Онлайн чтение книги Анжелика и заговор теней Angélique and the Conspiracy of Shadows
Глава V

Беседа быстро закончилась, прерванная детскими голосами, смехом и топотом ног по палубе.

Анжелика увидела свою младшую дочку Онорину в сопровождении ее приятеля Керубино. Оба гонялись за котом, который, едва они приближались, увертывался, словно насмехаясь над ними совсем по-человечески. Он перепрыгнул с бухты канатов на перила, потом на спасательную шлюпку, закрепленную посередине палубы, и там спрятался как раз в тот момент, когда дети были уверены, что вот-вот его схватят. Малыши радостно вопили и, запыхавшись, вихрем кружили по палубе.

– Ты нас до смерти загоняешь! – кричала коту Онорина.

Керубино был пухленький, гораздо ниже ростом, чем его бойкая подружка, хотя им обоим сравнялось по четыре года.

Несколько двусмысленное положение внебрачного сына маркиза Вильдавре на данный момент нисколько не беспокоило мальчика. Прежде всего он был сыном Большой Марселины, знаменитой первопоселенки с южного берега Французского залива, румяной уроженки Акадии, добрейшей души и храброй, как все королевское войско, вместе взятое. Ей не было равных в искусстве на лету вскрывать ракушки.

Она отпустила Керубино, последнего в ее многочисленном выводке, народившемся от эпизодических папаш, только потому, что Анжелика брала его под свою опеку, да еще потому, что ее старшая, двадцатилетняя дочь Йоланда тоже отправилась в путешествие. Намерения маркиза воспитать мальчика как принца вовсе не вскружили Марселине голову. Ладно! Пусть малец едет в Квебек на зиму, а там видно будет.

Вообще говоря, Йоланда не отставала от детей ни на шаг. Еще в их компании постоянно находились солдат Адемар и маленький швед, сирота Нильс Эббиэл. Нильса подобрал в Нью-Йорке на набережной иезуит Луи-Поль Вернон. Вся эта детская ватага, включая кота, направлялась в Квебек. Для судеб маленьких путешественников, которых собрали под свое крыло Анжелика и Жоффрей, эта поездка много значила.

Йоланда впервые в жизни увидит, как живет настоящий город, с кафедральным собором, с церквями и замком. Раньше она знала только торговые палатки, деревянные форты да убогие часовни миссионеров на берегу моря или на опушке леса.

Адемара могли арестовать как дезертира.

Что же до Керубино, то маркиз прикидывал, какую реакцию вызовет в добропорядочном Квебеке его появление. Он вовсе не был склонен открыто всем его представить. В городе и без того скандалов хватало, они просто витали в воздухе. Нет, он рассчитывал со временем, не торопясь, открыть согражданам причину своего явного сходства с мальчиком. А пока он с нежностью поглядывал на своего отпрыска и строил планы. Когда-нибудь Керубино станет придворным пажом короля. Неприятно было то, что в этом случае маркизу пришлось бы вернуться во Францию. Однако куда торопиться?

В общем, для большинства пассажиров на борту корабля «жизнь была прекрасна»… и путешествие – просто идиллическим.

Завидев Анжелику, кот тотчас направился к ней. Чувствовалось, с какой любовью зверек на нее смотрел. В начале лета она приютила в Голдсборо бездомного котенка, и с тех пор кот делил с ней все приключения.

Увидев, что кот идет к Анжелике, Онорина тоже бросилась к ней и ревниво обняла за шею.

Она мрачно взглянула на кота, который устроился у матери на коленях.

– Ему у вас явно больше нравится, – заметила она с сожалением.

Встретившись с родителями после разлуки, девочка подчеркнуто называла их на «вы», то ли из чисто детского упрямства, то ли от обиды, что ее оставляли на какое-то время в Вапассу.

– Ты так думаешь? А мне кажется, что ему веселее с тобой, чем со мной. Но он помнит, что я его выходила. Он благодарный, как человек.

Анжелика рассказала дочери о маленьком раненом котенке, но не сказала, кто его ранил. Потому она и поручила его заботам детей Берна. И прибавила, что котенка привезли ей, когда он поправился. Она очень по нему скучала. И потом, кот на корабле тоже полезен, как и в доме.

Онорина слушала, не спуская с соперника прищуренных глаз и ласково прижимаясь своей щечкой к щеке матери. Анжелика ее нежно поцеловала и вгляделась в упрямую мордашку, обрамленную медно-рыжими волосами. Дочь была красавица, и она с гордостью погладила ее по голове. В повадке девочки было что-то царственное. Длинная, крепкая и горделивая шея, кожа не красноватая, как у всех рыжих, а золотистая, как у матери. На круглом, четкой лепки личике только небольшие темные глаза, казалось, не выделялись особой красотой. Но их отважный и глубокий взгляд поражал собеседника не по-детски холодным и проницательным вниманием. Это, несомненно, была личность.

«Как же тебя-то примут в Квебеке? – спрашивала себя Анжелика. – Ты ведь француженка, ты родилась в самом сердце Пуату, и тебя принимала Мелюзина, самая что ни на есть лесная колдунья».

Она тряхнула головой, словно желая отогнать невероятное воспоминание. Однако воспоминание было не таким уж далеким. Но сколько же с той поры всего произошло и как все изменилось!

– Тебе что, не нравится пирожное? – спросила Онорина, которая с интересом за ней наблюдала.

Анжелика заметила, что машинально взяла с блюда сахарное пирожное, слегка его надкусила и теперь держит в руке, будто сомневаясь. По привычке, полностью погрузившись в свои мысли, она сделала вид, что вслушивается в разговор соседей.

Кот ожидал своей доли пирожного, Онорина тоже.

На корабле все было спокойно. Ночь раскинула над ними черное крыло. Фигуры людей превратились в неясные силуэты, и из полумрака выступали только лица и кружевные шейные платки. Ярче засветились красные огоньки углей в жаровнях.

Тихо подошел рулевой, и его силуэт слился с силуэтом де Пейрака.

Было слышно, как он прошептал:

– За нами следует какой-то корабль.