Онлайн чтение книги Продолжает Чарли Чен Charlie Chan Carries On
5. Обед в ресторане «Монико»

Пока шофер отвозил дактилоскописта и фотографа в Скотленд Ярд, Дафф приступил к неторопливому обходу отеля, однако, почти сразу же наткнулся на доктора Лофтона, который все еще выглядел мрачным и выбитым из душевного равновесия.

— Остальные пятеро членов группы, наконец, собрались, — сообщил он. — Я сказал им собраться в салоне. Если вы не хотите искушать их терпение, то можете пройти к ним прямо сейчас.

— Именно так я и сделаю, — сказал Дафф и вместе с доктором направился к уже знакомому ему салону.

— Все вы уже знаете, что произошло, — начал Лофтон. — Это инспектор Дафф из Скотленд Ярда. Он хотел бы задать вам некоторые вопросы. Позвольте представить вам, инспектор, мистера и миссис Бенбоу, мистера и миссис Макс Минчин, миссис Лэтимер Люс.

Инспектор с интересом присматривался к маленькой, но явно разнородной группке людей.

— Что за нация эти американцы, — подумал он, — столько рас, столько разных классов, разных привычек, а путешествуют вместе, и вроде бы в полной гармонии… Америка чем-то напоминает тигель, в котором сплавляется все человечество.

Не успел инспектор как следует додумать эту мысль до конца, как к нему подошел Элмер Бенбоу, и, схватив его за руку, начал энергично ее трясти.

— Счастлив познакомиться с вами, инспектор, — выкрикнул он. Будет, о чем порассказать дома в Акроне! Убийство, Скотленд Ярд и мы в качестве подозреваемых! Можно подумать, что мы читаем английский криминальный роман. Я их читаю просто запоем. Жена мне вечно твердит, что на такую литературу она не стала бы тратить и минуты, но, знаете, когда возвращаешься с фабрики как выжатый лимон…

— Минуточку, мистер Бенбоу, — перебил его Дафф. Бенбоу умолк, удивленный сдержанным тоном инспектора. Он был похож на симпатичную пухлую свинку, которую английские карикатуристы часто используют для создания образа типичного американца. Кинокамера в руке Бенбоу ничуть из этого образа не выпадала. — Как называется место, куда вы намерены вернуться после путешествия? — спросил Дафф.

— Акрон. Вы не слышали об Акроне, штат Огайо?!

— Теперь слышал, — флегматично отозвался Дафф, вписывая название города в блокнот. — В путешествие вы отправились ради удовольствия?

— А зачем же еще? Мечтал об этом столько лет! Ну, а в этом году у нас небольшой застой в производстве, вот мне партнер и говорит: «Элмер, полезай-ка в заветный чулок, вытряхивай его как следует и дуй в свое кругосветное приключение, о котором ты мне все уши прожужжал. Если только в твоем чулке что-то осталось после последнего краха на Уоллстрит. Я тут без тебя управлюсь, не волнуйся». Ну, где-где, а в моем чулке крахов не бывает. Спекуляциями я не занимаюсь, так что Уолл-стрит меня не касается. Я предпочитаю надежные инвестиции — это, можно сказать, мой девиз. Поэтому и наша фирма прочно стоит на ногах. Уверен, что дела поправятся еще до того, как я вернусь из путешествия! Вы только посмотрите на шкалу учетного процента, и…

— Я пригласил вас в этот салон, — Дафф выразительно посмотрел на свои часы, — только для того, чтобы узнать, можете ли вы сообщить нам что-то о печальном событии в двадцать восьмом номере.

— Это правда, что печальное, — согласился Бенбоу. — Это вы правильно сказали. Такой был достойный человек! Один из достойнейших в стране, миллионер! Да еще какой! И вот такого человека убивают почем зря! Да это просто пощечина Америке…

— Что вы можете сказать мне о происшествии?

— Что я его не убивал, если вы это имеете в виду. Мы в Акроне производим слишком много автомобильных шин, чтобы убивать наших лучших клиентов — тех, кто делает машины. Для нас с Нетти это дело вообще сплошная загадка. Вы еще не знакомы с Нетти?

Детектив поклонился миссис Бенбоу, красивой, хорошо одетой женщине, у которой, по всей вероятности, было намного больше свободного времени, чем у мужа, — а стало быть, и куда больше возможностей пользоваться материальными благами.

— Очень приятно, — пробормотал Дафф. — Как я понимаю, утром вы были на прогулке?

Мистер Бенбоу высоко поднял кинокамеру.

— Хотел немного поснимать на прощание, но в таком тумане я наверное испортил пленку, и ничего более. Съемки — это мой конек. Когда вернусь в Акрон, то привезу столько пленки, что можно будет целый месяц не звать гостей на бридж: буду проявлять, проявлять и проявлять. Ничего, отдохнуть от гостей это тоже неплохо!

— Значит, сегодняшнее утро вы провели за киносъемкой?

— А разве я этого уже не сказал? Может, что-то и выйдет, особенно после того, как проглянуло солнце. Если бы Нетти не напомнила, что мы опоздаем на поезд, так я бы и сейчас еще снимал. Хотя вряд ли — пленка уже кончалась…

Дафф просмотрел сделанные записи.

— Ваш Акрон, — спросил он неожиданно, — расположен далеко от города Кантон, штат Огайо?

— И пары миль не наберется! — с энтузиазмом ответил Бенбоу. — Вы знаете, что президент Мак-Кинли родом из Кантона? Недаром мы называем наш штат «колыбелью президентов»!

— Гм, — неопределенно хмыкнул Дафф и повернулся к миссис Лэтимер Люс, быстроглазой женщине с рафинированными манерами, из тех, чей точный возраст установить уже невозможно. — Вы можете сказать что-то проливающее свет на утреннее убийство?

— К сожалению, ничего, — у нее был низкий приятный голос. — Хотя большую часть жизни я провела путешествуя, но такого рода неожиданность случается при мне впервые.

— Место вашего постоянного жительства?

— Пасадена, штат Калифорния. Только вряд ли это жительство можно назвать постоянным. Там стоит мой дом, но я редко в него заглядываю. Постоянно в моей жизни только одно — разъезды. Женщине моего возраста хочется новых лиц, новых впечатлений… Но, конечно, не таких! Я просто шокирована этой историей — мистер Дрейк был на редкость чарующей личностью!

— Сегодня утром вы покидали отель?

— Да, ходила позавтракать к моей давней приятельнице на Керзон-стрит. Англичанка, с которой я познакомилась в Шанхае лет двадцать тому назад.

Взгляд инспектора скользнул дальше, и в нем сразу же вспыхнуло оживление. Мистер Макс Минчин был смуглым коренастым мужчиной с короткой стрижкой и выдающейся вперед нижней челюстью. В отличие от мистера Бенбоу он не проявил никакого энтузиазма по случаю знакомства с инспектором Скотленд Ярда. Каждая его черта выражала нескрываемую враждебность.

— Где вы живете, мистер Минчин? — спросил Дафф.

— А какое это имеет отношение к делу? — отпарировал Минчин и небрежно поправил волосатой короткопалой рукой бриллиантовую булавку в галстуке.

— Ну, скажи им, Макси, — вмешалась его жена, чьи пышные формы с трудом вмещались в узкие для них рамки бархатного викторианского кресла. — Стыдиться нам нечего. Мы из Чикаго! — вызывающе взглянула она на инспектора.

— Из Чикаго, точно, — жестко подтвердил муж. — И что из этого?

— Вы можете сообщить мне какую-либо информацию…

— Я что, похож на фараона? — бросил Минчин. — Надеюсь, что нет, а, значит, никакой информации я никому давать не буду. За меня обычно говорят мои адвокаты. Здесь их нет, поэтому я молчу. Ясно?

Дафф перевел взгляд на доктора Лофтона. Поистине странные люди подобрались в этой поездке. Лофтон не скрывал своего смущения. Миссис Минчин тоже стало не по себе от резкости мужа.

— Макси, не бесись! Чего ты злишься? Тебя ведь никто ни в чем не обвиняет.

— Занимайся своими делами, — буркнул муж, — я займусь своими.

— Какими же делами вы занимались сегодня утром? — задал Дафф очередной вопрос.

— Покупками, — был лаконичный ответ.

— Вы только взгляните на это чудо, — поспешила с разъяснениями жена Макси, показывая инспектору сумку с торчащим хвостом громадной копченой рыбы. — Как только я ее увидела, так сразу и говорю Максу, что если он хочет, чтобы я поминала Лондон добрым словом, то он непременно мне ее купит. Он взял и купил — скупым моего Макса никто не назовет. Спросите любого в Чикаго, и он вам скажет…

Дафф вздохнул и решительно поднялся с кресла.

— Не буду вас долее задерживать. Только учтите, что отель пока не разрешено покидать никому из вас.

Пятеро туристов быстро исчезли за дверями салона. Лофтон умоляюще посмотрел на инспектора.

— Что же теперь будет? — спросил он. — У меня чрезвычайно жесткое расписание. Опоздание в любой из пунктов вызовет множество осложнений. И прежде всего с пересадками по всей трассе: Неаполь, Порт-Саид, Калькутта, Сингапур… Если у вас есть основания задержать кого-либо из моей группы, то, Бога ради, сделайте это и позвольте ехать остальным!

Обычно добродушное лицо инспектора слегка нахмурилось.

— Я буду с вами совершенно откровенен, — сказал он. — Ни разу мне еще не доводилось сталкиваться с такой ситуацией. Поэтому я еще не составил плана действий. Хочу вначале посоветоваться с моими старшими коллегами в Скотленд Ярде. Завтра будет формальное рассмотрение дела коронером, а после этого поездку, вероятно, придется отложить еще недели на две…

— На две недели? — ахнул пораженный Лофтон.

— Весьма сожалею… Постараюсь закончить расследование как можно скорее. Но пока эта загадка не будет разгадана, мне нужно, чтобы вы оставались в Лондоне.

— Но это же немыслимо! — наконец, пришел в себя Лофтон. — Я буду протестовать!

— Это ваше право, — ответил Дафф, и на том они расстались.

В холле его ждал Марк Кеннавей.

— Я мог бы занять у вас несколько минут, инспектор? — спросил он.

Они уселись на узкую резную скамью.

— У вас какая-то дополнительная информация? — в голосе Даффа чувствовалась усталость.

— Не знаю, будет это полезным или нет, но я вспомнил, что когда сегодня около полуночи я выходил от мистера Тэйта, чтобы спуститься к себе на второй этаж, я видел мужчину, укрывшегося в тени за лифтом.

— Мужчину?

— Только не ждите никаких сенсаций, инспектор. Это был капитан Кин.

— Что же, он шел одолжить книжку.

— Может быть. Что ночной лифтер любит читать, это я видел сам, но думаю, что для капитана Кина библиотека лифтера слишком скромна. Да и к чему бы ему скрываться, а не стоять у столика лифтера?

Дафф задумчиво посмотрел на молодого человека. Кеннавей ему чем-то нравился. Все больше и больше.

— Скажите мне, — спросил он, — как давно вы знакомы с мистером Тэйтом?

— Да можно сказать, что примерно с начала этого путешествия. Курс права я закончил в июле прошлого года, но почему-то мгновенного спроса на мои услуги не наблюдалось. Приятель сообщил, что есть возможность подзаработать. Я за нее ухватился сразу, тем более, что мне всегда хотелось посмотреть мир. И тем более, что мне предстояло стать компаньоном знаменитому Тэйту, от которого я надеялся многому поучиться в вопросах судебной практики.

— Ну, и научились?

— Нет. Он оказался неразговорчивым, да к тому же постоянно требующим присмотра. Если такие приступы, как сегодня, станут повторяться часто, то, боюсь, что начну сожалеть о дне, когда дал согласие на его предложение.

— Это первый приступ за время вашего общения с мистером Тэйтом?

— Первый. До сегодняшнего дня мне казалось, что со здоровьем у него все в порядке.

Дафф откинулся на спинку скамьи и начал набивать трубку.

— А не могли бы вы поделиться со мной впечатлением, которое производят на вас остальные члены группы?

— Временами мне кажется, что целью Лофтона было собрать в одном месте как можно больше разнородных характеров.

— Ну, а каков, например, характер Кина?

— Нудный. Привередливый. Любит совать нос не в свои дела. Откуда он взял деньги на тур? Это удовольствие не для его возможностей.

— Мистер Дрейк вел себя на трансатлантике общительно?

— В общем, да. Правда, его общительность была для собеседников несколько обременительной — из-за глухоты. Ну, в остальном это был совершенно безвредный дед. Мне его глухота не причиняла хлопот, поскольку я привык орать во все горло на университетских бейсбольных матчах.

— А что вы думаете о Лофтоне?

— Такие люди предпочитают держать вас на некотором расстоянии. Вполне профессионален, хорошо образован. Жаль, что вы не слышали, как он рассказывает о Тауэре! Обычно ходит с крайне озабоченным видом. Что, впрочем, не удивительно: забот у него всегда и впрямь хватает.

— Как насчет Хонивуда?

— Впервые заметил его вчера утром. На судне он, по-моему, за все плавание вообще ни разу не вышел из каюты.

— Мне он говорил, что в плавании близко познакомился с Дрейком.

— Может, шутил? Я сам представлял их друг другу. Это было, когда лайнер уже подходил к причалам Саутгемптона. Уверен, что до той минуты они даже словом не обменялись.

— Любопытно… — погрузился в раздумье Дафф. — А сегодня утром вы присматривались к Хонивуду?

— Выглядел как человек, который внезапно увидел привидение, верно? На него просто нельзя было не обратить внимания. Я подумал, что он, вероятно, заболел. Доктор Лофтон как раз обмолвился, что в наше время люди со всяческими хворями любят путешествовать больше всего. Путешествия якобы идут им на пользу. Что ж, — пусть себе путешествуют.

— Мисс Поттер — это сплошное очарование, — заметил Дафф.

— Согласен. Тем более печально, что, принимая во внимание случившееся, из Лондона ей придется вернуться назад.

— Ну, а какое мнение у вас создалось о Минчине?

— О, этот несомненно был душой всей нашей компании, — оживился Кеннавей. — Деньги текут у него рекой буквально изо всех карманов. Трижды предлагал поставить всем шампанское, но воспользовались его предложением лишь Кин, семья Бенбоу, я и старая миссис Люс. Компанейский парень. Говорит, что ни разу в жизни не упустил случая хорошо повеселиться. Так что на первой шампанской вечеринке к Минчину заявилось только пятеро. На следующей был один Кин, да еще какие-то жуткие типы, которых Макс, кажется, вытащил из кочегарки.

— Первая вечеринка прошла весело?

— О, это не то слово! Конечно, если присматриваться к Максу пристальнее — никакое шампанское не может скрыть определенных его — скажем так — недостатков.

Дафф рассмеялся.

— Спасибо, что припомнили встречу с Кином у лифта, — серьезно сказал он, поднимаясь.

— Не думаю, чтобы это имело какое-то значение, — пожал плечами Кеннавей. — Роль доносчика мне, поверьте, вовсе не улыбается, но бедняга Дрейк был со всеми так добр, что… Догадываюсь, что мы с вами еще увидимся?

— И даже очень скоро, — заверил его Дафф.

Обменявшись парой слов с управляющим, инспектор вышел на улицу, где его уже ждала полицейская машина. Но едва он взялся за ручку дверцы, как услышал позади веселый голос:

— Только одну минуточку, инспектор! Прошу вас обернуться!

Дафф обернулся и увидел на ступенях отеля мистера Элмера Бенбоу, энергично крутившего ручку своей камеры.

— Блестяще, — крикнул жизнерадостный толстяк, широко улыбаясь. Теперь я был бы признателен, если бы вы сняли свой котелок, а то тень чуточку мешает…

Проклиная себя в душе за слабость, Дафф выполнил просьбу американца.

— Грандиозно! Так, теперь улыбнитесь… Это для друзей в Акроне. Подвигайтесь немножко. Можете снова взяться за дверцу. Ага… Они там в Акроне все посходят с ума: прославленный инспектор Скотленд Ярда покидает отель Брума, где он начал следствие по делу о загадочном убийстве американского миллионера, путешествовавшего вокруг света! Теперь садитесь в автомобиль… Великолепно. Можете отъезжать. Спасибо!

— Вот осел, — буркнул своему шоферу Дафф, чувствуя себя совершеннейшим дураком. — Поезжайте на Вайн-стрит.

Вскоре они остановились перед знакомым Даффу подъездом. Отослав машину, Дафф направился к Хэйли. Участковый инспектор поднял взгляд, оторвавшись от чтения кипы донесений.

— Кончил?

— Знаешь, мне вдруг начало казаться, что это дело никогда не кончится, — признался Дафф. — Сейчас уже почти полдень, может, сходим перекусить в «Монико»?

Хэйли не пришлось уговаривать. Не прошло и пяти минут, как они уже сидели в «Монико» у стойки бара. Дафф заказал два аперитива и погрузился в оцепенелое молчание.

— Ну, твое здоровье! — вывел его из раздумий Хэйли, когда бокалы появились на стойке.

— Здоровье? — очнулся Дафф. — Боюсь, что с таким делом о здоровье не может быть и речи.

— Откуда пессимизм, старина? Не вижу в этом деле ничего особенного. Обычное убийство.

— Само по себе убийство, конечно, обычное, — согласился инспектор. — И в нормальных условиях дознаться до истины не составило бы большого труда. Но если принять во внимание конкретные факты, — он достал из кармана свой блокнот, — то вот что у меня здесь записано: имена и данные пятнадцати людей. Убийца скорее всего находится среди этих пятнадцати имен. И оно бы еще ничего, но дело в том, что эти пятнадцать путешествуют. Причем не более и не менее, как вокруг света. Так что, если внезапно не грянет гром и не случится еще что-то из ряда вон выходящее, то на днях все они начнут дальше и дальше удаляться от места преступления по трассе Париж — Неаполь — Порт-Саид — Калькутта — Сингапур, черт бы побрал расписание доктора Лофтона!

— Ты можешь их задержать!

— Ты так полагаешь? К сожалению, я могу задержать только убийцу, и только тогда, когда соберу достаточно доказательств его вины. А это значит, что я должен собрать их молниеносно, иначе сразу начнутся международные осложнения: вмешательство американского консула, возможно, даже посла, а там и до вызова в министерство внутренних дел недалеко, где меня сразу спросят, на каком основании я задерживаю столько людей? Где конкретные доводы, что хоть один из них совершил преступление? Поднялся бы беспрецедентный шум, потому что прецедентов подобному делу я не припоминаю. Господи, и почему это дело должно было достаться именно мне, несчастному? А все ты! Спасибо, что подсунул!

Хэйли засмеялся:

— Вроде бы еще вчера вечером ты тосковал по новому делу, а?

— Спокойный человек — это счастливый человек, — пробормотал Дафф, и принялся за поставленные перед ним ростбиф и бутылку портера.

— Неужели это утро не принесло тебе совершенно ничего? — поинтересовался Хэйли.

— Ничего конкретного. Ничего такого, что явственно соединяло бы подозреваемого с покойным. Только всяческие мелкие дрязги. На таком основании даже муху задержать нельзя. Во всяком случае ни американского посла, ни моего шефа эти дрязги не убедят.

— Однако, ты исписал порядочно бумаги, — заметил Хэйли. — Может, приглядимся к этой группе вдвоем? Кто знает, какие озарения на нас снизойдут!

Дафф раскрыл блокнот.

— Когда я беседовал с первой группой, ты был рядом. Памела Поттер, симпатичная молодая американка, твердо решившая узнать истину. Наш общий приятель доктор Лофтон, который предыдущим вечером поссорился с Дрейком и ремень которого послужил орудием убийства. Миссис Спайсер, весьма сообразительная и интеллигентная особа, которая умеет обходить в своих ответах любые ловушки. Мистер Хонивуд…

— Вот-вот, Хонивуд! — перебил его Хэйли. — Я лично при виде его панически дрожавших рук…

— Дрожащие руки — это плохой аргумент для суда присяжных, — не дал приятелю развить его мысль Дафф. — Дрожащие руки показались подозрительными и мне, но из этого ничего не следует. Закон разрешает любому из нас дрожать сколько ему вздумается.

— С остальными ты тоже говорил?

— Говорил. В том числе и с обитателем тридцатого номера. Патрик Тэйт, так его зовут.

Дафф рассказал о приступе, неожиданно подкосившем Тэйта в дверях салона — первом и единственном за все плавание. Хэйли выслушал его со вниманием.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он.

— Думаю, что-то его поразило. Или кто-то. Кто-то, кого он увидел в салоне. Но что с того? Это известный адвокат, специалист по криминальным делам, и узнать у него нечто такое, о чем он не хочет говорить, — значит совершить чудо. К тому же он может действительно ничего не знать. Как он говорит, такие приступы случаются с ним довольно часто.

— И все же он заслуживает твоего внимания. Как и Хонивуд.

— Заслуживает. Есть и еще один… — Он рассказал о капитане Кине. — Думаю, что ночью его выгнала из собственного номера не одна страсть к чтению. С этого ловкача тоже стоило бы не спускать глаз… Ловкач и лжец, который открыто в этом признается…

— А остальные?

— Пока безнадежны. Симпатичный молодой человек, сопровождающий Тэйта. Некий мистер Вивиан, которого связывают с миссис Спайсер давние приятельские отношения. Хромой торговец лесом с западного побережья по имени Росс. Брат и сестра Фенуики. Он — ноль с претензиями. Был смертельно оскорблен моими расспросами и намерен немедленно отказаться от продолжения поездки.

— Серьезно?

— Да. Но нашего внимания он не заслуживает. Фенуик и кролика бы не сумел убить. Поэтому остаются только четверо, которых не стоит выпускать из поля зрения: Хонивуд, Тэйт, Лофтон и Кин.

— Больше ты ни с кем не разговаривал?

— Разговаривал — без каких-либо намеков на успех. Семейство Бенбоу из Акрона. У него есть фабрика шин и бзик на почве увлечения киносъемкой. Постоянно таскает с собой этот дьявольский ящик с ручкой. Ждет не дождется, чтобы вернуться домой и поразить всех проявленными результатами. С ним связана только одна примечательная деталь: Акрон находится в двух милях от Кантона, штат Огайо.

— Адрес, выбитый на ключике?!

— Он самый. Но я совершенно уверен, что к убийству он никакого отношения не имеет. Не тот тип человека. Есть еще миссис Люс, дама в годах, объездившая весь свет. Такие престарелые путешественницы, насколько я понимаю, имеются в любой туристической группе. Ну, и малоприятная чета Минчинов из Чикаго.

— Из Чикаго? — Хэйли опустил вилку. — Макс Минчин?

— Макс, а что?

— Ничего, кроме того, что пару дней назад это имя повстречалось мне в телеграмме ФБР для Скотленд Ярда. Твой Минчин — крупный чикагский гангстер, которому по причине растущих там междоусобиц пришлось на время прервать свою успешную карьеру в этой области.

— Забавно…

— Не правда ли? Нью-Йоркская полиция советует нам не упускать его из виду, поскольку здесь обосновалась пара его дружков, у которых с ним основательные разногласия по ряду вопросов.

Дафф задумался.

— В таком случае, — решил наконец он, — после обеда есть смысл встретиться с ним еще раз. Хотя тело Дрейка не было пробито пулеметными очередями, но кто знает — возможно, старосветская атмосфера облагораживающе действует даже на Макса Минчина? Да, с ним нужно поговорить.