Онлайн чтение книги Антоний и Клеопатра Antony and Cleopatra
Акт второй

Хотя б из справедливости одной

Помогут боги тем, чье дело право.

Отсрочка их, достойнейший Помпей,

Ведь не отказ.

Пока богов мы молим

О помощи, проходит польза в ней.

По глупости нередко мы хлопочем

О пагубе. По счастью, небеса

Отказывают в ней, и нас спасает

Их глухота.

Мне, верно, повезет.

Меня в народе любят. Море — наше.

Людской состав велик и все растет.

В Египте Марк Антоний занят чревом

И для войны обеда не прервет.

Чем больше денег собирает Цезарь,

Тем более лишается друзей.

Лепид обоим угождает лестью,

Но дружбы нет у них ни у кого.

Лепид и Цезарь выставили в поле

Большое войско.

Ты откуда взял?

Неправда это.

Сильвий уверяет.

Ему приснилось. Цезарь и Лепид

Решили ждать Антония, и оба

Покамест в Риме. Но да возродишь

Ты все свои соблазны, Клеопатра!

Соедини коварство с красотой

И красоту с могуществом бесстыдства!

Без жалости повесу погрузи

В пучину пьянства. Кухней Эпикура

Дразни пресытившийся аппетит,

Чтоб совесть в нем от спячки и обжорства

Не знала пробужденья!

Варрий, ты?

Проверенные новости: Антоний

С минуты на минуту въедет в Рим.

Прошло уж много дней, как он в дороге.

Я б этому известью предпочел

Любое огорченье. Я не думал,

Что волокита наш наденет шлем

Для мелких экспедиций. Как военный,

Он вдвое больше двух своих друзей.

Гордиться можем, что своим восстаньем

Мы вырвали из ненасытных лап

Египтянки такого сластолюбца.

Едва ль Антоний с Цезарем найдут

Слова приязни. С Цезарем боролись

Жена и брат Антония, хотя,

Как я предполагаю, против воли

Антония.

Их мелкая вражда,

Наверное, отступит перед крупной.

Когда бы всем им не грозили мы,

Они бы непременно перегрызлись.

Причин на это много. Но узнать,

Как именно помирит их опасность,

Пока нельзя, и принимать в расчет

Их разногласья рано. Будь что будет;

Но с этих пор у нас одна стезя:

Мой жребий брошен, и назад нельзя.

За мною, Менас.

Премного нас обяжешь, Энобарб,

Когда упросишь своего патрона

Не горячиться!

Я ему скажу,

Чтоб говорил, как хочет. Если Цезарь

Даст повод, пусть с приподнятой главой

Антоний отвечает громогласно,

Как Марс. Клянусь Юпитером самим,

Сегодня на Антониевом месте

Я даже не побрил бы бороды. [14] Я даже не побрил бы бороды. — Презрительный намек на юный возраст (безбородость) Октавия.

Теперь не время для взаимных счетов.

Любое время — время для всего.

Но малое смолкает пред великим.

Когда оно само не впереди.

Ты раздражен. Не вороши былого.

Вот доблестный Антоний.

Вижу сам.

Вот Цезарь.

А как в Риме все уладим,

Отправимся, Вентидий, на парфян.

Не знаю, Меценат, спроси Агриппу.

Друзья мои, нас связывает цель

Первостепенной важности. Не надо,

Чтоб дрязги разделяли нас. Добром

Уладим разногласья. Спорить с пеной

У рта о вздоре — значит совершать

Убийство для уврачеванья раны.

Поэтому, достойные друзья,

Воздержимся давайте от придирок!

Давайте будем наболевших мест

Касаться мягко.

Совершенно верно.

Я в армии сторонник тех же мер.

Добро пожаловать к нам в Рим.

Спасибо.

Садись.

Садись ты первый.

Хорошо.

Ты ставишь мне на вид какой-то промах,

Который не касается тебя?

Хорош я был бы, если бы сердился

На мелочи, к тому же на тебя.

Еще смешнее, если б занимался

Тобой, когда причины для того

Не представлялось.

Как ты относился

К тому, что я в Египте?

Точно так,

Как ты к тому, что я был в Риме. Впрочем,

Когда ты начинал злоумышлять

Оттуда, то твои дела в Египте

Затрагивали нас.

Злоумышлять?

Не понимаю.

А понять не трудно.

Твоя покойная жена и брат

Вели со мной войну. Ее предлогом

Был ты. Ты был их кличем боевым.

Ты в заблужденье. Брат в свои затеи

Меня не посвящал. Я узнавал

О них со слов твоих людей. Напротив,

Ты мой союзник. Братнина война

Вредила мне не меньше. Это в письмах

Я доказал подробно. Если ж нам

Перекоряться ради перекоров,

Давай, но изберем другой предмет,

А это на живую нитку шито.

В защиту сам не знает, что сказать,

А говорит — я придираюсь.

Полно!

Не верю я, чтоб ты не понимал

Простых вещей. Как твой прямой товарищ,

Едва ли мог я одобрять раздор,

Грозивший мне и нашему порядку.

Что Фульвии касается, тебе

Желал бы я такой жены. Ты держишь

В узде треть мира. Попытался б ты

Смирить мою покойную супругу!

Воображаю, Цезарь, сколько бед

Наделала тебе ее сварливость

При неуживчивом ее уме

И страсти к козням! Я тебя жалею.

Но что же делать?

Я тебе писал

В разгар твоих пиров в Александрию.

Ты письма отложил, не прочитав,

А посланного вытолкал с насмешкой.

Он влез ко мне без спросу. Перед тем

Я трем царям давал обед и плохо

Соображал. На следующий день

Я объяснился с ним, что равносильно

Прямому извиненью. Рвать так рвать,

Но твой посыльный не предлог к разрыву.

Ты также обещанья не сдержал,

В чем обвинить меня не можешь.

Цезарь!

Оставь его, пусть говорит, Лепид.

Священны для меня уроки чести,

Которые он мне дает. Итак,

Что обещал я?

По ближайшей просьбе

Поддерживать оружьем и людьми,

И не дал их.

Неправда, дал, но поздно.

И то в те дни, когда я был в чаду

И сам не свой. Насколько это можно,

Я каюсь, но прошу не забывать,

Что я не уступаю принужденью,

А действую от широты души.

Возможно, я невольная причина

Войн Фульвии, которыми она

Меня хотела вызвать из Египта.

Ну что же, я прошу меня простить

В границах, допустимых самолюбьем.

Вот это благородно.

А теперь

Не усложняйте больше ваших счетов.

Как было б кстати именно сейчас

Предать их окончательно забвенью!

Замечено прекрасно, Меценат.

Ты мастер драться, а не говорить.

Я позабыл, что правда молчалива.

Ты чересчур развязен. Замолчи.

Да ладно уж. Я превратился в камень.

Хоть он невежлив, но не так не прав.

Конечно, при таких больших различьях

Нам трудно будет дружбу сохранить.

А между тем, когда б я знал на свете

Род обруча, чтоб нас сплотить тесней,

Я б землю исходил за ним до края!

Позволь сказать мне, Цезарь.

Говори,

Агриппа.

С материнской стороны

Октавия сестра тебе. Антоний

Теперь вдовец.

Агриппа, замолчи.

Когда б нас услыхала Клеопатра,

Тебе б досталось за твои слова.

Я, Цезарь, не женат. Пускай Агриппа

Докончит мысль.

Чтоб прочно привязать

Друг к другу вас нерасторжимым братством

И обоюдно накрепко сковать,

Пусть вступит в брак с Октавией Антоний.

Ей обеспечивает красота

Права на наилучшего супруга,

А нрав ее превыше похвалы.

Родство вам даст уверенность друг в друге.

Вас не встревожит никакая быль,

А до сих пор смущали небылицы.

В таком родстве вы будете втроем

Тогда любить друг друга втрое больше.

Пожалуйста, простите. Это все

Не болтовня, а зрелый плод раздумий.

Что скажет Цезарь?

Ровно ничего,

Пока не выскажется Марк Антоний.

Допустим, я сказал бы: по рукам.

Какой ответчик в этом мне Агриппа?

С Агриппой вместе Цезарь. Я берусь

Склонить сестру.

Тогда другое дело.

Я с этим предложеньем и во сне

Не стал бы долго мешкать. Руку, Цезарь!

Доставь мне эту радость, и пускай

Отныне между нами воцарятся

Любовь и братство.

Вот моя рука.

Я отдаю сестру, которой крепче

Никто из братьев в мире не любил.

Храни ее, живой залог согласья

Владений наших и сердец. Пускай

Любовь меж нами вновь не распадется.

Да будет так. В час добрый!

Лично я

Не собирался воевать с Помпеем.

Недавно он мне службу сослужил,

И для того чтоб не прослыть невежей,

Я поблагодарю его сперва

И лишь потом порву с ним отношенья.

Давно пора. Одно из двух: не мы,

Так сам он нападет на нас нежданно.

Где у него стоянка?

У Мизен. [15] У Мизен. — Мизенский мыс около Неаполя. Здесь состоялось временное соглашение Секста Помпея с триумвирами в 39 г. до н. э. (см. акт. II, сцены 6 и 7).

На суше много войска?

Очень много,

И прибывает. На́ море же он

Единственный хозяин.

Да, я слышал.

Скорей бы, не откладывая, в бой.

Но до открытия военных действий

Покончим с тем, о чем был разговор.

Охотно. Приглашаю для знакомства

Тебя к сестре. К ней прямо и пройдем.

Лепид, не покидай нас.

Нет, Антоний.

Меня б не удержала и болезнь.

Ее баркас горел в воде, как жар.

Корма была из золота, а парус

Из пурпура. Там ароматы жгли,

И ветер замирал от восхищенья.

Под звуки флейт приподнимались в лад

Серебряные весла, и теченье

Вдогонку музыке шумело вслед.

Ее самой словами не опишешь.

Она лежала в золотом шатре

Стройней Венеры, а ведь и богиня

Не подлинность, а сказка и мечта.

По сторонам у ней, как купидоны,

Стояли, с ямочками на щеках,

Смеющиеся дети с веерами,

От веянья которых пламенел

Ее румянец.

Я воображаю

Антония!

Как нимфы на реке,

Служанки не спускали глаз с царицы.

Одна вела баркас, в руках другой

Так и сновали шелковые снасти.

Как я сказал, с баркаса долетал

Пьянящий запах. Он привлек вниманье

На набережных. В городе в тот миг

На главном рынке, пред толпой, на троне

Сидел Антоний. Город опустел.

Все высыпали на берег. Антоний,

Насвистывая, продолжал сидеть

Один на площади, но даже воздух

Сбежал, казалось, на реку глазеть

На Клеопатру, обокрав природу.

Ай да египтянка, могу сказать!

Когда она причалила, Антоний

Позвал ее на ужин, но узнал,

Что сам к ней приглашен, и, не привыкши

Отказывать просительницам, сел,

Побрился десять раз, по крайней мере,

И сердцем поплатился на пиру

За все, что ел глазами.

Чародейка!

Великий Цезарь, даже он сменил

Меч на орало у ее постели.

При мне ей как-то захватило дух

От сорока шагов. Она бежала,

Остановилась и с большим трудом

Заговорила. Надо было слышать,

Как хороша прерывистая речь!

Едва дыша, она дышала силой.

Теперь ее он бросит навсегда.

Антоний? Что ты! Ни за что на свете.

Ее разнообразью нет конца.

Пред ней бессильны возраст и привычка.

Другие пресыщают, а она

Все время будит новые желанья.

Она сумела возвести разгул

На высоту служенья и снискала

Хвалы жрецов.

Но если красота,

Порядочность и ум имеют силу

В глазах Антония, то для него

Октавия — находка.

Ну пойдемте.

Пока ты здесь, милейший Энобарб,

Располагайся у меня.

Спасибо.

По временам нас будут разлучать

Мои обязанности.

Это время

Я буду за тебя молить богов.

Спокойной ночи, Цезарь. Нареканий,

Октавия, не слушай на меня.

Я вольничал, конечно, но увидишь —

Я изменюсь. Спокойной ночи, друг.

Спокойной ночи, брат.

Спокойной ночи.

В Египет захотелось?

О, когда б

Не ездил ты туда, а я оттуда!

Нельзя ль узнать причину?

На словах

Не объясню, но чувствую: нам надо

Назад в Египет.

Кто из нас, скажи,

Счастливей будет: я иль Цезарь?

Цезарь.

Поэтому спеши отсюда прочь.

Приставленный к тебе хранитель-демон

Сам по себе удачлив и велик,

Но лишь вдали от Цезарева духа,

А перед ним теряется. Держись

На расстоянье.

Никому ни звука.

Ни полуслова. Одному тебе.

Во что с ним ни играй, ты проиграешь.

Все выгоды твои он осмеет.

Взойдет его звезда, твоя заходит.

Я говорю тебе, что рядом с ним

Твой дух теряет самообладанье

И окрыляется, когда один.

Ну ладно. Выйди. Пусть войдет Вентидий.

Давно пора Вентидию в поход.

Искусство это или же случайность, —

Гадальщик прав. Число очков в костях —

И то ему послушно. В состязаньях

Сдает мой опыт, так ему везет.

Бросаем жребий — вновь ему удача.

Его петух всегда бьет моего.

В бою перепелином та же участь.

В Египет! Я женюсь для тишины,

Но счастье для меня лишь на Востоке.

Вентидий, отправляйся на парфян.

Приказ готов. Пойдем за назначеньем.

Не думайте об этом. Торопитесь,

Чтоб от командующих не отстать.

Антонию осталось попрощаться

С Октавией, и трогаемся в путь.

До скорого счастливого свиданья

В солдатских ваших латах и плащах,

Которые вам так идут обоим.

Насколько понимаю я поход,

Мы будем до тебя, Лепид, у мыса.

Ваш путь короче. Я иду в обход.

Вы на два дня меня опередите.

Прощай, Лепид!

Счастливого пути.

Я б музыку послушала. Она

Насущный хлеб влюбленных.

Музыканты!

Нет, знаешь что, давай катать шары.

Я повредила кисть. Играй с Мардьяном.

По мне, что с женщиной играть, что с ним,

Один конец. Ну что ж, давай сыграем.

Уж как могу.

Нерадостный ответ,

Да хорошо и доброе желанье.

Но бросим это. Удочку мою!

Пойдемте лучше на реку дурачить

Игрой на воздухе резвушек-рыб.

Как подцеплю какую, да за жабры,

Да вытащу, взгляну, — ни дать ни взять

Антоний, и подумаю: «Попался?»

Вот было смеху, помнишь? Вышел спор,

Кто лучше удит. Водолаз навесил

Антонию селедку под водой,

А тот — тянуть, тянуть!

Да, было время!

Я хохотала так, что довела

Его до исступленья, помирилась,

Прохохотала ночь, а на заре

Пила с ним, напоила, нарядила

В свою рубашку, а сама взяла

Его филиппский меч. [16] Его филиппский меч. — При Филиппах (в Македонии) в 42 г. до н. э. Антоний и Октавий в двух сражениях разбили армию республиканцев, возглавляемую убийцами Юлия Цезаря Брутом и Кассием. Потерпев поражение, Брут и Кассий покончили жизнь самоубийством.

Гонец из Рима!

Скорей вестями уши завали,

Так долго пустовавшие!

Царица!

Антоний умер? Если это так,

Ты будешь для меня цареубийцей,

А если он свободен и здоров,

Вот золото и голубые жилки

Моей руки, которую цари

Дрожа лобзали.

Он здоров, царица.

Вот золото еще, но берегись,

Мы пьем и за здоровие умерших,

И если в этом смысле он здоров,

Я это золото велю расплавить

И глотку подлую твою залью.

Царица, слушай.

Слушаю. Однако

Твой вид не предвещает мне добра.

Возможно ли трубить с таким уныньем,

Что он здоров? А если нездоров,

Ты должен был, как фурия, явиться

В венце из змей, а не как человек.

Угодно выслушать тебе?

Угодно

Прибить тебя, но если, говоришь,

Антоний жив, здоров, и не под стражей,

И Цезарь в дружбе с ним, то я велю

Тебя осыпать жемчугом.

Царица,

Он в добром здравье.

Очень хорошо.

С ним в дружбе Цезарь.

Ты прекрасный малый.

Он близок с Цезарем, как никогда.

Я дам тебе богатство.

Но, царица…

Вот не люблю я этих «но». Вся речь

Свелась на нет. Чтоб я их не слыхала!

«Но» — это что-то вроде палача

В предшествии злодея. Лучше разом

Вываливай хорошее с дурным.

Антоний в дружбе с Цезарем, свободен

И, говоришь, здоров?

Свободен? Нет.

Я этого не говорил. Он связан

С Октавией.

С Октавиею? Чем?

Постелями.

Мне дурно, Хармиана.

Он с нею в браке.

Чтоб ты околел!

Приди в себя, царица.

Клеопатра

Вон отсюда!

Подлец! Я выколю тебе глаза

И вырву волосы.

Тебя отхлещут

Железной розгой. Я тебя сварю

В рассоле.

Милосердная царица,

Я весть принес, но я их не венчал.

Скажи, что это ложь, и ты получишь

Наместничество, славу, ты мне в счет

Поставишь нанесенные побои

И взыщешь все, что совесть разрешит.

Царица, он женился.

Нечестивец,

Твой час настал.

Нет, лучше убежать.

Чем виноват я пред тобой?

Царица,

Приди в себя. Он, правда, ни при чем.

Гром может и невинного постигнуть.

Пусть на Египет хлынет Нил! Пускай

Голубки обратятся в злобных гадов!

Где этот раб? Вернуть его назад.

Хоть я бешусь, кусаться я не стану.

Он оробел.

Я не коснусь его.

И так уж руки об него марала,

А виновата только я сама.

Поди сюда. Носить дурные вести

Хоть честный, но неблагодарный труд.

Пусть радости нам разглашают хором,

А горе настигает нас без слов.

Я исполнял свой долг.

Так он женился?

Ты ненавистней, если скажешь «да»,

Не станешь мне.

Царица, он женился.

Чтоб ты пропал! Опять ты за свое?

Так что ж, мне лгать, царица?

Лги, несчастный,

Хоть пол-Египта провались и стань

Садком для крокодилов! Убирайся!

Будь ты Нарцисс лицом, ты б вызывал

Во мне гадливость. Он женат?

Царица,

Помилосердствуй!

Он женат?

Прости,

Что я тебя не унижаю ложью,

А только исполняю твой приказ:

Антоний на Октавии женился.

Пусть к половинной низости твоей

Прибавится Антониева низость!

Пошел отсюда! Римский твой товар

Мне не по средствам. Забирай поклажу

И пропади.

Владычица, смирись.

Я Цезаря Антонию в угоду

Бесславила. [17] Я Цезаря Антонию в угоду бесславила. — Клеопатра говорит здесь о Юлии Цезаре.

О да, и сколько раз!

Вот и наука. Ира! Хармиана!

Идем отсюда. Я лишаюсь чувств.

Не надо. Догони его, Алексас.

Узнай, какое у нее лицо,

Года какие, склонности, оттенок

Волос, и вмиг назад.

А с ним навек

Покончено. Навек ли, Хармиана?

Он — чудище одною стороной

И божество — другой.

Пускай Алексас

Узнает рост Октавии. Ну вот.

Без слов мне посочувствуй, Хармиана.

Дай обопрусь. Теперь пойдем ко мне.

Заложники у вас и у меня.

Давайте побеседуем до битвы.

И я начать хотел бы с мирных слов.

Мы в письмах выставили предложенья.

Достаточно ли их, чтоб ты вложил

Свой меч в ножны и распустил обратно

В Сицилию всю эту молодежь?

В противном случае они погибнут.

Я спрашиваю вас, оплот богов,

Единственные господа вселенной,

Должна ли память моего отца

Остаться без возмездья? Он оставил

Друзей и сына. Вам ли объяснять,

Что значит мститель? Вами Юлий Цезарь

В Филиппах отомщен, где тень его

Являлась Бруту. Что могло заставить

Быть в заговоре Кассия? Зачем

Честнейший Брут, живая совесть римлян,

С десятком прочих пламенных голов

Решились окровавить Капитолий?

Я думаю, — единственно затем,

Чтоб человек был равен человеку.

Для этого я оснастил свой флот,

Который пенит бешеное море

И с помощью которого воздам

Неблагодарным римлянам, забывшим

Покойного отца.

Не промахнись.

Помпей, ты нас не запугаешь флотом.

Поговорим и на море с тобой.

На суше сам ты знаешь нашу силу,

Еще б не знать: на суше ты забрал

Дом моего отца. [18] …на суше ты забрал дом моего отца. — Когда продавался дом Помпея, Антоний купил его, но затем отказался заплатить деньги. Но ведь кукушка

Не вьет гнезда. Поэтому живи,

Пока не гонят.

Это все не к делу.

Не отвлекаясь в сторону, скажи,

Как смотришь ты на наши предложенья?

Вот именно.

Причем имей в виду

Не голос чувств, а чистые расчеты.

И вред иных, обманчивых путей.

Вы уступаете в мое владенье

Сицилию с Сардинией, а я

Берусь очистить море от пиратов

И посылаю груз пшеницы в Рим?

Враждующие в случае согласья

Расходятся без боя по домам?

Да, таковы условья.

Ну, так знайте:

Я шел сюда с решеньем их принять,

Но ты поколебал меня, Антоний.

Не стоит оглашать, но, так и быть,

Придется. В дни, когда твой брат и Цезарь

Врагами были, матушка твоя

Нашла в Сицилии гостеприимство.

Я это знал, Помпей, и все мечтал,

Как отблагодарить тебя полнее.

Тогда дай руку, все в порядке, брат,

Я тут тебя никак не думал встретить.

Спать на Востоке хорошо. Я встал

Из-за тебя с египетской постели.

Ты прав, Помпей, что разбудил меня.

Ты очень изменился с нашей встречи.

Какие бы морщины на лице

Ни клало время, сердце неизменно.

Счастливое свиданье.

Да, Лепид.

Надеюсь. Примиренье состоялось.

Я только попрошу, чтоб договор

Был переписан и скреплен печатью.

Да, это первым делом.

Перед тем

Как разойтись, почтим друг друга пиром.

Потянем жребии, кому начать.

Мне первому, Помпей.

Нет, нет, Антоний,

По жребию. Ведь ты нас все равно

Забьешь своей египетскою кухней,

Я слышал, Юлий Цезарь от пиров

Там растолстел.

Ты слишком много слышал.

Я ничего дурного не сказал.

И ничего хорошего.

Я слышал,

Аполлодор носил…

Ну и носил.

Тебе-то что?

Кого носил?

Царицу

Носил в потемках Цезарю в мешке. [19] Царицу носил в потемках Цезарю в мешке. — Согласно Плутарху, Юлий Цезарь, заняв Александрию, вызвал из изгнания свергнутую с престола Клеопатру и в первый раз виделся с Клеопатрой тайно. Приближенный Клеопатры Аполлодор в сумерках повез ее в лодке ко дворцу Цезаря, она легла в мешок для постели, и Аполлодор, стянув его ремнями, в таком виде внес Клеопатру к Цезарю.

Я лишь теперь тебя узнал, приятель.

Ну, как живешь?

Отлично. А могу

И лучше: впереди четыре пира.

Ну, здравствуй. Никогда я не питал

К тебе вражды. Дерешься ты на славу.

Я это видел.

Здравствуй. Никогда

Я не питал к тебе любви, однако

Хвалил во всех тех случаях, когда

Заслуживал ты вдесятеро больше.

Мне нравится твой грубый разговор.

Ты искренен. Прошу вас на галеру.

Ну, господа?

Дорогу покажи.

Идемте.

Там ежегодно отмечают след

Разлива на ступенях пирамиды,

Чтобы судить по высоте черты,

Что предстоит им, голод или сытость.

Чем выше Нил, тем больше урожай.

Едва он схлынет, пахарь засевает

Осевший ил и тину, и, глядишь,

Пришла уборка.

Помпей, два слова.

На ухо скажи.

Оставь гостей и выйди на минуту.

Пожалуйста, начальник.

Погоди.

Еще вина. Лепид, твое здоровье!

А это что за штука крокодил?

Ступай к чертям и делай, что велят.

Нашел, когда шептаться. Где мой кубок?

Встань хоть во имя верности моей.

Да ты, никак, рехнулся. Что такое?

Я чтил тебя всегда.

Да, ты служил

Мне верою и правдой. Что же дальше?

Бодрей, друзья!

Не сядь на мель, Лепид.

Не встанешь.

Хочешь быть владыкой мира?

А? Что?

Я спрашиваю, хочешь быть

Владыкой мира?

Как же это сделать?

Лишь пожелай, и я, бедняк, тебе

Отдам вселенную.

Ты много выпил.

Ни капельки. Лишь захоти, Помпей,

И будешь, как Юпитер. В окруженье

Небес и моря все тогда твое.

Не вижу способа.

Три миродержца

У нас на корабле. Я разрублю

Канаты, и когда мы выйдем в море,

Три глотки полосну, и все — твое.

Ты лучше б это сам без спросу сделал.

Я б этим шагом сподличал, а ты

Лишь выказал бы верность и усердье.

Мне выше пользы надо ставить честь.

Раскаивайся, что язык твой выдал

Твой замысел. Случись все без меня,

Я б, может быть, одобрил твой поступок,

Но мысль об этом должен осудить.

Оставь и пей.

Я прекращаю службу

Твоим померкшим звездам. Кто из рук

Свалившееся счастье упускает,

Пусть с ним простится.

Будь здоров, Лепид!

Я заменю его. Ему довольно.

Его бы надо на берег отнесть.

Черед за мной. Твое здоровье, Менас!

Твое здоровье, Энобарб!

Полней,

До ободка.

Вот силища, а, Менас?

А почему?

Треть мира уволок.

Что ж, треть пьяна. Уж заодно б и целый.

Все б завертелось.

Выпей, и пойдет.

А все же пир наш не александрийский.

Но очень близко. Чокнемся, друзья.

За Цезаря!

Я б лучше уклонился.

Ужасный труд: всю ночь полощешь мозг,

И все грязней он.

Надо покориться.

Приятней покорять. Ну ладно, пью.

Я б предпочел четыре дня поститься,

Чем столько разом выпить.

Государь!

Давай пирушку эту, как в Египте.

Закончим вакханалией.

Давай.

Тогда все за руки, и вкруговую,

Пока победоносное вино

Не погрузит нас в сладостную лету.

Все за руки, и музыка вовсю!

Я вас расставлю. Мальчик запевает.

Припев подхватывайте, как один.

Весь опухший ото сна

Красноглазый бог вина!

Огорченья отврати,

В кудри виноград вплети.

Ты в кругу, и дни бегом,

Ты в кругу, и свет кругом.

Достаточно. Помпей, спокойной ночи.

Антоний, нам пора, хороший мой.

Не полагается нам куролесить.

Смотри, как всех нас разрумянил хмель.

Сам Энобарб не устоял. Я тоже

Ни слова не вяжу. Нас не узнать.

Вино нас, как шутов, размалевало.

Да что уж там. Пора ведь знать и честь.

Пойдем, Антоний.

Выпьем по последней

На берегу.

Готов. Не откажусь.

Ты захватил отцовский дом, Антоний.

Но мы друзья. Иди за мной. Сюда.

Спускайся в лодку.

Не свалитесь в воду.

Мне на берег не хочется.

Пойдем

В мою каюту. Трубы! Барабаны!

Никак, уснули? Надо показать

Богам, как мы начальство провожаем.

Зажаривайте! Жарьте, говорят!

Ура! Эй, шапки вверх!

Идем, товарищ!