Онлайн чтение книги Божественные маскарады
Глава 6. Праздник Лозы

Подъемный мост был опущен. Гордые стражи в парадных доспехах салютовали подъезжающим каретам, всадникам и тем, кто прибывал, пользуясь магией, на специальную площадку для телепорта, чтобы не нарушать отлаженного движения непрерывного потока гостей. Пестрая толпа нарядных мужчин и женщин вливалась в широко распахнутые массивные ворота родового замка Лиенских. И эти врата своей инкрустацией в виде виноградных лоз из серебра и полудрагоценных камней сразу напоминали о том, чему именно Лиен обязан своей великой славой.

Толпы слуг сновали между знатью, готовые выполнить малейшие пожелания прибывших и направить их в просторный холл замка, из которого гости попадали в огромную бальную залу, освещенную ярким светом солнца, льющимся из высоких стрельчатых окон. Стены помещения были увиты свежими лозами, доставленными из владений герцога в других мирах. Тяжелые гроздья разноцветного винограда распространяли одуряюще сладкий и одновременно свежий запах, темно-зеленая листва придавала помещению неповторимый колорит. Чтобы вся эта красота не увяла до срока, ее охраняли чары вечной свежести. По потолку и вдоль карнизов тоже тянулись лозы, но уже не настоящие, а созданные иллюзией.

У одной из стен принц Кэлер деловито ощипывал сочный виноград с особо приглянувшейся ему кисти и никак не мог остановиться. Пока-то дело дойдет до ужина, а кушать принцу хотелось уже сейчас. Джей тоже украдкой дергал ягоды, просто потому, что к ним тянулись его загребущие руки.

В зале звучала тихая музыка. Гости оживленно обменивались первыми сплетнями и шутками, осторожно выясняя вопрос о том, кого Лиенский провозгласит Хозяйкой праздника. Основная масса приглашенных отиралась у столиков со сластями, легкой закуской и винами. Эти вина и были самой веской причиной, заставившей лоулендцев явиться на праздник к сумасшедшему Элегору.

А сам организатор обязательного для Новогодья официального мероприятия, герцог Элегор Лиенский, стоял у дверей залы. В честь праздника весны, зелени, возрождения природы он был, как всегда, в черном. Но обшлага и воротник церемониального камзола покрывала богатая вышивка серебряной нитью – все те же вездесущие лозы. Кроме того, следуя традициям, молодому богу пришлось нацепить и фамильные украшения.

С приклеенной к губам сердечной улыбкой герцог встречал гостей и повторял, как попугай:

– Прекрасный день, графиня Лидис, граф Хантич! Рад вас видеть, проходите, послушайте менестрелей. Я знаю, графиня, вы тонкий ценитель искусства (особенно в постели)!

– О, герцогиня Ванесса! Счастлив лицезреть вас, прекрасная леди! Прошу в залу. Кондитер уверяет, что ему особенно удались орешки в креме. Отведайте, умоляю (еще немного, и ни один корсет ты на себе не затянешь, жирная корова)!

Мысленные комментарии к любезностям хоть немного скрашивали мучительную церемонию приветствия.

Гости проходили чуть дальше в залу, где слуги подносили мужчинам венки из лоз, а дамам броши из листа винограда и грозди ягод – символы праздника. Хрупкие на первый взгляд украшения отличались особой прочностью благодаря заклинаниям твердости и сохранности.

Для особо почетных гостей у Элегора были припасены броши и венки из серебра и драгоценных камней. Эти украшения бог создавал в своей мастерской лично. А к категории почетных герцог причислял короля Лимбера и принца Рика по необходимости, а также, по зову сердца, своих друзей, среди которых числились Лейм и Кэлер, Элия относилась к особому разряду «леди Ведьма» и должна была получить драгоценную брошь.

Запас улыбок и вежливых фраз стремительно убывал, остатки терпения таяли, как тонкий ледок под жарким солнцем экватора, а поток гостей все не иссякал. В какой-то момент герцогу начало казаться, что число прибывающих дворян превосходит количество разосланных приглашений как минимум в пять раз. Элегор дал себе зарок обязательно «поговорить по душам» с секретарем.

А неумолимый, убеленный сединами мажордом старой закалки, доставшийся юноше в наследство от отца, продолжал провозглашать новые титулы и звания вновь прибывших, стук его церемониального жезла, увитого лозами, звучал, как молоток, вгоняющий в гроб последние гвозди. Пусть в Лоуленде и была принята кремация, но про гробы герцог слышал достаточно, чтобы сравнение упрямо лезло на ум.

Но вот, заслышав громогласное «Принц Лейм Элиар дель Элларен», герцог оживился и шагнул к дверям.

– Лейм, дружище! – Искренняя радость прозвучала в голосе Элегора впервые за последние полчаса. – Наконец-то!

– Привет, Гор, – улыбнулся принц и, оглядев друга, увешанного фамильными побрякушками, не удержался от шпильки: – Продолжаем маскарад, изображаешь Рика?

– Хоть ты бы не подкалывал, – словно пес, встряхнулся Лиенский, от чего зазвенела тяжелая фамильная цепь – виноградная лоза. – Самому противно!

Скосив взгляд себе на грудь, герцог подумал, что и впрямь похож сейчас на породистую собаку, только вилять хвостом перед гостями почему-то желания не возникало, вот если бы укусить.

Прибытие Лейма и мысленный обмен ехидными комментариями по поводу прибывающих гостей теперь развлекали молодого бога, несколько скрашивая самый нудный период праздника, который близился к завершению.

Мало-помалу поток гостей превратился в тонкий ручеек. А Элии все не было. «Неужели эта вредина сорвет мой гениальный план?» – забеспокоился герцог. Не ведая о заботах друга, Лейм веселил его презабавной историей о своем утреннем «похищении». Через десять минут тревога Элегора настолько усилилась, что он задал принцу шутливый вопрос:

– Слушай, а твою драгоценную кузину, часом, не похитили эти ужасные демоны из Межуровнья? Ох, не завидую я им, бедным!

Лейм почему-то слегка вздрогнул и поспешно ответил:

– Ты же знаешь, на такие мероприятия Элия предпочитает приходить последней, чтобы никого не ждать.

– Ага, – согласился Элегор и поперхнулся следующей фразой при торжественном вопле мажордома:

– Принц Энтиор Эллиндер Грандер дель Ард!

Надеясь, что ослышался, молодой бог уставился на двери и увидел своего недруга. Энтиор в роскошном бирюзовом костюме небрежно кивнул герцогу. Сверкнула милостивая улыбка. И в этой улыбке принца Элегор увидел издевку и свое грядущее унижение. Больше всего на свете герцогу хотелось послать к драным демонам[2]Драные демоны – распространенное в мирах почти приличное ругательство. Своего рода эвфемизм, соотносительный с русским «блин». все условности и броситься на врага с мечом в руке, чтобы стереть с лица вампира это самодовольное выражение, заставить его харкать кровью, молить о пощаде, жалеть о том, что он убил Ирилейну. Герцог скрипнул зубами, сдерживая бешенство. Он еще не настолько силен, чтобы сойтись с лордом-дознавателем в открытом поединке. Элия права, драка только позабавит принца. Остается месть, и ее он продумает тщательно! Но пока долг Хозяина праздника обязывал его любезно приветствовать вновь прибывшего…

Но тут случилось чудо! Недаром же говорят, что чудо – это то, что неожиданно случается именно тогда, когда оно нужнее всего. Мажордом восторженно объявил:

– Принцесса Элия Ильтана Эллиен дель Альдена!

– Граф Рэт Грэй дель Делавас!

И, сверившись с карточкой, врученной ему незнакомым гостем, продолжил:

– Лорд Злат Линдер дель Ша’тиан дель Кродеорх дель Анворвальн!

– Дивная богиня! Я бесконечно счастлив лицезреть вас и ваших спутников! Лорд Злат! Граф Грэй! – с наисердечнейшей из улыбок ринулся герцог к гостям, «случайно» не заметив Энтиора и наскоро переводя про себя титулы Злата. Получалось что-то странное и страшное.

Вежливо кивнув спутникам богини, Элегор склонился перед принцессой и запечатлел на ее руке страстный, долгий поцелуй.

– Какой вы сегодня темпераментный, герцог, – улыбаясь для толпы, ехидно бросила принцесса. – Я уже испугалась, что укусите.

– Да, собирался, – с такой же лучезарной улыбкой тихо признался молодой бог. – Но никак не мог выбрать место. Все такое соблазнительное!

Внимательно наблюдая за процедурой этикетного приветствия, в которую герцог вложил куда больше пыла, чем следовало бы, Злат в очередной раз после веселенькой болтовни с Рэтом задумался над тем, какой смысл вкладывает его очаровательная спутница в понятие «друг». И сомнения еще более окрепли, когда герцог, продолжая играть на публику, воскликнул:

– Позвольте, принцесса, я помогу вам приколоть брошь!

Самолично взяв с подноса украшение из бархатной коробочки, Элегор принялся неторопливо размещать его на небольшом кусочке ткани, прикрывающем грудь принцессы.

Зубовный скрежет и гневные взгляды мужчин, рука Нрэна на рукояти меча, завистливые вздохи дам ясно дали понять Повелителю, что эта интимная ситуация далека от типично теплого приема, оказываемого гостеприимным хозяином. Даже ироничная улыбка принца Лейма, следившего за кузиной и лучшим другом, стала несколько неуверенной, а потом и вовсе поблекла под гнетом сомнений.

Когда-то после учебы в Сейт-Амри юноша прямо спросил у друга о его отношении к Элии. Элегор несколько раз повторил, что не питает к богине страсти. «Да я скорее в мантикору влюблюсь, чем в твою милую кузину», – честно признался герцог Лиенский романтичному принцу, чем снял изрядный камень с его души. Ведь ревновать друга к любимой для Лейма было очень мучительно.

Но сейчас терзания ревности вернулись вновь. Нет, конечно, юноша вовсе не считал Элегора лжецом, но по опыту знал, как прихотливы пути любви. «Бывает, что время идет, ты живешь и ни о чем не подозреваешь, а потом вдруг однажды понимаешь, что уже давно любишь ее и не можешь жить без этой любви», – так печально рассуждал юный романтик, пока его друг ломал комедию.

«Заканчивайте же наконец, герцог, все, кто мог разозлиться, уже бесятся вовсю. Вы переигрываете!» – мысленно рекомендовала принцесса Элегору.

– Вы находите, леди Ведьма, или просто боитесь, что я уколю вашу несравненную грудь специально заточенной для такого случая отравленной булавкой? – по-мальчишески ухмыльнулся Элегор.

– Попробуй, а я наступлю тебе на ногу, – нежно улыбнулась принцесса Элия. – И тебе, милый, представится шанс проверить, не отравлены ли мои каблуки.

Покосившись на острые каблучки туфелек, Элегор решил не испытывать судьбу. Он быстро приколол брошь и, предложив богине руку, заявил во всеуслышанье:

– Пройдемте, ваше несравненное высочество. Все гости в сборе и пора начинать Праздник Лозы!

Демонстративно игнорируя последних растяп, задержавшихся с прибытием (ну не здороваться же еще и с ними!), герцог подхватил даму под руку и повел в залу.

– Пошли и мы, – хмыкнул Рэт, ткнув Злата локтем в бок. – Чего стоять-то и зубами скрипеть. Элегор сегодня Хозяин праздника и имеет право выбрать себе в спутницы любую даму, наплевав на кавалеров, с которыми она прибыла. И почему-то сдается мне, что парень решил выбрать Элию. Хороший выбор, принцы просто взбесятся!

Потерявший дар речи от наглости герцога (как он вообще посмел увести его даму!) Злат молча последовал за неунывающим Рэтом. Шпион уже высматривал в толпе девочку посимпатичнее.

А распорядитель праздника, сменивший седовласого мажордома, громкоголосый юноша, похожий на зеленого павлина, объявлял:

– Леди и лорды! Праздник начинается! Его светлость герцог Лиенский приглашает вас в сад!

Слуги в зеленых ливреях, расшитых лозами, распахнули вторые, доселе закрытые массивные двери залы, ведущие во внутренний двор. Музыка, ненавязчивым фоном звучащая в помещении, смолкла, зато мелодию «Приглашение к чуду» заиграли менестрели в саду, там, где на траве под тентами были установлены столы с яствами и вином.

Толпа, следуя приглашению Хозяина, потекла во двор, мощенный гладкими белыми плитами, и дальше, на зеленые лужайки, засеянные эльфийской травой виэсальтэ, не теряющей своей свежести круглый год и способной выдержать топтание множества ног.

Первое дыхание весны коснулось уже всех уголков лиенских садов, пусть не таких огромных и экзотических, как Сады Всех Миров, но по-своему прекрасных, с цветущими фруктовыми деревьями и кустарниками, нежной травой, лозами лучших сортов винограда. Именно здесь, под открытым небом, должен был начаться Праздник Лозы.

Когда все гости собрались в саду, Элегор торжественно обратился к принцессе Элии:

– Великая богиня, прошу вас удостоить мой дом высокой чести и согласиться быть Хозяйкой Праздника Лозы!

Разочарованно вздохнули дамы, которых не покидала надежда на то, что до сих пор неженатый герцог попросит об этой чести какую-нибудь из них. Но экстравагантность выбора Элегора не удивила, скорее уж знатоки и поклонники традиций вздохнули с некоторым облегчением. Пусть лучше, окончательно обнаглев, парень предлагает в Хозяйки принцессу Элию, чем опять, как в прошлом году, проститутку с улицы Грез или, того хуже, любовницу-рабыню из миров, как десяток лет назад.

В этот год Элегор хотел, чтобы Хозяйкой праздника стала Ирилейна, нежная, гибкая, как сама лоза, и сладкая, как зрелый виноград, девушка-актриса, но ее убил ублюдок Энтиор. Герцог не желал искать новую женщину, которой он мог бы доверить роль Хозяйки, вот тогда Элегор и подумал об Элии. Такой выбор мог здорово разозлить многих и конечно же Энтиора!

Вот поэтому, стоя в саду Лиена, герцог произнес древние слова приглашения и мысленно добавил: «Ну, соглашайся, леди Ведьма, у тебя самое подходящее платье!»

Сопоставив черное одеяние герцога, расшитое серебряными лозами, и свое платье того же оттенка черного с таким же узором, Элия не сдержала улыбки.

«И такой шанс позлить всю эту надменную компанию», – продолжал соблазнять принцессу Элегор. В его серых глазах плавились золотые искорки смешинок.

«Ах, герцог, искуситель, ни в чем не могу вам отказать», – фыркнула в ответ принцесса и, милостиво кивнув, объявила:

– Я согласна, Хозяин праздника!

Менестрели заиграли «Заманчивый выбор» (весь репертуар герцог заранее обговорил с музыкантами).

Распорядитель праздника объявил:

– Хозяйка избрана!

Элегор хлопнул в ладоши, и к нему приблизился юный паж с тяжелым резным ларцом. Стоит ли говорить, что резьба тоже повторяла мотив лоз. С поклоном мальчик протянул свою ношу господину. Под мелодию «Даров желанных» герцог открыл ларец и торжественно возложил извлеченную оттуда серебряную фамильную диадему с изумрудами и бриллиантами на голову прекрасной богини.

«Щенок, мальчишка, что ты себе позволяешь!» – зло думал Нрэн, с бессильной ревностью следя за происходящим. Воину безумно хотелось снести мечом бесшабашную голову герцога, чтобы в другой раз тот лучше думал, за кем волочиться. Тот факт, что безголовый герцог думать не сможет вообще, а Элия будет просто в бешенстве после испорченного праздника, пока останавливал бога. Он ведь только слегка поцарапал этого Итварта, а как рассердилась кузина. Нет, вызывать ее гнев Нрэну решительно не хотелось.

– Что здесь, тьма побери, происходит? – процедил Злат, обращаясь к Рэту, но того на прежнем месте уже не оказалось. Грэй поспешил смыться, присмотрев себе подружку по душе. Зато рядом «неожиданно» оказался Джей. Принц услужливо подхватил:

– И не говорите, лорд Злат! Этот мальчишка совсем зарвался. Какова наглость: провозгласить Элию Хозяйкой праздника!

В это время под нежную мелодию скрипок появился еще один юноша-паж со свежей лозой и принялся старательно опутывать импровизированной «веревкой» протянутые руки Элегора и принцессы.

– Что все это значит? – требовательно спросил Повелитель Межуровнья, пока еще слабо ориентирующийся в происходящем, но полный самых черных подозрений.

– Неужели Элия ничего не рассказала вам, лорд, о Празднике Лозы? – несколько делано изумился Джей. – Что ж, позвольте мне исправить эту ошибку. Я не слишком хороший рассказчик, но все же плохой рассказ лучше, чем никакой.

Нетерпеливый взгляд Повелителя оборвал словесные выкрутасы бога, и тот приступил к изложению информации:

– Праздник Лозы – один из самых старых в Лоуленде и мирах, ведь виноград считается одним из первых даров Творца живым. Символика и обычаи этого праздника уходят корнями в глубины тысячелетней истории Мироздания. Хозяин и Хозяйка первоначально были Жрецом, олицетворяющим Повелителя Земли, и Жрицей, символизирующей саму Землю. Их единение, опять-таки с символической точки зрения, рождает новую Жизнь. А символы, как понимает лорд, принято овеществлять. Вот сейчас Хозяина и Хозяйку повенчали лозой. Теперь они считаются обрученными на весь период праздника. – В менторском тоне принца прозвучали плохо скрываемые досада и ревность.

– И, как я понимаю, кроме символического смысла, это обручение имеет и другие последствия? – холодно полюбопытствовал Злат, стараясь сдержать свое бешенство.

– А как же, – зло оскалился Джей. – Хозяин и Хозяйка праздника совместно выполняют ряд обрядов, танцуют большинство танцев. Жрицу нельзя приглашать, она сама выбирает себе пару. Но это все мелочи, подождите до конца праздника, лорд, и увидите нечто гораздо более интересное.

– Что же? – выгнул бровь Злат.

– Там, за деревьями, где начинаются виноградники, – бог кивнул в сторону далеких разноцветных флажков, трепещущих на ветру, – шатер, где Хозяин и Хозяйка праздника должны будут совершить ритуальное благословение Лозы, одаряя ее частью своей силы. Мне не нужно подробно разъяснять вам технику благословения?

Чуть отвлекшись от собственных переживаний, таких новых, весьма необычных и очень неприятных, Злат заметил, что принц буквально кипит от едва сдерживаемой ярости, и понял, что разделяет чувства бога.

Повелитель Межуровнья очень пожалел о том дне, когда, желая позабавиться, дозволил пройти к Звездному Тоннелю Межуровнья некоему бесшабашному пареньку, на котором оказались амулеты, подаренные им по мимолетной прихоти некой девушке. Да, не мелких церберов границ нужно было спускать на него, а охотников покрупнее. Погоняли его тогда, позабавились, но выпустили живым. «Зря, – решил Злат. – Впрочем, никогда не поздно исправить ошибку. Ведь герцог Лиенский не является членом семьи принцессы, и клятвы насчет сохранности его здоровья я никому не давал». Эти выводы успокоили Злата.

– Вот такой у нас шутник и забавник герцог Элегор. Забрал бы ты его к себе в Межуровнье для развлечений, что ли? – предложил принц и, нахваливая жертву, заметил: – Он шустрый и живучий.

Повелитель Межуровнья только неопределенно хмыкнул в ответ на это великодушное предложение. Пожав плечами, Джей понял, что его рекламная акция не удалась, и печально пробормотал:

– Ну не хочешь, как хочешь.

А герцог Лиенский лучезарно улыбался гостям, нежно придерживая за руку Элию. Элегор был просто счастлив: даже ему, признанному баламуту, редко удавалось вывести из себя такое количество важных персон одновременно. Злились принцы, многочисленные поклонники богини любви и все хоть сколько-нибудь мнящие о себе красотки, питавшие глупые надежды относительно совмещения места Хозяйки со своей персоной. Менестрели вдохновенно играли мелодию «Избранница навсегда». Герцог мысленно похвалил себя за великолепно подобранный репертуар и сделал знак рукой. Музыка стала значительно тише. Смолкли и разговоры гостей.

Элегор торжественно провозгласил от имени Элии и от себя лично:

– А теперь мы приглашаем короля Лимбера, принца Рикардо – Покровителя Виноделия, принца Кэлера – Покровителя Пиров и принца Лейма – Покровителя Всего Живого принести первую дань Лозе, испить старое вино в честь нового урожая.

Все вышеперечисленные кивнули, принимая приглашение. Под мелодию «Лиен благодатный» сквозь расступившуюся в почтительном молчании толпу гостей избранные последовали за Хозяином и Хозяйкой в глубь сада, к виноградным лозам, оживающим после краткого осеннего отдыха. (Минувшая осень в Лоуленде была очень теплой, и лозы не пришлось даже укрывать, снимая со шпалер, как пятнадцать лет назад.) Принцесса слегка левитировала, чтобы острые каблуки не увязали в рыхлой, влажной после ночного дождя почве.

Выбрав нужное место, Элегор остановился и, подождав, когда к нему присоединятся остальные участники церемонии, извлек из воздуха серебряный поднос с запыленной прохладной бутылкой темно-зеленого стекла и пятью хрустальными бокалами на тонких ножках. Оставив поднос висеть на уровне пояса, герцог занялся бутылкой «Сладкой страсти». Сноровисто – сказывалась многолетняя практика – молодой бог пальцами вынул из бутылки пробку и аккуратно разлил по бокалам драгоценный напиток.

В полном молчании приглашенные разобрали бокалы, Хозяину и Хозяйке, согласно традиции, пришлось взять один на двоих. Вдохнув аромат напитка, боги пригубили вино. Элегор сделал несколько глотков и передал бокал принцессе. Ехидно бросив мысленную реплику: «Надеюсь, вы не заразны, герцог», – принцесса допила свою долю под не менее ехидный ответ Элегора: «Даже если и так, дорогая Хозяйка, то, согласно древней пословице, зараза к заразе не пристает, пейте смело!»