Онлайн чтение книги Карл Великий Chronique de Charlemagne
VI. КАК СЛАВНЫЙ ИМПЕРАТОР КАРЛ ВЕЛИКИЙ, ВНОВЬ ОБРЕТЯ ДОЧЬ ЭММУ И СЕКРЕТАРЯ ЭГИНХАРДА, СНОВА НАШЕЛ СВОЮ СЕСТРУ БЕРТУ И ПЛЕМЯННИКА РОЛАНА

Славный император Карл Великий тем острее переживал изгнание своей дочери Эммы, что тремя годами раньше при похожих обстоятельствах судьба разлучила его с сестрой Бертой.

Берта тоща воспылала любовью к прекрасному и храброму рыцарю по имени Милон; но у нищего Милона не было ничего, кроме копья да меча: Берта справедливо полагала, что ей никогда не добиться согласия брата на брак. Вот почему она в одно прекрасное утро сбежала с возлюбленным и тайно с ним обвенчалась. Они долго странствовали по свету, но так и не разбогатели, если не считать прибавления в семействе: у них родился сын, нареченный при крещении Ролоном. Когда они путешествовали по Испании, до Милона дошла весть, что король Арагонский вступил в войну с сарацинами. Милон предложил королю свои услуги и выступил против неверных, однако во время наступления испанцы оставили его; он был пленен и увезен в Тунисское королевство. А несчастная Берта с маленьким Роланом на руках прошла пешком всю Испанию и Францию и возвратилась в королевство аллеманов в надежде умолить брата вступиться за ее супруга. Когда она пришла в Ахен и вновь очутилась во владениях своего могущественного брата, она поняла, что прежде всего ей придется вымаливать прощение себе самой; но брат внушал ей такой ужас, что она целую неделю бродила в окрестностях Ахенского дворца в рубище и с посохом нищенки в руках, не смея показаться императору на глаза.

И вот однажды она рухнула от изнеможения, потому что отдала последний кусок хлеба маленькому Ролану, проглотившему его со свойственной детям беззаботностью, тогда как у матери целые сутки не было во рту маковой росинки.

— Что с тобой, матушка? — спросил маленький Ролан, когда увидел, что мать его, смертельно побледнев, упала наземь.

— Я умираю от голода, — пролепетала Берта.

— Подожди, сейчас я принесу тебе поесть, — пообещал малыш.

Однажды, когда он ненадолго оставил мать и побежал поиграть с городскими ребятишками, он видел, как во время обеда императора множество слуг несли дымящиеся блюда с яствами; вот он и поспешил ко дворцу в надежде раздобыть еды, но опоздал: слуги только что прошли во дворец и подали кушанья на стол.

К счастью, Ролана это обстоятельство не остановило; он отважно пробрался во дворец, вскарабкался по лестнице, пошел по коридорам, вошел в трапезную императора, окинул взглядом стол, протянул руку, взял приглянувшееся блюдо и, не говоря никому ни слова, направился было к выходу. Дворецкий хотел остановить мальчика, слуги бросились ему наперерез, но славный император, высоко ценивший храбрость, захотел посмотреть, что станет делать малыш. Он знаком приказал пропустить мальчика и шепнул стоявшему поблизости слуге, чтобы тот незаметно проследил, кому мальчик отнесет взятое с императорского стола кушанье.

Слуга вскоре вернулся и доложил, что мальчуган отнес блюдо умиравшей с голоду нищенке, по всему видать — матери мальчика.

Маленький Ролан в самом деле отнес кушанье благородной Берте, а та была настолько голодна, что с жадностью проглотила еду.

Когда она утолила голод, то поняла, что одна настоятельная потребность уступила место другой; оглядевшись и убедившись в том, что поблизости нет ни глотка воды, она прошептала:

— До чего же хочется пить!

— Подожди, матушка, — проговорил маленький Ролан, — сейчас я дам тебе напиться!

Мальчик снова зашагал во дворец, поднялся по ступеням, прошел по коридорам и вошел в трапезную; в эту минуту королевский виночерпий наполнил рейнским вином золотой кубок Карла, украшенный драгоценными каменьями; маленький Ролан протянул руку и взялся за императорский кубок. Карл схватил его за руку:

— А ну-ка, погоди, постреленок!

Однако мальчуган не выпускал кубок; он с таким бесстрашием воззрился на императора, что тот рассмеялся. Зато Ролану было совсем не смешно. Бросив на императора гневный взгляд, он воскликнул:

— Пустите меня! Моя матушка хочет пить! Я должен идти!

— Разве для этого непременно нужно брать мой кубок? И почему ты решил отнести ей моего лучшего рейнского вина?

— Для дочери короля и сестры императора ничто не может быть слишком дорого или слишком хорошо!

— Раз твоя мать — королевская дочь и сестра императора,

она, должно быть, живет во дворце? — спросил Карл Великий. — Где же ее дворец?

— Дворец моей матери — под сенью дерев.

— Кто же ее придворные?

— Божьи птахи, распевающие песни, когда она пробуждается и засыпает.

— А кто прислуживает ей на торжественных приемах?

— Моя правая рука.

— А кто ее виночерпий?

— Моя левая рука.

— Кто же ее охраняет?

— Мои голубые глаза.

— А кто ее менестрель?

— Мой румяный рот.

— Столь знатная дама, у которой такой роскошный дворец, такой блестящий двор, такая хорошая прислуга, не должна умирать от голода и жажды — ты совершенно прав! Отнеси же ей этого вина, как уже отнес дичь, и возвращайся вместе с матерью, когда она утолит жажду.

— Так я и сделаю! — пообещал маленький Ролан.

Он отнес матери кубок славного императора и пересказал все, что тот поручил ему передать от своего имени.

Благородная Берта поняла, что Небу угодно, чтобы так все и случилось; она поднялась, взяла в руки посох и последовала за сыном.

Славный император собирался уже выйти из трапезной, когда на пороге появился мальчик с серебряным блюдом и украшенным драгоценными каменьями кубком в руках, а вслед за мальчиком шла его мать.

— Да простит меня Господь, — вскричал император, — ежели это не моя родная сестрица входит во дворец в холщовом рубище и с посохом в руке!

Благородная Берта поклонилась и хотела было опуститься перед братом на колени, но славный император этого не допустил: одной рукой он удержал сестру, а другую протянул маленькому Ролану.

— Ты хорошо сделал, мальчик мой, — молвил король, — ты был вправе взять для своей матушки все самое лучшее и самое вкусное, и не потому, что она — сестра императора и королевская дочь, а потому, что она искренне раскаялась, а раскаявшийся грешник может рассчитывать на самое почетное место.

На следующий день император Карл Великий снарядил посольство к королю Тунисскому с двадцатью плененными неверными, которым он приказал надеть золотые ожерелья и браслеты, потому что боялся, что двадцать неверных пленников могли показаться недостаточным выкупом для столь отважного рыцаря, каковым был Милон.

Три месяца спустя после описанных нами в Ахенском дворце событий Берта обнимала своего супруга, а маленький Ролан — отца.