ЖИЗЕЛЬ ПРАССИНОС. (р. 1920)

Онлайн чтение книги Антология черного юмора
ЖИЗЕЛЬ ПРАССИНОС. (р. 1920)

Пожалуй, на равнине черного юмора нам еще только предстоит воздвигнуть тот памятник, который Дали называл «величественным монументом женщине-ребенку». Ставлю все мои четырнадцать зубов, как говорила кормилица у Шекспира, что самой Жизель Прассинос не было и четырнадцати лет, когда нам впервые посчастливилось ее услышать — но она была уже той Королевой Маб, чаровницей-вещуньей, что говорит на только ей понятном языке, а потому не знает возраста (хотя и отстает по годам от авторов, предшествующих ей в этом сборнике). Королева Маб не сильно изменилась со времен Шекспира, и основным занятием ее по-прежнему являются забавы с носами спящих мужчин. Это «юная химера» Макса Эрнста, лукавая школьница, олицетворявшая собою «Автоматическое письмо» на обложке одного из номеров «Сюрреалистической революции». Что ж, сострадание решило убраться восвояси подобру-поздорову — а потому «сухонькой старушке», излюбленной мишени «нравственного аэродинамизма» Сальвадора Дали, придется несладко:

«Она уже стоит раздетая. Все ее тело ощетинилось фиолетовыми вязальными спицами — она воткнула их сама, чтобы казаться красивее; к конце каждой спицы привязана зеленая ленточка. У нее нет бедер — между коленями и лоном пустота, и чтобы ноги на чем-нибудь держались, она подвесила из на веревочки. Она ложится в постель — глаза сами покорно выскакивают из орбит и падают к ее ногам — она тушит горевшего с самого утра котенка — становится совсем темно».

Становится совсем темно: так сказал бы ребенок, смеющийся от страха по ночам — или те дикари, которые загнав на дерево своих стариков и убрав лестницу, устало поднимают головы вверх, чтобы посмотреть, посыплются ли они, если дерево как следует тряхнуть. Перед нами словно разворачивается перманентная революция волшебного фонаря — вход пять сантимов, отвернешься, и картинка исчезает, — но голос Жизель Прассинос нельзя спутать ни с каким другим: это ли не предел мечтаний для поэта? Свифт скромно потупил глаза, Сад захлопнул свою коробочку с отравленными леденцами.

ДОСУЖИЙ РАЗГОВОР

Огромное пшеничное поле.

Мужчина одет в выцветшую рыжеватую тунику.

Лошадь не одета ни во что. К хвосту у нее привязана спичечная коробка, из которой торчат лапки кузнечика.

Мужчина сидит на вышитой зелеными узорами белой подушке.

Лошадь сидит на мужчине.

Мужчина: И что, спрашивается — разве мы не считались с этим зеленым бриллиантом?!

Лошадь: Что делать, таковы законы. По мне, если закон теряет силу, то и свечек надо ставить больше.

Мужчина: Да, но не забывай, ты, жалкий оттиск небесной идеи — мужчина не вправе ублажать своих подчиненных, и даже телефон отказывается платить налоги.

Лошадь: Понимать, это и значит терять силу.

Мужчина: Да нет же, говорю тебе, мы ведь даже и не пробовали понять. Может быть, давай сейчас? Так или иначе, это проще всего...

Лошадь: О нет, прошу, не доверяйтесь этим веским аргументам, все их величие — ничто, пустая болтовня. Отриньте их, увещевайте самыми бессмысленными отговорками, и увидите, им только этого и надо.

Мужчина: С чего это вдруг? У меня что, мало других дурацких забот, чтобы еще бегать за хвостом миллионера?

Лошадь: Ну, не знаю — мой возлюбленный берёг меня, как зеницу ока.

Мужчина: Но я стараюсь!

Лошадь: Что ни говори, мы все же одного поля ягоды.

ГОЛОВОНОЖКА

«Просится ходить — и все тут, — всплескивая руками, рассказывала женщина соседке. — Твердит день-деньской, что уже отлично выучился ходить, и, дескать, с такими ножищами, как у него, можно по пять километров в час отмахивать. Готовлю тут горошек, так он вырвался, да как сиганет — по всему дому его ловила. Только под половик бы не нырнул; но потом думаю: ладно, ножки-то у него крохотные, еле до пола достают, пусть себе носится. И так мне, знаете, приятно было его было впервой-то на ногах видеть...» — и рассказчица пустилась в нескончаемые подробности касательно походки и ужимок своего чада, которые казались ей просто уморительными.

«Ну, махонький он еще ходить-то, — посмеиваясь твердила соседка. — Мой вот позже пошел, и то пару раз уж на камнях споткнулся».

«Да-да, мал он у вас, что ни говори, — приговаривала она, и мать качала в ответ головой, то и дело оборачиваясь к кухонной двери, будто следила за чем-то. — Негоже в такие годы дитё наземь ставить — разъедутся ноги, что будешь с ним делать? Врача-то на дом не вызовешь, крохотный такой!»

«Верно вы говорите, мадам, — отвечала ей мать, — маленький он у меня. Но так ведь он прямо уперся: или, говорит, ставь меня на ноги, или сам вечером убегу — в Ботанический сад. Пригрозил даже, что деньги из буфета возьмет, уткам хлеба купить. В семь утра меня сегодня разбудил, все просил ему беретик его беленький постирать, так я с тех пор глаз и не сомкнула. Но все ж таки до будущей недели не хочу его ставить. Опять же, Пасха будет — вот в церковь идти и поставлю. Как раз — в церковь первый раз сам и пойдет».

«Да что вы, мадам, — всполошилась соседка, — там у паперти столько камней набросано, страсть Господня! Мой два раза кувыркнулся, так я его оттуда и забрала. Знаете что, голубушка, вы вот все храбритесь, а он ведь совсем еще малютка!».

Рассерженная соседка хлопнула дверью с такой силой, что от стены отлетели две плитки. Несколько крохотных осколков стукнули о стекло кухоньки напротив, куда вбежала незадачливая рассказчица, вся в слезах. Она опять встала у плиты и снова принялась помешивать бобы, поглядывая на часы. Муж должен был вернуться в полдень; стрелки показывали одиннадцать. «Еще целый час», — подумала она и почему-то покраснела. Ровно в двенадцать на кухню вошел ее муж, рослый мужчина в алой сатиновой рубахе. Обняв жену, он неловко повернулся и нечаянно придвинул ее совсем близко к раскаленной плите; она не проронила ни слова. Мужчина сел за стол, и она поставила перед ним тарелку. «А ты что, не будешь?», — подняв глаза, спросил он. «Нет... нет», — машинально ответила она, и внезапно залилась слезами: «Малыш скоро уже сам пойдет. Ты думаешь... как по-твоему, стоит отправлять его на Пасху в церковь?». Тот забавно тряхнул головой: «Да он через три недели уже на стройку мне придет помогать! Поставлю его дырки для замков сверлить». До конца обеда ни один из них не проронил ни слова, и мужчина ушел, весело насвистывая.

Он вернулся вечером, так же быстро поел, и они отправились спать.

Всю ночь женщины не могла сомкнуть глаз. Она вставала, пытаясь прихлопнуть назойливо пищавшего комара, потом шла зачем-то на кухню, но тотчас возвращалась и принималась теребить мужа, захлебываясь от плача. Он обнимал ее спросонья, и она покорно ложилась рядом.

Накануне Пасхи женщина зашла к сапожнику, чтобы заказать ботинки из зеленой кожи, 43 размера. «Да, располнел ваш супруг на домашних харчах», — пошутил он, отмечая что-то в книге. «Да-да, — рассеянно ответила она, — все мне говорят».

Той ночью ей опять не спалось. С утра она поднялась раньше обычного — приготовить чистое белье и веточки вербы. В восемь уже надо было будить мужа. Они вышли на кухню. Отодвинув плиту, вытащили небольшой белый ящик, изящно украшенный переводными картинками. Из отверстий в крышке торчали два бесформенных куля, затянутых в полосатые носки.

Не без труда приподняв ящик, они положили его на диван. Пока муж одевался, женщина принялась нахлобучивать на полосатые носки пару желтых ботинок. Нежно обняв ящик, она, как могла, подтащила его к порогу и, поскольку у одной у нее сил не хватило, подозвала мужа — он выскочил из спальни в подтяжках.

С размаху поставив ящик на попа, он что есть силы наподдал его ногой; тот шустро затопотал культями по ступенькам.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
От переводчика 23.07.15
ПРЕДИСЛОВИЕ БРЕТОНА. К ИЗДАНИЮ 1966 ГОДА 23.07.15
ГРОМООТВОД 23.07.15
ДЖОНАТАН СВИФТ. (1677-1745) 23.07.15
ДОНАСЬЕН-АЛЬФОНС-ФРАНСУА де САД. (1740-1814) 23.07.15
ГЕОРГ КРИСТОФ ЛИХТЕНБЕРГ. (1742-1799) 23.07.15
ШАРЛЬ ФУРЬЕ. (1772-1837) 23.07.15
ТОМАС ДЕ КУИНСИ. (1784-1859) 23.07.15
ПЬЕР-ФРАНСУА ЛАСЕНЕР. (1800-1836) 23.07.15
КРИСТИАН ДИТРИХ ГРАББЕ. (1801-1836) 23.07.15
ПЕТРЮС БОРЕЛЬ. (1809-1859) 23.07.15
ЭДГАР ПО. (1809-1849) 23.07.15
КСАВЬЕ ФОРНЕРЕ. (1809-1884) 23.07.15
ШАРЛЬ БОДЛЕР. (1821-1867) 23.07.15
ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ. (1832-1898) 23.07.15
ВИЛЬЕ ДЕ ЛИЛЬ-АДАН. (1840-1889) 23.07.15
ШАРЛЬ КРО. (1842-1888) 23.07.15
ФРИДРИХ НИЦШЕ. (1844-1900) 23.07.15
ИЗИДОР ДЮКАСС, граф де ЛОТРЕАМОН. (1846-1870) 23.07.15
ЙОРИС-КАРЛ ГЮИСМАНС. (1848-1907) 23.07.15
ТРИСТАН КОРБЬЕР. (1845-1875) 23.07.15
ЖЕРМЕН НУВО. (1851-1920) 23.07.15
АРТЮР РЕМБО. (1854-1891) 23.07.15
АЛЬФОНС АЛЛЕ. (1854-1905) 23.07.15
ЖАН-ПЬЕР БРИССЕ. (1837-1919) 23.07.15
О. ГЕНРИ. (1862-1910) 23.07.15
АНДРЕ ЖИД. (1869-1951) 23.07.15
ДЖОН МИЛЛИНГТОН СИНГ. (1871-1909) 23.07.15
АЛЬФРЕД ЖАРРИ. (1873-1907) 23.07.15
РЕЙМОН РУССЕЛЬ. (1877-1933) 23.07.15
ФРАНСИС ПИКАБИА. (1879-1953) 23.07.15
ГИЙОМ АПОЛЛИНЕР. (1880-1918) 23.07.15
ПАБЛО ПИКАССО. (1881-1973) 23.07.15
АРТЮР КРАВАН. (1881-1920) 23.07.15
ФРАНЦ КАФКА. (1883-1924) 23.07.15
ЯКОБ ВАН ГОДДИС. (1884-1921) 23.07.15
МАРСЕЛЬ ДЮШАН. (1887-1968) 23.07.15
ГАНС АРП. (1887-1966) 23.07.15
АЛЬБЕРТО САВИНИО. (1891-1952) 23.07.15
ЖАК ВАШЕ. (1896-1919) 23.07.15
БЕНЖАМЕН ПЕРЕ. (1899-1959) 23.07.15
ЖАК РИГО. (1899-1929) 23.07.15
ЖАК ПРЕВЕР. (1900-1977) 23.07.15
САЛЬВАДОР ДАЛИ. (1904-1989) 23.07.15
ЖАН ФЕРРИ. (1906-1974) 23.07.15
ЛЕОНОРА КАРРИНГТОН. (р. 1917) 23.07.15
ЖИЗЕЛЬ ПРАССИНОС. (р. 1920) 23.07.15
ЖАН-ПЬЕР ДЮПРЕ. (1930-1959) 23.07.15
КОММЕНТАРИИ 23.07.15
ЖИЗЕЛЬ ПРАССИНОС. (р. 1920)

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть