за ним. Оказывается, Вэй умел волноваться по-настоящему. Он держал себя в руках, когда речь шла о делах, не затрагивающих его сердца. А когда речь зашла о микропигмеях, его безбровое, бесстрастное лицо перестало быть похожим на маску.

Ян посмотрел на Сяо. Тот понял и сказал:

— Не падайте духом. Постараемся поймать бандитов.

Вэй поднял голову.

— Надо поскорей выступить. И как можно скорей. Иначе все рухнет…

— У нас уже все готово. Насчет мулов и провизии договорился.

— Нам непременно нужен переводчик, — заговорил Вэй, к нему вернулось самообладание. — В горах придется встречаться с людьми разных племен и объясняться с ними. А сообщения горцев могут оказаться очень важными.

— Переводчик имеется, — сообщил Сяо. — Очень знающий, солидный человек. Только он на такой работе, которую не может бросить. Сейчас подыскивает человека, который заменит его на время. Как только найдет, явится. — Сяо посмотрел на часы. — Скоро должны приехать иностранцы и профессор Вэй Дун-ан. Иностранцы остановятся в гостинице, а для профессора и его экспедиции приготовлены комнаты в общежитии дорожного управления.

— Дядя может не узнать меня, — тихо произнес Вэй. — Я был совсем еще мальчишкой, когда уезжал из Китая.

— Он вас узнает по глазам, — сказал Сяо. — Они, наверно, не изменились. Пойдем.

Сяо и Вэй пошли к общежитию дорожников в центре городка. Ян условился, что через час придет к гостинице.

Он убрал комнату, нарезал полосы из старых газет и аккуратно заклеил щели в стенах — хозяин комнаты, сотрудник гунанбу, мало заботился о своем жилье. Написав затем письмо в Шанхай и Кантон, Ян пошел к гостинице.

Перед одноэтажным кирпичным зданием с крохотными окошками стоял автобус. Возле него чистили лошадей и осликов. У колодца сидели на ящиках иностранцы, около них сидел Сяо. Он подозвал Яна и познакомил с приехавшими.

Их было трое: советский доцент Тюрин — невысокий, очень подвижный, польский журналист Гжеляк — худощавый, белобрысый, и гид — пекинский студент, строгий юноша с пухлыми губами.

Иностранцы расспрашивали Сяо об обычае родовой мести, который раньше был распространен среди горных племен. И Тюрин, и Гжеляк — оба понимали по-китайски, но первый знал пекинское наречие, а второй — кантонское. Поэтому им приходилось прибегать к помощи жестов.

Сяо показал на остатки крепостного вала на той стороне реки.

— Незадолго до бегства гоминдановцев там произошел бой. Племя за горой напало на дом вождя племени, которое жило здесь. Дом сожгли, всю деревню разорили. Эти два племени враждовали уже несколько сот лет. Но мы помирили их. Теперь живут спокойно, вместе пасут скот и охотятся.

— А куда делись вожди? — спросил Тюрин.

— Учатся в политической школе в Кунмине. Изучают законы развития общества и текущую политику.

Во двор вошли Вэй Чжи-ду и седой человек в роговых очках. Это был профессор Вэй Дун-ан.

Ян внимательно наблюдал за профессором. Тот заговорил с Тюриным и Гжеляком. Жесты у профессора были плавные, он совсем не улыбался, у него было такое же неподвижное лицо, как у Вэя.

Сяо стоял вытянувшись, как солдат в присутствии командующего армией. Вэй тоже принял почтительную позу и все время улыбался. Очевидно, дядя хорошо встретил его, подумал Ян.

— Вот здесь интересные монастыри. Тут проходит дорога, по которой всегда шли паломники. А здесь сходятся границы Индии и Бирмы, — говорил, указывая на карту, профессор.

— В монастырях этого района можно найти много интересных манускриптов, — сказал Тюрин. — Я нашел в тибетском городке Лунгнаке несколько старинных рукописей, написанных на козьих шкурах, одна из них относится к седьмому веку. Трактат по логике. Об этом сочинении до сих пор никто не знал. Мой учитель, Борис Иванович Панкратов, будет в восторге.

— Ламы перепугались, — сказал Гжеляк, — когда увидали, что иностранный ученый, рассмотрев рукопись в увеличительное стекло, вдруг взвизгнул и стал приплясывать.

— Найти такую рукопись, — торжественно произнес профессор, — это все равно, что для зоолога обнаружить невиданное животное.

— Мы еще побываем в поселках народностей тибето-бирманской группы, — добавил Гжеляк. — Местные горцы мне чем-то напоминают жителей нашей Татранской Буковины и Белого Дунайца. А на днях я сфотографировал монастырь в горах, очень похожий на старинное зернохранилище в Плоцке…

— Судя по всему, в прежнем существовании товарищ Гжеляк был китайцем или тибетцем, — смеясь сказал Тюрин. — Он все время находит общее между Татрами и Синайскими горами.

Вэй подошел к Яну.

— Я рассказал дяде, как ты заступился за меня и что я всем,– Вэй поклонился,– обязан тебе… Узнал, что мать и сестра здоровы, все обстоит хорошо.

— Сказали ему о нашей поездке в горы?

— Дядя не особенно верит в «покетмена». Он ведь не специалист, ему трудно судить. Между прочим, его экспедиция пойдет по долинам, вдоль одного из притоков Брахмапутры. А мы, наверно, будем довольно близко от них. Кан говорил мне, что Трэси пошел от «Лотоса» к верховьям одного из притоков Иравади…

— Дядя вам рассказал о маршруте своей экспедиции? — спросил Ян. — Это же секрет.

— Да… Но он взял с меня слово, что я буду молчать об этом. Надо проститься с ним.

Он направился к сидящим у колодца. Сяо разговаривал с погонщиками около автобуса.

— Какое впечатление от дяди? — шепотом спросил Ян у Сяо.

— Большой человек, его хорошо знают за границей.

— Очень мало жестикулирует, — Ян прищурил глаз, — значит, скрытный, замкнутый… Хотя выбалтывает своему племяннику маршрут экспедиции. Губы тонкие, значит, недобрый человек. Судя по выражению глаз…

— Короче говоря, он тебе не нравится? — Сяо улыбнулся. — Не внушает симпатии?

— Симпатия тут ни при чем. — Ян нахмурился. — Я только хочу сказать, что он может быть светилом науки, но это не значит, что надо отбивать ему земные поклоны, как статуе Будды. Мне кажется, что нам еще придется иметь дело с ним…

Сяо сделал предостерегающий знак. За спиной Яна раздался голос подошедшего Вэя:

— Дядя решил выступить послезавтра. Иностранцы тоже хотят поскорей отправиться, но без нас не могут. Мы задерживаем их. Надо выступить как можно скорей. Но для этого необходимо разыскать Цэрэна.

— Я был у Кана, — сказал Сяо, — и узнал, что Цэрэн дважды в неделю приезжает сюда и останавливается у своего друга, председателя производственной артели. Можно сейчас пойти к нему.

На узеньких улицах, прямо в расщелинах, росли эдельвейсы и анемоны. Из глубокой долины поднимался густой туман и доносился грохот воды. Пройдя площадь, перед зданием Народного банка, на которой стояли баскетбольные щиты, они свернули в узенькую улочку, идущую вдоль забора школы и детского сада.

Сяо остановился у дома с деревянными решетками на окнах. На черной лакированной доске были начертаны белые иероглифы: «Производственная артель серебряных и медных изделий».

Они вошли в маленькую темную переднюю. Сяо приоткрыл дверь слева и отодвинул матерчатый полог. В мастерской, освещенной большими керосиновыми лампами, шло собрание. Сидели на табуретках или прямо на полу, между небольшими наковальнями и низенькими столиками, где лежали горны с мехами. На полках вдоль стен стояли серебряные и медные вазы, кувшины, подставки для чашек и ларцы. Стены мастерской были облеплены разноцветными листочками, испещренными иероглифами.

Собрание вел худощавый парень, коротко остриженный. Он сидел с ногами на большом столе, заставленном деревянными и картонными коробками.

Увидев Сяо, парень проворно соскочил со стола и прошел в переднюю.

— Где Цэрэн? — спросил Сяо. — У нас важное дело к нему.

Председатель артели улыбнулся.

— На кабанов или медведей?

— Нет, на мелких зверей.

— Цэрэн приедет завтра. Вы можете увидеть его часов в семь утра в Доме культуры дорожных строителей, он прикатит туда.

— Мне посоветовал обратиться к вам Кан Бо-шань. Знаете его? Он торговал лекарственными травами…

— Знаю. Хорошо, что вы пришли сами, товарищ Сяо. Проходите. Мы как раз обсуждаем вопрос о Ба Чжэн-дэ — побратиме Кан Бо-шаня. Ба уже прочитал свое заявление, сейчас отвечает на вопросы. Потом будем решать, что с ним делать.

Сяо повернулся к Яну и Вэю.

— Послушаем? Может быть, некоторые сведения пригодятся для нашей группы?

— А можно будет задавать вопросы? — спросил Вэй.

— Конечно, — ответил председатель.

Он усадил гостей в углу, позади большого стола. В первом ряду, чуть-чуть выдвинувшись вперед, сидел на низеньком табурете большой нескладный человек с вдавленным широким носом. Он говорил тихим, гнусавым голосом:

— …Хозяин мастерской обещал скоро вернуться и приказал мне следить за могилами его предков. И пригрозил, что если я снюхаюсь с красными, то со мной расправятся. После отъезда хозяина я пошел, как он приказал, к владельцу харчевни, а он меня зачислил в общину… — Ба остановился, вытащил полотенце из-за пояса и вытер лоб. — Я сперва не сознавал по-настоящему, что делаю, не понимал, что все на свете перевернулось. Вскоре после Освобождения эта мастерская стала нашей артелью, мы все стали хозяевами. А в общине мне приказали работать похуже, портить изделия и инструменты… чтобы было недовольство у заказчиков. Мне было тяжело обманывать товарищей по работе… сердцем я был с ними… но дал клятву хозяину…

— Ты был членом нашей артели и членом профессионального союза, — председатель артели стукнул ребром ладони по столу, — и обязался быть честным работником. А это обязательство сильнее всякой клятвы. Ты сказал, что тебе приказали плохо работать и портить веши. Ты это делал?

Ба решительно мотнул головой.

— Нет, не делал. Рука не поднималась…

Сидевший в углу старик вытащил трубку изо рта и прошамкал:

— Ба Чжэн-дэ, ты признался, что как член общины занимался плохими делами, а теперь виляешь?

— По заданию общины я спрятал в трех местах оружие. — Бы вытащил из-за пазухи смятую бумажку и передал ее председателю. — Тут указаны места, где закопано оружие, и записаны имена людей, которые доставляли его мне.

Вэй толкнул локтем Яна и шепнул ему:

— Справа у окошка сидит на полу Кан Бо-шань, в черной куртке. Я о нем писал. Он уже принес повинную и пришел слушать своего побратима.

Председатель пробежал глазами бумажку и передал ее Сяо.

— У меня есть вопрос, — сказал пожилой мастер в темных очках. — Я не все слышал. Ты еще раз повтори, какие планы были у «рогатых драконов». Только ничего не утаивай. Каяться так каяться.

— Нас, членов общины, никогда не собирали вместе, потому что нам не полагалось знать друг друга. Я узнал, что скоро начнутся большие события и мы здесь тоже выступим. Об этом мне сказал глава общины этого района — помещик, господин У Фан-гу…

Председатель артели сердито перебил Ба:

— Слишком почтительно именуешь. Говори просто: главарь бандитов.

— Главарь бандитов сказал мне, что убежавшие за границу бывшие тибетские министры уже все подготовили. В Тибете и Сикане, сразу в нескольких местах, поднимутся верующие. Оружие уже доставлено им. А вслед за тибетцами выступят горные племена и китайцы — противники красных. А затем через южные границы Китая хлынут войска разных стран, а на побережье Фуцзяньской провинции высадятся войска с Тайваня. И еще главарь сказал, что наши войска пустят в ход новое страшное оружие, от которого все люди ослепнут и отнимутся руки и ноги. Поэтому нашим войскам удастся легко справиться с врагами…

— Нашим? Кого ты считаешь «нашими» и кого «врагами»? — спросил старик.

Ба вытер лоб рукавом.

— Это господин У… главарь бандитов сказал, «наши» — это значит враги, а «враги» — это наши…

Все засмеялись. Председатель замахал руками:

— Запутался совсем. Ладно, продолжай. Только не смей называть империалистов «нашими».

— Затем главный бандит сказал мне, что члены общины в нашем районе должны приступить к действиям — устраивать поджоги, взрывы и пускать слухи

— А что должны были поджечь? — спросил кто-то сзади.

— Шерстомойную и дубильную фабрики, метеорологическую станцию у перевала, гидроэлектрическую станцию и мельницу. Затем надо было отравить траву на пастбищах и разбрасывать на дорогах мины. Я видел эти мины, присланные нам в виде детских игрушек: тигры, птички, волчки, дудки… а притронешься — взрываются. Заграничное производство.

Раздался смех.

— Можешь не пояснять, — сказал старичок. — У нас таких вещей не изготовляют.

— Во время войны в Корее враги пользовались такими минами в виде игрушек или женских сумочек, — сказал мастер, сидевший сзади Ба, — чтобы побольше убить детей и женщин.

Ба низко опустил голову.

— Мне лично поручили устроить обвал на дороге, за авторемонтной мастерской — взорвать скалу…

— А взрывчатку получил? — спросил председатель артели.

— Да, я спрятал в одном месте. — Ба кивнул в сторону Сяо: — В бумажке, которая у товарища, все записано.

— А откуда вы получали указания? — спросил председатель.

— Господин У… то есть вожак бандитов, сказал, что мы держим связь со штабом, который находится по ту сторону границы. И время от времени оттуда к нам прибывают посланцы. Недавно я узнал, что один из таких посланцев явился в гунанбу с повинной. Об этом мне сообщил по секрету мой побратим, его приставили от общины к этому посланцу.

Председатель строго посмотрел на Ба.

— Что еще можешь сказать? Ты должен рассказать все своим товарищам по работе.

— Я сказал все, — произнес со вздохом Ба.

Совсем молодой человек, сидевший с Каном, поднял руку.

— У меня вопрос. Почему ты раньше не признался?

Ба опустил голову.

— Стыдно было. Не знал, как сказать своим товарищам. Хотя я и был членом общины, но ничего плохого не совершал, честно работал здесь и если бы мне приказали поджечь что-нибудь или убить, я бы сразу пошел в гунанбу.

Сяо поднял руку.

— У меня вопрос к председателю. Как Ба Чжэн-дэ работал у вас? Просто выполнял обязанности или работал с душой?

— Никому из нас не приходило в голову, что Ба враг, — ответил председатель. — Он работал очень хорошо. Был всегда активным общественником, первым подал мысль организовать детский сад при мастерской и, когда ремонтировали мастерскую, ухитрялся доставать откуда-то даром кирпич и щебенку…

— Я брал у купца Цай Кун-мина, он был членом бандитской общины. Я сказал ему, что сооружаю подземный склад для взрывчатки…

Все рассмеялись.

— Ба Чжэн-дэ учил молодых мастеров, — прошамкал старичок с трубкой. — Я всегда считал тебя примерным работником, а ты, оказывается, был тигром…

— У меня есть вопрос, — хриплым голосом сказал Вэй и вышел вперед. Он низко поклонился всем. Лицо его побледнело. Он откашлялся в руку и взволнованно заговорил: — Я тот самый посланец, который был прислан из-за границы. Я вернулся на родину, чтобы начать одно очень важное дело, могущее прославить нашу науку. Враги Китая не посвящали меня в свои страшные планы. Мне было приказано только держать связь с «рогатыми драконами». Прибыв сюда, я увидел, как успешно здесь проводятся великие преобразования и как жалко выглядят контрреволюционеры, пытающиеся остановить ход истории. Они напоминают кучку ядовитых змей, которые хотят преградить дорогу локомотиву. Народная власть учла мое чистосердечное раскаяние и простила меня. И я сделаю все, чтобы оправдать доверие… — Он вынул платок и вытер глаза. Потом посмотрел на Ба. — Я был все время вдали от родины, среди чужих. А Ба Чжэн-дэ все эти годы был здесь и видел своими глазами, что принесло Освобождение. Почему же он не явился с повинной? Его долгие колебания показывают, что он верил в возвращение своего хозяина, не хотел складывать оружие… Потому что он с головы до ног пропитался рабской психологией… — Вэй подошел к столу и выпил из чашки. — Простите, я волнуюсь. Я считаю, что Ба Чжэн-дэ должен быть проверен, как следует. Так, как проверяли меня. Его нельзя оставлять на свободе. Может быть, он еще держит связь со своими дружками — чанкайшистскими головорезами.

— Правильно! — крикнул кто-то сзади и захлопал в ладоши. — Столько лет держал нож за пазухой.

— Неправильно! — крикнул старичок с трубкой. — Человек, который так хорошо работает, как Ба Чжэн-дэ, не может быть злодеем. Я верю в его раскаяние.

Все вдруг заговорили, перебивая друг друга. Председатель сперва стучал чашкой о чайник, потом стал бить кулаком по столу. Наконец шум стих.

Кто еще хочет задать вопрос? — спросил председатель.

Ян встал.

— Говорил ли вам кто-нибудь из членов общины о том, что сюда должен приехать кто-то из Пекина?

Ба буркнул:

— Об этом я уже говорил.

— Повтори, — сказал председатель. — Эти товарищи пришли позже. Если человек не врет, он может повторять одно и то же сколько угодно!

Ба облизнул губы.

— Один из членов общины, через которого я получал приказания, сказал мне, что скоро приедет большой ученый из Пекина. Он уже был здесь раза два, искал что-то в горах. В общине его именовали «Каменотес».

— Значит, «рогатые драконы» знали, что едет «Каменотес»?

— Выходит, знали.

— А почему ему дали кличку?

— Чтобы не называть его настоящего имени.

— А у вас была кличка?

— Да

— Значит, клички были у всех членов вашей бандитской общины? Следовательно, этот ученый…

Его перебил Сяо. Он обратился к Ба:

— А как меня называли в вашей общине?

— «Баскетболист».

Все захохотали. Дольше всех тонким голосом смеялся председатель. Сяо, покосившись на Яна, сказал:

— Значит, клички давали не только членам общины. Все ясно.

— А где рация, которой пользовались главари вашей общины? — спросил Вэй. — Когда я был на базе «Даттон», мне говорили, что держат связь с «Лотосом», то есть с вашим городом.

Ба кивнул в сторону Сяо

— Они нашли ее сразу после ареста владельца харчевни. — Ба потер пальцем лоб. — Да, чуть не забыл. Говорили еще о бывшем проводнике Цэрэне. Боялись, что он может опознать какого-то офицера, который теперь принял вид монаха. Потом мне сказали, что решено убрать Цэрэна.

— Убить? — вскрикнул Вэй. — А кому поручили это?

— Не знаю, — ответил Ба.

Председатель артели спросил: есть ли еще у кого-нибудь вопросы? Затем объявил, что после перерыва будет поставлено на голосование, как быть с Ба Чжэн-дэ.

Сяо предложил Вэю и Яну пойти домой — завтра рано утром надо найти Цэрэна.

Председатель артели, выйдя на улицу вместе с Сяо, шепнул:

— Мы думаем простить Ба, он не вредил, не убивал и работал в мастерской очень хорошо. Мы его обяжем только явиться в гунанбу и дать подробные показания.

Сяо повернулся к Яну:

— А ты как думаешь?

— Пусть пройдет проверку у вас. Во всяком случае, ему сейчас опасно быть на свободе, его могут убить.

Из мастерской вышел сутулый человек. Это был Кан. Он заговорил с Вэем, отведя его в сторону.

— Значит, «рогатые драконы» знали о предстоящем прибытии профессора Вэй Дун-ана? — сказал Ян. — Интересно, как они узнали? Профессор сболтнул кому-нибудь… так же, как он сегодня рассказал о маршруте экспедиции своему племяннику. А может быть, «Каменотес» сообщил непосредственно главарю общины?

— Ты что? — Сяо сделал большие глаза. — Хочешь сказать, что профессор связан с бандитами?

— Мне кажется странным, что Цэрэна — простого шофера — собираются убивать, а видного ученого из Пекина, едущего для выполнения задания правительства, и не думают трогать. О его приезде оповещены заранее. Это наводит на размышления.

Внутри дома вдруг закричали, дверь с шумом открылась, кто-то выскочил, на него набросились и повалили, началась свалка.

— Спокойно, товарищи! — крикнул председатель артели, поднимаясь с земли. — Пошли обратно, будем продолжать собрание.

Сяо и Кан взяли под руки Ба Чжэн-дэ, он тряс головой и что-то бубнил плачущим голосом. Они увели его в дом. Ян остался один на улице. Спустя несколько минут вышли Сяо и Вэй.

— Хотел удрать? — спросил Ян.

— Нет, — ответил Сяо, — он заявил, что его нельзя прощать, поклонился всем и, вытащив нож, выбежал из дома. Но его успели схватить за руки. Приняли решение — взять его на поруки. Артель будет просить власти о помиловании.

Вэй фыркнул.

— Разыграл комедию и разжалобил всех…

— Мне лично он показался искренним, — сказал Ян.

— У нас имеются сведения о нем, — заметил Сяо. — Он действительно ничего плохого не делал.

— Вам надо быть очень осторожным, — обратился Ян к Вэю. — На свободе остались самые опасные, наверно, следят за вами.

— Я больше боюсь за Цэрэна. Он — единственный, кто знает маршрут Трэси. Все наши планы могут рухнуть. Бумаги Трэси, наверно, уже переправлены за границу.

— Не дадим переправить, — сказал Сяо.

Вэй поморщился.

— Вы уже проморгали эти бумаги, а бандитов ни за что не словите в горах. Все равно, что ловить блох в лесу. Я боюсь за Цэрэна…

Прощаясь с Вэем и Яном, Сяо сказал:

— Завтра утром сами пойдете за Цэрэном. Я буду занят. Скажите ему, чтобы он шел ко мне в бюро. — Удержав Яна за рукав, он шепнул: — не спускай глаз с Вэя. Помни, что «драконы» могут убить его.

— А ты не спускай глаз с его дяди, — шепнул в ответ Ян. — Боюсь, что нас ждет сюрприз: Либо он затевает что-то, либо против него затевают…

3. «Рогатые драконы» действуют

Перед Домом культуры стояли грузовики, арбы и навьюченные мулы. На стене были развешаны объявления: «Второй отряд ополчения — сбор в гимнастическом зале», «Медицинский отряд — сбор в читальне кинотеатра». У входа, на щите, красовалась большая афиша: «Сегодня и завтра выступления бригады песни и танца нашего Дома культуры с новой программой».

В вестибюле было полно народу. Ян и Вэй стали пробиваться к стенду в углу, там стояло несколько человек в войлочных шляпах — тибетцы. Может быть, среди них Цэрэн.

Но его не оказалось. Парень в овчинной куртке сказал:

— Только что был наверху, в комнате пионеров. Собирался куда-то поехать.

Мимо прошла маленькая пожилая женщина с большим бантом и эмалированным значком на груди. Она плакала, приложив рукав к глазам. Мужчина, тоже с бантом на груди, успокаивал ее.

Ян спросил у парня в куртке:

— Что случилось?

— Эта женщина — директор Дома культуры, а он — заведующий художественной самодеятельностью. Наш хор выступал на новостройке и должен был вернуться рано утром. Но до сих пор никого нет. В окрестностях орудует шайка контрреволюционеров. Они заминировали мосты в нашем районе. Говорят, что машины с нашими людьми подорвались. Уже ездили туда и не нашли машин.

— А где это случилось?

— На магистрали, около агротехнической станции. Примерно в двух часах езды отсюда. Наверно, все погибли.

Вэй толкнул Яна:

— Пошли скорее за Цэрэном.

Они поднялись по лестнице на второй этаж, но в комнате пионеров им сказали, что Цэрэн пошел вниз, к машине. На улице вдруг зашумели, послышались веселые крики.

Толпа окружила грузовики с брезентовыми верхами. С машин спрыгивали девицы в куртках и штанах. Из Дома культуры выбежал заведующий художественной самодеятельностью. Он всплеснул руками и, подскочив к одной из девиц, стал отчитывать ее. Она виновато опустила голову. В руках у нее было дробовое ружье. Ян узнал ее — это была та самая круглолицая, которую он видел на днях у входа в книжный магазин.

— Ты должна была известить нас! — кричал, задыхаясь, заведующий. — И вообще, ты не имела права задерживаться. Где остальные?

— Наши мужчины решили остаться и принять участие в облаве, — ответила круглолицая. — Хотели поймать бандитов, которые взорвали мост.

— Что это за бандиты?

— Говорят, что из племени камба. Они напали на сторожевой пост на дороге.

Заведующий вытер платком голову.

— Поймали их?

— Нет. Ушли в горы.

— У нас есть жертвы?

— Убили часового и повредили мост.

Со стороны сквера донесся вдруг отчаянный вопль:

— Юй-мин! У нас отнимают барабаны! Наряд не оформлен!

Круглолицая, схватив под мышку ружье, помчалась к скверу.

Ян спросил у женщины в ватной куртке:

— Вы не видели водителя Цэрэна?

— Да вот он, выгружает вещи из машины.

Ян и Вэй подошли к статному тибетцу в войлочной шляпе, с длинной серьгой в ухе.

— Вы Цэрэн? — спросил Ян. — Идите скорей в гунанбу, к начальнику.

— Вы ходили с Трэси в горы? — шепнул Вэй, притронувшись к рукаву тибетца.

Тот посмотрел на Вэя, потом на Яна, снял кожаные рукавицы и ответил:

— Ходил, а что?

— Вы видели таких… ма-маленьких людей? — Вэй судорожно глотнул воздух. — В го-горах?..

От волнения он стал заикаться. Цэрэн медленно покрутил головой.

— Не видел. Иностранец один ходил в горы. Я оставался на привале.

— А фотоаппарат у него был? И карты?

— Были какие-то бумаги в сумке. Больше ничего не знаю.

К Дому культуры подъехал маленький автобус. Из него выпрыгнул Сяо в брезентовом плаще, забрызганном грязью. Шапки на нем не было, волосы были выпачканы глиной. Увидев Цэрэна, он заговорил с ним по-тибетски:

— Значит, проводник у нас есть, можно будет выступить завтра. А профессор Вэй Дун-ан отправится сегодня. Он идет в другую сторону. Мы пойдем вместе с иностранцами до монастыря, за вторым перевалом.

— А как же переводчик?

— Нагонит нас у монастыря.

Цэрэн стал что-то говорить Сяо, указывая на горы. Сяо похлопал рукой по кобуре.

— Что он говорит? — поинтересовался Вэй.

— Предупреждает, что в горах действуют бандиты. Вчера убили ветеринара. Это орудуют еще непойманные «рогатые драконы».

— Я не умею стрелять, — заявил Вэй. — Ян, наверно, тоже.

— Научился в Шанхае, — сказал Ян. — Теорию усвоил, но в мишень пока не попадаю.

— В общем, все, кроме одного, умеют, — Сяо улыбнулся. — Но самым лучшим стрелком у нас будет переводчик. Получил весной второй приз по городу. Так что не страшно.

— Надо попрощаться с дядей, — сказал Вэй.

— Я поеду с вами, — Сяо сел в кабину водителя. — Мы завезем Яна на квартиру. Потом он приедет с вещами в гостиницу, там наш сборный пункт.

На рассвете следующего дня вся группа, включая двух иностранцев, выехала из города.

Сразу же после перевала дорога стала очень трудной. Часто тропа шла по краям громадных замшелых скал. В двух местах над ущельями были протянуты висячие мосты. Пришлось сделать большой крюк — спуститься в долину и затем снова подниматься вверх по крутому склону.

Впереди ехали Сяо и Цэрэн. Сяо все время смотрел в бинокль, очевидно опасался «рогатых драконов». Цэрэн получил двуствольное ружье, а Ян — револьвер. Передавая оружие Яну, Сяо тихо сказал:

— Будь начеку. Помни о бандитах.

К полудню достигли второго перевала и увидели у речки глинобитные домики с плоскими крышами — селение около монастыря. Сам монастырь находился у подножия высокой горы. Его окружала стена из кирпича-сырца. Из-за нее выглядывали позолоченные сурбаганы — погребальные памятники, похожие на бутылки.

Сяо подал знак остановиться. Перед монастырем на поляне стояло много людей, виднелись черные палатки, на шестах перед ними развевались белые флажки.

— Сейчас в монастырь трудно пройти. Отдохнем здесь, — сказал пекинский студент Тюрину.

— А что здесь происходит? Храмовый праздник? — спросил Гжеляк, вынимая фотоаппарат.

— Умер настоятель монастыря, — сообщил Сяо.

Все стоявшие на поляне перед монастырем смотрели на вершину горы, где среди белых валунов ходили ламы в длинных халатах. Над ними медленно кружились снежные грифы.

Вэй усмехнулся.

— Очевидно, настоятель должен переселиться в одного из этих снежных грифов и будет в следующем существовании питаться падалью. Не завидую ему.

— Не обязательно, — сказал Сяо. — Ламаисты считают, что человек может возродиться в любом виде — стать яком, вороной, рыбой.

— Или микропигмеем, — добавил Ян.

Церемония на горе кончалась. Ламы разрубили труп на куски и разбросали на камнях. Грифы, не дожидаясь ухода людей, начали потасовку между собою.

К Яну подошла подслеповатая старуха и стала предлагать лоскутки, на которых были написаны молитвы. За ней шел нищий и крутил небольшое колесо. К спицам его были приклеены кусочки бумаги — тоже с молитвами.

Мимо прошествовала, поддерживаемая под руки с обеих сторон, женщина средних лет, довольно благообразная, в роскошном парчовом халате. Она вытирала свое лицо красным шарфом и шумно отдувалась. За ней несли статуи божеств с пиками и мечами. Это была прорицательница, она только что пришла в себя после священного экстаза.

Монастырские служки вынесли большие медные чаны с чаем и поставили их на поляне перед палатками. Торговцы-разносчики установили свои лотки с лепешками, кульками с ячменной мукой и глиняными горшками с маслом.

— Здесь не только китайцы и тибетцы, — Ян показал на мужчин в тюрбанах и шапочках, — но и люди горных племен. Они ведь не ламаисты.

Сяо тихо сказал:

— Месяц назад по поселкам этого района ездили медицинские отряды и делали прививку против оспы. А недавно стали ходить прорицатели и говорить, что прививки рассердили небо и уже начались зловещие знамения — по ночам в горных лесах появляются разноцветные огни и загораются деревья. Потом пошли слухи, будто бы скоро все монастыри закроют, а женщинам будут делать уколы, после чего у них вырастут красные волосы. Позавчера вдруг умер настоятель от неизвестной болезни.

Сяо посмотрел на Яна и прищурил глаз.

— Как по-твоему, настоятель умер сам или…

— Надо расследовать. Интересное дело, завидую тебе. Очевидно, настоятеля прикончили «рогатые драконы».

Сяо кивнул головой:

— Эта контрреволюционная община ведет свое происхождение от синдиката преступников «Цинбан» и унаследовала все тайные методы бандитов. «Цинбанцы» и их соперники «хунбанцы» были мастерами по части убийств. В Америке тоже были такие синдикаты…

— Да. Я читал о них. «Крайм, инкорпорейтед» и «Мардер, инкорпорейтед». И еще «Мышьяковый синдикат» Петрилло. Они принимали заказы на устранение людей, превратили это в коммерцию…

Сзади них раздался истошный крик. Сяо оглянулся, охнул и бросился в толпу, Ян за ним. Около чанов катались и извивались на траве три человека. Их окружили со всех сторон. Из монастыря прибежали ламы-лекари. Протолкавшись к чанам, один из них зачерпнул чай деревянным ковшиком, поднес его ко рту, но тут же сплюнул и проорал что-то. Служки сейчас же опрокинули содержимое чана на землю.

И в этот момент запылали как от молнии ели и кусты можжевельника на краю поляны. В толпе заголосили. Многие бросились к монастырским воротам, смяли служек и подбежали к большим медным цилиндрам под навесом. Каждый старался пробиться вперед, чтобы повертеть цилиндры с наклеенными на них молитвенными бумажками. Такая же свалка началась и у черного полированного камня. Толпа повалила два сурбагана у ворот. Крики и вой становились все громче.

Ян оглянулся. Около него стоял Вэй, приоткрыв рот и втянув голову в плечи.

— Бежим туда,– шепнул Ян.– Начинается бунт.

— Вот он — Сяо! — Вэй показал в сторону палаток. — Там бегают люди с нарукавными повязками наверно ополченцы

На краю поляны тушили огонь — на помощь ополченцам прибежали молодые монахи с ведрами.

Ополченцы выкрикивали хором

— Спокойствие! Спокойствие! Прекратите суматоху.

Со стороны перевала приближались два грузовика с разноцветными флагами. Вслед за первыми машинами показалось еще несколько. Они шли со стороны леса на склоне холма.

В разноголосый шум толпы ворвались веселые звуки — загрохотали гонги и барабаны, запищали флейты. Эта музыка явилась полной неожиданностью для всех. Голосившие женщины замолкли. К монастырским воротам подъехала грузовая машина. В ней стояли девушки с красными нарукавными повязками. Они выкрикивали в рупор:

— Внимание! Внимание!

— Слушайте все! Подойдите ближе!

Ян и Вэй стали пробиваться к машине. Девушки снова забили в барабаны и гонги. На грузовике поставили ширму и началось представление.

Девушка в халате, игравшая роль прорицательницы, протяжно, нараспев говорила:

— Внима-айте ве-ерующие… Великие беды обрушатся на всех… Страшные огни зажигаются в лесах по ночам, это злые духи, ликующие из-за того, что на верующих поставили знаки…

Над ширмой появилась улыбающаяся физиономия в берете с красной звездочкой.

— Не верьте ее вранью, — звонко заговорила девушка, — ей заплатили враги, чтобы она дурачила народ. А разноцветные огни по ночам — это японские фейерверки. Деревья загорались из-за так называемых термитных карандашей. В конце нашей программы выступит фокусник и покажет вам, как это делается.

Прямо к палаткам подъехали два грузовика, с них спрыгнули люди с белыми повязками на рукавах. Они подбежали к лежавшим на траве погрузили их в машину и уехали.

На другом конце поляны — у подножия горы — тоже шло представление.

— Наверно, высмеивают распространительниц слухов, — сказал Вэй. — На местном наречии, ничего нельзя понять.

В толпе, обступившей грузовик, послышался смех.

На большой камень около палаток поднялась девушка в штанах и стала говорить что-то женщинам в шапочках из разноцветных ленточек, с косичками, украшенными бляшками и монетами.

Вэй толкнул локтем Яна.

— Это вчерашняя, с ружьем. Бойко чешет. Не по-тибетски.

Вэй стоял рядом с Гжеляком, — тот фотографировал монастырь. Подойдя к круглолицей девушке в штанах, Сяо сказал что-то. Она соскочила с камня, поправила волосы и вежливо поклонилась.

— Фан Юй-мин, переводчик нашей группы, — представил ее Сяо. — Учительница, знаток языков местных народностей.

Юй-мин еще раз поклонилась. «В Шанхае девушки так низко не кланяются», — подумал Ян. Он поправил очки и сделал строгое лицо.

Сяо вздохнул и вытер лицо кепкой.

— Хорошо, что вовремя прикатила бригада Дома культуры. Быстро разрядили обстановку.

— Был в монастыре? — спросил Ян. — Узнал, как умер настоятель?

— Я оставил там сотрудника проводить расследование. Отравили тем же ядом, который был в чане.

— Поймали кого-нибудь?

— Словили двух бандитов, остальные успели удрать.

— Иностранцы останутся здесь?

– Я предложу им проехать с вами до следующего монастыря за рекой. Там старинная типография, товарищу Тюрину будет очень интересно. И близко от монастыря есть селение, где товарищ Гжеляк сможет проинтервьюировать колдунов. После завтрака двинемся.

4. По стопам Майрона Трэси

Сяо не принял в расчет того, что около серных источников произошел обвал. Пришлось спуститься обратно в долину и пойти другой тропой. Цэрэн знал здесь каждый кустик.

Но как только поднялись наверх, попали в густой туман. Пошли очень медленно, так как дорога шла вдоль ущелья с отвесными склонами. Цэрэн ехал впереди.

Все очень устали. Решили сделать привал около каменного кургана за перевалом, где стояла полуобгоревшая беседка с черепичной кровлей.

— Наверно здесь было задумано темное дело, — погонщик мулов показал кнутом на небо — Священный огонь покарал разбойников.

— Если бы молния всегда занималась этим делом, — сказал Ян, — товарищу Сяо нечего было бы делать, только играл бы в баскетбол.

Юй-мин засмеялась, но, спохватившись, закрыла рукавом рот. Цэрэн погрозил ей пальцем. Студент объяснил Тюрину:

— В горах нельзя громко смеяться и кричать. Может быть обвал.

Гжеляк подтвердил:

— В Альпах мне тоже говорили об этом. — Он обошел курган и вытащил записную книжку. — Уже несколько раз я видел в горах такие кучи камней на горных дорогах. Это, вероятно, могилы?

— Нет. Это в честь духа гор, — ответил Тюрин. — Путники кладут по камешку в знак благодарности за путешествие без несчастий.

Гжеляк провел рукой по волосам.

— В таком случае, дух гор не получит от меня камешка. У меня слетела кепка в пропасть.

— А я считаю, что мы обязаны вознести благодарность, — Тюрин положил камешек на курган, — попали в такой туман и остались целы.

Цэрэн и погонщик пошли собирать хворост для костра. Юй-мин, с помощью студента, расстелила около беседки шкуры яков, потом вытащила посуду из рюкзака, а Гжеляк и Тюрин достали из чемоданов консервы и галеты. Вэй, подойдя к обрыву, разглядывал в бинокль дальние горы.

Сяо отозвал в сторону Яна.

— Доедем до монастыря и там простимся с гостями. Они поедут обратно, а мы двинемся строго на юг.

— А гости знают, кого мы едем искать?

— Да, но они не особенно верят в «покетменов». — Сяо нахмурился. — Меня беспокоит одно обстоятельство… Только не делай испуганной физиономии, на твоем лице можно прочитать все, как на классной доске.

Ян тихо спросил:

— Бандиты поблизости?

— Помнишь, я говорил насчет геликоптеров? Они ведь появились сразу в пяти местах, на большом расстоянии друг от друга. Но некоторые, очевидно, летали только для отвлечения внимания. Во всяком случае, операция была большая. Возможно, что забросили группы диверсантов под командой крупных разведчиков.

Ян оглянулся в сторону Вэя.

— А где сейчас экспедиция профессора Вэй Дун-ана?

— За той горой.

— Надо присматривать за ним. Он идет к границе.

— Присматривай лучше за Вэем. Он как-то странно ведет себя.

— Хочет во что бы то ни стало первым увидеть микропигмея. Чтобы честь великой находки принадлежала именно ему. — Ян улыбнулся. — Это у него осталось… от гонконгской психологии.

Сяо фыркнул.

— Цэрэн сказал, что Вэй сегодня чуть не скатился в ущелье. А потом вдруг отстал и, когда проезжали мимо скалы с изображением сидящего Будды, разговаривал с погонщиком яков, который устроил там привал. Этот погонщик мог оказаться бандитом и преспокойно убить его, а ты, вместо того чтобы охранять Вэя, все время вертелся около переводчицы.

Ян сердито пробормотал что-то и пошел к Вэю.

Тот, сидя на камне, продолжал смотреть в бинокль, хотя уже ничего нельзя было увидеть, кроме смутно вырисовывающихся в тумане очертаний ближайших гор.

— Вон на той вершине мелькнул огонек, — приглушенным от волнения голосом сказал Вэй. — Цэрэн говорил, что там вечные снега и не бывает людей. Интересно, что это за огонек? Мелькнул и исчез.

— А давно?

— Минут двадцать назад. Может быть, снова покажется.

Они молча сидели до тех пор, пока Юй-мин не предложила поужинать. Вэй приложил руку к груди.

— У меня сердце потрескивает, как счетчик Гейгера. Чувствует, что я… то есть мы — у заветной цели.

— Где Сяо? — спросил Ян.

— Внизу в долине показались огоньки, и он решил узнать, в чем дело. Пошел вместе с Цэрэном.

Вэй вскочил.

— Огоньки?

Он подошел к сосне у обрыва.

— Если бы было что-нибудь интересное, он уже подал бы сигнал, — сказал Ян.

— Может быть, это экспедиция дяди? Надо сходить вниз.

Ян покачал головой.

— Ни в коем случае. В темноте заблудимся и сорвемся в пропасть. Сяо запретил ходить без него. Возможно, что это контрреволюционеры.

Они долго стояли, всматриваясь в темноту. Юй-мин снова позвала их. Беседа у костра была в разгаре.

— Мы перешли границу земной атмосферы, — говорил Тюрин, поворачивая вертел с нанизанными кусками мяса, — и начали наступление в бесконечных просторах Большой Вселенной. Стали изучать космическое пространство. Но дело-то в том, что свою родную планету мы еще не знаем до конца. Говорят, что внутренние районы Аравийского полуострова исследованы меньше, чем Арктика. Наши палеонтологи говорят, что нас ждет еще много сюрпризов в Средней Азии, Закавказье и многих районах Среднего и Ближнего Востока…

Студент закивал головой:

— И в Китае тоже, особенно на западных и южных окраинах.

— Совсем недавно, на Новой Гвинее, случайно, нашли район со стотысячным населением, — продолжал Тюрин, — которое не знало о существовании остального мира. У них еще был каменный век.

— Незадолго до войны, — сказал студент, — в Южной Америке нашли самый высокий в мире водопад — в двадцать раз выше Ниагарского.

— Мир полон тайн, — произнес Гжеляк. — Три четверти поверхности земного шара занимает подводный мир. А мы только теперь начинаем изучать его по-настоящему… На нашей планете еще много белых пятен… Вот почему нас волнуют сказки о чудесных странах. Когда я был студентом, мне попался роман английского писателя, где говорится о Шангри-ла — стране долголетия и счастья. Эта книжка запомнилась мне на всю жизнь…

Студент усмехнулся:

— В составе седьмого американского флота, оперирующего сейчас в Тайваньском проливе, фигурирует авианосец под названием «Шангри-ла».

— Да… — Гжеляк выколотил пепел из трубки и плюнул. — Испакостили название.

— А в Африке нашли диковинное животное, — заметил Вэй, — настоящий коктейль из жирафа, антилопы и осла. Затем нашли карликовых обезьянок, совсем крошечных, похожих на игрушки. И сколько еще будет интересных находок!

— У берегов Африки выловили целакантуса, — сказал Гжеляк, — голубую рыбу, жившую семьдесят миллионов лет тому назад.

— А на дне одного озера в Северной Шотландии живет чудовище длиной в пятьдесят футов, — сказал студент. — Ученые предполагают, что это животное юрского периода. Некоторые ученые уверяют, что в морских глубинах водятся змеи, еще неизвестные современной науке…

Вэй поднял чашку с чаем.

— За нашу чудесную, старую и вечно загадочную планету! Еще много нераскрытых тайн на Земле, но самые волнующие, конечно, связаны с человеком. Где-то в затерянных районах, в глубине гор, среди снегов или песков бродят наши родственники — дикие люди…

— Советские ученые ездили на Памир и Тянь-Шань, — Тюрин взял у Гжеляка маленький металлический стаканчик, чокнулся с Вэем, выпил и поморщился, — и собрали много разных фольклорных материалов о снежном человеке. А китайские ученые ездили в Синьцзян, Тибет и в самые глухие горные районы Сикана и опрашивали местных жителей. Я лично разговаривал с тибетскими охотниками, и они говорили, что дикие люди, так называемые «миге», покрытые шерстью, будто бы появлялись на северо-западе Тибета, в районе Нали. В общем, большинство народных преданий гласит о том, что центром обитания снежного человека являются Синьцзян и западные районы Тибета.

— А не южные склоны Гималаев, — сказал Гжеляк, — как до сих пор утверждают европейские и американские ученые и путешественники, вроде миллиардера Тома Слика. И все они считают фольклорные данные о снежном человеке вполне достоверными. Между прочим, Том Слик заявил американским корреспондентам, что диких людей, вроде «сноуменов», надо искать еще в горах Камбоджи, северного Вьетнама, Бирмы и Индонезии…

Ян щелкнул языком.

— То есть в тех странах, где нет американских военных баз. Пусть себе ищут в горных районах Тайваня, Южной Кореи, Филиппин и Японии, где имеются эти базы.

Где-то вдали хлопнул выстрел, затем еще два. Эхо прокатилось по горам. Все замолкли. Вэй вздрогнул и хотел вскочить, но Ян удержал его. Юй-мин положила около себя ружье. Гжеляк посмотрел на часы и тихо сказал:

— Что-то не идет товарищ Сяо. Может, пойдем искать?

— Не надо, — успокоил его студент. — Он ведь с Цэрэном. Вы ложитесь, а я подежурю.

Спустя некоторое время издалека донеслись странные крики, будто кто-то заплакал.

— Вот так кричат в горах Бирмы лающие олени, — прошептал Вэй и толкнул локтем Яна. — А может быть, «покетмены»?

Вытащив из кармана смятую бумажку, Вэй швырнул ее в костер. Потом взял обгорелую веточку и повернул бумажку так, чтобы она сгорела вся. Подняв голову, он встретился глазами с Яном и пробормотал:

— На всякий случай сожгу все записи… Вдруг нападут бандиты.

Больше не было слышно ни выстрелов, ни криков. Все стали укладываться спать в беседке, кроме Яна и погонщика. Но Ян вскоре заснул.

Сяо и Цэрэн вернулись поздно ночью. Разбудив Яна, Сяо отвел его к кургану и шепотом спросил:

— Слышали выстрелы?

— Да, с той стороны.

— Вэй испугался?

— Не очень. Но сказал, что могут напасть бандиты, и сжег какую-то записку.

— Мы были в лагере профессора Вэй Дун-ана. На обратном пути Цэрэн заметил каких-то людей за деревьями, он видит в темноте, как кошка. Очевидно, они услышали что-то и стали стрелять наугад, но потом решили, что им показалось, и перестали. Мы шли за ними до горы с большими трещинами, затем свернули к профессору и оттуда передали радиограмму, куда следует. Кто эти люди - неизвестно.

Они вернулись к беседке. Юй-мин подняла голову, бесшумно встала, развела костер и подогрела чайник. Она внимательно оглядела Сяо, но не спросила ни о чем.

Как только стало светать, Сяо поднял всех. Цэрэн поехал впереди, положив ружье перед собой поперек седла. Через три часа доехали до горного селения тибетцев, затем, спустившись к речке и обогнув поляну с огромными валунами, увидели на холме старинный монастырь.

Тюрин, Гжеляк и студент остались здесь, а остальные после короткого отдыха поехали по каменистому берегу речки и, проехав мимо обгорелого каменного столба с санскритской надписью, стали подниматься между скалами. Дорога круто пошла вверх.

Сяо обернулся и, когда Вэй поравнялся с ним, сказал:

— Селение, которое мы проехали, у бандитов называлось условно «Лотосом». — Затем спросил Цэрэна: — Где тебя оставил иностранец?

— В монастыре, — ответил Цэрэн, — а сам поднялся по этой дороге вверх…

Вэй закрыл глаза и, поклонившись, благоговейно произнес:

— Дорога великого Трэси.

На этот раз он вел себя спокойно, ехал рядом с Яном и разглядывал горы в бинокль. Шествие замыкал Сяо.

Не останавливались до самого вечера. Когда стало темнеть, Сяо приказал остановиться у пещеры. Она была довольно глубокой, но низкой — внутри нее надо было ползать на четвереньках. Пол пещеры устлали шкурами и спальными мешками.

Юй-мин и погонщик развели костер на площадке у выхода из пещеры. Сяо исчез, никого не предупредив. Поужинали без него. Вэй ничего не ел, только выпил немного виноградного вина и сказал, потерев лоб рукой:

— Кажется, простыл вчера… нездоровится. И температура у меня.

— Это из-за разреженного воздуха, — объяснила Юй-мин. — Не хватает кислорода. В ушах потрескивает?

Вэй вздохнул. Он взял у Юй-мин таблетки и улегся у выхода — накрылся одеялом и брезентовой палаткой. Ян залез в спальный мешок рядом с ним. Было решено дежурить по очереди: Цэрэн, за ним Ян, потом погонщик. Юй-мин заявила, что будет дежурить вместо погонщика, который прошлой ночью караулил лошадей и мулов. И, кроме того, он не умеет стрелять.

Ян не успел задремать, как его разбудил Сяо. Ян тихо вылез из мешка и выполз из пещеры вслед за ним.

На самом краю выступа у пропасти стояли Цэрэн и Юй-мин, оба с ружьями.

Сяо зашептал:

— Было нападение на пограничную заставу в семи ли отсюда. Отряд бандитов был вооружен хорошо. У них автоматы и ручные пулеметы. Они напали внезапно и после недолгой перестрелки ушли в горы.

— Значит, они где-то около нас, — Ян с воинственным видом похлопал по карману, где был револьвер.

— Как вел себя Вэй? — спросил Сяо.

— Сегодня спокойно. Простудился немного и лег рано. Я ни на минуту не отходил от него.

— Следи за ним и ночью. А то еще вылезет из пещеры, пойдет бродить и наткнется на бандитов. Они, наверное, шныряют поблизости. — Сяо в упор посмотрел на Яна. — Если увидишь бандитов, не струсишь? Не бросишь Вэя?

Ян мотнул головой.

— Ты мне поручил охранять его, и я это выполню, обязан выполнить.

— Спите все, — сказал Сяо. — Я буду здесь дежурить с Цэрэном.

Юй-мин зажгла фонарик со свечкой. На площадке перед пещерой поставила жестяную банку, около нее положила продолговатый камень. Ян растянулся на спальном мешке, рядом с Вэем. Юй-мин проползла в дальний угол пещеры и свернулась там в клубочек, положив голову на рюкзак.

Через два часа Ян принял дежурство от Цэрэна. Сяо опять куда-то ушел, на этот раз один. Чтобы не заснуть, Ян сел у выхода из пещеры, прислонив голову к острым камням. Но это не помогло. Его разбудила Юй-мин и шепнула:

— Мне все равно не спится, я буду дежурить, идите спать.

— Если что-нибудь услышите, сейчас же будите я немножко подремлю.

Он засунул револьвер под сумку, лег рядом с Вэем и сразу же заснул. Сквозь сон он почувствовал, что кто-то тронул его ногу. Немного спустя он открыл глаза. Вэя рядом не было. Юй-мин сидела около фонарика, обхватив колени. Цэрэн и погонщик громко храпели.

Ян приподнялся.

— Где Вэй?

— Только что вышел, — ответила Юй-мин.

— А Сяо не вернулся?

— Нет. Я хотела вас разбудить, но решила — не стоит. Минут десять тому назад что-то зашуршало там, у выхода. Я вышла, и мне показалось — внизу, в кустах, что-то мелькнуло. Как будто зверек побежал… Вроде маленькой обезьянки.

Ян вскочил и ударился головой о свод пещеры. Затем быстро выполз на площадку. Вэя нигде не было. За горами на востоке уже появилась бледная полоска — скоро начнет светать.

Ян подошел к краю выступа и посмотрел вниз. За черной скалой шевельнулась ветка дуба, показалась рука, кто-то спускался по крутому склону. С глухим стуком катились мелкие камни. Ян бросился к плоскому камню, за которым начиналась тропинка. Он стал спускаться, держась за выступы больших камней. На полпути он вспомнил, что не взял с собой револьвера.

На дне ущелья протекал ручеек. За кустами ивняка полз Вэй. Он поднимался по каменистому склону соседней горы.

— Стойте! — крикнул Ян. — Куда вы?

Вэй, не оглядываясь, продолжал взбираться вверх.

— Стойте! — еще раз крикнул Ян.

Он перебежал на ту сторону ущелья и полез за Вэем. На вершине горы показалось что-то черное. Шевельнулось. Кошка или меховая шапка? А вдруг это микропигмей?

И в этот момент из-за большого замшелого камня выглянула голова человека. Вэй быстро поднимался к нему.

— Нельзя туда! — заорал изо всех сил Ян.

Рядом в куст боярышника ударилось что-то. Затем пуля чиркнула по скале. Стреляли из бесшумного пистолета. Ян схватился за высохший корень и подтянулся на руках. Перед ним оказалась расщелина, наполненная песком. Он взглянул в сторону Вэя. Тот уже влез на замшелый камень. Ян зажмурился — сейчас выстрелят и Вэй покатится вниз.

Сзади донесся частый стук по жестянке.

— Справа заходят! Прячьтесь за выступ!

Это кричала Юй-мин. Ян приник щекой к скале, но в этот момент его сильно ударило по голове и в плечо — сверху летели камни. Еще раз ударило — на этот раз по руке. Он разжал пальцы и покатился вниз. Все быстрее и быстрее. Наверху загрохотали выстрелы. Послышались взрывы — вероятно, бросали гранаты. Снова посыпались сверху камни.

Ян оказался на дне ущелья, весь исцарапанный, с окровавленными руками. Он лег животом на мокрую гальку и пополз. Выстрелы вдруг прекратились. Он осторожно высунул голову из-за камня. На той горе никого не было видно. Вэй исчез — его, вероятно, убили.

Услышав голоса сзади, Ян оглянулся и почувствовал резкую боль в колене и плече. Около него появилась Юй-мин и села на землю, положив ружье на мох.

— Ранены?

— Не знаю. Нога болит, наверно, пуля попала. И плечо…

К ним подошел погонщик. Юй-мин сказала ему что-то по-тибетски. Они подняли Яна и понесли наверх, по тропинке.

— Где Вэй? — спросил Ян.

— Не видела. Цэрэн побежал за бандитами по другой тропке.

— А Сяо?

— Он с солдатами зашел в тыл… окружил банду.

Яна втащили в пещеру и положили на спальный мешок. Боль в ноге усиливалась. Юй-мин вытерла ему лицо мокрым полотенцем и осмотрела одежду.

— Никакого кровотечения. Наверно, сломали ногу.

Вдали снова затрещали выстрелы. Спустя минут пять пальба стала затихать и вскоре совсем прекратилась. Ян поднял голову. Юй-мин сидела у входа и смотрела в бинокль. Погонщика не было. Очевидно, она услала его куда-то, и одна охраняла раненого.

Ян закрыл глаза. Где же Вэй? Очевидно, погнался за микропигмеем и погиб.

Юй-мин радостно вскрикнула и быстро затараторила по-тибетски. В пещеру вполз Цэрэн.

Юй-мин подсела к Яну и положила прохладную руку на его лоб.

— Операция закончена, — заговорила она. — Контрреволюционеров настигли, окружили и не дали уйти за границу.

— А Вэй?

— Бандиты напали на экспедицию профессора Вэй Дун-ана, но профессор невредим, а Вэй тяжело ранен.

— Опасно?

— Наверно, очень опасно. Сяо повез его в город.

Цэрэн тщательно осматривал ногу Яна, щупал ее и выстукивал. Ян мужественно вынес все — в присутствии Юй-мин ему было неловко стонать.

— Никакого перелома, — заключил Цэрэн, — просто растяжение.

— Как повезем? — спросил погонщик.

— А может, сделаем паланкин из веток и понесем на руках? — спросил Цэрэн и громко засмеялся.

Он убедился теперь в том, что даже грохот выстрелов не вызывает обвала.

— Так носили раньше старших лам, — сказал погонщик, — или тибетских дворян. У них были желтые шапки.

— Нет, я не заслужил паланкина. — Ян осторожно махнул рукой. — Если б поймал кого-нибудь или спас Вэя… Бедный Вэй, — тихо произнес он, глядя на снежную вершину горы. — Был у самой цели… и вдруг… лишь бы выжил. Тогда он добьется своего.

5. Что Ян узнал о микропигмее

Цэрэн доставил Яна домой и сейчас же привел старичка тибетца, костоправа. Тот подтвердил: переломов нет, просто сильные ушибы плеча и колена и дал мазь из медвежьего жира.

Ян пролежал три дня, аккуратно смазывал ногу и плечо — в том самом месте, куда попала пуля в Гонконге. На третий день он стал ходить по комнате, слегка прихрамывая. Несколько раз забегала Юй-мин со свитой из школьников. Она готовила еду, а школьники убирали комнату и бегали к речке за водой.

Один из них сказал Яну:

— А мы уже все знаем про вас… вы были в логове империалистов и бежали оттуда, а на днях словили контрреволюционеров в горах, они в вас стреляли, а вы совсем не испугались… но вы ничего не будете говорить, потому что настоящие герои всегда скромны, — мальчик бросил взгляд в сторону Юй-мин. — Так нам сказали…

Ребята все-таки упросили дядю Яна рассказать что-нибудь. Но он говорил не о себе, а о том, как знаменитые сыщики разгадывали тайны преступлений. Его слушали целый вечер.

— Вы так замечательно рассказываете, что все запоминаешь, — похвалила его Юй-мин. — Из вас получится отличный педагог.

Она ничего толком не знала о Вэе и его дяде. Сяо еще не вернулся. Вероятно, поехали в Чамдо, и там Вэя положили в больницу. Или, может быть, профессор отправил своего племянника на самолете в Пекин.

На четвертый день к вечеру наконец появился Сяо. Он принес Яну несколько писем из Шанхая и одно из Гонконга.

— Как Вэй Чжи-ду? Опасная рана — прежде всего поинтересовался Ян.

Сяо удивился.

— Кто тебе сказал, что он ранен? В целости и сохранности, ни одной царапины.

— Юй-мин сказала, что было нападение на экспедицию профессора.

— Да. Хотели утащить его, но мы им дали по зубам.

— Поймали?

— К сожалению, не всех. Часть ушла, среди них был и Шиаду. Его забросили к нам на днях. Знаешь, кого удалось схватить? Подполковника Гао, который был в Гонконге. Помнишь, Вэй писал о нем?

— А ты допросил как следует профессора? Может быть, он подстроил это нападение, чтобы убежать за границу?

— Наоборот, он помог нам устроить засаду и разгромить бандитов. Если бы он хотел уйти, то давно уже сделал бы это, когда ездил на научные конгрессы в другие страны.

— А как с бумагами Трэси? Перехватили их?

— Да. Ту группу наши парашютисты перехватили у самой границы.

— Вот это хорошо. Как только Вэй поправится, надо сразу же поехать в горы.

— Не надо.

— Как не надо? — Ян уставился на Сяо. — В чем дело?

Сяо посмотрел на баночку с мазью и на градусник.

— Не будешь волноваться? Ложись на кровать, я тебе расскажу все по порядку. Скоро состоится суд над Гао и прочими контрреволюционерами. Все подробности будут опубликованы. А пока что расскажу самое главное.

Он снял китель и закурил сигарету.

— Враги задумали так называемый «план Баллиста», чтобы организовать волнения в районах, примыкающих к Сикан-Тибетской автомагистрали. Они знали, что на крупное восстание рассчитывать нельзя — население не пойдет на это. Поэтому решили вызвать беспорядки местного значения и заставить кого-нибудь из участников событий бежать за границу и затем поднять шум на весь мир о «грандиозном мятеже в Китае», о том, что внутри Китая есть много противников народной власти, ждущих помощи извне.

Осуществление «плана Баллиста» было приурочено к началу Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Одновременно с волнениями в полосе магистрали враги имели в виду начать вооруженные действия со стороны Тайваньского пролива, воздушные налеты, артиллерийские обстрелы и высадки диверсионных групп на побережье Фуцзяньской и Гуандунской провинций.

Около года тому назад в Китай пробрался некий Майрон Трэси, чтобы подготовить почву для «Баллисты». Ему удалось связаться с контрреволюционными подпольщиками, в частности с членами «Общины рогатых драконов». С их помощью Трэси разыскал архивы САКО — американо-гоминдановской разведывательной организации, действовавшей во время тихоокеанской войны. Эти архивы были спрятаны в разных местах в полосе магистрали во время бегства гоминдановцев из Сычуани и Сикана через южные границы.

Из-за поломки рации Трэси послал письмо в Рангун своему помощнику, фигурировавшему в качестве археолога. Письмо гласило о том, что он нашел то, что искал, — то есть архивы САКО. А на полях письма секретными чернилами был изложен общий план действий, предложенный главарями подпольной общины. И тогда империалисты решили провести ряд мероприятий, в частности снарядить экспедицию для заброски людей в Китай со стороны таких баз, как «Даттон».

— А давно все это стало известно? — спросил Ян.

— Вовремя. И сразу же приняли меры.

— А что означали цифры в письме Трэси? Имели они отношение к антропологии?

— Это условная подпись Трэси. В бытность на работе в САКО он собирал данные о месторождениях редких земель в Сикане. Именно это интересовало его, а вовсе не микропигмей, выдуманный для отвода глаз.

Ян покачал головой.

— Значит, никаких микропигмеев нет? Бедный Вэй, как он будет потрясен. — Ян вздохнул и, подумав немного, тряхнул головой: — А почему же мы тогда поехали в горы?

— Чтобы сорвать одну операцию врагов, которую они должны были провести независимо от «плана Баллиста».

Ян запустил пальцы в волосы и вздохнул:

— Голова кругом идет… Я не понимаю одного. В записках Вэя говорится о том, что Шиаду убил Молохана в Бирме. Ведь это правда?

— Да. Об убийстве сообщало иностранное радио.

— Как же Шиаду мог убить Молохана, ведь они работали в одной и той же разведке?

— Разведка одна, но линии разные. И между ними идет борьба. У нацистов, например, было несколько линий разведки, и начальники их — Гимлер, Кальтенбруннер и Канарис — дрались между собой, как пауки в банке. Гиммлер тайно арестовывал людей Канариса и убивал их, Канарис не оставался в долгу…

— Как у нас во времена Троецарствия?

— Еще почище. А в оккупированной Японии грызлись три линии одной и той же разведки — филиал Си Ай Эй, разведка посла Мэрфи и Си Ай Си. Они интриговали друг против друга, перехватывали агентов, устраняли их, проводили всякие махинации. Против нас действуют разные линии одной и той же разведки — «Вестерн Энтерпрайзис», «Ассоциация Свободной Азии», орган Ченнолта «САТ» и другие. Они воюют между собой вовсю. У них действует закон джунглей. И, согласно этому закону, Шиаду расправился с Молоханом.

— И такая же борьба шла между Уиксом и Шиаду?

— Уикс был послан разведкой другой империалистической страны. Он получал директивы через Сингапур, а Шиаду — через Тайбэй.

— Постай. Значит, так называемые экспедиции Шиаду и Уикса были снаряжены империалистическими разведками?

— Да.

— Но почему же Шиаду и Уикс собирали пожертвования для экспедиций? Чтобы скрыть настоящих организаторов экспедиций?

Сяо улыбнулся.

— Это делалось и для маскировки, и для пополнения собственных карманов. Соединяли полезное с приятным.

— Понимаю. Значит, Уикс действовал от другой разведки…

— Ему было приказано перехватить архивы САКО и бумаги Трэси, и он стал подбирать ключи к старику Фу.

— И, чтобы старик не достался Уиксу, Шиаду прикончил его?

Сяо отрицательно покачал головой:

— Фу Шу жив.

Ян вскрикнул и приподнялся.

— Жив?

— Лежи спокойно, а то не буду рассказывать.

Сяо объяснил, в чем дело. Пойманный Гао уже дал показания, и все стало ясно.

Дело в том, что старик Фу был весьма интересной фигурой — держал связь со своими подчиненными в Китае и располагал колоссальными суммами. Он был действительно одним из заправил бандитского синдиката. Его стал прибирать к рукам Молохан, действовавший от «Вестерн Энтерпрайзис». А с другой стороны к старику подбирался Уикс. Чтобы оторвать Фу от Молохана, Уикса и прочих конкурентов, Шиаду решил перебросить старика на базу «Даттон». И через Гао передал Ляну приказ — уговорить старика инсценировать свою смерть и удрать из Гонконга. Старик согласился, потому что был напуган угрожающими анонимками, которые посылались конторой Чжао от имени хунбанцев.

Симуляция смерти старика и его бегство были проведены довольно просто.

Лян передал старику термос с кровью, купленной в донорском пункте, затем Лян поставил будильник на пять часов. Разбуженный звонком дежурный телохранитель вышел в переднюю и, увидев кровь, поднял тревогу. Старик, как было условленно, услышав звонок, вылил кровь из термоса на пол и одеяло, опрокинул столик и разлегся на кровати в позе убитого.

Ворвавшись в комнату, Лян заорал: «Убит!» — и послал слуг за полицией. А вдогонку громко крикнул: «Притащите хозяина гостиницы!» Это был условный сигнал. Двое агентов конторы Чжао, стоявшие за дверью в конце коридора, сейчас же прошли в номер старика, связали Ляна, вывели старика на лестницу прачечной, впихнули его в бельевую корзину, бросили в нее термос и пепельницу и увезли.

— Какие термос и пепельница? — спросил Ян.

— Которые валялись около кровати, а потом исчезли.

— Ах, эти… И куда увезли старика?

— В тот же день Фу Шу был переправлен на пароходе в Сайгон, а оттуда в Таиланд.

— Выходит, что я все напутал, — простонал Ян. — Поверил в эту дурацкую закрытую комнату и стал подозревать ни в чем не повинного Вэя. Бедняжка… — Ян ударил себя по голове.

Сяо улыбнулся.

— Можешь не жалеть его. Он вовсе не бедняжка, он все знал.

— Знал?

Сяо кивнул головой:

— Да. Он был в курсе всего.

6. О чем еще узнал Ян

Сяо положил руку на плечо Яну.

— Твое чутье не обмануло тебя. Вэй заслуживал подозрения. Он был посвящен во все планы врагов. Ты внимательно читал его записки? Я его тогда очень торопил и требовал, чтобы он передавал мне по листочку, не перечитывая написанного, и он сам себя выдал. Даже очень умные и хитрые агенты обычно проваливаются на мелочах.

— Где же он проговаривается?

— В двух местах. В одном месте Вэй заявляет, что Шиаду ничего не говорил членам экспедиции о планах и маршрутах и что поэтому он, Вэй, был в полном неведении. А на следующей странице он приводит свой разговор с доктором Ку накануне выезда экспедиции из Рангуна о том, каким путем они поедут. Когда Ку сказал, что «белый» и «полосатый» варианты отпали, Вэй сразу же высказал предположение, что в таком случае они поедут на северо-восток, через «Леопард», то есть Лашио. Выходит, что Вэй прекрасно знал все условные названия маршрутов и пунктов. А второй раз он проговаривается там, где пишет, что ему были неизвестны иероглифы, начертанные Майроном Трэси на листочке с картой, с которой была сделана большая карта. Через несколько страниц он говорит, что в «Пионе» в числе других бумаг Трэси находится «карта месторождений минералов». Выходит, что Вэй отлично знал иероглифы, написанные Трэси на листочке. Они означают именно минералы, обогащенные редкоземельными элементами. Иероглиф «ю» означает «европий», применяемый при изготовлении стержней регулирования ядерных процессов, иероглиф «чжа» — это гадолиний, нужный для ядерных установок на подводных лодках и самолетах. А иероглиф «най» — неодим, который необходим при изготовлении управляемых снарядов и баллистических ракет. Враги Китая очень интересуются ресурсами редкоземельного сырья в нашей стране.

После недолгого молчания Ян произнес:

— Вэй ведь не скрывал того, что прислан к нам врагами… он сам явился с повинной.

— Так ему было приказано. Имелось в виду, что он получит прощение, легализирует свое положение, вотрется в доверие к дяде и, узнав маршрут его экспедиции, сообщит куда следует. Враги хотели во что бы то ни стало похитить или убить профессора Вэй Дун-ана и захватить материалы его экспедиции. Вот для чего был заброшен к нам его племянник, агент особого назначения. Он окончательно был изобличен, когда явился к гадальщику, который находился под нашим наблюдением.

— К какому гадальщику?

— К тому самому, кабинет которого находился напротив книжного магазина. Этот гадальщик был членом общины. У него была запасная конспиративная квартира «рогатых драконов», и мы ждали, что к нему придет Вэй. Они обменялись парольными жестами, затем гадальщик стал нести всякую чепуху под видом предсказания. Вэя сопровождал молодой человек в очках с торчащими на макушке волосами. Пока он разглядывал надписи на стенах, гадальщик улучил момент и сунул Вэю записку. В ней говорилось, что к нему в пути явится связник.

— Тот самый погонщик яков?

— Да. Вэй встретился с ним, и так как молодой человек в очках, обязанный следить за Вэем, был занят другим делом, а именно…

Ян махнул рукой.

— Знаю. Значит, Вэй сообщил связнику.

— Маршрут экспедиции своего дяди. И получил от него записку, в которой сообщалось, когда он должен покинуть нашу группу.

— Удрать от нас?

— Да. И его известили, что он должен присоединиться к людям, которые будут пробираться к границе с добычей…

— Эту записку нашли у Вэя?

— Он сжег эту записку на глазах у молодого человека в очках, который вместо того, чтобы следить за Вэем…

Ян скривил рот.

— Надо замечать и свои промахи. У тебя под носом был вражеский связник, и ты упустил его. Ты должен был схватить погонщика яков.

— Зачем? Мы следили за ним. Нам надо было, чтобы этот связник передал своей банде сообщение Вэя. Я пошел «в лагерь к Вэй Дун-ану, уведомил его о готовящемся нападении, экспедиция профессора пошла другим путем, а наш оперативный отряд устроил засаду, и в нее угодили все бандиты, включая и твоего знакомого.

Ян пристально посмотрел на Сяо.

— Значит, ты следил все время за ним.

— Да. И поручил тебе стеречь его.

— А почему не сказал мне о нем?

— Не сердись. У тебя ведь нет опыта по этой части, и я боялся, что если посвящу тебя в тайну, то ты начнешь так следить за Вэем, что он догадается. Вот поэтому я поручил тебе только сторожить его.

— И я не справился с этой ролью…

— Нет, справился. — Сяо погладил Яна по плечу. — Ты молодец, сразу же заметил, что его нет в пещере, погнался за ним и, когда увидел, что он ползет вверх, поднял крик…

Ян махнул рукой.

— Я думал, что он бежит за микропигмеем.

— И ты не струсил, когда увидел за камнями бандитов, целившихся в тебя. Выдержал экзамен. И чутье у тебя есть. Сразу же почувствовал, что Вэй — темный человек.

— Интересно, кто выдумал эту брехню насчет убийства старика? Шиаду или Вэй?

Сяо пожал плечами.

— Шиаду незачем было обманывать Вэя. Историю с убийством в закрытой изнутри комнате придумал Вэй. Помнишь встречу с ним в моем кабинете? Он услышал, что ты будешь давать заключение по его запискам, и, зная твою любовь к детективным историям, решил угодить тебе. — Сяо подмигнул. — И попал в цель. Вот так действует хитрый и опасный враг — использует наши слабые струнки…

Ян застонал и уткнулся лицом в подушку.