Онлайн чтение книги ПАПА-БУДДА Buddha Da
ЛИЗ

Кровотечение началось в воскресенье. Когда - точно не знаю: днем я пошла в туалет и увидела на белье два красных пятна, будто начались месячные. Я спустила воду и начала мыть руки. Глядела на себя в зеркало и не видела никаких перемен. Щеки розовей, чем обычно, вид почти цветущий, глаза сияют. Я подставила запястья под холодную струю. Может, пустяки, пара капель, и все – как было и с Энн Мари. Ничего страшного.

Я вернулась в гостиную. Энн Мари ушла в гости к Нише, а я пила чай и смотрела по телевизору какую-то ерунду. Недопитая чашка все еще стояла на столике. Я взяла трубку, набрала номер врача.

— Сегодня приема нет. Пожалуйста, перезвоните. Мы работаем с понедельника по пятницу, с восьми утра до пяти тридцати вечера. Если вам нужна срочная медицинская помощь, позвоните по телефону 555 0274.

Я повесила трубку. Срочная медицинская помощь. Вызывать? На визитке, которую мне дали на ультразвуке, был указан телефон больницы.

— Здравствуйте, слушаю вас.

— Я не знаю, нужно ли что-то делать. Я беременна и у меня было кровотечение. Своему врачу звонила, но они по выходным не работают.

— Какой у вас срок?

— Шесть недель, седьмая.

— Тогда лучше приезжайте, мы вас посмотрим.

— Все хорошо. Сердечко бьется, смотрите. — Точка мерцала, будто далекая звезда. — Вы как себя чувствуете?

— Нормально.

Она водила сканером по гелю, не отрывая глаз от монитора.

— Похоже, все в порядке.

Она вытерла мне живот бумажным полотенцем.

— А почему пошла кровь?

— На раннем сроке такое случается, просто пара капель - это не значит, что будет выкидыш. — Она отвернулась, стянула резиновые перчатки и бросила их в корзину.

— Я вчера занималась сексом.

— Повезло. — Она подошла ко мне и положила руку на плечо. — Простите, я совсем за день вымоталась.

— Ничего.

— Скорее всего, кровотечение с этим не связано. Но если вам будет спокойней, воздержитесь от близости до конца тринадцатой недели. Просто на всякий случай. — Она просмотрела листы в бежевой папке. — В карте записано, что у вас были выкидыши.

— Да, дважды.

— Тогда ясно, почему вы переживаете. Только, на самом деле, не стоит. Я думаю, все будет хорошо. Просто поберегитесь неделек шесть, до четвертого месяца.

— Поняла, спасибо.

Она улыбнулась:

— Все будет хорошо, вот увидите.

Я сидела в машине на парковке – ко мне подступила тошнота. Лицо пылало, даже уши горели. Я понимала, что скоро мне надо будет поесть, но куда-то ехать не было сил.

Я оперлась лбом о руль. Откуда-то из живота опять пошла тошнота, а под ней, совсем рядом, был страх. Она сказала, что все будет хорошо. То есть, что ребенка я выношу, не потеряю. Но хотела ли я этого? Что я ощутила на самом деле, когда увидела кровь? Когда я лежала на кушетке, а она двигала сканером по животу, вглядываясь в монитор, в эти волны и завихрения, что я хотела услышать? Что бы я почувствовала, если бы услышала: «Мне очень жаль, но…»

Тогда после выкидышей мне хотелось просто руки на себя наложить – мне в жизни так плохо не было, особенно после второго. Мне нужен был это ребенок, я хотела второго, сколько себя помню. Я подавляла в себе это чувство, но оно никуда не уходило. Когда тест оказался положительным, я была так счастлива. Понимала, что легко не будет – обстоятельства совершенно ненормальные, - но сильней всего была радость от того, что я беременна, что во мне растет новая жизнь, и я верила, что остальное наладится.

Так почему же во мне гнездится этот страх - вдруг все будет слишком трудно, слишком сложно? Я чувствовала себя беспомощной и толстой, мне хотелось, чтобы кто-то меня опекал. Но опекать было некому. Почему, заметив кровь, я даже не позвонила Дэвиду и не попросила поехать со мной в больницу? Мне это и в голову не пришло. Я не видела в нем опору. Он отец ребенка, но я не понимала, каким образом могла бы сложиться наша с ним жизнь. Что нам делать? Где жить? И как быть с Энн Мари? Я хотела второго ребенка, но она мне дочь. Мой долг и о ней подумать. Ужас.

Я услышала, что в гостиной включен телевизор. Джимми сидел на диване, смотрел футбол. Когда я вошла, он убавил громкость на пульте.

— Не знала, что ты зайдешь.

— А я просто краску забрать – вчера оставил тут баночку с золотой краской. Ты не видела?

— Видела, вон там в ящичке лежит.

— А я где только ни искал. Без нее не могу закончить роспись.

— Энн Мари рассказывала. Она еще не вернулась?

— Позвонила минут десять назад, сказала, что там у них поужинает, вернется где-то в половине восьмого.

— Не просила за ней заехать?

— Про это не говорила. — Он встал с дивана. — Я на кухню. Не хочешь чайку? У тебя вид какой-то… неважный.

— Я устала, Джимми.

— Пойду, включу чайник.

Я вынула баночку с краской и поставила на кофейный столик. Там на виду лежал каталог – «Одежда для мам и малышей». Я пихнула его на нижнюю полку.

Он вернулся с двумя чашками и пачкой шоколадного печенья.

— Спасибо.

Он сел на диван рядом со мной.

— Лиз, ты как? У тебя просто… вид у тебя нездоровый.

Я повернулась и посмотрела на него. На самом деле, я давно толком его не видела. Волосы влажные, убраны со лба, кожа чуть пахнет хлоркой. Он ходил в бассейн почти каждый день с тех пор, как жил в Центре. Лицо казалось похудевшим, и морщин стало больше, но глаза были яснее, моложе – такие же, как у Энн Мари. А я теперь в зеркале, все время вижу, что глаза у меня постарели.

— Я сегодня была в больнице.

Он поставил кружку, обнял меня одной рукой. Хлоркой запахло чуть сильнее. Рядом с ним находиться было так странно, совсем не то, что с Дэвидом – так спокойно, надежно.

— Лиз…

— Все в порядке, я не болею, ничего такого…

— А что случилось?

— Я беременна.

Его рука не шевельнулась, но словно одеревенела - я ощутила ее тяжесть на своих плечах. Я не отрывала взгляд от каминной полки – стрелки часов двигались по кругу: пять, десять, пятнадцать, двадцать секунд. Часы сместились где-то на дюйм, мне хотелось встать и подвинуть их к центру.

— Кто отец?

— Дэвид. Мы с ним встречались. — Слова прозвучали, словно без моего участия.

Джимми убрал руку, повернулся и посмотрел на меня.

— Но ты о нем не говорила.

— Не говорила, прости. Я собиралась…

— Но… когда… это случилось? Когда вы встречались?

— Почти всегда по пятницам, по вечерам.

— Когда я был тут с Энн Мари?

— Да.

— И долго вы это?

— Пару месяцев. Наверное, это случилось в самом начале.

— Боже.

— Джимми, прости… Я…

Он поднялся.

— Лиз, я сейчас говорить не могу. Мне выйти надо, ладно?

— Ладно.

— Давай завтра?

Спиной к двери, он сделал несколько шагов к выходу, по-прежнему глядя на меня.

— Хорошо. Джимми… пока не говори ничего Энн Мари, ладно?

— Ладно.

— И вообще никому. Пожалуйста. Пока не говори.

— Не скажу.

Он открыл дверь гостиной.

— Джимми. — Я взяла баночку с краской и протянула ему. — Не забудь.

Он взял ее у меня, сунул в карман куртки.

— Спасибо.