Онлайн чтение книги Чужой мир
Глава 5

Меня разбудил женский голос. Попыталась встать, но запуталась в одеяле, да и цепкое кольцо детских рук не давало подняться.

– Эиринн, я вернулась! – мама Нисса сидела рядом на полу и улыбалась. – Как спалось?

– Спасибо, очень хорошо, – пробормотала я, чувствуя неловкость. Почему она упорно зовет меня именем умершей дочери? Как-то слишком быстро я превратилась в Эиринн!

– О, Мера, ты тоже здесь? – удивилась пожилая женщина.

– Доброго дня, мама Нисса, – сонно ответила девочка, все еще обнимая меня. – Вы из города? Не видели там мою маму?..

– Она на рынке, скоро придет.

– А мы тут слегка… задремали, – призналась я, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы. Мера их расчесала, но за разговорами косы так и не заплела.

– Тебе сейчас надо много спать, – сказала женщина, поднимаясь с колен. – Я вижу, вы хорошо похозяйничали! Какие молодцы!

Похвала оказалась приятной. Внезапно страшная мысль пришла в голову, заставив подпрыгнуть: я же забыла снять белье с изгороди! Может, здесь воруют все, что плохо лежит и хорошо сушится? И из-за меня мама Нисса лишится дорогих сердцу тряпок!..

– Сейчас вернусь! – воскликнула я, расцепила руки девочки и рванула к выходу, мечтая, чтобы ничего не пропало. Тут полог на входе в дом отодвинулся, и я влетела животом в большую плетеную корзину, прикрытую светлым домотканым полотенцем, из-под которого смущенно выглядывали куриные ноги и угадывались круглые бока то ли яблок, то ли апельсинов.

– Эй, – раздался возмущенный мужской голос. – Пропусти, чего встала! Тяжело же!

Я растерянно заморгала – на меня снизу вверх смотрел мужчина. Коренастый, ростом едва мне по грудь, короткие искривленные руки и ноги, голова – слишком большая для короткого тела. Косо подстриженная темная челка густой копной спадала на широкий лоб. Черные глаза, внимательно глядящие на меня. Наконец мужчина выдал вполне привлекательную улыбку, блеснув ровными белыми зубами на заросшем щетиной лице. Он выглядел лет на тридцать, не больше, и если б не рост, я сочла бы его вполне симпатичным.

Карлик со вздохом опустил ношу на пол.

– Простите, – пробормотала я. – Давайте помогу!

Схватила корзину, рывком подняла. Тяжелая! Потащила к столу. Ой, как неудобно вышло!

– Я бы сам донес, – весело сказал он мне вслед. – А куда ты так спешила?

Точно, тряпки! Я взвыла и рванула к выходу.

– Эиринн, ты куда? – крикнула Нисса.

К моей радости, на тряпье никто не покусился. Я сгребла его в кучу и занесла в дом. Там все оказались при деле. Мера, болтая ногами, сидела на лавке и ела хлеб с маслом. Темноволосый мужчина – ну не могу называть его карликом! – грыз сыр, задумчиво разглядывая меня. Мама Нисса ловко разделывала курицу.

– Вот, выстирала, – я положила кучу на пол.

– Спасибо, доченька, – похвалила мама Нисса, подошла ко мне и поцеловала в щеку. Руки у нее были в птичьей крови. Я смутилась окончательно.

– Сыр будешь? – Голос мужчины разрядил повисшее молчание. – Меня Бэком зовут!

– Нет, спасибо, – ответила я, присаживаясь на скамью рядом с Мерой. На столе лежали несколько крупных грязных морковок. Наверное, следует почистить, раз они тут лежат! Сходила за ножом, которым собиралась отбиваться от негодяев.

– А ты у нас кто? – спросил Бэк.

– Марта…

– Эиринн! – в один голос поправили Нисса с девочкой.

– У нее память в Улайде отшибло, – наябедничала Мера. – Она вообще ничего не помнит!

– Ну, спасибо тебе, – прошипела я и погрозила ей кулаком. Мера захихикала.

Нисса, напевая песенку, вешала котел над разгоревшимся очагом. Я скоблила тупым ножом морковь под одобрительные взгляды хозяйки. Бэк уничтожал запасы еды из корзины.

– Ну что же, Марта-Эиринн, – произнес Бэк, прикончив кусок сыра и взявшись за яблоко. Крепкие зубы вгрызлись в мякоть, сок брызнул во все стороны. – Нисса уже говорила, что тебя ищут?

– Бэк! – с упреком произнесла женщина. – Мы же решили, что обсудим все после праздника!

– Нет уж, давай сейчас разберемся, а уж потом будем отмечать! Мера, красавица моя, а ну-ка дуй домой! Мать тебя, наверное, обыскалась уже!

– Ну можно я еще с вами посижу? – заныла девочка.

– Нет! – рявкнул Бэк, скорчив страшную мину. – Убегай сейчас же, а то я тебя съем!

Мера засмеялась, спрыгнула с лавки, помахала рукой.

– Вечером увидимся! У реки! Не забудьте…

– Да придем мы, придем, – улыбаясь, ответила Нисса.

Когда девочка убежала, Бэк, подперев ладонью щеку и не забывая жевать яблоки, снова принялся меня рассматривать. Я тоже молчала, скребя последнюю морковь. Что бы еще почистить?

– А ты знаешь, Марта-Эиринн, что воровство в Мунстере запрещено? Наш король Гургаст Худой, да продлят Боги его дни, величайшим указом запретил сие занятие на этих землях.

– Прискорбно, – согласилась я. – А что, прямо так сильно ищут?

Он кивнул. Мама Нисса, тяжело вздыхая, кидала в котел куски курицы. Я принялась нарезать морковь – сначала маленькими кубиками, потом все мельче и мельче.

– Разыскивают северянку, не говорящую на всеобщем языке. Рост, цвет глаз и волос – все сходится! Хотя я даже и представить не мог, что ты такая красотка.

Я удивленно мигнула. Это что, комплимент? Как-то совсем не вовремя!

– Так зачем тебе был нужен меч?

– Вообще-то, это кинжал, – призналась я. – Но какая уже разница! Мне теперь придется бежать из города?

– Не пройдешь через ворота, – покачал головой Бэк. – У стражи твое описание. Задержат!

– Печально… А что будет, если поймают?

– Законники всегда на стороне знати и воинов. Думаю, штраф окажется слишком большим, чтобы вы, девочки, смогли его заплатить. Посадят в тюрьму. А знаешь ли ты, что делают в камере с такими красотками?

Он, криво ухмыльнувшись, протянул руку к моей груди, наверное, решив на деле показать, что ожидает меня в будущем. Я задумчиво подкинула нож и, поймав, с силой всадила в столешницу. Надеюсь, поймет. Жаль, если придется показать, насколько легко перерезать человеку горло тупым лезвием. Бэк усмехнулся, но руку убрал.

– Ой, ты уже нарезала морковку? – Подошла к столу мама Нисса – Какая молодец! А где у нас каштаны?..

– Здесь, – я протянула ей глиняный горшок. В конце прошлого лета мы с мужем были в Париже, прошлись по Елисейским Полям, ходили в Лувр, гуляли по набережной Сены. Отовсюду доносился тонкий запах французского сыра и жареных каштанов с медом. Жизнь казалась прекрасной – я целую неделю не вспоминала о Мареке, и слово «развод» еще ни разу не прозвучало в наших с Сергеем разговорах… Как давно это было!

– Гильдия сможет защитить тебя, Эиринн, – произнес Бэк, возвращая к действительности. Надо признаться, она, действительность, была так себе, средней паршивости. – Все решится завтра! Нужен третий поручитель, моего слова и рекомендации мамы Ниссы не хватит.

– Я уверена, Фелиса согласится, – спокойно произнесла пожилая женщина. Она добавила в котел пряные травы, по дому разнесся аппетитный запах. Меня уже мало волновали Гильдия и поручители, желудок умолял, вернее, требовал его накормить.

– Думаю, да, – произнес Бэк, слезая со скамьи. – Ведь ты столько для нее сделала. Ладно, пойду прогуляюсь, поговорю с ней. Да, кинжал мне отдай, не надо его в доме держать. Попробую продать через знакомых.

Я покорно достала из-под тряпья украденную вещь. Бэк прав, лучше избавиться от такой улики. Карлик, покрутив в руках кинжал, хмыкнул, затем пробормотал что-то нелестное о моих умственных способностях. Я промолчала, потому что была с ним согласна. Надо же до такого додуматься! Если бы просто сбежала, таких проблем бы не было.

– А ужинать? – удивилась мама Нисса. – Разве ты не останешься?

Он покачал головой.

– Нет. Вечером за вами зайду. Прощай, красавица. – Это, наверное, мне.

– А-а… до свидания, – растерянно ответила ему вслед.

Мама Нисса, тихонечко напевая, помешивала суп. Я прислушалась – речь шла о любви воина и принцессы. На пути у влюбленных возникло непредвиденное препятствие в виде смерти этого самого воина. Печально!

– Пойдем, деточка, платье померим, пока суп не сварился, – предложила женщина. – Сегодня праздник, нечего в обносках ходить. Ты у меня настоящая красавица.

Она поднялась, а я в нерешительности осталась сидеть на лавке. Все как-то неправильно получается. Не только попала в чужой мир, да еще и заняла чужое место. Мама Нисса тем временем открыла сундук и принялась доставать из него аккуратно сложенные вещи, преимущественно темно-серых цветов. Хотя иногда попадались яркие тона.

– А… Бэк знает, что я – не твоя дочь?

– Знает, – кивнула женщина. – Он единственный, кто знает. Будет лучше, если другие станут считать тебя Эиринн.

– Почему?

– Я живу здесь уже много лет. Меня в Квартале Нищих уважают. Но тут полно мерзавцев, – вздохнула мама Нисса, – к тому же здесь не любят пришлых. Особенно, если те не могут за себя постоять.

Уж что-что, а постоять за себя могла всегда. Я хотела было возмутиться, но промолчала.

– Если будут думать, что ты – моя дочь, да и Гильдия встанет на защиту, тебе ничего не угрожает. Вот, посмотри – платье Эиринн! Она, конечно, была чуть меньше ростом, но такая же худенькая, как ты, – женщина держала сложенную темно-зеленую материю.

– Спасибо, – я взяла в руки одежду давно умершей девочки. Понятно, что Нисса права. Сейчас не время устанавливать свои правила. К тому же я ничего толком не знала об этом мире. – Мне… сразу примерить?

– Как хочешь! Можешь сначала поесть. Сейчас еще плащ поищу и фибулу[2]Фибула – круглая застежка для плаща., – она снова зарылась в сундук.

Я быстро скинула служившую мне платьем темно-серую уродливую тряпку, которая в Москве сгодилась бы только полы мыть.

– Сначала это, – сказала женщина, протягивая длинную, до колен, светлую льняную сорочку. Я нырнула головой в зеленую материю платья, разыскивая рукава и ворот. Нашла. Натянула. Платье вовсе не казалось коротким, наоборот, подол практически доставал пола. На груди по скромному вырезу шла светлая вышивка. Красиво! Уж не руки ли мамы Ниссы создали эти узоры в виде переплетенных косичек?

– Да, очень хорошо, – произнесла она дрогнувшим голосом. – Носи, пожалуйста, это платье! Я хочу тебе его подарить.

– Спасибо, – ответила я.

Что же все время хочется плакать?

– Даже не знаю, как благодарить…

– Если и благодарить, то не меня, – ответила мама Нисса. – На все воля Богини-Матери. Она послала тебя в сложное время. Сложное и для меня, и для тебя, деточка.

Да, время и впрямь непростое! Как бы выпутаться из ситуации без крупных потерь?

– Расскажи мне о себе, Марта, – попросила Нисса. – Как ты очутилась в Туиренне? Почему оказалась одна, больная, на ступенях храма Бригиты? Где твоя семья, которая должна заботиться о тебе? Почему рядом не оказалось мужчины?

Слишком много вопросов, на которые я не хотела отвечать. Что рассказать о себе? Любила одного, вышла замуж за другого… Пыталась развестись, но муж упросил дать еще один шанс. Пошла за молоком – попала под колеса. Тащилась по пустыне, пока не умерла в очередной раз. А может, меня все же спасли, кто знает? Я больше ни в чем не была уверена.

– Как-то все глупо получилось, – вздохнула я. Сказать, что из другого мира? По словам Меры, страшная напасть, что регулярно вторгалась в их страну, тоже не местного происхождения. Уверена, что не с Земли, но лучше промолчать. Вспомнила слова темноволосого красавчика о том, что консула Улайда повесили на воротах. Как бы самой не очутиться рядом!

– Я совсем запуталась, – пришлось признаться.

– Так бывает, – женщина присела рядом на лавку. – Сбежала из дома?

Я нерешительно кивнула. Ну, если думать образно, можно и так сказать.

– А как же твои родители?..

– Они умерли, когда мне исполнилось шестнадцать. Осталась бабушка, но она тоже умерла два года назад. Затем я вышла замуж не за того человека…

– Ушла от него?

– Хотела уйти, но он уговорил остаться. А затем вот так вышло…

– Собираешься к нему вернуться?

– Я обещала ему молока принести.

Все, сил моих больше нет! Я зарыдала, закрыв лицо ладонями. Затем продолжила на груди у мамы Ниссы. Боже, столько плакала я только на похоронах родителей и бабушки!

– О, вижу, вы хорошо проводите время! – донесся веселый мужской голос. – Льете воду во славу Богини Бригиты! А я вернулся ужинать. Не вовремя? Могу еще погулять!

– Нет, нет, – произнесла пожилая женщина. – Заходи, Бэк! Тебе здесь всегда рады.

Шмыгая носом и размазывая по лицу слезы, я смотрела, как Бэк хозяйничает в доме у мамы Ниссы, а та гладила меня по голове, пытаясь утешить. Затем женщина взяла гребень и заплела мне две косы, завязав их зелеными лентами. Бэк тем временем снял с огня котел и разлил по тарелкам суп. Зажег две свечи, поскольку дневной свет, проникающий через дверной проем, начинал сменяться сумерками.

– Что, рыдала о своей загубленной жизни? – спросил он у меня. – Вот поедим, и я расскажу свою историю. Надеюсь, она не менее жалостливая!

– Все, со слезами покончено, – ответила я, присаживаясь рядом за стол. – Но если хочешь, могу тебя пожалеть.

– Как именно? Я подумываю о нежных объятиях и поцелуях. Это поможет развеять мою грусть.

– Бэк! – строго произнесла мама Нисса. – Не забывай, что Эиринн – моя дочь.

– Я помню, – многозначительно ответил он, заглядывая в вырез моего платья.

Ай, да черт с ним, пусть пялится! Есть хотелось до ужаса.

Нисса протянула нам с Бэком по деревянной ложке. Разломала серый хлеб, положила в глиняную тарелку, поставила на середину стола.

– Давайте начнем! Во славу Богини Бригиты, сегодня – ее день! – сказала она. Пробормотала что-то, смахивающее на молитву, и мы принялись за суп, который оказался невероятно вкусным. Я съела две тарелки, прежде чем во мне проснулась совесть, попросив не наглеть. Муж очень ценил изысканную французскую еду, частенько водил меня в дорогие рестораны, но куриный суп с каштанами, приготовленный мамой Ниссой, затмевал все изыски мастеров «высокой кухни». Хотя, может, я попросту ужасно проголодалась.

После ужина женщина разлила молоко в глиняные кружки.

– Спасибо, – икнул Бэк. – Очень вкусно!

Я собрала грязную посуду, прополоскала в большом корыте и вытерла куском ткани, который больше остальных походил на полотенце. Когда-то в гостях у двоюродной бабушки Нюры, в деревне, мы тоже таскали воду из колонки, грели ее в ведрах на плите, чтобы вымыть посуду и искупаться. В этом мире, похоже, ванна, полная горячей воды, будет являться мне лишь в мечтах.

Мама Нисса наблюдала за мной с улыбкой. Может, я что-то не то делаю? Бэк тоже время не терял, его взгляд шарил по моей фигуре, останавливаясь на наиболее выпуклых местах, которых, впрочем, было не так уж и много. Ну не выросло. Но все равно неприятно!

– Вот что, девочки! – предложил он. – Вы пока собирайтесь, а я еще немного прогуляюсь.

Закончив хозяйственные дела, я села на лавку, чувствуя, как после сытного ужина клонит в сон. Мама Нисса расчесывала светлые с проседью волосы, заплетая косы.

– А… как праздник Святой Бригиты прошел? – неопределенно спросила я, чтобы разогнать повисшую тишину. – Были ли люди достаточно щедры?

– Сегодня хорошо подавали, – ответила Нисса. – Пойдем, покажу, что удалось собрать.

Она выловила со дна корзины полотняный мешочек, обвязанный кожаным ремешком. Развязав, высыпала монеты на стол. Под ее одобрительным взглядом я стала разбирать деньги этого мира. В основном монеты были круглые, темно-коричневого цвета. Бронза? Медь? Но попадались разрезанные, а может, разрубленные острым мечом половины и четвертинки.

На каждой из монет был вытиснен профиль худого сердитого мужчины в высоком остроконечном шлеме.

– Вот это – фартинги, – мама Нисса села рядом, взяла в руки четвертинку монеты. – Меньше уже не бывает… Последнее время их подают чаще всего. Скоро в Мунстер придет война, люди стали прижимистее. Вот это – халфинги, – она показала на половинку монеты. – Целая монета называется пенни.

– А это – Гургаст Худой? – спросила я, рассматривая изображение мужчины на монетах.

– Правильно, – похвалила Нисса. – Наш король, да продлят Боги его дни!