Онлайн чтение книги Человек без страха The Man Who Could Not Shudder
Глава 15

– Все, крышка! – выдохнула Тэсс.

Некоторое время все молчали. Осмыслить полный переворот в свидетельских показаниях, понять, что, в конце концов, это может означать, было очень нелегким делом для утомленных мозгов, да еще без четверти час ночи. Мой первый вопрос, который в другой раз мог быть воспринят равносильно удару между глаз, теперь оказался не очень чувствительным.

– Ты что, с ума спятил, парень?

– Надеюсь, что нет, – ответил Джулиан, продолжая попыхивать сигаретой и глядя прямо перед собой.

– Какого черта ты подтверждал, если это не правда?

– Потому что я был… э-э-э… не вполне откровенен с самого начала, так что они загнали меня в угол. Мне показалось, я выбрал наилучший способ выйти из сложившейся ситуации.

– Но если не ты стоял у окна, тогда кто же?

Джулиан раздраженно призвал нас к тишине.

– Наверное, было бы лучше, если бы я рассказал вам обо всем, что произошло, тогда бы вы поняли. Я пришел за советом, а не для того, чтобы выслушивать обвинения.

Как вам известно, тем утром я прибыл сюда около десяти часов утра; вы также знаете, что я отправился в сад отыскать хозяина дома. В саду я услышал выстрел. В этот момент я стоял на газоне, примерно в десятке метров от окна кабинета. – Джулиан замолчал и сглотнул. – Однако перед выстрелом кое-что привлекло мое внимание. Я услышал женский голос из кабинета. Вернее сказать, женщина не просто говорила. Она громко кричала – именно так, как миссис Логан кричала сегодня. Одно из окон было приоткрыто, и я все слышал. Она говорила, что у нее, вероятно, будет ребенок, и обрушила на кого-то целый поток обвинений. Когда я посмотрел в сторону окна, то увидел человека, стоявшего на деревянном ящике спиной ко мне и заглядывавшего в окно.

– Что ты увидел?

Джулиан бросил на нас недовольный взгляд.

– Я увидел человека, стоявшего на ящике, – раздраженно повторил он, – именно в том положении, которое потом приписали мне.

– Кто это был?

– Как я могу это сказать? Был пасмурный день, и с обратной стороны дома было довольно темно; он стоял спиной примерно в десятке метров от меня. Потом я услышал выстрел. Мужчина спрыгнул с ящика и как черт побежал к западному крылу дома и скрылся за углом. Единственное, что я могу сказать, – он был одет в коричневый костюм и коричневую шляпу. Помните, на мне тоже были коричневые костюм и шляпа?

– Да.

– Так вот, о чем я тогда, естественно, подумал? – спросил Джулиан, с трудом держа сигарету. – Тогда я подумал, что этот человек – убийца и женщина, вероятно, обращалась к нему. Я решил, что он наверняка выстрелил в окно, так как его рука была просунута вовнутрь, и понял, что ничего не могу поделать.

– Но почему?

– Тебе этого не понять, Боб. Ты из породы беспечно-счастливых людей, а я – нет. Я хочу сказать, что я, как жена Цезаря, должен блюсти профессиональную репутацию, чтобы она была вне всяких подозрений. Проще говоря, для меня непозволительно быть даже невольно втянутым в какое-либо сомнительное дело. Я не имею права даже на милю приблизиться к подобному делу.

И это еще не все. Вы знаете, что я собираюсь жениться? Возможно, этой осенью. Я женюсь на девушке из семьи… – И он назвал такую знаменитую фамилию, что я даже не поверил, хотя и понимал, что он, скорее всего, говорит правду. – Поэтому тем утром меня одолевали сомнения: «Что обо мне подумают?» Я имею в виду: что будет, если я стану фигурировать не как простой свидетель, а как «человек, видевший убийцу» и обязанный выступать в суде, человек… – Он помолчал. – И я решил забыть о нем. Как вы понимаете, я не собирался лгать. Это было лишь suppressio veri – сокрытие истины.

Мы переглянулись.

– Сущий пустяк, – пробормотала Тэсс. – Милое нежелание. И что потом?

Джулиан покраснел:

– А потом, как вы сами знаете, эти свиньи загнали меня в угол. Я имею в виду инспектора Эллиота и доктора Фелла. Давая первоначальные показания, я не знал, что был еще один свидетель и что этот проклятый садовник Маккейри видел человека в коричневом костюме и по самому несчастливому стечению обстоятельств принял меня за него.

Джулиан встал. Придерживая свой халат, словно у него болел живот, он подошел к камину и бросил сигарету в огонь. Глотнув дым, наш друг вернулся и снова присел на край кровати.

– Тогда я уже слишком глубоко увяз, – продолжал он, – и, если бы теперь я рассказал о человеке в коричневом костюме, мне бы не поверили. Так я оказался в неприятном положении, которого пытался избежать, и теперь меня собираются обвинить в убийстве. О господи, и это называется справедливостью? И это называется правосудием?

Было совершенно очевидно: они хотели услышать, что именно я смотрел в окно, и, если бы я это подтвердил, они, как и обещали, не стали бы предавать огласке мое участие в этом дурно пахнущем деле. Я пошел по линии наименьшего сопротивления и принял их условия. Вот и вся история.

Мы долго молчали.

Тэсс, высунув из-под одеяла ногу в комнатной туфле, толкнула ею кусок спекшегося шлака, упавший за решетку камина, и красный огонь стал угасать, покрываясь слоем пепла. Ночь только начиналась, и поднявшийся вокруг дома легкий ветер крепчал в кронах деревьев, росших у моря, недалеко от сада.

– Джулиан, друг мой, – сказал я, – дело уже сделано.

– Но почему так? Скажи мне почему?!

– Потому что теперь – не правда ли? – ты не можешь подтвердить историю миссис Логан? Ты не знаешь, что на самом деле произошло в кабинете?

– Нет, не знаю.

– Но кто, – продолжала настаивать Тэсс, – кто был этот человек в коричневом костюме, если это был не Джулиан?

Я мог бы сказать ей, кто это был.

Нет, меня не осенило – да и о каком подобном чувстве можно было говорить в этот поздний час! Просто, когда я увидел, как Джулиан прошел через спальню к камину, чтобы бросить туда сигарету, для меня словно бы открылась какая-то дверь и поднялась завеса: теперь я понял, что именно в нем казалось мне мучительно знакомым. Я завопил, чтобы он остановился, и как ужаленный вскочил с кровати.

– Тс-с-с! – зашептала Тэсс.

– Тэсс, кого он тебе напоминает? Посмотри на него! Не на черты лица, а на его фигуру, рост, походку, форму головы и лица. Кто выглядит так же и почти всегда носит коричневый костюм и шляпу?

Тэсс долго и внимательно посмотрела на Джулиана и кивнула.

– Кларк, – сказала она.

– Правильно, Кларк.

– Но Кларк, – смущенно поеживаясь, запротестовала Тэсс, очень хотевшая поверить в это, – в то утро не был одет в коричневый костюм…

– Да, по крайней мере, когда мы с тобой в первый раз увидели его: тогда на нем был белый льняной костюм и панама. Именно поэтому мы и сбросили его со счетов. А вот увидев их рядом, да еще в коричневых костюмах, мы бы точно не пропустили это сходство. Именно оно и ввело в заблуждение садовника, к тому же еще плохое освещение и стекло. Хочешь пари, что человеком, стоявшим у окна, на самом деле был хозяин этого дома?

Джулиан, чуть было не уронивший чувство собственного достоинства, вновь обрел его. Однако его новый и довольно курьезный вид мне совсем не понравился: Джулиан напрягся и как-то тяжело задышал, а взгляд покрасневших глаз стал настороженным и даже подозрительным.

– На самом деле, – согласился он, – я… э-э-э… уже об этом подумал.

Тут же, словно сожалея, что так много сказал, он достал из кармана халата носовой платок и промокнул рот. Часы в его кармане громко тикали.

– Так, значит, этим человеком был Кларк?

– Я сказал вам, что не знаю, кто это был, – сказал Джулиан. – Мне нужен совет. Я абсолютно ни в чем не виновен. Меня поставили в затруднительное положение. Верите или нет, но я не хочу лгать, и это выводит из равновесия меня и мою способность понимать происходящее. У меня есть совесть. Так что скажите мне: что бы вы делали на моем месте?

– Это же очевидно: иди прямо к Эллиоту и скажи ему правду.

– Отчего же это очевидно?

– Добейся, чтобы он провел опознание: пусть садовник снова посмотрит в окно, и, если он примет Кларка за того человека или хотя бы допустит, что это мог быть он, полиция тебе поверит.

Явно озадаченный, Джулиан колебался. Он внимательно разглядывал столбик кровати, барабаня по нему пальцами. Было видно, что сеть сомнений снова опутала его сознание, вылавливая оттуда ускользающую истину.

– Тебе легко говорить, Боб. Все не так просто.

– Почему же?

– Этот мистер Кларк, – Джулиан продолжал неотрывно смотреть на столбик кровати, – обладатель значительного состояния.

– Ну и что?

– Очень значительного состояния, – повторил Джулиан, возвращаясь к привычному для него спокойному тону. – Я убедился в этом, прежде чем принял его приглашение на уик-энд.

– И что?

– Один из моих друзей утверждает, что, по самым скромным подсчетам, его состояние оценивается более чем в четверть миллиона и что мистер Кларк – очень хитрый и проницательный человек. За все время его облапошили только однажды. Партнер по торговле бакалейными товарами украл у Кларка десять тысяч, выставив его полным дураком. Но это к слову. Я хочу сказать, что Кларк – человек преуспевающий в этой жизни. – Джулиан снова заколебался, потом, решившись, продолжил: – Дело в том, что он, кажется, привязался ко мне. Сегодня мы… поболтали. Думаю, я не тщеславный человек, но чувствительный и прекрасно знаю свои способности. Сейчас Кларк более или менее удалился от дел, живет как провинциальный джентльмен, и, мне показалось, ему нужен кто-то, кто… э-э-э… управлял бы его делами. Понимаете? Он фактически предложил мне эту работу, если я захочу.

Джулиан хлопнул по кровати ладонью и повернулся к нам.

– Знаете, – тихо проговорила Тэсс, – я, кажется, догадываюсь об истинных причинах щедрости. Джулиан, дорогой, а не предложил ли Кларк тебе взятку за то, что ты скажешь, будто не видел его у окна?

– Нет, конечно же, нет! Я поражен таким намеком! Поражен – да! – и оскорблен! Ты же прекрасно знаешь меня, Тэсс! Этого мы с ним никогда не обсуждали.

– Тем не менее, его предложение могло бы здорово поднять твое благосостояние, – Тэсс подняла руки ладонями вверх, – если бы ты сказал, что видел его у окна?

– Возможно. Да.

– Джулиан, дорогой мой глупец, хочешь услышать мой совет?

– Мне не нравится твой тон, Тэсс, но давай говори.

– Не обращай внимания. – Голос Тэсс был немного напряжен. – Держись от него подальше! О чем бы ни попросил тебя Кларк – тут же вспомни мой совет и, заткнув уши, беги! Я не собираюсь поучать тебя, нет, и вовсе не хочу сказать, что эта работа будет нечестной. Но если бы, к примеру, Бобу предложили там работу даже за две или три тысячи в год – дорогой мой, я бы ни за что не согласилась.

– Вот это да! Неужели?!

– Успокойся, Боб. Извини, но это – правда. Ты слишком честный и порядочный человек.

– Ты даешь совет Джулиану или мне?

Теперь Тэсс села и заговорила тихо, но убежденно:

– Я советую всем: не имейте с Кларком никаких дел. Разве вы не видите, что он снова что-то затевает? Джулиан, я прошу тебя, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя прошу. Пойди к инспектору Эллиоту и расскажи ему все, что рассказал нам. Этот человек в коричневом костюме (иначе говоря, Кларк), вероятно, и есть убийца.

– Думаю, нет, – холодно ответил Джулиан. – Ты кое-что забыла. Если у окна был Кларк, как же он смог выстрелить из револьвера? – Теперь уже Джулиан с удовольствием давал разъяснения. – Позвольте прояснить мою точку зрения, – произнес он самым убедительным из своего арсенала тоном. – Не вызывает сомнений факт, что во время выстрела револьвер висел на крючках на каминной стенке. С вашей помощью полиция приняла эту версию. Они также согласились, что версия с удочкой – ерунда и лопнет при мало-мальски критическом рассмотрении. Ни один человек за окном не смог бы достать до револьвера, висевшего на расстоянии четырех с половиной метров от него, не будучи замеченным миссис Логан или садовником. Кто бы ни стоял у окна, он не убийца. Если у окна был Кларк, значит, Кларк не может быть убийцей, что и требовалось доказать.

– Благодаря тебе, – съязвила Тэсс, – я получила самую удивительную и самую мучительную в своей жизни головную боль.

– Но разве это не правда?

– Нет, не правда, – сердито возразила Тэсс.

– Но, дорогая моя девочка…

– Я не твоя дорогая девочка, – продолжала дуться Тэсс. – Сейчас я – ничья дорогая девочка, даже не Боба. Я страшно устала и не могу уснуть. Я знаю, что это – дело рук Кларка, но не знаю, как он это сделал. Уф! Джулиан, ты просто упрямец. Ну почему ты не хочешь быть умницей и не расскажешь обо всем Эллиоту? У меня есть желание сделать это самой.

– Но ты дала клятву…

– Пф-ф! – фыркнула Тэсс.

– Так ты собираешься держать торжественную клятву или нет?

– Ой, ну ладно. Хотя ничего не обещаю.

Джулиан колебался.

– Подумай до утра, – настойчиво уговаривал он, потирая покрасневшие глаза. Оглядевшись вокруг затуманенным взором, он заявил: – Я хочу спать. Может, теперь я смогу заснуть. В любом случае – спасибо за… э-э-э… обещание. Спокойной ночи.

Поскрипывая тапочками, он пересек спальню, открыл и закрыл за собой дверь.

Дальше у меня – провал во времени. Я не смог до конца восстановить все, что происходило потом. Однако тогда я этого временного провала не осознавал. Помню, что мне страшно хотелось спать – я пребывал в полубессознательно-сонном состоянии, когда резко дергается голова и все вокруг становится словно в тумане; ты продолжаешь слышать какие-то необычные, словно у сказочных гномов, голоса и видеть их движения, так что можешь поклясться, что до конца не отключался.

В общем, я помню, как Тэсс сказала мне: «Все это очень подозрительно», на что я ответил: «Что ты имеешь в виду?»; тогда она сказала: «То, о чем говорил нам Джулиан», после чего наш разговор стал неясным – словно в рокоте мотора самолета, и сознание отключилось.

В следующий момент кто-то прошептал: «Боб!» – и потряс меня за руку. Это энергичное потряхивание помогло пробудить отупевший мозг.

Я увидел перед собой лицо Тэсс – оно было совершенно белым.

Огонь в камине почти погас, мелькали только отдельные искорки, и в комнате было смертельно холодно. Я зашевелился в кресле; от непомерной тяжести оно заскрипело, и этот скрип, казалось, эхом отозвался от белых стен. Я шепотом спросил:

– Что это?

– Ты уснул прямо в кресле.

– Ерунда какая-то!

– Ладно, это я заснула в кресле. – Я едва слышал ее призрачный шепот. Она сбросила с себя стеганое одеяло и стояла на коленях у моего кресла, уставившись на дверь. – Боб, по-моему, внизу что-то случилось.

– Что-то случилось внизу?

– Там… там какой-то шум, – сказала Тэсс. – Будто в столовой кто-то передвигает стол.

Я осторожно поднялся, за мной – Тэсс; мы старались двигаться бесшумно, не задевая мебели. Я снова усадил Тэсс в удобное кресло и укрыл ее плечи одеялом, а сам, в тапочках на войлочной подошве, тихонько прошел через спальню. Мои наручные часы лежали в ящике стоявшего рядом стола. Когда я выдвинул его, он заскрежетал, как испорченный радиоприемник. Было одна минута третьего.

Я подошел к двери, повернул ручку и, придерживая ее, постарался бесшумно открыть. Моя спальня располагалась в задней части дома, примерно посередине поперечного коридора недалеко от лестницы.

Вытянув шею, я мог видеть из двери столовую, находившуюся внизу. Хотя теперь эта дверь была закрыта, под ней была видна тусклая полоска света.

Тэсс выбежала из спальни и, схватив меня за руку, потащила обратно, но я уже словно был охвачен манией: совершенно четко слышал шум из столовой: вначале легкое шарканье, будто передвигали какую-то легкую деревянную вещь, потом скрип – один или два раза; затем раздался звон или, точнее, позвякивание, звучавшее все громче, с какими-то неописуемыми ритмичными колебаниями, навевавшими образы из прошлого…

Раздавшийся затем вопль ужаса, разбудивший весь «Лонгвуд-Хаус» ровно в три минуты третьего, ударил бы по нервам даже принявшего снотворное. Это был мужской голос.

Он словно бы пронзил весь дом. Казалось, что весь пол наверху вобрал в себя этот звук и зазвенел, как гигантская натянутая тетива; этот звук продолжил долгий пронзительный скрежет железа, прорывавшегося сквозь дерево, который затем поглотил грохот от падения двух центнеров железа, вонзившегося в твердый деревянный пол.

Но наряду с этими звуками что-то как бы смягчило удар: люстра в столовой упала на что-то, лежавшее на полу.

Секунд через двадцать после того, как раздался грохот, Мартин Кларк выскочил из своей спальни и, на ходу завязывая пояс халата, стал быстро включать светильники в верхнем холле. Увидев меня, он на мгновение приостановился, но ничего не сказал. Молча мы взглянули друг на друга и стали спускаться вниз.

Дверь в столовую была закрыта, но не заперта; на стенах горели лампы.

Мы вытащили Энди Хантера из-под осколков люстры и обломков стремянки. Выглядел он не так уж плохо. Удар упавшей люстры был скользящим: были слегка задеты голова и левое плечо. Но что касается результата, то сомнений почти не оставалось. Глаза его были закрыты, и из ноздри медленно вытекала струйка крови. Он застонал, резко дернул правой рукой и затих.