Онлайн чтение книги Брат, мсти за любовь!
Глава 3

Люба, родная сестра, очень жалела Марту. В ее глазах стояла боль, когда она на нее смотрела. Но слова жалости были только в первый день, когда та приехала к ней. Они тогда плакали на пару. А потом Люба достала из холодильника бутылку водки, нарезала колбаски, огурчиков. Налила Марте полный стакан водки, заставила выпить. Марта сильно опьянела, легла на кушетку, свернулась калачиком и заснула. Это была первая ночь, когда ей не снились омерзительные физиономии насильников.

Весь следующий день Люба где-то пропадала. И Анки не было. Анка – это ее подруга, с которой она вместе снимала однокомнатную квартиру в подмосковном городишке. Весь день Марта просидела дома одна.

Зато утром следующего дня Марту изнасиловали. Нет, не в прямом, а в переносном смысле. Люба и Анка будто сговорились. Они вместе набросились на нее. Силой сорвали с постели, потянули в душ, поставили под ледяные струи. А потом долго-долго растирали ее окоченевшее тело спиртом.

Но это было только начало. Ее вытащили в парк, по морозу заставили бегать по заледенелым дорожкам. Потом гимнастика под сводами огромной чугунной беседки в том же парке.

Люба и Анка знали толк в своем деле. Как-никак без пяти минут спортивные инструктора. Они взялись за Марту всерьез. Утренняя гимнастика, бег, холодный душ, ежедневные упражнения на силу и выносливость. Никакие отговорки в расчет не принимались. И Марте приходилось напрягать все свои силы, чтобы справляться с заданием. С каждым днем нагрузка увеличивалась...

Марта могла бы избавиться от спортивной опеки. Но только одной ценой – уехать обратно домой. Но она бы ни за что этого не сделала. Во-первых, родной город всегда будет напоминать ей о трагедии. А во-вторых, втайне она даже была рада, что Люба заставляет ее жить в экстремальном режиме, не дает ей никакого передыха. В ритме постоянных физических нагрузок она будто забывала о насильниках. Да и организм ее креп день ото дня. А ведь она была такой слабенькой...

Через месяц Марта стала ездить в Москву вместе с Любой и Анкой. Два часа на электричке, Ярославский вокзал. А потом на метро кто куда. Сестра и ее подруга в свой институт, а Марта на подготовительные курсы. Ее все-таки приняли туда. И все Люба. Она была знакома с одним деятелем искусств. Мужчина не первой молодости. Но вроде ничего из себя. Впрочем, Марту он совершенно не волновал. После всего, что случилось с ней, мужчины перестали существовать для нее.

Давид Исаевич преподавал на курсах. Марта относилась к нему лишь с сухой благодарностью за то, что он помог ей. Зато он, похоже, положил на нее глаз.

– А вы очень прелестны, дитя мое, – как-то сказал он.

И прошелся по ней масляным взглядом. Марту передернуло. Он сразу стал ей неприятен до омерзения.

– Я вам не дитя...

Ее неприязнь отразилась в этой фразе.

– Марта, мы же с вами культурные люди, – надменно произнес он. – И для нас «дитя мое» не имеет предосудительного оттенка...

Он понес какую-то интеллектуальную чушь. Марта слушала его вполуха. А мысленно посылала его куда подальше. И не только мысленно.

– Идите вы к черту!..

Ну не выдержала она, когда Давид Исаевич словно невзначай положил руку ей на талию.

На всех она производила впечатление тихой, застенчивой девушки с периферии. В сущности, так оно и есть. Но это же вовсе не значит, что с ней можно так вольно обращаться.

– Фи, как некультурно, – сморщился он.

– Зато так говорят в народе. Вы же сами говорили, что театральное искусство питает свои корни в народной среде...

Давид Исаевич внимательно посмотрел на нее. Мысленно сделал какой-то вывод. Покачал головой.

– А вы, Марта, не так просты, как кажетесь...

– А простушки, Давид Исаевич, дома сидят...

Она эффектно отвернулась от него, грациозной походкой зашагала по длинному коридору. И все время, пока оставалась в поле его зрения, чувствовала на своей спине его восхищенный взгляд.

Марта старательно посещала курсы, числилась у преподавателей на хорошем счету. Только никакого морального удовлетворения ей это не доставляло. Охладела она к театру. Не было того вдохновения, которое толкало ее в Москву на актерское поприще не далее как год назад. И все из-за этих трех негодяев. Эти мерзавцы отравили ей жизнь...

Физические нагрузки, занятия на курсах уже перестали давать анестезирующий эффект. Все чаще Марта уходила в себя, давала волю своим переживаниям. Она ненавидела негодяев-насильников и мысленно призывала на их голову божью кару.

– Марта, перестань киснуть! – одергивала ее Люба. – Перестань киснуть, иначе прокиснешь...

– И кому ты будешь тогда нужна? – вторила ей Анка.

Обе крепкие, выносливые. Настоящие спортсменки. Когда-то они всерьез занимались спортивным многоборьем. Но продержались в большом спорте только до двадцати лет. На большее их не хватило. Сейчас они также занимались спортом, не менее серьезно, чем раньше. Но как будто больше для себя, чем для кого-то...

– А я и сейчас никому не нужна, – всхлипывала Марта.

– Глупая! Ты мне нужна, – говорила Люба.

– И мне, – добавляла Анка.

И стоило Марте еще раз хлюпнуть носом после подобного объяснения, Люба немедленно объявляла внеплановый кросс. И не отказаться...

А летом Марта провалилась на вступительных экзаменах.

Дома она плакала навзрыд.

– Они... Она... Им не понравились мои зубы, – ревела Марта.

Весь верхний ряд передних зубов у нее был сплошь золотой. И все из-за этих подонков-насильников.

– Я их ненавижу! Ненавижу!.. Я бы убила их...

Если честно, ее зубы были ни при чем. Марта не смогла выдержать конкурс из-за того, что играла без вдохновения. Просто отрабатывала свой номер. А не заметить этого мог разве что слепой.

Но она справедливо обвиняла во всех своих неудачах трех негодяев. Ведь это они сломали ее внутренний стержень.

– А тебе что, стало бы от этого легче? – неожиданно всерьез спросила Анка.

– Если бы я их убила?..

– Да...

– Да, мне стало бы от этого легче...

А может, и в самом деле месть смогла бы хоть как-то залечить страшную душевную рану?

Она знала, что розыск преступников никакого результата не принес. Или их искали спустя рукава, или они просто навсегда исчезли из городка. – Марта, я знаю, тебе сейчас тяжело. Но есть только одно средство тебя успокоить...

Люба показала на кроссовки в углу комнаты.

– Да ну, – покачала головой Анка. – Я знаю другой способ...

Через полчаса они уже тряслись в электричке. Но до вокзала не доехали. Сошли на окраине столицы. Сели на автобус, который привез их к какому-то зданию с огромным подвалом. Марта оказалась в этом подвале.

Навстречу им вышел средних лет мужчина с коричневым от загара лицом и длинными мускулистыми руками.

– Девчата, сегодня же воскресенье... – сказал он.

– Да ладно, Митрич, чего уж там... – махнула рукой Анка. – Не ворчи, лучше гостей принимай.

– Да уж куда от вас денешься...

Митрич простецки подмигнул Марте. Этим он выразил ей свою симпатию.

– Мы тебе водочки принесли, – сказала Люба.

И многозначительно хлопнула по пакету в руках.

– Ну, так с этого бы и начинали! – засиял Митрич. – Вы сами или как?

– Да уж как-нибудь сами справимся.

– Вам что, боевое или спортивное?

– Пока спортивное, – сказала Анка.

Скоро Марта поняла, о чем разговор. Оказывается, она попала в тир. А Митрич – это и сторож, и огневой инструктор в одном лице. Этот тир был его домом.

Он ввел девушек в длинный прохладный зал, включил свет. Марта увидела в противоположном конце ряды мишеней. А потом появился пистолет.

– Это спортивный мелкокалиберный «марголин», – пояснила Анка.

Она подвела ее к кабинке из фанеры, высота которой едва доставала до пояса.

– А вот это место, откуда ты будешь стрелять... А это, – она показала вдаль, – мишени. Их нужно поразить...

Анка объяснила ей, как и что нужно сделать, чтобы произвести первый выстрел. Потом повторила еще раз, потом еще... Повторяла, пока Марта не заучила инструктаж наизусть. И только после этого ей дали «зеленый свет».

Как сказала Анка, мишени были самые обыкновенные. Белый фон, грудная зеленая фигура, круги с цифровыми обозначениями. Самое лучшее попасть в «десятку». Или в «яблочко».

Марта старалась. Одну за одной посылала пули в цель. Но у нее не было никакого опыта. И пистолет для нее был слишком тяжелый, под его тяжестью дрожала рука. Все пули уходили мимо.

– Так, совмести мушку с прорезью прицела, – терпеливо объясняла ей Люба. Она переняла эстафету у Анки. – Теперь затаить дыхание, плавно давить на спусковой крючок. Запомни, ты не должна ожидать выстрела...

И наконец ей повезло. Первая пуля попала в мишень. Правда, всего лишь в «молоко». Но для нее и это был результат.

* * *

На следующий выходной она снова была в тире.

Первую половину этой недели Люба и Анка издевались над ней как могли. Сначала заставляли держать на весу тяжелый утюг, затем навесили на руку гантель. Зато остальное время не трогали ее вообще. Дали руке отдохнуть.

С первого выстрела Марта попала в «семерку», со второго в «восьмерку». Третья пуля плюхнулась в «молоко». Зато четвертая и пятая – снова «восьмерка».

Но дальше, как Марта ни старалась, вперед не шла. Выше «восьмерки» прыгнуть никак не могла. Но и в «молоко» почти не попадала.

– А ты представь, что это не мишени, а те негодяи, которые... ну это... Представь, – неожиданно посоветовала Люба.

И Марта представила. Все пули ушли в «молоко».

– Поняла? – спросила сестра.

– Что поняла?

– Все мимо. А знаешь почему?.. Потому что ты дала волю своим эмоциям. А это волнение. Волнение – это дрожь в руке. А рука должна быть твердой... Теперь попробуй так. Нарисуй мысленный образ этих негодяев. И отодвинь их на задний план своего сознания, в «подкорку». Они как бы перед тобой, но ты о них не думаешь. Ты думаешь только о том, чтобы поразить мишень...

Марта так и поступила. И впервые приблизилась к «десятке». Одна пуля образовала дырку в кругу «девятки»...

В следующее воскресенье Марта отправилась в тир уже сама. Спортивная стрельба захватила ее.

* * *

– А что, сестра не приехала? – встретил ее Митрич. – И Анка тоже?.. Почему?..

Марта ему нравилась. И все-таки приезду Любы он был рад больше. И Марта знала, почему.

– Они вам привет просили передать, – улыбнулась она.

И достала из сумки бутылку импортной водки.

– Ух ты! – обрадовался Митрич. – «Абсолют», целая литра... Давай по чуть-чуть! – заговорщицки подмигнул он ей.

– Нет-нет, что вы, – улыбнулась Марта.

– Ну да, – почесал затылок Митрич. – Ты такая хрупкая, такая нежная... И пить... Да, дурака я свалял... Ну пошли, просто в моей каморке посидишь, журналы по стрелковому делу полистаешь. Если хочешь, мой треп послушаешь...

– Я бы поработать хотела...

«Поработать» – это выражение Любы. И Марта не говорила «стрелять». Она говорила «работать»...

– Да успеешь еще... А потом, там у меня, – он показал в сторону зала, – поэты работают...

– Поэты?

– Ну да, это я их так называю... Пошли. – Митрич осторожно взял ее за руку, будто боялся поранить ее.

И провел ее в свою каморку. Усадил в старое потертое кресло. Сам сел на табурет. Поставил бутылку на стол, любовно погладил ее по стеклянным бокам.

В это время послышались выстрелы. Марта уже достаточно хорошо разбиралась в стрелковом деле, чтобы понять – стреляют из боевого оружия.

– Ну вот, поэты поэмы складывают... – усмехнулся в ус Митрич.

– Почему поэты?

– Ты же знаешь, кто такие братки? – спросил он.

– Нет...

– Темнота!.. Хотя, конечно, тебе знать и не надо. Ничего хорошего в этих братках нет...

– Так кто они, эти братки?

– Это они себя братками называют. А на самом деле это обыкновенные бандиты. Про рэкет слышала?..

– Вообще-то да. По телевизору говорили...

– Вот и хорошо, что только по телевизору с этим сталкиваешься... Братки – это бандиты, рэкетиры. Все здоровые, накачанные. А рожи... Меня все перекреститься тянет, когда их вижу. И это при том, что человек я не шибко верующий... И разговаривают они не по-людски... Этта, типа, в натуре, короче... И мат-перемат через слово...

– А почему поэты?

– А они как приходят, так и говорят. Мы по этим, которые мишени, постреляем. Мы по этому раз по сто пальнем... По этим, по этому... Поэты, одним словом...

Похоже, Митрич сел на своего любимого конька. Выставил братков-бандитов в забавном свете. Марта даже смеялась. А потом появились те самые братки.

Марта аж похолодела, когда в каморку к Митричу вломились два бугая с бритыми затылками и квадратными лицами. Ей и самой вдруг захотелось перекреститься.

– О-о, не понял, Митрич, в натуре, ты этта, чо, телку, типа, снял? – пробасил один.

И впился в Марту тяжелым оценивающим взглядом.

– А чо, не слабая киска, – похабно усмехнулся второй. И нагло у нее спросил: – За сотку со мной пойдешь?..

– Что? – не сразу поняла Марта.

А когда до нее дошло, она чуть не закричала от боли и страха. Именно такие вот уроды изнасиловали ее. Она обхватила голову руками, ее затрясло. Казалось, еще немного, и она упадет на пол и забьется в психическом припадке.

– Эй, ты чо, в натуре, это, шифер, блин, набок съехал? – растерялся первый браток.

– А ну валите отсюда! – неожиданно рыкнул Митрич. – Совсем одурели! Нормальную девчонку с собой тянут... Я еще Генчику скажу...

– Да ладно, Митрич, замяли, – пошли на попятную братки. Видимо, испугались какого-то Генчика.

– И Любке скажу, – не унимался Митрич.

– Любке?.. Эта которая с Анкой?..

– Вот-вот...

– А она-то чо?

– Это Марта – родная сестра Любки. А ты ей сотку предлагаешь. Совсем оборзел, да?

– Любкина сестра, да... Не, ну ты, Митрич, сразу бы сказал. А то молчишь, блин... Ты, Марта, этта, типа, извиняй...

– Все, исчезли...

– Да ладно, Митрич, нам бы это...

– Я сказал, исчезли! – гаркнул Митрич.

Мордовороты испарились.

Только Марте не было от этого легче. Ее продолжало трясти. Страх по-прежнему сжимал ее душу ледяной рукой. Это хорошо, что Митрич сумел остепенить этих подонков. А вдруг они разозлятся да вернутся. Митрича изобьют, а ее зверски изнасилуют...

Следующего раза она точно не переживет...

Митрич подсел к ней. Начал гладить по спине.

– Ты чего так испугалась? – спросил. – Неужто уже настрадалась от таких вот?..

Марта часто закивала.

– Да ты не обращай внимания... Они скоты. Натуральные скоты... Но у них есть пастух. Он тебя в обиду не даст. И Люба всегда заступится...

Вот здесь начиналось самое непонятное.

– А они что, Любу боятся? – Марта оторвала руки от лица и сквозь слезы посмотрела на Митрича.

– Ну, не боятся. Так, побаиваются... Не все, понятное дело. Но эти да, их Люба приструнить может...

– А почему?

– А ты не знаешь?

– Нет...

Митрич ответил не сразу. Долго о чем-то думал, как будто взвешивал все «за» и «против».

– Если тебе Люба ничего не говорила, то и я молчу, – наконец заключил он. – Ты давай вот водочки выпей. Успокоиться надо...

Митрич откупорил бутылку, налил полстакана, пододвинул Марте. Достал из холодильника вскрытую банку маринованных огурчиков, подцепил один, на вилке поднес ей.

– Выпей, закуси... Полегчает...

Марта выпила. Водка горькая, гадкая, слезу вышибает. Но зато от нее действительно полегчало...

Домой она приехала под вечер. У Митрича засиделась. Сначала ждала, когда «поэты» отстреляются. Потом просто сидела – руки у нее тряслись, стрелять она не могла. И только когда более-менее оправилась от встречи с братками, пошла на электричку.

Возле дома стояла новенькая «девятка» цвета мокрого асфальта. Раньше Марта ее не видела. Она невольно залюбовалась этим чудом. И даже остановилась.

– Нравится? – раздалось над ухом.

Марта вздрогнула от неожиданности. Обернулась и увидела Любу. А рядом с ней Анку.

– Нравится, – кивнула Марта.

– Тогда садись, поехали... – Анка подошла к машине, ключом открыла дверцу.

– Это что, твоя?

– Наша, – сказала Люба. – Моя и Анки... Ну чего стоишь, поехали?

– А куда?

– Квартиру новую смотреть. В город перебираемся...

Через полчаса Марта рассматривала новую квартиру, которую сняли для себя Люба и Анка. Трехкомнатная, с отличной мебелью, телефоном. Правда, район спальный. Но зато станция метро в двух шагах.

– Будешь с нами жить? – неожиданно спросила Анка.

– А разве нет? – удивленно посмотрела на нее Марта.

Как будто ей еще есть с кем жить.

– Это твое дело, – сказала Люба. – Хочешь, с нами живи, мы тебя не гоним...

А может, это намек? Мол, мы тебя кормим, поим, за квартиру платим. А ты вроде как ничего не делаешь...

Может, ей надо домой к родителям возвращаться? Все-таки в институт не поступила, а потому в Москве ей как бы нечего делать...

– Не гоним, – подтвердила Анка. – Напротив, хотим, чтобы ты осталась... Привыкла я к тебе... Вот, теперь у нас у всех по комнате. Мне гостиная, а тебе вот...

Марте отвели самую маленькую комнатку. Но при этом самую уютную. Люба легла в комнате напротив.

Ночью Марта захотела пить, отправилась на кухню. Дверь в гостиную была открыта. Она не удержалась и заглянула в комнату. Никого. А где же тогда Анка?..

Скоро Марта поняла, где она ночевала в ту ночь. Там же, где и в следующую. В комнате Любы. Оказывается, Любе и Анке нравилось спать в одной постели...

Это открытие потрясло Марту. Но куда более сильное потрясение испытала она, когда спустя полгода узнала, откуда Люба и Анка берут деньги...

* * *

– Отлично, Марта! – похвалила ее Люба.

Семьдесят два очка из восьмидесяти. Для Марты великолепный результат. Она бы выбила и все восемьдесят. Но Люба как будто взбесилась. Требовала, чтобы она стреляла с интервалом в три секунды. И притом вела огонь не из спортивного «марголина», а из боевого «ПМ».

Июль, август... январь. Все это время Марта исправно посещала тир. Митрич всегда встречал ее довольной улыбкой. Только почему-то хмурился, когда Марта поражала мишень в «десятку».

А сегодня Люба решила принять у нее экзамен. Приняла. И осталась довольной.

Домой они ехали уже не на «девятке», а на почти новой «Ауди». Люба за рулем, Анка справа спереди, Марта на заднем сиденье.

– Как, ничего машина? – зачем-то спросила Анка.

Будто она только что купила это авто, будто Марта впервые села в него.

– Ничего...

– И тебе надо такую...

– Я такую за сто лет не заработаю...

– За тысячу, – уточнила Анка. – Ты ведь нигде не работаешь.

А так оно и было. Марта хотела устроиться продавцом в магазин. Даже по объявлению сходила, собеседование прошла. Но Люба не велела. Сиди, мол, на моей шее и не пищи. С деньгами полный порядок, куском хлеба никто не попрекает. Следующим летом поступишь в институт, выучишься, а тогда уж работай хоть до посинения...

– И не нужно ей работать, – сказала Люба.

– А жить красиво хочется...

– У нее все еще впереди...

На этом разговор о работе и закончился. Но осталась какая-то недоговоренность.

– Есть предложение, – сказала Анка. – Давайте в ресторан заглянем, посидим, твой, Марта, успех отметим...

– Какой успех? – не сразу поняла Марта.

– Ну, так стрелять ты научилась. Семьдесят два из восьмидесяти – какой-никакой, а успех...

– Конечно, в Книгу Гиннесса твой результат не занесут. Но в ресторан правда зайти можно...

– А в какой ресторан?

– Да в какой-нибудь. Это не важно...

Сначала заехали домой. Подготовились к вечернему выходу. Машину оставили на автостоянке.

– А она нам ни к чему, – сказала Анка. – Я, например, в ресторан шампанское пить иду. Или даже водку. С Любой на пару. А думать, что потом за руль... Не-ет уж, увольте...

Что ни говори, но аргумент Анка выдвинула убедительный. Пришлось брать такси.

– Где тут самый лучший ресторан? – спросила у таксиста Анка.

– Это в центр ехать надо.

– Да нам бы поблизости...

– Ну тогда «Астра».

– Поехали...

Ресторан Марте понравился. Небольшой, уютный. Официанты аккуратные, обязательные. Интимный полумрак, зал наполовину пустой, музыка тихо играет.

А потом ей вдруг все разонравилось. И виной тому два парня в спортивных костюмах и коротких кожаных куртках. Бритые затылки, бычьи шеи, золотые цепи. Среднего роста, скромный размах в плечах. Но повели они себя нескромно. Небрежно развалились за столиком неподалеку. Щелчком пальца подозвали официанта.

– Короче, чтобы все ништяк было, – громко сказал один.

В этой короткой фразе и заключался весь заказ. Официант расплылся в заискивающей улыбке и растворился в полумраке зала.

Люба и Анка не обратили на этих двух громил никакого внимания. Зато Марта с ужасом завороженно смотрела на них.

Один парень заметил это. И щелкнул пальцами в ее сторону. Судя по всему, он подзывал ее к себе. Но ведь она не собака.

Марта рывком отвела от него взгляд. И стала смотреть в свою тарелку.

Она бы с удовольствием ушла отсюда. Но Люба и Анка, похоже, вряд ли захотят уйти. Им хорошо. Даже очень. Это называлось – хорошо сидим...

Какое-то время парни были заняты друг другом, о чем-то лениво говорили между собой. А затем один развалился в кресле, закинул ногу на ногу, послал в рот сигарету, пустил дым. И впился в Марту затяжным взглядом.

Марта не выдержала. И глянула в его сторону. И тут же снова щелчок пальцами. Браток снова подзывал ее к себе. Кроме того, он ей еще и подмигнул. Наверняка думал, что после этого она обязательно примчится к нему на полусогнутых.

– Люба, может, пойдем? – сказала она сестре.

– Чего?.. – спросила та.

– Мне не очень хорошо...

– Этих, что ли, испугалась?

Анка окинула братков пренебрежительным взглядом.

– Ты их не бойся, – сказала Люба. – Ты с нами...

Их уверенность в какой-то мере передалась и Марте. А потом она вспомнила, как стал извиняться перед ней один «поэт», когда узнал, что она родная сестра Любы.

Марта успокоилась совсем. И тоже перестала обращать внимание на братков. Но те сами решили привлечь ее внимание.

Сначала к их столику подошел один. Без спроса, нагло занял свободное кресло, развалился в нем, забросил ногу на ногу. И с хищной улыбкой посмотрел на Марту.

– Ну чего молчите, телки? – грубо спросил он.

Марта испуганно спрятала взгляд. Люба и Анка посмотрели на него с нескрываемым презрением. Но промолчали.

– Короче, это мой кабак. И отстегивать будете мне, – нагло заявил браток.

– Ты кто, дятел? – ехидно спросила Анка.

Как и Люба, она смотрелась эффектно. Строгий брючный костюм, небрежная полуулыбка, стальной блеск в глазах. Но браток даже не удостоил ее взглядом. Все внимание на Марту.

– Нет, моя кликуха Удод, – не понял юмора браток.

– Шел бы ты отсюда, удод! – сказала Люба.

– А ты, цаца, не дергайся! – цыкнул на нее браток. – А то вдруг матку наизнанку вывернут... Короче, с вас пятьдесят процентов, – пальцем показал он на Любу и Анку. – А ты, цыпа, отстегиваешь мне всего двадцать. Зато каждый день я буду иметь тебя на халяву... Добазарились, короче...

Браток встал, потянулся. И протянул Марте руку.

– Пошли?

– Куда?..

– Ко мне в тачку... Покажешь мне, как трахаться умеешь...

Как будто температура подскочила у Марты до сорока двух... Сердце вылетало из груди, на лбу выступила испарина. Перед глазами пошли кошмарные картины. Она на капоте вишневой «девятки», а вокруг три подонка-насильника...

– Убери руку, козел! – Люба поднялась с места.

– Ша, сука! – Браток брезгливо усмехнулся и ткнул в ее сторону два растопыренных пальца.

И тут же его рука оказалась в жестком захвате. Мощное движение бедром, и длинная нога Любы летит братку в лицо. И снова удар – второй ногой под коленную чашечку. Громила позорно грохнулся на пол.

С места сорвался второй браток. Но ему навстречу устремилась Анка. Она выпрыгнула высоко вверх и в прыжке ударила его ногой в грудь. Браток подался назад, снес стол. Послышался треск мебели, звон посуды. Анка снова набросилась на него. И эффектно добила его локтем в голову. Он больше не вставал, только дергался.

– Мы не проститутки, идиот, понял?

Чтобы объяснение выглядело убедительно, Люба взяла со стола блюдо с салатом «оливье» и размазала его по лицу крепыша.

Братков приструнили, опозорили. С побитым видом они перебрались за целый стол. Снова сделали заказ. А один сходил к телефону, куда-то позвонил. Атмосфера ресторана наэлектризовалась жаждой реванша.

– Уходим. – Анка подозвала официанта. Рассчиталась с ним. И первой поднялась из-за стола. Не удержалась и помахала браткам рукой. – Пока, мальчики. Больше не прудите в штанишки...

Марта невольно улыбнулась. Как ей сейчас хотелось быть такой вот сильной и независимой, как Анка или Люба! Одной левой справляться с этими ублюдками. И не бояться их, а презирать.

На выходе из ресторана они столкнулись с тремя бритыми крепышами. Те явно куда-то спешили. Прошли мимо и не обратили на девушек никакого внимания.

– Сейчас вернутся, – сказала Анка. – За нами...

И зачем-то сунула руку в кожаную сумку на плече. И Люба тоже так сделала, что-то нащупала в сумке. Марта услышала какой-то щелчок.

Анка помахала рукой. Такси хотела поймать. Но машины пока не останавливались. Черная «Волга» затормозила перед ними, когда из ресторана на полных парах выходили пятеро братков.

Люба резко открыла дверцу машины, с силой втолкнула Марту в салон. И сама рывком внесла туда свое тело. Анка тоже не медлила.

– Гони! – сказала она пожилому водителю.

– К чему такая спешка? – начал было умничать тот.

– Я сказала, гони! – уже рыкнула на него Анка.

Было в ее голосе и взгляде что-то такое, от чего водитель сразу сник. И уже не было у него никакого желания выпендриваться. Он рванул машину с места и понесся вперед по шоссе.

Люба обернулась и долго смотрела назад.

– И эти за нами, – наконец сказала она.

В ее голосе звучала досада. Марте стало страшно. Неужели братки пустились в погоню? Их же пятеро, и все такие крепкие...

– Машина у них хорошая. «БМВ»... Не уйдем...

Марта пришла в ужас. Что будет, если их догонят?

Зато не теряла самообладания Анка. Она спокойно указывала водителю куда ехать.

– А теперь остановись здесь... Та-ак, отлично... Держи... – Она сунула ему деньги и выскочила из машины.

Одновременно с ней на улице оказалась и Люба. Она помогла выбраться и Марте.

Темнота. Безлюдный парк, утоптанный снег под ногами, аллея. Сломанные лавочки и разбитые фонари.

– Самое то, – сказала Анка.

Она пропустила Марту вперед, а сама с Любой встала позади нее.

– Пошли...

И они двинулись вперед по аллее. Быстрым шагом. А сзади уже останавливался «БМВ». Из него вытряхивались братки.

– Все пятеро, – сказала за спиной Люба.

Голос спокойный, в нем абсолютно никакого волнения. Зато Марта сходила с ума от страха. Ей все казалось, что братки сейчас догонят их, изобьют, а потом изнасилуют... Она не думала, что ее могут убить. И все потому, что надругательства над собой она боялась гораздо больше смерти...

– Так, так... Сейчас, сейчас... Еще немного... Вот сюда...

Анка рукой вцепилась в плечо Марты и втолкнула ее в боковую аллею. И зашагала за ней, толкая ее в спину.

Братки свернули за ними.

– Эй, соски, вы чо, в натуре? – загрохотал один. – Тормозите, базар есть...

Но Анка продолжала толкать Марту вперед.

– Да пусть идут, – сказал второй браток. – Там тупик, в натуре. И летняя танцплощадка. Там и потанцуем...

– Чур я танцую с той, худенькой! – гоготнул кто-то.

– Не-а, мы будем танцевать с ней все сразу...

Как будто высоковольтное напряжение подключили к Марте. Ужас сковал ее. Ноги налились свинцом, она больше не могла идти. А тут и Анка перестала толкать ее.

Они остановились, все трое. Анка и Люба развернулись лицом к браткам.

– Ребята, разве можно заниматься сексом по такому холоду? – сухо спросила Анка.

– А потом, моя сестра не любит вас, – добавила Люба.

Марта тоже развернулась. Из-за спин сестры и ее подруги увидела наглые морды крепышей.

– Зато мы любим ее, – загоготал самый здоровый. – И вас тоже любить будем. Во все щели... Или вы будете царапаться?

Конечно, теперь они уверены в своей силе. Их пятеро, и трое из них очень крепкие на вид ребята.

– Нет, царапаться мы не будем... Мы уже вышли из того возраста...

Марте показалось, что из уст Анки послышалось змеиное шипение.

– Вы нам надоели, мальчики! – И Любин голос был полон яда.

Марта видела, как в руке сестры появился пистолет с каким-то толстым цилиндром на окончании ствола. И Анка тоже выбросила «жало». Спокойно, будто они были в тире, Люба и Анка выставили руки с пистолетами. И начали жать на спусковые крючки.

Выстрелов почти не было слышно. Зато Марта услышала, как взвыл и тут же заткнулся первый браток. Второй даже пикнуть не успел. За ним упал третий, четвертый...

Пятый успел упасть на колени и с мольбой протянуть руки.

– Э-э, вы чо, вы чо, не надо...

Только что он был такой крутой. А тут вмиг раскис, превратился в половую тряпку. Хотите, ноги об него вытирайте, хотите, на помойку выбросите – только не убивайте...

Но Анка была непреклонна. С потрясающим хладнокровием она выстрелила крепышу в живот. А когда тот повалился на землю, добавила пулю в голову.

Это было так ужасно. Но Марта вдруг обнаружила, что ей ни жарко ни холодно. Она не испытывала абсолютно никакого сострадания к этим монстрам «городских джунглей». И смерть их казалась ей символом высшей справедливости. Ее перестало лихорадить. Адреналин в крови исчез. Зато взамен она получила крепкую дозу ледяного спокойствия.

Марта смотрела на трупы, как на какие-то манекены. И где-то в глубине души была радость. Теперь эти подонки никого не обидят, никого не изнасилуют...

* * *

– Ты считаешь, мы поступили правильно? – уже дома спросила ее Люба.

– Абсолютно правильно... – Марта смотрела на нее без страха и упрека.

– Мне всегда казалось, что ты такая трусиха...

– Вы со мной, я знаю, на что вы способны... Теперь мне нечего бояться.

– Но мы ведь их не просто наказали. Мы их убили. Убили...

– Ну и что?.. Они это заслужили...

Люба посмотрела на Анку. И сказала ей:

– По-моему, это наш человек...

Анка кивнула.

– Марта, а ты сама могла бы убить? – Люба продолжала наседать на Марту.

– Смотря кого... Бандита, например, запросто...

Марта и сама поражалась своей смелости. Она вдруг перестала бояться братков, «поэтов». Ведь теперь она знала средство против них.

– А человека нет, – добавила она.

– А разве бандит не человек?..

– Нет, не человек...

Те три подонка, которые изнасиловали ее, были бандитами. Теперь Марта знала это точно. Только бандиты могли себя так вести. Только у бандитов были такие мерзкие рожи. Только бандиты могли так одеваться, как они...

В глазах Марты появлялся стальной блеск, когда она думала о мести. Арест, скамья подсудимых, приговор, долгие годы в колонии – все это ерунда. Насильникам этого мало. Марта желала им только смерти.

Она бы сама вынесла им смертный приговор. Сама бы привела его в исполнение...

Ей хотелось быть такой же смелой и сильной, как Люба и Анка. Она не владела карате, не умела драться. Зато она отлично стреляет из пистолета.

* * *

Это случилось ровно через неделю. Люба и Анка отправились по своим делам, а Марта осталась на хозяйстве. Готовила обед, убиралась в квартире, мыла полы. И в самый разгар работы домой заявилась Люба.

– Бросай тряпку! – серьезно велела она. – Поговорить надо...

Разговаривали они на кухне.

– Это правда, что тебя в институт из-за твоих зубов не приняли? – издалека начала Люба.

– Ну, вообще-то не совсем... Но в принципе...

– Сейчас золото не в моде.

– Я знаю.

– Тебе керамика нужна.

– Я уже думала... Но все так дорого...

– Дорого, – кивнула Люба. – Очень дорого... Такие деньги на дороге не валяются...

– Понимаю...

– Но ты можешь их заработать.

– Как?

– Очень просто... Ты сама говорила, что бандит не человек...

– Говорила, ну и что?

– Поэтому ты запросто можешь его убить.

– Могу...

– Вот и сделай это... Нужно одного человека убрать. Бандита...

– Как это убрать?

– Убрать – это, по-нашему, убить...

– По-вашему?..

– Марта, ты умная девчонка. И, наверное, ты знаешь, чем мы занимаемся.

– Преподаете в детско-юношеской спортивной школе...

– Это для прикрытия... А в чем заключается основная наша работа?

– Не знаю.

– Но ты должна хотя бы догадываться... У нас есть пистолеты, мы отлично стреляем, умеем убивать... Ну?..

– Вы еще приемами карате владеете...

– Марта, ну разве можно быть такой глупой... Мы киллеры.

– Киллеры?.. Но киллеры – это же...

Марта запнулась. И удивленно уставилась на Любу. Она не ужасалась. Напротив, чуть ли не восхищалась сестрой.

– Да, киллеры – это наемные убийцы. Мы и убиваем за деньги... Откуда, ты думаешь, у нас эта квартира, иномарка?..

– Вы убиваете бандитов? – спросила Марта.

– И бандитов тоже...

– А еще кого?..

– Людей...

Вот тут вдруг Марте стало страшно. Люди – это добропорядочные мужчины, женщины, дети, старики... Люди – это их с Любой мама, отец...

– Как вы можете?..

– Понимаешь, Марта, мы лишь исполнители... Вот представь, живут и работают вместе два человека. У них одна фирма на двоих. И один вдруг захотел избавиться от второго, чтобы завладеть фирмой. Он обращается к нам. Так, мол, и так, этого человека нужно убрать... Что нам остается делать?

– Если человек хороший, отказаться.

– Хорошо, мы отказались. Тогда заказчик обращается к другим людям. И в итоге того человека все равно уберут. Другие. Этим другим и деньги достанутся. А мы ничего не заработаем... Пойми, мы всего лишь исполняем волю заказчика, приговор. Ведь если не мы, это сделает кто-то другой...

Люба говорила страшные вещи. Но Марта воспринимала ее кровавую философию, соглашалась с ней...

– В общем, ты подумай, – сказала Люба. – Если ты согласна, заработаешь десять тысяч долларов. Мы с Анкой поможем тебе убрать одного бандита...

– А если я не соглашусь?

– Я не могу ответить тебе сразу, что будет, – проговорила Люба. И каким-то очень жутким взглядом посмотрела на Марту. И ей сразу стало ясно, что с ней будет в случае отказа...

Марту посвятили в страшную тайну. Ведь заказные убийства вне закона. За них сажают в тюрьму, приговаривают к смертной казни. И чтобы тайное вдруг не стало явным, Марту могут отправить туда, где она ничего и никому не сможет сказать. Ее убьют...

– А потом, – взгляд Любы становился все черней, – ты видела, как мы убили пятерых братков... Ты подумай, ты хорошо подумай...

Марта вдруг остро осознала, в какой западне она оказалась. У нее не было выбора. Одно из двух: или быть вместе с Любой и Анкой, или... Нет, нет, об этом лучше не думать...

– Я с вами... – выдавила она из себя.

– Ну вот и отлично...

– Только я не могу убивать людей...

– Будешь убивать бандитов, – решила Люба. – За них, кстати, больше платят...

О деньгах Марта тогда вовсе не думала.

* * *

Холодный гулкий подъезд, грязные крутые ступеньки. И на лестничной площадке между третьим и четвертым этажом на широком подоконнике сидела Марта.

Люба посоветовала ей закосить под неформалку. Кожаная куртка с железными заклепками, джинсы с заплатами, на голове прическа «взрыв на макаронной фабрике». И самое главное, нужно сделать пустой, тупо блуждающий взгляд. Будто она только что укололась. Наркоманка-неформалка. Для убедительности на подоконнике лежал использованный одноразовый шприц.

Марту колотило. Этого не должно было быть. Она должна испытывать кайф. Ведь она якобы только укололась. Но эту дрожь она не вызывала, эта дрожь сама завладела ею. Ей было страшно.

Вот-вот должна была появиться жертва. Парень лет двадцати, бригадир рэкетиров. Вчера Марте дали его фотографию. Прежде чем глянуть на нее, она мысленно вспомнила физиономии трех подонков. Как было бы хорошо, если бы на фотографии был изображен один из них. Но, увы, это был другой...

Этот парень не насиловал ее. Ей не за что было ему мстить. Но он бандит. И, возможно, изнасиловал какую-нибудь другую девушку. Или мог изнасиловать в будущем саму Марту.

Этими мыслями Марта нагнетала злость. И ей удалось настроить себя на предстоящее убийство. Все было нормально. Но в самый последний момент самообладание оставило ее.

Надо взять себя в руки, мобилизовать свою волю... Марта настраивала себя, но дрожь не проходила.

В какой-то момент она подумала, что нужно все бросить и убежать. И пропади они пропадом, и Люба, и Анка...

Но кому она тогда будет нужна?.. И кто она будет без них, сильных, уверенных в себе?.. Нет, она должна быть такой, как они. Не она должна бояться бандитов, а наоборот. Только тогда Марта сможет забыть свой кошмар, только тогда она найдет себя, только тогда наладится жизнь...

Снизу послышались шаги. Это мог быть кто угодно. Но Марта поняла – это он, человек, которого она должна убить.

И точно, появился он. Спортивного вида крепыш с квадратным лицом и приплюснутым носом. В глазах его холод и презрение ко всему.

Он остановился перед Мартой, покачнулся на широко расставленных ногах. Зачем-то хлопнул кулаком по раскрытой ладони.

– Ты чо тут делаешь? – с угрозой спросил он. – Чо, в натуре, ширнуться больше негде?

– Я сейчас уйду... – испуганно посмотрела на него Марта.

Ей бы сейчас выхватить из куртки пистолет «ТТ» с глушителем. Крепко ухватиться за рукоять, указательный палец сунуть в спусковую скобу, положить на спусковой крючок. И резким рывком вывести пистолет на линию огня. Все продумано до мелочей – пистолет выйдет легко, не зацепится глушителем за одежду.

Но Марта растерялась. Она не смогла достать пистолет. Даже не пыталась.

– Вали отсюда, тварь конченая! – заорал на нее браток.

– Да-да, сейчас...

Браток повернулся к ней спиной. И медленно зашагал вверх по лестнице.

Он назвал ее тварью, он грубо оскорбил ее... Это подхлестнуло Марту. Она выхватила пистолет. Но вывести на линию прицеливания не смогла. Рука словно онемела. Пистолет показался ей несусветной тяжестью.

Одно дело стрелять по мишеням в тире, другое – убить живого человека. В ней не было прежней уверенности, она уже не считала, что бандит не человек. Бандиты – они плохие, гадкие, но люди...

Бригадир остановился, начал поворачиваться к ней.

– Не, ну ты чо, не понимаешь?..

Слова застряли у него в горле, когда он увидел пистолет в ее руках. Он сориентировался мгновенно, его рука шмыгнула за борт теплой куртки. Еще немного, и он станет опасен... А Марту как заклинило. Опасность не подхлестнула ее. Она ее заморозила...

Два выстрела прозвучали едва слышно. Браток покачнулся, задрал вверх голову. Колени его подкосились. Он выхватил руку с пистолетом. Но не для того, чтобы стрелять. А чтобы схватиться за перила. Пистолет вывалился из его руки, с лязгом ударился о ступеньки.

Он был еще жив, когда к нему подошла Люба. В ее руке дымился «вальтер». Она с укором посмотрела на Марту.

– Ну что же ты, девочка? – Но в голосе не было ни грамма злости.

– Да вот, – развела она руками.

– У тебя есть шанс... – Люба показала на раненого братка. – Добей его!

Это прозвучало приказом. Марта не могла ослушаться. Она направила пистолет на братка. А тот смотрел на нее.

– Ну чо ты, сука, давай, мочи! – зло прохрипел он и закрыл глаза.

– Я не сука, – тихо сказала Марта.

И нажала на спусковой крючок. Пуля угодила точно в сердце.

Люба учила, что контрольный выстрел нужно делать в голову. Но Марта не могла заставить себя сделать это...

– Пошли...

Люба бросила на труп свой «вальтер». Марта – свой «ТТ». И они обе беспрепятственно спустились вниз. По очереди пересекли двор. За домом в машине их ждала Анка.

– Ну что? – спросила она.

– Да вот, сладили на пару, – ответила Люба.

И посмотрела на Марту.

– На первый раз я тебя прощаю... Но гонорар разделим пополам. Вопросы?

– Нет...

– И из твоей доли вычту за «вальтер». Такой ствол потеряла...

Марте было все равно, сколько она получит. Ей вообще было все равно. Ее не трясло. И угрызений совести не было и в помине. Как будто что-то умерло в ней. Как будто она лишилась способности переживать.

А потом она долго удивлялась. Как так, почему она растерялась. Ведь это так легко – поднять пистолет и выстрелить в человека.

Рухнуло последнее препятствие пред вратами в ад...

* * *

Никита не мог в это поверить. Но факт оставался фактом. Роза, или, по-настоящему, Марта, была киллером.

– Я убивала только преступников, – сказала она. – Их на моем счету девять...

И за каждого она получала деньги. И немалые. Машина у нее своя, квартирка неплохая...

– А тех подонков я так и не нашла. А потом... – Марта запнулась. Будто чего-то испугалась. – А потом я случайно узнала одного...

– Значит, это ты была в белой «шестерке»?..

– Я.

– Отличный выстрел.

– Об этом выстреле я мечтала долгих два года. Я не могла промазать...

– А второго зачем убила?

Марта снова как будто чего-то испугалась. И с непонятной опаской посмотрела на Никиту.

– Если я тебе скажу, что хотела спасти тебя, ты не поверишь?

– Нет.

– И правильно... Я тебя еще тогда не знала... А тот амбал погиб, потому что я приняла его за этого...

Марта кивнула на труп Валька.

Человек-гора был покрупнее Валька. Но Марта тогда находилась в нестандартной ситуации. И неудивительно, что она могла ошибиться. Тем более человек-гора стоял к ней спиной.

– Я отомстила двоим. Остался третий, – сказала Марта. – Это Кучин по кличке Егерь... Я найду его...

– А потом?..

– А потом я убью его.

– Я не про это... Что будет потом, когда ты отомстишь? Ты будешь продолжать убивать?..

Марта растерянно посмотрела на Никиту. В глазах появился страх. Но страх не перед смертельной опасностью. Похоже, она боялась потерять Никиту.

– Я не хочу убивать... – На глазах у нее появились слезы. – Я не хочу...

– Так в чем же дело?

– Организация... За мной очень сильная организация... Меня не отпустят...

Уж кто-кто, а Никита понимал ее. На собственной шкуре испытал он, что значит взять да выйти из криминальной организации.

– Отпустят! – решительно заявил он. – А не отпустят, я отпущу твоего босса... На тот свет...

– Это нереально...

– Реально... Уж я-то знаю...

– Ты не бросишь меня? – спросила Марта.

Она подошла к нему с опаской, будто он мог прогнать ее от себя.

– Никогда. – Никита привлек ее к себе.

Он крепко поцеловал ее, но тут же отстранился.

– Лирику на время засунем в одно место, – решительно сказал он. – А сейчас нам нужно уходить...

– Будем избавляться от трупов? – спросила Марта.

Она снова стала такой же невозмутимо спокойной, какой была, когда расправлялась с Вальком.

– Нет... Это слишком долго. Да и опасно... Это не моя квартира. Я ее снимаю. На всякий случай я сделал так, что хозяйка неправильно меня запомнила...

– Как это неправильно? – не поняла Марта.

– Ты когда-нибудь пользовалась гримом?

– Вообще-то да...

– Тогда ты должна меня понять.

– Ты был не похож на себя?

– Именно. Был не похож на себя, как ты, когда мы с тобой познакомились. Ты, помнится, была ослепительной блондинкой...

– И звали меня Розой...

И снова в глазах Марты появился едва уловимый страх. Словно она боялась какого-то страшного разоблачения.

– Кстати, почему ты была такой?

– Я же сказала, что в театральном учусь... – Она отвела в сторону взгляд. И, как бы спохватившись: – Ну, мы уходим?

– Да, только сначала вещи соберу. И «пальчики» наши надо стереть...

– Зачем?

– У тебя не было приводов в милицию?

– Нет...

– А у меня были... Мои «пальчики» в ментовской картотеке.

– А что ты натворил?

– Да так, мелочи...

Никита собирался рассказать Марте о своем прошлом. Он хотел, чтобы она знала, как противно было ему в бандитской шкуре. Она должна знать, что и ему приходилось убивать людей. Чтобы не думала, что она хуже его... Но он расскажет ей все не сейчас – потом...

Они уничтожили все следы своего пребывания в квартире. Марта разобрала на части и выбросила из окна свой пистолет. У Никиты оставались еще два ствола, один он отдал Марте.

Из дома они выходили в пятом часу утра. Время, когда у людей самый крепкий сон.

Но, оказалось, спят не все. У подъезда стояли машины. Две обыкновенные «семерки». В них кто-то был.

Когда Никита и Марта вышли из подъезда, распахнулась одна дверца, затем вторая. Появились какие-то парни.

– Сука буду, это он! – показал на Никиту один.

– Да я его, гада, в жизнь не забуду!

И Никита узнал его. Тот самый браток, с которого все началось. Он ехал в джипе с Рваным. Тогда их было четверо. Сейчас в живых остался только этот...

– Назад! – Никита рванулся обратно к дверям, взял Марту на буксир.

Впрочем, она и сама быстро все поняла.

Они скрылись в подъезде, а братки выскакивали из машины, вытаскивали из нее оружие.

Их было пятеро. Похоже, это было все, что осталось от банды Рваного и Валька.

Оплошал Никита. Не подумал, что Валька ожидают внизу. Но еще не поздно исправить ошибку.

Достать пистолет – дело нескольких секунд. Еще дома Никита избавил «тотошу» от парафинированной бумаги, заводской смазки, приготовил к бою, накрутил глушитель. И Марта знала толк в оружии. Ей также не понадобилось дополнительное время, чтобы обнажить ствол.

Бандиты бежали к подъезду скопом. Видимо, думали, что беглецы несутся сейчас по лестнице вверх. Да ошибочка вышла, Никита и Марта поджидали их в темноте междверного тамбура.

У двух братков были короткоствольные автоматы. Но напрасно они думали, что успеют пустить их в ход.

Никита и Марта располагали всего секундой, максимум двумя. Если они не сумеют использовать их – начнется перестрелка. А в их случае это равно поражению.

– Твои справа, мои слева, – сказал Никита.

И первым нажал на спуск. В то же мгновение выпустил пулю пистолет Марты. Автоматчики, крайний справа и крайний слева, покачнулись и свалились. И снова выстрелы, в автоматическом режиме. Братки падали как подкошенные. Никто из них не успел ничего понять, не то чтобы выстрелить.

А Никита и Марта двинулись вперед. И продолжали стрелять. Их пистолеты замолчали, когда кончились патроны. Замолчали и полетели на трупы.

– Ну вот и все, – тихо сказал Никита.

Он поправил свою сумку на плече. И согнул для Марты руку в локте.

– Они ведь сами во всем виноваты? – так же тихо и по-детски наивно спросила она.

И взяла его под руку.

Как ни в чем не бывало они продолжили путь. И благополучно добрались до ее дома.