Онлайн чтение книги Тайна за семью печатями Best Kept Secret
8

– Это книга твоего отца?

Себастьян взглянул на аккуратную стопу романов в витрине книжного магазина. Табличка над ними гласила: «„Попытка – не пытка“ Гарри Клифтона, 3 шиллинга 6 пенсов, последнее приключение Уильяма Уорика».

– Да, – гордо ответил Себастьян. – Хочешь?

– Да, пожалуйста, – сказал Лу Янг.

В сопровождении друга Себастьян зашел в магазин. На столе у входа торчали высокие стопки последнего романа его отца, в твердой обложке, в окружении томиков «Слепой свидетель» и «Риск – благородное дело» – первыми двумя романами серии об Уильяме Уорике.

Себастьян вручил Лу Янгу по экземпляру каждой из трех книг. К ним быстро присоединились несколько одноклассников, и он роздал каждому по экземпляру новой книги, а кое-кому и по две других. Стопка быстро уменьшалась, как вдруг мужчина средних лет выскочил из-за прилавка, схватил Себастьяна за воротник и оттащил от стола.

– Ты что вытворяешь? – заорал он.

– Да все нормально, это же книги моего отца!

– Я все слышал, – сказал управляющий и поволок Себастьяна, упиравшегося с каждым шагом, в сторону служебных помещений. Он повернулся к помощнику и сказал: – Вызывай полицию. Я поймал этого воришку с поличным. Посмотрим, удастся ли вернуть книги, с которыми смылись его дружки.

Управляющий втащил Себастьяна в свой кабинет и толкнул на старый, набитый конским волосом диван.

– И не вздумай пошевелиться, – пригрозил он, выходя из кабинета и надежно запирая за собой дверь.

Себастьян услышал, как в замке поворачивается ключ. Он встал, подошел к столу управляющего, взял с него книгу, затем вернулся на диван и стал читать. Он добрался до девятой страницы, когда дверь открылась: вернулся управляющий с победной ухмылкой на лице.

– Вот он, господин старший инспектор, я сцапал мальчишку с поличным.

Старший инспектор Блейкмор попытался сохранять бесстрастный вид, когда управляющий добавил:

– Имел наглость врать мне, что книги принадлежат его отцу.

– Он не лгал, – сказал Блейкмор. – Это сын Гарри Клифтона. – Он перевел взгляд на Себастьяна и добавил: – Однако это не может служить оправданием тому, что вы сделали, молодой человек.

– Даже если его отец Гарри Клифтон, у меня по-прежнему недостача в один фунт и восемнадцать шиллингов. Что вы собираетесь предпринять? – спросил управляющий, ткнув обвиняющим перстом в сторону Себастьяна.

– Я уже связался с мистером Клифтоном, – заверил Блейкмор. – Так что, полагаю, ответ на вопрос вы получите скоро. А пока ждем, предлагаю вам объяснить его сыну в общих чертах экономические принципы книготорговли.

Управляющий, немного успокоившись, присел на край стола.

– Когда твой отец пишет книгу, – начал он, – его издатели выплачивают ему аванс и затем – проценты от указанной на обложке цены каждого проданного экземпляра. В конкретном случае с твоим папой, полагаю, это десять процентов. Издатель также должен платить своим агентам по продаже, редакционному и рекламному персоналу, типографии плюс затраты на рекламу и расходы по сбыту.

– И сколько вам приходится платить за каждую книгу? – поинтересовался Себастьян.

Блейкмор с огромным нетерпением ждал ответа книготорговца. Управляющий помедлил в нерешительности, прежде чем сказал:

– Приблизительно две трети от указанной на обложке цены.

Себастьян чуть прищурил глаза:

– Выходит, мой отец получает только десять процентов от каждой книги, а вы прикарманиваете тридцать три процента?

– Да, но я должен платить аренду и налоги за эти помещения, а также зарплату сотрудникам, – сказал в свою защиту управляющий.

– Значит, моему папе будет дешевле вернуть книги, чем платить вам всю сумму, указанную на обложке?

Старший инспектор Блейкмор пожалел, что сэра Уолтера Баррингтона нет в живых. Ему бы понравился этот разговор.

– Может, вы скажете мне, сэр, – продолжал Себастьян, – как много книг необходимо вернуть?

– Восемь в твердой обложке и одиннадцать – в мягкой.

В этот момент в кабинет вошел Гарри.

Старший инспектор Блейкмор объяснил ему суть про исшедшего, потом добавил:

– На этот раз, мистер Клифтон, я не буду выдвигать против мальчика обвинение в магазинной краже, ограничусь предупреждением. Предоставлю вам, сэр, позаботиться, чтобы ваш сын больше не совершал столь безответственных поступков.

– Да, конечно, старший инспектор, – ответил Гарри. – Я очень вам благодарен и попрошу моих издателей немедленно возместить недостачу книг. А ты, мой мальчик, лишаешься карманных денег до тех пор, пока не будет возвращено последнее пенни, – добавил он, повернувшись к Себастьяну.

Мальчик закусил губу.

– Спасибо, мистер Клифтон, – сказал управляющий и робко добавил: – Я тут подумал, сэр, раз уж вы здесь, не будете ли вы так добры подписать оставшиеся в наличии экземпляры?

Когда мать Эммы Элизабет отправилась в больницу на обследование, она попыталась заверить дочь, что волноваться незачем, и попросила не говорить Гарри или детям, чтобы попусту не тревожить.

Это, конечно же, расстроило Эмму. Вернувшись в Баррингтон-Холл, она позвонила Джайлзу в палату представителей, а затем – своей сестре в Кембридж. Джайлз и Грэйс бросили все и на ближайшем поезде отправились в Бристоль.

– Будем надеяться, что я не зря переполошила вас, – сказала Эмма, забрав их с вокзала Темпл-Мидс.

– Будем надеяться, что ты зря переполошила нас, – ответил Джайлз.

Поглощенный мыслями, он молча смотрел в окно всю дорогу к больнице.

Еще до того, как мистер Лангборн прикрыл дверь в свой кабинет, Эмма почувствовала, что новости их ждут недобрые.

– Хотелось бы знать простой способ сообщить вам это, – заговорил специалист, как только они сели, – но, боюсь, такового нет. Доктор Рэберн, который несколько лет был семейным врачом вашей мамы, провел обычное обследование и, когда получил результаты анализов, направил ее ко мне для углубленного исследования.

Эмма сжала кулаки, как порой делала в детстве, когда очень нервничала или попадала в неприятности.

– Вчера, – продолжил мистер Лангборн, – я получил результаты из клинической лаборатории. Они подтвердили опасения доктора Рэберна: у вашей матери рак груди.

– Ее можно вылечить? – тотчас спросила Эмма.

– В настоящее время для человека ее возраста лечения нет. Ученые надеются на определенный прогресс в будущем, но, боюсь, недостаточно близком для вашей мамы.

– Мы можем что-нибудь сделать? – спросила Грэйс.

Эмма потянулась и взяла сестру за руку.

– В течение ближайшего времени ей понадобится вся любовь и поддержка, которую можете дать вы и ваша семья. Элизабет замечательная женщина и после всего, что ей пришлось испытать, заслуживает лучшей участи. Она ни разу не пожаловалась – это не в ее духе. Она типичная Харви.

– Как долго ей осталось быть с нами? – спросила Эмма.

– Боюсь, это вопрос скорее нескольких недель, чем месяцев.

– Тогда я должен кое-что ей рассказать, – сказал Джайлз, до этого мгновения не проронивший ни слова.

Инцидент с магазинной кражей, как только о нем прослышали в школе Святого Беды, превратил Себастьяна из «немного нелюдимого» в кого-то вроде народного героя, и те мальчишки, которые прежде даже не замечали его, теперь приглашали в свои компании. Гарри начал верить: вот он, поворотный момент. Однако, когда Себастьяну сообщили, что бабушке осталось жить всего несколько недель, мальчик снова замкнулся в себе.

Джессика пошла в первый класс в «Ред мэйдс». Она занималась намного усердней Себастьяна, но не стала первой ни по одному предмету. Учительница рисования поделилась с Эммой своим сожалением, что ее предмет непрофилирующий, потому что Джессика в восемь лет обладает более ярким талантом, чем она сама в последний год обучения в колледже.

Эмма решила не пересказывать этого разговора Джессике, но позволить девочке самой узнать, насколько она талантлива, – когда пробьет ее час. Себастьян то и дело твердил ей, что она гений, но много ли он понимал? Он и Стэнли Мэтьюза[11] Сэр Стэнли Мэтьюз (1915–2000) – один из известнейших английских футболистов; первый англичанин, посвященный в рыцари за выдающиеся достижения в футболе. называл гением.

Месяц спустя Себастьян провалил три проверочные работы буквально за несколько недель до вступительных экзаменов в Бристольскую классическую школу. Ни у Гарри, ни у Эммы не хватило духу критиковать сына – настолько он был расстроен и подавлен состоянием бабушки. Всякий раз после школы он сопровождал Эмму в больницу, забирался к бабушке на кровать и читал ей свою любимую книгу, пока она не забывалась сном.

Джессика каждый день рисовала бабуле новую картину и наутро доставляла в больницу, когда Гарри отвозил ее в школу.

Джайлз проигнорировал несколько «уведомлений с тремя подчеркиваниями»[12]Повестка с тремя подчеркиваниями – уведомление особой важности, требующее строжайшего соблюдения партийной дисциплины., Грэйс – несколько семинаров, Гарри сорвал несчетное количество предельных сроков сдачи рукописи, а Эмме несколько раз не удалось ответить на еженедельные письма Сайруса Фельдмана. Но именно Себастьяна Элизабет ждала с нетерпением каждый день. Гарри не знал, кому больше во благо были эти впечатления – его сыну или теще.

В то время, когда угасала жизнь его бабушки, экзамены давались Себастьяну очень тяжело.

Итог, как и предсказывал директор школы Святого Беды, получился неоднозначным. Экзамены по латыни, французскому, английскому и математике сданы на школьном уровне, но по истории он едва получил проходной балл, чуть не провалился по географии и набрал всего лишь девять процентов по естественным наукам.

Доктор Хэдли позвонил Гарри в Баррингтон-Холл почти сразу же после того, как результаты экзаменов вывесили на доске объявлений.

– Я поговорил с глазу на глаз с Джоном Гарретом, моим коллегой, занимающим такую же должность в БКШ, – рассказал директор. – И напомнил ему, что у Себастьяна сто процентов в латыни и математике, и он почти наверняка проявит свои способности к тому времени, когда ему придет пора поступать в университет.

– Вы можете также напомнить ему, – сказал Гарри, – что мы оба, его дядя и я, учились в БКШ, а его дедушка сэр Уолтер Баррингтон был председателем попечительского совета.

– Не думаю, что есть нужда ему напоминать. Но я отмечу, что бабушка Себастьяна во время его экзаменов находилась в больнице. Все, что нам остается, – надеяться, что он подставит мне плечо.

Так и вышло. В конце недели доктор Хэдли позвонил Гарри и сообщил: директор БКШ даст знать попечительскому совету, что, несмотря на неудачу Себастьяна с двумя экзаменами из положенных, ему все же будет предоставлено место в БКШ в Михайлов триместр[13]Осенний триместр в некоторых британских школах, колледжах, университетах; начинается в сентябре-октябре..

– Спасибо вам, – сказал Гарри. – За последние несколько недель это у меня первые добрые новости.

– Однако, – добавил Хэдли, – мистер Гаррет напомнил мне, что окончательное решение за правлением.

Гарри был последним, кто навестил в тот вечер Элизабет, и едва собрался уходить, как она прошептала:

– Пожалуйста, побудь еще минуточку, дорогой. Мне надо кое-что с тобой обсудить.

– Конечно. – Гарри снова присел на край кровати.

– Я провела утро с Десмондом Сиддонсом, нашим семейным адвокатом. – Элизабет говорила с трудом, запинаясь на каждом слове. – И хочу, чтобы ты знал: я сделала новое завещание, поскольку мне невыносима мысль, что эта ужасная женщина, Вирджиния Фенвик, наложит руки на мое имущество.

– Не думаю, что это еще представляет собой проблему. Мы уже очень давно не видели или не слышали о Вирджинии, так что, полагаю, все кончено.

– Гарри, она хочет, чтобы я поверила, будто все кончено. Поэтому вы давно и не видели ее. Не случайно она исчезла из виду почти сразу, как Джайлз узнал, что мне недолго осталось жить.

– Уверен, вы слишком близко принимаете к сердцу. Я не верю даже, что Вирджиния может быть настолько бесчувственной.

– Гарри, милый, всегда и всем ты даришь презумпцию невиновности, у тебя такое доброе сердце. Эмме повезло, что она встретила тебя.

– Спасибо за добрые слова, Элизабет, но я уверен, со временем…

– Это как раз то, чего у меня не осталось.

– Может, тогда мы попросим Вирджинию заглянуть к вам?

– Я несколько раз ясно давала Джайлзу понять, что желаю видеть ее, но всякий раз он вежливо отказывал мне, находя какие-то неправдоподобные отговорки. Почему, как ты думаешь? Не отвечай, Гарри, потому что будешь последним, кто поймет, что на уме у Вирджинии. И уверяю тебя, она не предпримет ничего, пока меня не похоронят. – Тень улыбки скользнула по лицу Элизабет. – Однако я припасла в рукаве козырь, который не собираюсь выкладывать, пока меня не опустят в могилу. Мой дух вернется ангелом мщения.

Гарри не прерывал Элизабет, а она между тем откинулась на подушку и со всей энергией, на которую сейчас была способна, вытащила из-под изголовья конверт:

– А теперь, Гарри, слушай меня внимательно. Ты должен обязательно выполнить мои инструкции к этому письму. – Элизабет крепко сжала его руку. – Если Джайлз оспорит мое последнее завещание…

– Но зачем ему делать это?

– Затем, что он Баррингтон, а Баррингтоны всегда проявляли слабость, когда в дело вмешивались женщины. Итак, если Джайлз оспорит мое последнее завещание, – повторила она, – ты должен будешь отдать этот конверт судье, которого назначат решать, кто из членов семьи унаследует мое состояние.

– А если не оспорит?

– Тогда ты должен уничтожить письмо, – сказала Элизабет. – Сам его не вскрывай и ни в коем случае не говори о его существовании Джайлзу или Эмме. – Она еще крепче сжала его руку и прошептала едва слышно: – А сейчас дай мне честное слово, Гарри Клифтон, ведь я знаю: Старый Джек учил тебя, что для честного человека всегда достаточно слова.

– Даю честное слово. – Гарри убрал конверт во внутренний карман пиджака.

Элизабет отпустила его руку и с удовлетворенной улыбкой на губах откинулась на подушку. Она так и не узнает, избежит ли Сидней Картон[14]Персонаж «Повести о двух городах» Чарльза Диккенса. гильотины.

Во время завтрака Гарри проверил почту.

Гарри выскочил из-за обеденного стола и поспешил к телефону. Он набрал номер, указанный внизу письма.

– Приемная директора, – ответил голос.

– Могу я поговорить с мистером Гарретом?

– Представьтесь, пожалуйста.

– Гарри Клифтон.

– Соединяю вас, сэр.

– Доброе утро, господин директор. Вас беспокоит Гарри Клифтон.

– Доброе утро, мистер Клифтон. Я ждал вашего звонка.

– Не могу поверить, что попечительский совет пришел к такому необоснованному решению.

– Честно говоря, мистер Клифтон, мне тоже не верится, особенно после того, как я горячо ходатайствовал за вашего сына.

– Какую причину предъявили для отказа?

– Совет не должен делать исключение для ученика, недобравшего проходного балла по обязательным предметам, если даже он сын бывшего выпускника школы.

– И эта причина была единственной?

– Нет. Кое-кто из членов попечительского совета поднял вопрос о том, что ваш сын задерживался полицией за магазинную кражу.

– Но существует абсолютно невинное объяснение того инцидента, – сказал Гарри, стараясь держать себя в руках.

– Не сомневаюсь. Однако наш новый председатель не внял этим доводам.

– Значит, мне стоит позвонить ему. Как его зовут?

– Это майор Алекс Фишер.