Онлайн чтение книги Назад к тебе Back to you
Глава 6

Прошел час, возможно, больше. Луиза все еще не приходила в сознание, а ее дыхание стало неровным. Мы перенесли ее ближе к носу катера, в тень. Ее руки распухли от жары, золотое обручальное кольцо стискивало безымянный палец, мешало циркуляции крови. Я осторожно сняла его и сунула в ее сумочку. Мне вспомнилось, что она говорила про мужа. Кажется, его звали Эрл. Где он сейчас? Должно быть, вернулся на лайнер, пил коктейль «май тай» с ромом, может, в третий раз просматривал шведский стол, положил на тарелку еще один кусок говядины по-веллингтонски и не подозревал, что его жена с трудом цепляется за свою жизнь.

Капитан лежал на дне катера. Я накрыла его лицо полотенцем. Потом села на корме и обхватила голову руками. На мое плечо легла рука.

– Вы в порядке? – спросил незнакомец.

– Да, то есть нет, – ответила я. – Мне страшно.

– Как вас зовут?

– Шарлотта.

– Я Грэй, – сказал он. – Грэй… – Мне показалось, будто он собирался назвать свою фамилию, но передумал. Впрочем, какая мне разница?

Я кивнула, не отрывая глаз от Луизы.

– Радио не работает. Может, от удара или вообще было неисправно. У вас есть сотовый телефон?

Я покачала головой:

– Нет. Я не взяла его.

– Я тоже оставил телефон в каюте. – Он рухнул на сиденье и немного помолчал. – Я могу попытаться доплыть до берега, – сказал он наконец. – Должен же тут быть где-нибудь остров.

– Нет, не надо, – возразила я. – Может, мы слишком далеко от суши. И тут могут водиться акулы. – Все верно, но, признаться, я ужасно боялась остаться одна на катере среди океана с мертвым мужчиной и умирающей женщиной.

Грэй кивнул, как бы отвечая своим мыслям.

– Вы правы. Капитан заблудился еще до того, как налетел на риф. Конечно, мы могли уплыть слишком далеко.

Я всплеснула руками.

– Если мы налетели на риф, не означает ли это, что земля где-то близко?

– Не исключено, – согласился он. – Но тут странное место. Оно опровергает всякую логику. Его невозможно понять.

Мне хотелось спросить, что он имел в виду, почему говорил о здешних водах с таким непререкаемым авторитетом, но я решила помолчать.

– Что ж, – сказал он, оглядывая океанскую ширь. – Я уверен, что скоро прибудет второй катер. Давайте ждать. Останемся на месте. Пусть они нас ищут.

Я покачала головой:

– А что еще мы можем сделать?

Грэй скрестил руки на груди и надолго о чем-то задумался. У меня пересохло в горле. Я взяла свою бутылку и сделала большой глоток.

– Берегите воду, – посоветовал он.

– Почему?

– Мы можем тут застрять на некоторое время. Так что не пейте все сразу.

– О-о, – отозвалась я. До меня дошел смысл его слов. Мы можем застрять тут на некоторое время. Сколько же продлится «некоторое время»?

Прошел еще час. Грэй возился в лодке, выбирая то, что могло бы нам пригодиться в чрезвычайной ситуации. В этой ситуации.

– Где-то здесь должен быть плот, – сказал он, поднимая сиденье. Порылся и извлек массу мятого желтого пластика. – Слава богу, – вздохнул он с облегчением.

Я недоверчиво разглядывала желтый винил. Грэй сказал, что это только на всякий случай. Я подумала об Эрике. Вероятно, он уже приплыл в лагуну. Наверное, ужасно беспокоится. Скорее всего, он уже сообщил властям, что наш катер не прибыл на место, и нас уже начали искать. В любой момент к нам примчится корабль береговой охраны. Я надеялась, что это так. Луиза была плоха, а мне ужасно хотелось в туалет.

– Сколько времени? – спросила я у Грэя.

– Пять, – ответил он.

Я кивнула. Луиза еще дышала. Еле-еле. Я знала, что на ней был солнцезащитный крем, но ее кожа покраснела, а солнце переместилось, поэтому я сдвинула ее шляпу на лоб, чтобы она не обгорела.

– Пожалуй, я все-таки поплыву, – сказал он. – Если мне повезет, я смогу к вечеру доплыть до острова.

– Я не знаю, – сказала я. – А как насчет…

– Акул?

Я кивнула.

– Да, – сказал он. – Я должен попытаться.

– Это слишком рискованно.

– Послушайте, Шарла…

– Шарлотта, – напомнила я.

– Шарлотта, верно. – Его глаза впились в мои. – Послушайте, если мы ничего не предпримем, то так здесь и умрем.

Мое сердце забилось чаще. Ветер усилился. Он был теплый, но я дрожала.

– Нет, – возразила я. – Мы не так далеко от берега, всего в нескольких милях. Поблизости должен быть какой-то остров. Кто-нибудь нас найдет. – На мои глаза навернулись слезы. – Должны найти.

Грэй вздохнул.

– Здесь быстрое течение, – сказал он. – Нас унесет, возможно, дальше, чем мы думаем. – Он провел ладонью по своим песочным волосам. Их взъерошил ветер. Помолчав, он добавил: – Хотя, может, вы и правы. Пожалуй, я не стану рисковать.

Несколько часов мы сидели молча, ждали, смотрели, слушали. Часто проверяли состояние Луизы, но оно не менялось.

– Я знаю, что нас уже ищут, – сказала я. Солнце садилось, мне хотелось его остановить, чтобы оно не скрылось за горизонтом. Я до сих пор не верила в реальность происходящего.

Грэй сидел опустив голову и кашлял. Я сообразила, что он целый день не выпил ни глотка. Он не захватил с собой бутылку воды?

– Возьмите, – сказала я, протягивая ему бутылку. – Попейте.

Он покачал головой.

– Оставьте себе, – сказал он.

Я кивнула и поняла, что ужасно хочу по-маленькому, но как мне это сделать? Я прошла на нос катера.

– Не смотрите сюда, – попросила я.

Грэй кивнул.

Я спустила до щиколоток джинсовые шорты и зеленые трусы-бикини, потом сняла их совсем. Страдая от смущения, присела на корточки на носу лодки, стараясь не сорваться. Поза была далека от идеальной, но выбирать не приходилось. Я наблюдала, как ярко-желтая моча потекла по белой поверхности катера в воду. После этого я натянула бикини и шорты.

Грэй ничего не сказал, когда я вернулась. На небе уже зажглись звезды. Я положила голову на руки и заснула под покачивание лодки.

* * *

Я быстро открыла глаза. У меня затекло все тело. Ноги были холодные и чуточку мокрые. Солнце светило ярко; я загородилась от его света, поднеся ладонь козырьком к глазам, и огляделась по сторонам. Мгновенно ужас от вчерашнего происшествия всплыл в моем сознании. Разбитый катер, дрейфующий в открытом океане, труп, лежавший поодаль, и безжизненная женщина рядом со мной.

– Луиза! – воскликнула я, вскочив на ноги. Встала возле нее на колени и проверила ее дыхание, пульс.

Грэй подошел ко мне.

– Она умерла, – сообщил он без эмоций. – Скончалась ночью.

Я покачала головой.

– Нет! – закричала я. – Нет, мы должны были спасти ее!

– Мы сделали все, что могли, – сказал он. – У нее была травма головы.

Я села, обхватив колени, и заплакала.

– Я хочу немного вас успокоить, – мягко сказал Грэй. – Даже в лучших больницах с самым современным оборудованием ее, возможно, не смогли бы уже спасти.

– Откуда вы знаете? – рявкнула я. Мне тут же стало стыдно за свою резкость, но я нервничала, боялась и чувствовала себя виноватой. Ведь она умерла при нас.

Грэй не отвечал. Он снова возился с радио на носу катера.

– Короткое замыкание, – сообщил он. – И у меня нет инструментов, чтобы починить его.

Он сказал это будничным тоном, совсем не так, как сказал бы Эрик. Эрик . Я подумала о своем муже. Вероятно, он уже проснулся в нашей каюте. Или, может, не спал совсем. Может, искал меня всю ночь. Где же он? Почему не приплыл сюда?

– Что же нам делать? – испуганно спросила я у Грэя.

– Не знаю, – ответил он. – Лайнер должен отправиться то ли вечером, то ли этим утром дальше. Маловероятно, что они будут нас ждать.

– О чем вы говорите? – удивилась я. – Конечно, будут.

– Все круизные линии предупреждают в своих правилах, – сказал он, – если вы не возвращаетесь на судно на следующий день, они не занимаются вашими поисками. Правда, именно это написано у них мелким шрифтом. – Он произнес это уверенно, словно сам уже сталкивался с подобной ситуацией.

– Но ведь они знают, что мы потерялись, – запротестовала я. – Не то что мы просто захотели остаться тут по собственной прихоти. Мой муж скажет им.

Грэй безучастно смотрел на океан.

– Эрик сделает все, чтобы нас нашли, – уверенно заявила я.

* * *

К полудню солнце повисло прямо над головой. Я достала из сумочки солнцезащитный крем и намазала им плечи, потом кинула бутылочку Грэю.

– Спасибо, – поблагодарил он, выдавив несколько капель крема на ладони. Я смотрела, как он нанес его на плечи и шею, немного оставив для ушей и кончика носа. Его взгляд задержался на моей бутылке с водой.

– Вы ведь хотите пить? – сказала я, протягивая ему воду. – Пожалуйста, возьмите.

На этот раз он не отказался и сделал глоток. Я знала, что ему хочется еще, что он мог бы одним глотком выпить все, что осталось, но он завинтил крышечку и вернул мне бутылку.

– Нам надо подумать, как собирать воду, чтобы быть готовыми, если пойдет дождь.

Он был прав, но мне не понравилось его предложение – ведь я была уверена, что нас скоро спасут.

– Вот, – сказал Грэй, вытащил маленькое металлическое ведро из-под капитанского кресла.

Я кивнула. Течение несло нас теперь быстрее. Я не слышала гудка судна. То ли наш лайнер еще не отплыл от острова, то ли нас уже унесло слишком далеко, за пределы слышимости.

Стояла жара, меня мучила жажда, но в бутылке оставалось лишь несколько дюймов воды, и я терпела. Грэй присел возле Луизы и показал на ее странную сумочку на талии.

– Нет, – ужаснулась я. – Вы что, серьезно?

– Может, там у нее вода, – сказал он. – Или сотовый телефон.

Мне казалось неправильным рыться в имуществе умершей женщины. Я отвернулась, когда Грэй отцепил ее сумочку и сел рядом со мной. Расстегнул молнию.

– Эврика! – Он вытащил маленькую бутылочку воды. Сделал глоток, потом отдал ее мне, и я тоже отпила немного.

Потом он достал пачку розовой жвачки «Бабл гам», мятую, полурастаявшую пачку «Сникерса», гигиеническую помаду, пузырек с таблетками, пачку сигарет и зажигалку.

Грэй рассмотрел пузырек.

– Викодин, – прочитал он.

– Помню, она что-то говорила про операцию на ноге в прошлом месяце.

Грэй кивнул.

– Этот препарат вызывает очень сильную зависимость, – сказал он. Я удивилась, откуда он это знает, но ничего не спросила.

Он взял «Сникерс» и разорвал обертку. Шоколад испачкал его руку.

– Хотите кусок? – сказал он, облизав палец.

– Хочу, – сказала я. Мой желудок урчал все утро, но я старалась не обращать внимания.

Он протянул мне кусок полурастаявшей массы, и я сунула ее в рот. Съев ее, мне захотелось еще, но Грэй убрал «Сникерс» в сумочку.

– Надо приберечь. Может, это единственная пища, которая у нас будет неизвестно сколько времени.

Тут я вспомнила про миндаль и вытащила его из своей сумочки.

– И вот это, – сказала я.

Грэй кивнул. Интересно, подумалось мне, надолго ли хватит этой пачки миндаля из «Старбакс»? Если мы будем есть понемногу, то на несколько дней? Я прогнала эту мысль. Эрик спасет меня.

Но, когда садилось солнце, нас так никто и не спас.

* * *

– Чем так пахнет? – спросила я на следующее утро. В воздухе висел отвратительный запах гнили.

– Трупы, – сказал Грэй. – Мне неприятно говорить об этом, но нам придется выбросить их за борт.

– Но ведь… – Мне это показалось таким жестоким, негуманным. И все же я понимала, что Грэй был прав. Мы не могли дольше плыть по океану с двумя разлагающимися трупами. Кроме того, я заметила, что из тела капитана текла жидкость, и подумала, что мы можем чем-нибудь заболеть.

– Пора, – сказал Грэй. Он подошел к капитану и убрал с его лица полотенце, а после этого стянул с него шорты.

– Что вы делаете? – спросила я с легким ужасом.

– Одежда ему больше не понадобится, – ответил он. – А нам, возможно, да.

Он стянул шорты с ног капитана. Я отвернулась, увидев, что он не носил нижнего белья. Грэй отложил шорты в сторону, достал из них бумажник, потом стащил с мертвеца майку. После этого поднял нагое тело над релингом, и оно торпедой полетело в океан.

Грэй, словно на автопилоте, направился к Луизе.

– Вас можно попросить об одолжении?

– Вы ведь не…

– Нам понадобится все, что угодно, – сказал он, снимая шляпу с ее головы. – Для защиты от солнца и для тепла.

Я посмотрела на ее розовую майку и белые капри. Они были велики мне на много размеров, и все же я понимала, что мы можем согреться ими ночью, как будто одеялом. Прошлой ночью я проснулась, дрожа от холода.

– Хорошо, – согласилась я.

Расстегнув ее штаны, я стянула их с раздутого, с растяжками, живота Луизы. Мне было жутко неприятно это делать. Неприятно видеть, что ее белые трусы были дырявыми. Морщась от отвращения, я сняла капри с ее лодыжек и взялась за блузку. На правом плече я увидела татуировку – внутри сердечка имя Джонни. Я вспомнила про Эрла и удивилась.

Грэй поднял ее и так же, как капитана, бросил в воду. Зловещий всплеск долго звучал у меня в ушах. Эта женщина недавно сидела возле меня, живая, болтала о всякой всячине, ей не терпелось взглянуть на пиратский корабль, и вот она плыла, почти голая, в океане. Корм рыбам.

– Подождите, – сказала я и побежала на нос катера, где видела несколько искусственных цветков, приклеенных к приборной панели. Оторвала красную розу, бегом вернулась к релингу и бросила ее в воду. Роза упала возле Луизы.

– Покойся с миром, – тихо произнесла я.

* * *

На четвертый день мы доели миндаль и остатки «Сникерса». Мы дрейфовали уже так долго, что я утратила представления о том, где мы находимся и что с нами будет. Я наловчилась писать с носа катера и даже ходить по-большому, но все это было ужасно, особенно без туалетной бумаги.

– Вы чувствуете? – спросил Грэй. Я не поняла, о чем он говорил, но он улыбался, значит, это была хорошая новость.

– Что?

– Дождевая капля, – сказал он и раскрыл рот, запрокинув голову.

Мы не пили воду уже день. Моя глотка стала как пергаментная и болела, как будто ее натерли наждаком. Если пошел дождь, это хорошая новость. Очень хорошая.

– Чувствую! – воскликнула я, когда капля упала мне на щеку. – Где ведро?

– Здесь, – сказал Грэй и поднял его. Дождь усиливался. Мы с жадностью смотрели, как в ведро медленно набиралась вода.

Через полчаса дождь перестал, и сквозь тучи снова пробилось солнце. Грэй протянул мне ведро, и я сделала глоток. Пресная вода была божественно вкусной; она омыла мое пересохшее горло. Мне хотелось выпить все, но воды было совсем мало, около дюйма, а Грэю тоже нужно было пить.

– Я не понимаю, – сказала я в тот вечер, глядя на океан. – Мы плыли почти пять дней. Почему мы не видели сушу? Или самолеты? Почему никто не приплыл сюда?

Грэй взялся рукой за лоб.

– В этих историях про Бермудский треугольник что-то есть.

– Можно вас спросить про одну вещь? – обратилась я к нему.

Он кивнул.

– В тот вечер на ужине в ресторане, – осторожно начала я, – вы показались мне таким… подавленным. Почему?

Он нахмурился и долго молчал, потом встал и прошел на нос катера. Потом сел в капитанское кресло и стал смотреть в ночное небо.

* * *

– Лодка дала течь! – воскликнул Грэй на следующее утро. Его слова прозвучали почти как фраза из фильма, герои произносят эти слова, когда сюжет начинает обретать драматизм. Вот только мы не смотрели кино, а жили по этому сюжету, и какие еще неприятности ждали нас по сценарию, неизвестно. Это было кошмаром. Нашим собственным, персональным кошмаром.

Я открыла глаза и опустила ноги на дно лодки. Они погрузились в воду на несколько дюймов.

– Боже! – воскликнула я. – Что происходит?

– Это было неминуемо, – сказал Грэй. – Я знал, что удар повредил корпус, но не знал, насколько сильно. Положение ухудшилось.

– Ухудшилось?

– Смотрите, – сказал он, показывая на дальний правый угол катера. – Вода набирается быстро. Мы больше не можем тут оставаться.

Я покачала головой и взглянула на океан.

– Что же нам делать?

Грэй посмотрел на спасательный плот.

– Можно вас попросить?

– Меня? – спросила я. – У меня кружится голова, даже когда я надуваю воздушный шарик .

Он протянул мне плот.

– Вам придется это сделать. – Его тон был серьезным. – У меня астма.

– О, – сказала я, – у вас есть…

– Ингалятор? Да. – Он достал его из кармана и снова убрал. – Я не знаю, сколько мы еще тут пробудем. – Он вздохнул. – Поэтому намерен тратить его как можно экономнее.

Я кивнула:

– Хорошо, сейчас начну. – Я поднесла губы к соску плота и стала вдувать воздух в хлипкое плавсредство. Мне было страшно покидать катер, но Грэй был прав. Вода набиралась быстро. Вот она почти добралась до сидений. Если мы промедлим, то утонем вместе с катером. Я дула все усерднее и останавливалась, чтобы перевести дыхание, только когда у меня кружилась голова.

– Простите, – сказал Грэй. – Жаль, что я не могу вам помочь.

– Все нормально, – ответила я. – Ведь вы не можете.

У меня горели щеки. Я не сомневалась, что у меня лопнули кровеносные сосуды, и я представила себе, как красные паучки прожилок покроют мою кожу. Этот плот был не из тех, какие надувают ртом. На борту должен был быть специальный насос, но Грэй не смог его найти. Впрочем, это не имело значения. Выхода не было, и я должна была надуть эту штуковину. На это у меня ушло два часа. Вода была нам уже по колено.

* * *

Катер тонул.

Грэй бросил на плот одежду, ведро и две бутылки воды. Я забрала содержимое сумочки Луизы, бумажник капитана, на всякий случай, и свою сумочку. Я забралась на плот, Грэй последовал за мной и сел рядом. Плот оказался меньше, чем я думала. Я чувствовала под ногами холодную воду, но знала, что винил скоро нагреется. Солнце пекло немилосердно, и мы не успеем оглянуться, как будем обливаться потом.

Грэй оттолкнулся веслом.

– Стойте! – воскликнула я. – Моя камера. Я забыла фотоаппарат мужа!

Грэй пожал плечами:

– Вы уверены, что вам сейчас понадобится камера?

В чем-то он был прав. Фотоаппарат лишь добавит нагрузку на уже и так перегруженный плот, и все же я поняла, что эта камера была для меня спасательным тросом. С ней мне казалось, что Эрик был недалеко, искал меня. А без нее? Ну, это будет конец всяким надеждам.

– Пожалуйста, я не могу ее оставить, – попросила я.

Грэй пожал плечами, снова взялся за весло и подгреб к катеру. Он уже накренился, готовый скрыться под водой.

– Она там, – сказала я, показав на нос лодки.

Грэй протянул руку, схватил камеру и передал мне.

– Спасибо, – поблагодарила я, когда он снова уселся рядом со мной. – Большое спасибо.

Он просто смотрел перед собой и молчал.

Мы дрейфовали несколько часов. Катер скрылся из виду.

– Вы не хотите сделать снимок? – спросил он.

– Какой?

– Сфотографировать нас. Как мы тут сидим.

– Зачем? – спросила я. Мне не хотелось вспоминать про это потом. Я хотела, чтобы появился Эрик. Я хотела оказаться дома и больше никогда не думать об этом ужасном происшествии. Я даже не была уверена, что захочу потом снова увидеться с Грэем.

– Потому что это будет, возможно, последняя фотография, которую мы сделаем, – сказал он.

И тут до меня дошло. Вот оно что. Это жизнь или смерть. Я посмотрела на Грэя, действительно посмотрела на него. Он слегка улыбнулся мне в ответ, и эта улыбка говорила все – и ничего. На мгновение, лишь на мгновение в его глазах я заметила доброту, которую не видела прежде. Я достала камеру и посмотрела в видоискатель. За его спиной садилось солнце, он сидел в его неярком свете, словно в ореоле.