Онлайн чтение книги Все наши ложные «сегодня» All Our Wrong Todays
28

Итак, мы с Пенелопой переспали, и, полагаю, мне хватило бы писательского мастерства для того, чтобы передать неимоверный эротический накал той ночи. Но я не собираюсь этого делать. Я видел ее обнаженной и раньше, но, по-моему, зрение обладает наименьшим соблазняющим воздействием из всех органов чувств. То, как я ощущал Пенелопу, ее прикосновения, тяжесть ее плоти поверх моей, ее кожа, ощущение моего тела внутри ее тела, вкус и запах, звуки, издаваемые нами, напряженность чувственного восприятия – все это отодвигает ее зрительный образ куда-то за пределы нашей реальности.

Однако я до сих помню ту ночь и саму Пенелопу в мельчайших подробностях. Пенелопа велела мне не выключать свет.

Я уже наговорил лишнего. А мне бы следовало хоть что-то сохранить в тайне. Я знаю, что все изменилось, но те ночные часы очень многое значат для меня и до сих пор.

Попробую начать заново. Мы переспали.

Позже, лежа в моей кровати (Пенелопа пришла ко мне домой и могла уйти, когда ей заблагорассудится) – мы разговорились.

На мой взгляд, это были не просто тридцать восемь минут сексуальной аэробики и натянутое прощание в дверях: Пенелопа осталась у меня на ночь. Мы лежали, сплетясь, и болтали о жизни. Больше говорила она – рассказывала о себе, а я слушал, старался задавать нужные вопросы и запоминать ее ответы, так, на всякий случай.

Я надеялся на то, что это окажется не одноразовой связью, а чем-то большим.

Да, мои мысли были весьма трогательны и печальны.

Пенелопа вспоминала детство, подготовку в астронавты, свою неудачу, депрессию и сексуальное безрассудство.

Она успела уложить историю своей жизни в один-единственный рассказ.

Тогда я был зачарован ей. Я думал: раз она делится со мной столь интимными подробностями, я-то уж точно не являюсь для нее пустым местом.

Сейчас я думаю по-другому. Наиболее вероятно, что ее исповедь была ярким примером надрывного стремления Пенелопы к саморазрушению. Я ведь был сыном ее босса. И все знали, что я – живое недоразумение. Переспать со мной, разоткровенничаться в моей постели, при том, что утром ей надлежало – кровь из носу – быть в лаборатории и отправиться в путешествие во времени – да… на такое отважится не каждый.

Но Пенелопа подписала контракт. Она была обязана участвовать в эксперименте, который обошелся частным и государственным организациям в триллион долларов. А я оказался выбит из колеи и не мог трезво оценить случившееся.

Но признаюсь, что и теперь мне на это наплевать. Даже после того, что приключилось… Я любил ее. Вряд ли мое признание способно послужить оправданием моим дальнейшим действиям, зато оно объясняет их.

Между прочим, уже не столько поздней ночью, сколько ранним утром, Пенелопа сказала мне, почему она решила сменить пространство на время и стать хрононавтом.

– Я потратила целую жизнь на то, чтобы быть лучшим астронавтом на свете, – произнесла она, – но меня будут помнить лишь как курьезный учебный пример, связанный с процедурой безопасного прекращения полета. Я была очень подавлена, но однажды меня осенило. Если ты первый, то совсем не обязательно быть лучшим.

Конечно, я понял ее. Данный урок я усвоил еще двенадцати лет от роду – твои ошибки, раны и компромиссы, твои промахи, боль и унижение – все отлетает прочь, как сухие листья, если ты становишься первым.