Онлайн чтение книги Большой куш Clean Break
Глава 4

Она свернулась на кровати в клубочек, как котенок, а он — совершенно не к месту — задавал себе вопрос: как это Джорджу удалось подцепить такую красотку?

В голове у него кружились совершенно другие мысли, много разных мыслей. Но в тот момент его занимала только эта парочка: Джордж Питти и эта смуглая взбалмошная бабенка — его жена. Что он в ней нашел — и дураку было ясно. Но вот чем он ей приглянулся?

Джонни недоуменно пожал плечами: черт с ними, в конце концов.

Она перестала смеяться и неожиданно сказала:

— Как заманчиво от тебя пахнет. А для меня не найдется что-нибудь выпить?

— А у тебя не только хороший нюх, но и чувство юмора, — сказал он.

Она не улыбнулась:

— Нет, правда. Дай мне чего-нибудь выпить. Вы все так себя вели, что рюмка мне не повредит. А где Джордж?

— Джордж пошел прогуляться. А нам с тобой надо потолковать.

— А если еще и выпить дашь, разговор будет еще лучше.

Он пристально посмотрел на нее.

— Ладно, — сказал он. — Сейчас принесу тебе выпить. Никуда не ходи.

— Зачем мне куда-то ходить? Я люблю валяться в постели. Налей мне чистого виски, без льда, и захвати воды.

Когда он вернулся из кухни с бутылкой и стаканами, она лежала в той же позе. Он налил виски, а потом снова ушел и вернулся с двумя стаканами с водой.

Она прикончила виски в два глотка, запила его водой и протянула Джонни опустевшие стаканы. На маленьком личике появилась недовольная гримаса, словно у ребенка, которому дали выпить горькое лекарство.

Джонни Клэй только пригубил виски. Он поставил стаканы на пол, потом встал и закрыл дверь спальни. Подвинув к кровати стул, он сел на него верхом, положив локти на спинку.

— Ладно, — сказал он, — начнем. Что тебе сказал Джордж и что ты здесь делала? — От его взгляда веяло холодом.

— Сказал мне, что идет по делу. Я ему не поверила, пошла за ним и оказалась здесь. Я стояла за дверью и прислушивалась. Тут ты как раз открыл дверь.

— И что же ты слышала?

— Ничего.

Джонни встал и оттолкнул стул ногой. Стул упал. Он схватил ее за руки, подтащил к себе и стал трясти, как тряпичную куклу.

— Врешь! Что он тебе сказал? Что ты слышала?

Она выпрямилась и стояла прямо перед ним, лицо в лицо.

— Перестань меня трясти, — сказала она, и в ее низком голосе послышалась хрипотца. — Убери руки, не трогай меня. Тогда я, может быть, что-нибудь и скажу.

Он все еще не отпускал ее руки, глубоко впиваясь пальцами в нежную кожу. На миг они застыли, как персонажи живой картины.

Движение было неуловимым и застало его врасплох. Согнув правую ногу, она ударила его в пах. Он выпустил ее руки и согнулся пополам.

Отскочив назад, она села на край кровати.

— Не смей трогать меня, сволочь, — сказала она.

Он с трудом распрямился. Его лицо побелело от боли и злости.

— Ах ты сучка! Да я…

— Ты лучше сядь и послушай, что я скажу, — сказала она. — И не вздумай ко мне прикасаться, пока я сама этого не захочу. Я тут ни при чем. Все было так, как я сказала. Я следила за Джорджем и поэтому сюда попала. Я подслушивала под дверью, но ничего не расслышала. Если думаешь, что я вру, выйди сам за дверь и послушай. Ты ничего не услышишь.

— Ты что — всегда вот так следишь за своим мужем? — спросил Джонни.

Она улыбнулась:

— Да нет, конечно. Он ведь никуда не ходит. Но сегодня он сказал, что идет по делу. Вот я и решила узнать, что за дело такое. Может, ты меня просветишь? Мы ведь теперь, можно сказать, друзья.

— Никакие мы не друзья, — отрезал Джонни.

— А могли бы ими стать. Очень хорошими друзьями. — Она встала и пошла ему навстречу. — Что такое? Я что — не в твоем вкусе?

Он не спускал с нее глаз. Да она во вкусе любого мужчины, подумал он.

Он вдруг понял, что угрозами и силой ничего от нее не добьется — такую не так-то легко запугать. Даже пытаться глупо. Превозмогая боль, он улыбнулся — той самой улыбкой прежнего Джонни, которая всегда очаровывала женщин.

— Господи, — сказал он, — бывает же, что счастье человеку привалит. Старине Джорджу, например.

Это ей понравилось.

— Думаешь? — спросила она. — Может быть, ты и прав. Только слово «привалит» мне не нравится.

— Иди сюда, — сказал он.

— У меня первый шаг всегда делают мужчины.

Он встал и сделал шаг ей навстречу, обнял за тонкую, стройную талию, притянул к себе. Его рука легла на темноволосую кудрявую головку, и она запрокинула лицо.

Она прижалась к нему, притянула его голову к себе. Ее влажные губы были полуоткрыты. Он впился в них своими губами, и его словно обожгло.

Он затеял все это как трюк, хитрый ход с целью разговорить ее. Но результат был иным. Держа ее в объятиях, он вел ее к постели. Он попытался убедить себя в том, что это просто бизнес — бизнес чистой воды. Просто нужно выяснить, что же ей все-таки известно, и лучшего способа, чем этот, не придумаешь. Но в глубине души он знал, что обманывает себя, что это — не просто бизнес, а гораздо больше, чем бизнес. Внезапно он подумал о Фэй, с которой всего лишь несколько часов назад делил ту же постель. Повинуясь безотчетному чувству, он чуть разжал руки, но тотчас же снова инстинктивно стиснул ее в объятиях, а уже в следующее мгновение окончательно потерял голову.

Он пытался нащупать застежку ее бюстгальтера, как вдруг случилось то, чего он никак не ожидал. Она оказалась скользкой как уж: только что была в его объятиях, прижимаясь губами к его губам, а в следующую секунду высвободилась, метнулась через комнату и встала у окна.

Она смеялась:

— Хорош. Работаешь быстро. Не думаешь, что для начала мне неплохо бы узнать, как тебя зовут?

Он сидел на краю кровати, глядя на нее. Ему хватило полминуты, чтобы прийти в себя. Тогда он тоже засмеялся.

— Вы правы, миссис Питти, — сказал он. — Я должен представиться. Меня зовут Джонни — Джонни Клэй. Я — друг твоего мужа.

Она посмотрела ему в лицо, продолжая улыбаться:

— Не знала, что у Джорджа есть такие друзья. Где же он тебя прятал?

— А тебя он где прятал?

— А там, где нельзя деньги потратить, — ответила она. — Это ответ на твой первый вопрос. Джордж сказал, что у него встреча с каким-то парнем насчет важного дела, которое может принести очень большие деньги. Только это он мне и сказал. Деньги меня еще как интересуют, хотя, конечно, не только деньги. Вот я и пришла сюда. Я хотела узнать, правду он говорит или это его очередные бредни.

Джонни медленно кивнул головой. Ясно. Вдруг ему стало жаль Питти.

— Давно вы с Джорджем женаты? — спросил он.

На ее лице появилась недовольная гримаса.

— Не твое дело, — огрызнулась она. — Всего пару лет. Но для меня — слишком давно. Давай ближе к делу. Что это за важное дело вы затеваете?

— А ты не слышала?

— Я же сказала тебе, что только успела подойти к двери, как ты выскочил. Я ничего не слышала. Если б что-нибудь слышала, тебя бы не расспрашивала. То, что ты сказал Джорджу, можешь сказать и мне. Если и есть в нашей семье кто-то с мозгами, так это я. Спроси у Джорджа — он подтвердит.

— Нечего мне у него спрашивать, — ответил Джонни. — А у тебя, как я посмотрю, не только мозги, но и…

Она скользнула взглядом по своим стройным, идеальной формы ногам. На ее лице мелькнула застенчивая улыбка.

— Это я знаю. Так что же это все-таки за дело?

У Джонни и в мыслях не было что-то ей рассказывать. Было ясно, что она далеко не дура и, наверное, поумней своего мужика. Сказать ей о деле было все равно что сесть на пороховую бочку. Но что-то ей сказать все же придется — это он тоже понимал.

— Ладно, — начал он. — Дело вот в чем. Джордж, как ты знаешь, работает на ипподроме. Кассир — это человек, которому многое известно. А мы — те, кого ты здесь видела, — организовали что-то вроде синдиката, обтяпываем дела со ставками на бегах. Мы хотим, чтобы Джордж поставлял нам информацию от кое-кого из жокеев. Если сорвем куш, отстегнем Джорджу его долю. Вот и все.

На ее лице не дрогнул ни один мускул.

А он виляет, думала она. Осторожничает. Так даже лучше. Может быть, налет и вправду удастся.

Джонни в этот момент соображал, не будет ли она копать дальше. Если будет, это может сильно помешать. Бабенка она толковая, а значит, прекрасно знает, что у Джорджа никакой ценной информации быть не может. Он напряженно ожидал ее следующего вопроса.

— Да вы, ребята, совсем спятили, — сказала она наконец. — Господи, да если бы Джордж что-нибудь знал, если бы у него действительно была ценная информация, неужели бы мы не воспользовались ею сами?

— Может быть, твой муж умней, чем ты думаешь? — парировал Джонни.

Шерри засмеялась:

— Джордж принял одно умное решение в жизни — уговорил меня выйти за него замуж.

— И ты считаешь, что это умное решение?

Шерри надула губки:

— А ты как думаешь?

— Я думаю, он — просто счастливчик.

Она подошла к нему ближе, слегка коснулась губами его губ.

— А ты милый, — сказала она. — Когда мы увидимся?

Джонни задумался. Он хотел увидеть ее снова. Он хотел до конца убедиться в том, что ей ничего не известно.

— Ну, — сказал он, — это от тебя зависит. Сейчас я торчу в этой дыре. И по разным причинам мне придется сидеть здесь еще несколько дней. Если хочешь, объявись в начале той недели — скажем, в понедельник, часа в два. Отметим. Много не обещаю, но виски и…

— …и еще что?

— Что захочешь, — ответил Джонни.

Она улыбнулась.

— Буду здесь в понедельник в два часа, — сказала Шерри. — Тогда вместе и решим, чего нам захочется. Только имей в виду, без всяких грубостей. Я этого не терплю.

Он кивнул и поднялся.

— Договорились, — сказал он. — А кстати, как Джордж относится к твоим встречам с другими мужчинами?

— А он ничего не узнает.

— Идет.

Выйдя вместе с ней в другую комнату, он стал ждать, пока она приведет себя в порядок.

— Я бы тебя проводил, — начал он, — но…

— Знаю, — сказала она. — Лучше не надо. Ты прав.

Она взялась за дверную ручку. Джонни шагнул к ней, но она выставила руку: не надо.

— До понедельника, — сказала она и аккуратно закрыла за собой дверь.

Джонни вернулся в спальню и взял бутылку. Она была почти пуста. Он налил себе немного виски, зашел в кухню и долил в стакан воды.

Он уже собирался сделать глоток, как вдруг зазвонил телефон.

* * *

Голубому «доджу»-седану не было и года. За рулем сидел Майк, которому Рэнди объяснил, как пользоваться автоматическим переключателем скоростей.

— Езжай к Центральному парку, сделаем там круг, — сказал Рэнди. — Только я тебя прошу, веди осторожно. Я за эту телегу еще должен тысячу двести монет.

Большой Майк кивнул. Рэнди сел на заднее сиденье вместе с Джорджем Питти. Он достал пачку сигарет из кармана, но Джорджу предлагать не стал. Машина вырулила на полосу движения и покатила по 5-й авеню в сторону от центра. Рэнди молчал.

— Послушай, он ее не тронет? — не выдержал Питти. — Она ведь ничего не знает и не сможет нам навредить. Она…

— Он ее не тронет, — оборвал его Рэнди. — Он-то с ней ничего не сделает. А вот я с тобой — могу.

— Говорю тебе, я ей ни слова не сказал. — В голосе Джорджа уже не было страха, но слышались нотки раздражения. — Да пойми ты, для меня это так же важно, как…

— Если для тебя это так важно, то пора прочистить мозги.

— Ты холостяк и не понимаешь, что такое жена. Она не знала, куда я шел, вот и стала думать всякое.

— Ладно, — сказал Рэнди. — Пока оставим это. Только ты заткнись.

Они медленно объезжали парк. Это заняло почти час. Затем Рэнди спросил у Джорджа его адрес. Через несколько минут Майк нашел место для парковки у дома Питти. Войдя в квартиру, троица устроилась в гостиной. Джордж предложил гостям выпить, но Майк и Рэнди отказались.

— Принеси мне телефонный справочник, — велел Рэнди.

Джордж подошел к буфету и взял справочник по Манхэттену. Рэнди перелистал книгу, затем встал и с открытым справочником в руках подошел к телефону и набрал номер Ангера.

Джонни ответил после первого звонка.

— Это Рэнди, — тихо сказал полицейский. — Как там дела?

— Ты где?

— Мы с Питти, у него дома.

— Хорошо, — ответил Джонни. — Кажется, все в порядке. Теперь можете его оставить. Девочка уже едет домой. Вы с Майком приезжайте сюда. Решим, что делать дальше.

— А Питти?

— Скажи ему, чтоб помалкивал. Завтра вечером пусть позвонит сюда, когда придет с работы. Приходите с Майком, и все обсудим.

Рэнди утвердительно буркнул и повесил трубку.

— Позвонишь завтра на квартиру к Ангеру, как только вернешься с работы, — сказал он, обращаясь к Питти. — Пошли, Майк.

Майк встал и посмотрел на Джорджа.

— А как же…

— Извини, что погорячились, — перебил его Рэнди. — Но и ты нас пойми — непорядок это, что баба впутывается в такие дела. Ну ладно: Джонни говорит, все путем. Только ты больше язык не распускай. И за женой приглядывай. А завтра позвони Джонни.

Он вышел из комнаты вслед за Большим Майком.

Вернувшись к дому на 31-й улице, они застали у его двери Ангера, который нажимал на кнопку звонка своей квартиры. Было одиннадцать с минутами.

Когда «додж» подруливал к дому, мрачного вида брюнет, сидевший за рулем «кадиллака» с откидным верхом, наклонился и выключил радио. Он повернулся к своему спутнику и тихо сказал:

— Это те двое, которые ушли вместе с ее мужем. — Брюнет кивнул в сторону Майка и Рэнди. — А он-то куда делся?

Вэл Кэннон усмехнулся:

— Питти? Видать, отволокли его домой и уложили в постель.

— Может, надо было остановить девчонку, когда она выходила из дома?

— Нет. Сверху могли следить. Я все равно увижу ее завтра. Надеюсь, хоть что-то она узнала. Кстати, у меня для тебя новость.

Сидевший рядом с Вэлом невысокий коренастый мужчина с любопытством посмотрел на него:

— Вот как?

— Ага. Вот тот амбал — легавый. Патрулирует в районе Центрального парка. Фамилия — Кеннан.

Спутник Вэла даже присвистнул.

— Легавый? — удивился он. — Ну и дела…

— Вот и я о том же.

Кэннон нажал на стартер, и «кадиллак» бесшумно и мягко тронулся с места. Вэл кивал головой, его слова были почти неслышимы.

— И такое бывает, — повторял он. — Всяко бывает.

* * *

Войдя в квартиру, Марвин Ангер окинул ее быстрым взглядом. Через гостиную он прошел в спальню, снял шляпу и положил ее на столик. Потом машинально поправил завалившийся на бок стул. Он сразу же заметил, что кровать смята, и его тонкие губы скривились в недовольной ухмылке.

Когда он вошел в комнату, подельники сидели за столом.

— Что тут было? Чемпионат по борьбе? — неприязненно проговорил Ангер.

Джонни проигнорировал это замечание и не прервал начатого разговора.

— Значит, так, — продолжал он, — мое мнение — она ничего не слышала. Ручаться не могу, но думаю, что это так. Так что скорее всего они с Джорджем не врут. Он оплошал, а она нашла адрес и, как все бабы, из любопытства выследила его.

Рэнди чуть слышно буркнул, а Большой Майк кивнул головой.

— И что нам теперь делать? — спросил Ангер.

— Будем действовать по плану, — сказал Джонни. — Во-первых, вывести Джорджа из игры на данном этапе нельзя — он слишком много знает. Во-вторых, он нам нужен. Без него дело может сорваться. Он знает все ходы и выходы внутри здания.

— Да, выкинуть его нельзя, — согласился Рэнди. — Он слишком много знает.

— А нам и не надо его выкидывать. Он, конечно, слабак, но дело не в этом. Свою часть работы он сделает еще до того, как мы приступим к главному.

— Ну а что потом? — спросил Рэнди. — Что, если его прижмут и начнут колоть? А я голову даю на отсечение, что колоть его будут! Будут допрашивать всех, кто имеет отношение к ипподрому. Это я вам обещаю.

Джонни задумчиво кивнул:

— Знаю. С другой стороны, здесь я все рассчитал, продумал вдоль и поперек. Да, его будут допрашивать. Да, он слабак. Но не думаю, что он расколется. Да на него особо и давить не будут. У него самое слабое место — жена. А во всем, что не касается его бабы, Джордж в полном порядке.

— Такие женщины, как эта… — начал Ангер.

— Такие женщины, как эта, любят деньги. Любят их больше всего на свете. Когда все закончится, она начнет прикидывать, что да как. Уж складывать-то она умеет, не сомневаюсь. Но помнить надо одно: Джордж идет на это дело только ради нее. Только для того, чтобы добыть для нее бабки. Он это знает, а когда деньги будут у него — это поймет и она. А она — крепкий орешек. Это вам не Джордж. И руку даю, она уж позаботится о том, чтобы он сделал все как надо.

Ангер перестал расхаживать по комнате и сел на стул.

— Ну, не знаю, — начал он. — Мне это все не нравится. На таких людей положиться трудно. Стержня у них нет. С такими дела не делаются.

Нахмурившись, Джонни обернулся к нему:

— Да ты мозгами раскинь. Почему наше дело — верное? Потому что мы со шпаной не связываемся. Вот вас взять. Среди вас крутых нет. Но это как раз плюс. Я же вам с самого начала втемяшивал: мы — не шайка громил, а люди с мозгами. Да, Джордж Питти звезд с неба не хватает, но он не дурак и в целом малый надежный. Главное — не поручать Питти того, что ему не по зубам.

Он замолчал, переводя дух.

— Весь кайф нашего дела в том, что каждый — на своем месте. Джордж составляет схему действий, он — проектировщик, скажем так. Для этой цели он вполне годится. Майк работает в этом же направлении и будет помогать в нужный момент. Больше всего рискуем мы с Рэнди — случись серьезная заваруха с пальбой. Но мы к этому готовы.

Рэнди Кеннан взглянул на него и медленно кивнул.

— Это уж точно.

Ангер сел и как будто успокоился.

— Ладно, — сказал он. — Перейдем к делу.

Джонни достал из кармана записную книжку, открыл ее и начал читать вслух.

* * *

По правде сказать, ей было все равно, что ждет ее дома, все равно, что скажет Джордж. Его слова и поступки не имели для нее ровно никакого значения. Даже то, что из-за нее Джорджа могли жестоко избить, оставляло ее абсолютно равнодушной. Шерри беспокоило одно: как теперь будут относиться к Джорджу сообщники. Поразмыслив, она сделала вывод, что на последней стадии подготовки налета они не смогут вышвырнуть Джорджа.

Впрочем, было еще одно обстоятельство, которое ее беспокоило: как поведет себя Джордж?

Она знала его как свои пять пальцев. Знала его слабости и сильные стороны. А что, если он испугался и захочет выйти из игры? Очень может быть. Шерри уже жалела, что послушалась Вэла Кэннона. Жалела не о том, что рассказала ему о плане Джорджа и его дружков, а о том, что согласилась пойти в тот дом и подслушивать под дверью. Бо́льшую глупость трудно было себе представить. Она поставила под угрозу всю операцию. Затем ее мыслями завладел Джонни — Джонни Клэй.

Шерри влекло к нему. Он был похож на Вэла и так же притягивал ее. Ей нравились сильные мужчины, а в нем чувствовалась сила. Думая о нем, она начинала верить в успех его плана. Такой человек способен довести это дело до конца.

Проголодавшись, она зашла в дешевый ресторанчик на Бродвее и села за маленький столик. Народу было немного. Она заказала коктейль «Манхэттен» и бифштекс. Надо было обдумать, как вести себя с Джорджем дома. Придется исхитриться, но это будет нетрудно. Был один прием, который никогда не подводил ее и всегда действовал безотказно. Она, пользуясь своей властью над ним, могла уступить его желаниям или оттолкнуть его.

Шерри выпила коктейль и в ожидании заказанного блюда порылась в сумочке и нашла там десятицентовую монетку. Она встала и пошла к телефонной кабинке в конце зала.

Джордж сразу же взял трубку, и на душе у нее полегчало: хорошо, что он дома.

— Джордж, ты один? — спросила она, едва он взял трубку.

Он сразу же начал расспрашивать, где она и все ли с ней в порядке, но Шерри перебила его:

— Слушай. Сиди дома и никуда не уходи, пока я не приду. Со мной все в порядке. Не беспокойся за меня и никуда не уходи. Через час, не позже, я буду дома.

Он снова стал задавать вопросы, но она повесила трубку. В ожидании ее прихода он успеет остыть.

Поев, она почувствовала себя лучше. Она заказала себе еще один коктейль — бренди и бенедиктин — и посидела немного в раздумьях. Потом попросила счет, заплатила и вышла из ресторана. Не пройдя и квартала, она остановила такси и назвала водителю свой адрес.

Джордж сидел в гостиной; рубашку он снял. Везде горел свет. Под глазом багровел синяк, и выглядел он неважно. Когда он поднялся, у него затряслись руки.

— Шерри! Господи, Шерри! Они тебя обидели? Что они…

— Успокойся, Джордж. — Закрыв за собой дверь, она поставила сумку на стол. — Успокойся и дай мне чего-нибудь выпить.

— Шерри! Боже мой, Шерри. Ты чуть было не погубила нас обоих.

— Я тебе сказала: дай мне выпить. И себе налей. Тебе не помешает. Только давай без упреков. Нам надо обсудить важные вещи.

Он ссутулил узкие плечи и пошел в кухню, бормоча что-то себе под нос.

Плюхнувшись в зачехленное кресло, из которого только что выбрался Джордж, Шерри вздохнула. С ним надо обращаться как с ребенком, решила она про себя. Заставить его сделать все так, как ей надо, и затем наградить.

Джордж вернулся с бокалами и, протянув ей один из них, присел на подлокотник ее кресла, но она отправила его на кушетку.

— Как ты там оказалась, Шерри? Как ты узнала?

— Я нашла записку в твоем кармане.

Джордж покраснел:

— Господи, Шерри…

— Хватит причитать, — отрезала она. — Есть вещи поважнее, которые надо обсудить. Значит, это и есть те самые люди? Ну, с кем ты собираешься грабить кассу?

Он кивнул.

— Да, это они. Но знаешь, Шерри, я подумал — черт с ними! Я больше не хочу с этим связываться. Слишком опасно. Не знаю, о чем я раньше думал. Дело не только в том, что грабеж сам по себе опасное дело. Но эти люди — понимаешь, с ними шутки плохи. Они могли убить тебя — как нечего делать. Нас обоих могли прихлопнуть.

— Не будь дураком, — отрезала Шерри. — Зачем им убивать меня? И тебя убить они уже не могут. Ты им нужен, разве не так?

— Что тебе сказал Джонни? — спросил Джордж. — Как он себя вел?

— Хотел узнать, что я делала под дверью. Я ему сказала, что шла за тобой и так там и оказалась. Еще сказала, что ничего не слышала. Я и вправду ничего не слышала.

— И он тебе поверил?

— Конечно поверил.

— Ты не понимаешь, Шерри! Джонни хоть и неплохой парень, но он из крутых, понимаешь? Зря он, что ли, четыре года отмотал в Синг-Синге.

— Вот как? Он сидел? — засмеялась она. — Нет, Джордж, он не крутой.

— А он не пытался…

— Я с такими, как он, могу справиться даже со связанными руками. Как нечего делать.

Он посмотрел на нее с затаенным беспокойством.

Шерри поднялась и подошла к дивану, решив, что с расспросами пора кончать. Она села, придвинувшись к его колену, и бережно погладила синяк у него под глазом.

— Слушай, Джордж, я хочу, чтобы ты успокоился. Здесь волноваться нечего. Все уже позади. Согласна, я поступила глупо, что потащилась за тобой. Но, знаешь, это тебе урок. Нужно было больше мне доверять, рассказать, что ты задумал. Кому-то ведь надо о тебе заботиться.

Она все теснее прижималась к его колену и нежно гладила по лицу.

— Послушай, Шерри, я хочу все бросить, хочу выйти из этого дела.

Она замерла, хотела возразить, но, передумав, встала и потянула его за руку.

— А сейчас, — сказала она, — я уложу тебя в постель. Тебе завтра на работу, ты, наверное, до смерти устал.

Оставив дверь в ванную полуоткрытой, Шерри стала раздеваться. На ее губах играла ехидная улыбка. Она слышала, как в соседней комнате раздевается Джордж, и мысленно представила себе, как он это делает: складывает брюки и перекидывает их через спинку стула, потом аккуратно развешивает остальные предметы своего гардероба. Даже когда Джордж спешил, он делал все аккуратно и по порядку.

Поведение Джорджа и образ его мыслей никогда не менялись. За два года супружеской жизни она изучила его как свои пять пальцев. Он был прост как дважды два. И все, что происходило между ними, случалось уже сотню раз.

Упрямство было одним из немногих свойств, противоречивших общему складу его характера. Она знала, что если он принял решение, то в большинстве случаев заставить его отступиться было невозможно. Но были исключения. И сейчас она точно знала, что у него на уме. Во-первых, он твердо решил выйти из дела. Во-вторых, он столь же твердо решил не посвящать ее в новые подробности их плана.

Шерри дернула плечиком и взглянула на себя в зеркало, перед которым стояла совершенно голая. Озорно взъерошив волосы, она улыбнулась своему хорошенькому отражению.

Теперь он был у нее в руках.

Когда она вошла в спальню, он лежал в постели. Свет был выключен — горел только ночник, с одной стороны неярко освещавший изголовье двуспальной кровати. Она невольно отметила, что Джордж не открыл окно на ночь, — и снова усмехнулась. На сей раз — про себя: нет, Джордж явно не книга за семью печатями.

С минуту она помедлила, чувствуя, что он украдкой наблюдает за ней. Потом подошла к кровати, приподняла простыню, забралась в постель и тесно прижалась к нему. Пока лучше было ни о чем его не расспрашивать.

Желая чего-нибудь добиться, Шерри всегда действовала по одному и тому же сценарию. Сначала она поддразнивала его, потом выскальзывала из его объятий, всякий раз точно рассчитывая, когда нужно будет оттолкнуть распаленного мужа. На сей раз закончить представление нужно было как обычно, то есть дать Джорджу возможность самоутвердиться. Он всегда пребывал в уверенности, что берет ее силой.

Конец был всегда один и тот же: Джордж пребывал в полном изнеможении и был уверен, что состоялся как мужчина. Потом он впадал в сентиментальность, унижался и умолял простить его.

Эту сцену она разыгрывала мастерски и с истинным артистизмом. Шерри, в сущности, и была первоклассной артисткой.

Спустя час после их близости Джордж был уже на все готов. Он не уйдет из группы и не бросит начатое дело. Он сделает это ради нее, ради Шерри, которой он стольким обязан и которая так щедро одаривает его.

Но дальше этого дело не пошло. О деле он больше не сказал ни слова — ни единой подробности о том, когда и как это случится.

Она не настаивала. Рано или поздно их брачные игрища повторятся, и тогда она узнает все, что нужно.

Похрапывая, Джордж перевернулся на другой бок. Тогда она поднялась с постели, прошла через комнату и приоткрыла окно.

Позже, лежа в темноте с дымящейся сигаретой, она думала о Вэле Кэнноне, испытывая почти невыносимое желание оказаться в его объятиях.

Она затушила сигарету в пепельнице, стоявшей на ночном столике, и уже впала в полузабытье, зыбкое состояние между сном и явью, как вдруг ей пригрезилось странное: образы Вэла Кэннона и Джонни причудливо сплелись в один.

Наконец она заснула. На ее усталом хорошеньком личике застыла недовольная гримаса.