Онлайн чтение книги Час ожидания
I

Тихий закуток перед окошком камеры хранения на большом вокзале. Время от времени сюда доносится приглушенный грохот составов, перестук колес, далекий голос диктора, объявляющего о прибытии или отправлении поездов, топот пассажиров. То и дело со скрипом отодвигается и задвигается заслонка окошечка камеры хранения.

Носильщик. Так я сдаю ваши чемоданы?

Хрантокс. Подождите.

Носильщик. Еще не решили?..

Хрантокс. Нет.

Носильщик. Ваш поезд отходит в тринадцать девять, через час с небольшим. Придется ждать, никуда не денешься.

Хрантокс. Я не предполагал, что здесь будет пересадка. Я поехал бы другим поездом. Вот ведь какая неприятность!

Носильщик. Зря огорчаетесь. До Афин не меньше трех суток, а тут всего час ожидания.

Хрантокс. Да дело не в этом часе, а в этом городе.

Носильщик. А вы осмотрите его. В нашем городе есть на что посмотреть: и старинные развалины, и новые здания, и церкви, и памятники, да и люди у нас славные... Даже обидно, право слово ( устало ), а меня теперь нелегко обидеть.

Хрантокс. Я знаю этот город.

Носильщик. Вы здесь бывали?

Хрантокс. Жил.

Носильщик. И долго?

Хрантокс. Семнадцать лет.

Носильщик. Да что вы!

Хрантокс. Я жил здесь семнадцать лет. Вы что, мне не верите?

Носильщик. Да нет, я вам верю. Но как-то уж больно неправдоподобно. Семнадцать лет — это не шутка, а вам... ( прикидывает ) больше... больше сорока никак не дашь.

Хрантокс. Почти угадали — мне сорок три. А почему бы я не мог прожить тут семнадцать лет?

Носильщик. У вас вид иностранца.

Хрантокс. Я и есть иностранец.

Носильщик. Вы чисто говорите по-немецки, и даже, я бы сказал... в общем...

Хрантокс. Что в общем?

Носильщик. Я хочу сказать, что говорите вы вроде как на нашем диалекте, но это, видно, мне только кажется.

Хрантокс. А может, и не кажется.

Носильщик. Ну так как, будете сдавать вещи или подождете на перроне?

Хрантокс. Охотнее всего я бы сел в первый попавшийся поезд, доехал до следующей станции и там бы ждал поезда на Афины.

Носильщик. У вас с нашим городом связаны такие дурные воспоминания?

Хрантокс. И дурные и хорошие.

Носильщик. Так думайте о хорошем.

Хрантокс ( помолчав ). Сейчас одиннадцать пятьдесят семь. Поезд в тринадцать девять. Ждать, значит, больше часа. ( Чуть потеплевшим голосом. ) Война здесь была?

Носильщик. Да. Двенадцать лет назад она кончилась. Последняя война. ( Устало. ) Они у меня все перепутались в голове.

Хрантокс. Я жил в такой дали, что знаю обо всем этом только понаслышке... бомбежки... голод... смерть... убийства... Здесь много было разрушено?

Носильщик. Дай бог... Но сейчас вы даже и следов не увидите. Вы на какой улице жили?

Хрантокс. На Софиенштрассе.

Носильщик. О, квартал богачей! Он мало пострадал. Возле Софиенпарка? Да?

Хрантокс. Парк еще существует?

Носильщик. Конечно, его даже расширили.

Хрантокс. Кафе и танцевальная площадка?..

Носильщик. Да... Может, хотите посмотреть? ( Хрантокс молчит, и носильщик продолжает после небольшой паузы. ) Вот уже двенадцать лет прошло, как кончилась война, а длилась она шесть лет. Вы говорите, что жили у нас семнадцать лет. Когда же это было?

Хрантокс. Я тут родился.

Носильщик. А, понятно, вы эмигрировали?

Хрантокс. Да.

Носильщик. Вы... еврей?

Хрантокс. Нет.

Носильщик. Тогда, значит... политика?

Хрантокс. Тоже нет.

Носильщик. Тогда... извините... Но почему же вы уехали?

Хрантокс. Я иногда и сам себя спрашиваю: почему? Столько всего навалилось... Может быть, из-за одной девушки.

Носильщик. Несчастная любовь?

Хрантокс. Да нет. ( Помолчав. ) Вы не понимаете?

Носильщик. Нет. Раз вы родились на Софиенштрассе, значит, ваш отец был человек состоятельный...

Хрантокс. Да, мой отец был богат.

Носильщик. Многие уезжают потому, что их отцы бедны.

Хрантокс. Верно, но мой был богат.

Носильщик. Тогда я ничего не понимаю.

Хрантокс. В то время мне все казалось абсолютно ясным, но теперь я не могу в точности припомнить, почему же я все-таки уехал... Наверное, просто захотелось уехать. Во всяком случае, какая-то причина, безусловно, была. Это произошло одним летним вечером... А может, просто захотелось уехать.

Носильщик. Но вы же сказали что-то о девушке?

Хрантокс. О девушке и о деньгах... Или о деньгах я не говорил? Я ведь взял с собой деньги.

Носильщик. Много?

Хрантокс. Да нет, не очень.

Носильщик. А она?

Хрантокс. Она любила меня. А я любил ее. Мой отец был богатый человек, и ее отец тоже.

Носильщик. Так... Так...

Хрантокс. Она была очень красивая, и я тоже был не урод.

Носильщик. Так, так... И вы вдруг уехали?

Хрантокс. Вдруг... И не из-за девушки, и не из-за денег...

Носильщик. А из-за чего?

Хрантокс. Да, знаете, все как-то сошлось одно к одному. Девушка, моя мать, летний вечер... ( Устало, почти раздраженно. ) Какого черта вы задаете мне вопросы, а я вам отвечаю? То, что я вам рассказываю, я никому никогда не рассказывал. Сколько вам платят за час?

Носильщик. Почасовая оплата зависит от того, что надо делать. Если работа тяжелая, то больше, если легкая, то меньше.

Хрантокс. Эта — легкая?

Носильщик. Не знаю. Во всяком случае, не очень трудная и интересная.

Хрантокс. Так. ( Смеется. ) Сколько же вы возьмете за час?

Носильщик. Пять марок — не слишком дорого?

Хрантокс. Нет. Значит, договорились. Вы курите?

Носильщик. Курю.

Хрантокс. Возьмите. ( Протягивает пачку сигарет, зажигает спичку. )

Носильщик. Какие чудные сигареты... А ничего! Америка?

Хрантокс. Да. Южная.

Носильщик. Вы там живете?

Хрантокс. Последние десять лет.

Носильщик. Неужели там не чувствовалось войны? Ни в чем?

Хрантокс. Ни в чем. Только слышал о ней. Иногда читал какие-то сводки в газете. Впрочем, мало. Голод... бомбежки... убийства... Там в одном деревенском трактире висела карта Европы, правда совсем маленькая; трактирщик втыкал в нее флажки, передвигал их, но делал это весьма приблизительно — ошибиться на двести километров было для него сущим пустяком. На этой карте точка Варшавы была рядом с точками Москвы, Праги, Вены и Будапешта. Все эти города лепились друг к дружке, но все же было наглядно видно, что война распространяется, как эпидемия. Только эпидемия эта свирепствовала далеко-далеко... Нам она была не страшна. Вот быки — это да! Это было куда важнее. Цены на рогатый скот росли, даже кукуруза стала что-то стоить. Ведь до войны на нее не было никакого спроса, да что кукуруза, и кожа и солома — все приносило доллары.

Носильщик. А теперь, когда вы наконец попали сюда, вас приводит в отчаянье один час ожидания?

Хрантокс. Охотнее всего я бы вообще проехал мимо этого города...

Носильщик. Вот вы упомянули вашу матушку и знакомую девушку. Они знали, что вы уехали навсегда?

Хрантокс. Я ни с кем об этом не говорил.

Носильщик. А вдруг они живы?

Хрантокс. Маловероятно. ( Тихо. ) Ведь столько людей погибло в войну, и вообще...

Носильщик ( тоже тихо ). Да, многие погибли и в войну, и вообще.

Хрантокс ( тем же тоном ). Вы... кого-нибудь потеряли?

Носильщик. Да, сына... Его убили.

Хрантокс. Пал смертью храбрых?

Носильщик. Так говорят. Я называю это иначе.

Хрантокс. Сколько ему было лет? Может, он мой ровесник?

Носильщик. Он был моложе. Теперь ему было бы сорок.

Хрантокс. Как моему младшему брату.

Носильщик. У вас были братья и сестры?

Хрантокс. Да, два брата и сестра, но...

Носильщик ( тихо ). Что?

Хрантокс. Но только об одном из них хотел бы я знать, жив ли он, — о Крумене, моем младшем брате. Из-за него я чуть было не остался.

Носильщик. Крумен?

Хрантокс. Да, мы его так звали. Собственно, его настоящее имя было Герибер, но оно ему не нравилось... Крумен, Крумен... Он стоял у дверей, когда я уезжал, хотел сесть со мной в машину; обычно я брал его с собой, и мы мчались по шоссе на полной скорости, а он все подзадоривал меня: жми, жми! Но в тот вечер я не взял его с собой.

Носильщик. Сколько ему было лет?

Хрантокс. Четырнадцать, а мне — семнадцать.

Носильщик. Он плакал?

Хрантокс. Нет. Я сказал ему: «Нет, Крумен, сегодня я тебя не возьму... Сегодня — нет...»

Носильщик. У вас в семнадцать лет была своя машина?

Хрантокс. Нет, это была машина моей матери. ( Тихо. Напряженно. ) Где-то в Арденнах я пустил ее в пропасть. Она расплющилась в лепешку, весь красный лак осыпался.

Носильщик. Девушка, деньги, машина, брат.

Хрантокс. Да, да. Но не из-за всего этого я уехал, не из-за этого.

Носильщик. А из-за чего же?

Хрантокс ( со смехом ). Вы спрашиваете меня, словно отец, но мой отец так не спросил бы.

Носильщик ( тихо ). Неужели вам не хочется узнать, кто из ваших еще жив?

Хрантокс. Только о Крумене.

Носильщик. Ваши родители были живы, когда вы ушли из дома?

Хрантокс. Матери было тогда сорок пять. Теперь ей... семьдесят один год.

Носильщик. И вы не хотели бы повидаться с матерью?

Хрантокс. Нет.

Носильщик. Опомнитесь — это же ваша мать. Давайте я сдам багаж, и вы поедете к вашей матушке.

Хрантокс. Не будем спешить. Не будем спешить.

Носильщик. А отец?

Хрантокс. Ему было бы семьдесят три.

Носильщик. Было бы, было бы! Может, он еще жив и ждет, двадцать шесть лет ждет вас!

Хрантокс. Наверно, ждет, если жив.

Носильщик. Было бы... если... Я вас просто не понимаю!

Хрантокс. Может, потом поймете. Я все забыл... Все и всех. Даже Крумена, Анну, название города. Только когда объявили, что поезд прибывает сюда, я кое-что вспомнил.

Носильщик. Вам туго пришлось там, на чужбине?

Хрантокс. Нет, легко. Я, правда, много работал, но мне неизменно сопутствовала удача. У меня почти всегда были деньги, да и сейчас есть. Мне просто везло. За что бы я ни брался, все получалось. Я ни на что не претендовал, хотел быть простым официантом или простым батраком, но стоило мне поступить в ресторан, как меня тут же сделали администратором, стоило наняться батраком, как я стал управляющим, а став управляющим, я вскоре и сам приобрел небольшую ферму. Кстати, носильщиком я тоже был, носильщиком и рассыльным, как и вы, правда только один день...

Носильщик. Вы в самом деле были носильщиком?

Хрантокс. Да, но только один день. Я обслужил только трех клиентов. Для первого я отнес на почту заказное письмо и, вернувшись в зал ожидания, вручил ему квитанцию; второму я поднес к поезду чемодан, сумку и коробку с ботинками. Третий велел мне позвонить какой-то даме, по имени Зейла, изменить голос, назваться Гарри и попросить у этой Зейлы свидания. Зейла назначила время, но на свидание я не пошел, а господин этот нанял меня в слуги, потом я стал его секретарем и даже другом, но мне и это вскоре надоело, и я ушел от него. Жили мы тогда в поместье, где все разговаривали друг с другом так, словно они выучили по какой-то книге, как люди должны друг с другом разговаривать. В то время я еще иногда вспоминал о доме.

Носильщик. Подумайте о ваших родителях. Ох, нелегко быть отцом или матерью! Ох, нелегко!..

Хрантокс. А сыном быть легче? А братом? Крумену еще не исполнилось пятнадцати, когда я ушел. Мне было семнадцать, Анне — шестнадцать. ( Тихо. ) Скажите, главное городское кладбище, то, что за городом, еще существует?

Носильщик. Существует.

Хрантокс. Оно все такое же, как было?

Носильщик. То есть как такое же?.. Там теперь во много раз больше покойников. Вы хотите поехать на кладбище?

Хрантокс. Да. Сдайте багаж. Мы возьмем такси.

Носильщик. Возьмем?

Хрантокс. Да. Я поехал бы вместе с вами — не хочу быть там один.

Носильщик. Но я ведь в униформе. Как же мне ехать?

Хрантокс. Послушайте, разве я вас не нанял?

Носильщик. Наняли. Значит, мне ехать с вами по долгу службы?

Хрантокс. Само собой, а как же еще? Пошли.

Носильщик. Вы настаиваете?

Хрантокс. Да, настаиваю.

Носильщик. Ладно, пошли.

Их удаляющиеся шаги заглушаются грохотом поезда, потом, когда грохот стихает, шаги снова доносятся отчетливей и вдруг затихают — Хрантокс и носильщик остановились.