Онлайн чтение книги Князь Велизарий Count Belisarius
Глава 16

Отступление готов

Весной до нас дошли мрачные новости из Африки. Соломон недавно послал колонну императорских войск против Стоцаса из Нумидии, но Стоцас убедил солдат присоединиться к восстанию, несмотря на то, что его престиж был подорван поражением в схватке с Велизарием. Кроме городов Карфагена, Хиппо Региуса и Хадруметума вся провинция снова вышла из повиновения Юстиниану.

Необходимо заметить, что одно дело удачно возглавить мятеж, а другое - уметь управлять провинцией. Стоцас обнаружил, что не пользуется авторитетом среди своих товарищей. Они постоянно жаловались, что им не хватает пищи, отсутствуют условия для жизни, что им живется ненамного лучше, чем раньше. Потом нам стало известно, что Юстиниан послал своего племянника Германуса от его имени провозгласить амнистию всем дезертирам. Восставшие возликовали: им было обещано выплатить за все месяцы восстания.

Военные силы Стоцаса начали медленно таять. Наконец нам стало известно, что Германус разгромил Стоцаса и его союзников-мавров и что он удрал в Марокко в сопровождении нескольких вандалов. Везде стало тихо, хотя вся провинция стала очень бедной. Велизарий написал Германусу, прося, чтобы тот прислал нам подкрепления из герулийских и фракийских готов, принимавших участие в мятеже. В Италии не существовало законов, запрещавших людям, проповедующим арианство, принимать Святые Дары, а самому Велизарию очень пригодились бы храбрые воины.

В Риме царил настоящий голод. Горожане молили Велизария, чтобы он подготовил еще одно генеральное сражение и таким образом прекратил осаду города. Они ему говорили:

- Наши несчастья настолько велики, что мы даже перестали бояться. Мы готовы, если ты настаиваешь, взять в руки оружие и отправиться с тобой против готов. Лучше умереть сразу от удара мячом или копьем, чем медленно погибать в когтях голода.

Велизарию было стыдно слушать такие мольбы от людей, носивших гордое имя римлян.

Он отпустил этих людей, сказав, что если бы они предложили свои услуги год назад, когда их было можно научить ратному искусству, он с удовольствием их бы использовал в ратном деле, но сейчас они ему не нужны. Велизарий прекрасно понимал, что готы сами находились в сложном положении. В их лагерь пожаловала чума, где царила страшная антисанитария, и уничтожила тысячи воинов. Почти не поступал провиант с севера из-за наводнения и плохой организации доставки. Но положение Велизария было просто ужасным: если не прибудет подкрепление, мы пропали.

Велизарий предпринял смелый маневр и послал две колонны, каждая состоящая из пятиста обученных воинов и тысячи римских добровольцев, чтобы внезапно захватить укрепленные города Тиволи и Террацину. Если нам повезет, Велизарию удастся избавить Рим от трех тысяч ртов и превратить осажденных в осаждающих - Тиволи и Террацина располагались на дорогах, по которым готам шли продуктовые конвои. Он уговаривал госпожу Антонину покинуть Рим с отрядом, посланным в Террацину, и оттуда отправиться в Неаполь и поторопить прибытие подкреплений. На самом деле Велизарий волновался за ее здоровье, потому что Антонина сильно ослабла из-за плохого питания и огромной нагрузки, она часто теряла сознание. Кроме того, ей было трудно оставаться почти единственной женщиной в осажденном городе. После колебаний госпожа Антонина согласилась уехать и любыми способами помочь осажденному городу.

В последнюю ночь ноября нам удалось тихо выбраться из города через Аппиевы ворота. Я был настолько счастлив покинуть город, что даже начал петь гимн ипподрома - "Летят колесницы".

Я позабыл, что нам было приказано соблюдать тишину, и офицер грубо ударил меня по плечу мечом. Я сразу замолчал, нам удалось пройти укрепление у акведука. Готы покинули это место из-за чумы, и через несколько дней мы без труда заняли Террацину. Небольшой гарнизон готов удрал при виде нашего знамени. Нам удалось в городе плотно набить брюхо. Мы поглощали масло и сыр, свежую морскую рыбу, которых мы не видели много месяцев.

Госпожа, я и Прокопий, ее секретарь, покинули Террацину с эскортом в двадцать солдат. Но к Неаполю у нас было более пятисот солдат. По пути мы миновали лагерь кавалеристов, дезертировавших у моста Мульвия много месяцев назад. К ним присоединилось много других дезертиров. Когда Антонина обещала им помилование, они присоединились к нам. В Байе мы увидели много наших раненых солдат, которых послали на целебные воды. Теперь они поправились и могли снова принимать участие в сражении. В Неаполе, где постоянно грозно ворчал вулкан Везувий и рассыпал кругом пепел, из-за чего его виноградники приносили обильные урожаи, нас ждали счастливые новости. Наконец с Востока прибыл флот с тремя тысячами пеших изурийцев. Суда стояли на якоре в порту. Кроме того, две тысячи всадников под командованием Иоанна Кровавого высадились в Отранто и быстро продвигались в нашем направлении.

Вскоре наша армия из пяти тысячи пятисот воинов была готова отправиться на помощь Велизарию в Рим. Мы собрали много зерна, масла, колбас и вина, чтобы взять все с собой. Иоанн Кровавый собрал множество повозок, которые они забирали у населения, пока двигались через Калабрию, и мы нагрузили на эти повозки зерно.

Иоанн решил сопровождать конвой в Рим по Аппиевой дороге.

Если на него нападут готы, он сможет использовать эти повозки в качестве баррикад. Госпожа приняла на себя командование флотом изурийцев, переложив на суда оставшийся провиант. Погода была хорошая, и мы отплыли к Остии, договорившись с Иоанном о встрече за четыре дня до Рождества.

В устье реки Тибр имеется остров в две мили длиной и две мили шириной. На северной стороне находится хорошо укрепленный Римский порт, который соединяет с городом хорошая дорога, по которой во времена мира тянули баржи с помощью волов. На южной стороне расположена Остия, которая когда-то занимала важное положение в Римском порту. С тех пор она уступила свое положение в торговле и превратилась в деревню. По дороге к Риму трудно отправлять грузы в повозках. Их гораздо удобнее и дешевле доставлять в баржах по реке. Кроме того, залив Остин стал слишком мелким, так как большое количество ила заносилось туда из реки и задерживалось у искусственного острова, построенного в устье. Сейчас Римский порт держали в своих руках готы, и Остия оставалась единственным портом по соседству. Мы отправились к Остии и обнаружили, что городок никто не защищает.

Велизарию сообщили о приближении конвоя, и он решил нанести готам сокрушительный удар с севера, чтобы отвлечь их внимание от того, что происходило на реке. Рано утром Велизарий приказал тысяче воинов легкой кавалерии под командованием Трояна выехать из ворот Пинция, направиться к ближайшему лагерю готов и начать стрелять из луков через частокол, чтобы выманить их оттуда. Вскоре туда пожаловала кавалерия готов из соседних лагерей. Троян отступил по приказу, как только они помчались на него в атаку. Готы преследовали его до самых стен города. Так началось сражение. Готам было неизвестно, что наши люди всю ночь разбирали стену, которая блокировала ворота Фламиния изнутри. Из этого места вдруг появился сам Велизарий во главе придворных кирасир. Он промчался через передние ряды врагов и начал теснить их с фланга. Потом люди Трояна сделали поворот, и готы оказались в кольце. Мало кому удалось спастись.

Король Виттих пал духом. Да и его шпионы сообщали неутешительные известия из города. Перед отъездом из Рима госпоже Антонине удалось поймать пару-тройку шпионов, и Феодосий, который заменял госпожу, пригрозил им пытками и заставил продолжать посылать Виттиху дезинформацию. В письмах говорилось, что авангард огромной армии - примерно, шестьдесят тысяч человек - продвигался из Неаполя. Собственные силы Виттиха из-за болезней и боевых потерь сократились до пятидесяти тысяч. Ему срочно нудно было зерно, но два конвоя с зерном были задержаны гарнизоном Тиволи. У него появилось множество дезертиров. И король Виттих пришел к решению, что настало время заключить мир.

Он послал трех гонцов в Рим. Велизарий приказал провести их с завязанными глазами, и они передали ему послание от Виттиха в Сенате. От посланцев выступал римлянин, который был дружески настроен к готам. Он четко передал условия Виттиха. Римлянин сказал, что главным вопросом является проблема - имеют ли готы право на Италию или нет. Если они обладают этим правом и он может это доказать, тогда Юстиниан проводит неправое дело, прислав армию, хотя готы до этого не сделали ему ничего дурного. Вот голые факты. Теодерих, их бывший король, получил ранг патриция в Константинополе. Его просил император Востока, чтобы он занял Италию и забрал бразды правления из рук генералов-варваров, которые сместили императора Запада. Теодерих справился с этим заданием и во время его долгого правления не нарушал итальянской конституции. Он не стал вводить новые законы и не отменял старые. Гражданское правление всецело находилось в руках итальянцев. Он действовал как командующий армией и защищал страну от франков, гепидов, бургундцев и прочих варваров. Более того, Теодорих исповедовал арианство, но он и его последователи терпимо относились к ортодоксальным христианам и уважали их храмы. Значит, просто смешно делать вид, что настоящая оккупация является религиозной освободительной войной.

Велизарий ему ответил:

- Теодориха послали в Италию, чтобы он снова завоевал страну для императора Востока. Но он не должен был стараться прибрать страну в свои руки, так? Императору нельзя было в тот момент с ним ссориться.

Римлянин замялся:

- Нам не стоит об этом рассуждать. Умные люди не станут спорить о неясных исторических инцидентах. Я пришел, чтобы сказать вам следующее: если вы выведете армию из Италии, мой король отдаст вашему императору весь плодородный остров Сицилия.

Велизарий захохотал и насмешливо сказал:

- Весьма щедрое предложение. А мы отдадим вам плодородный остров Британию, который гораздо больше Сицилии и приносил нам множество богатств… до того, как мы его потеряли.

- А если король позволит вам удержать Неаполь и всю Кампанию?

- У меня приказ возвратить Италию ее законному владельцу. И я собираюсь выполнить этот приказ. У меня нет прав что-то менять, что может повредить моему императору. Ему нужен итальянский полуостров, целиком.

- Вы согласитесь на три месяца перемирия, пока король Виттих пошлет свои предложения в Константинополь?

- Я никогда не стану мешать врагу, который искренне пытается договориться о мире с Его Священным Величеством, моим императором.

Все согласились на перемирие и на обмен заложников. Но до ратификации Велизарий услышал о нашем прибытии в Остию морем и по суше. Он ночью выехал с сотней всадников, чтобы встретить свою Антонину. Он спокойно проехал через линию готов и ужинал с нами на следующий вечер в забаррикадированном лагере. Велизарий обещал, если мы покажемся с повозками на следующий день на дороге, в случае нужды прийти к нам на помощь. Ночью он отправился обратно в Рим и тайно проскочил мимо вражеских постов.

Мы были очень рады видеть Велизария и выслушать его рассказ о битве у ворот Фламиния и позабыли ему рассказать о наших трудностях. Я присутствовал с госпожой на военном совете на следующее утро, когда обсуждались эти трудности.

Из Остии мы ехали заброшенной и грязной проселочной дорогой, а волы так измучились во время длинного путешествия из Килабрии, что рухнули. Они не были в состоянии есть срезанную траву, лежавшую перед ними. Даже удары кнута не могли их заставить тащить снова повозки.

Госпожа Антонина предложила погрузить зерно на наши небольшие галеры, на которых были гребцы, и поставить на них широкие паруса.

Ветер постоянно дул с запада и с помощью весел на изгибах реки вполне можно будет подняться против течения до самого города. Кавалерия последует за нами по берегу и время от времени всадникам с помощью веревок придется помогать гребцам там, где даже с помощью парусов лодке сложно двигаться против течения.

План оказался удачным. В сумерках лодки добрались до Рима. Готы нас не трогали, боясь подписания перемирия. Ветер дул не переставая и лодки на следующий день вернулись в Остию за очередным грузом. Через несколько дней все зерно было перевезено в Рим, и голод отступил. Флот вернулся в Неаполь на зимовку, перемирие призывало обе стороны отказаться "от действия или демонстрации силы". Перемирие было подписано и заверено печатью. Послы Виттиха отправились в Константинополь. Велизарий послал письмо Юстиниану, умоляя его не принимать никаких вражеских условий, пока они не подтвердят свою полную капитуляцию.

Хильдигер, зять госпожи Антонины, вернулся из Карфагена на Новый год с остатками герулийцев и фракийских готов. Их было шестьсот человек, и всем им было очень стыдно, Велизарий не стал говорить об их измене. В тот же самый день гарнизон готов покинул Римский порт. Виттих не мог снабжать этот порт провизией. Порт заняли изурийцы, которых мы оставили в Остии.

Тосканский город Сивита Веккиа также был покинут гарнизоном готов по той же причине, и мы его сразу заняли. Виттих начал протестовать, говоря, что это нарушение перемирия, но Велизарий не обратил на него ни малейшего внимания - мы не использовали угроз или орудия. Он послал крупную колонну кавалерии под командой Иоанна Кровавого, чтобы они провели зиму около озера Фуцина, находящегося в семидесяти милях к востоку от Рима. Иоанн должен был тихо ожидать дальнейших приказов, а его войска - упражняться в стрельбе из луков и маневрах. Если готы нарушат перемирие, он сможет принести им много вреда.

Армия Виттиха продолжала занимать старые полевые лагеря. Но они трижды пытались неожиданно взять город. Первый раз армия попыталась использовать метод, примененный Велизарием при взятии Неаполя, - пробраться в город по акведуку. Отряд готов пробрался по пересохшему трубопроводу и дошел до каменной перегородки, которая находилась в городе недалеко от терм Агриппы. Воины попытались разобрать каменную перегородку. Но акведук проходит через холм Пинциана на уровне земли, и караульный во дворце увидел свет их факелов, пробивавшийся через два отверстия в каменной кладке. Троян, проверявший караульных, спросил его, не видел ли солдат чего необычного, о чем следует доложить. Воин ему ответил:

- Да, командир, я видел ярко блеснувшие красные глаза волка в темноте.

Троян не мог понять, как волк мог пробраться в Рим через тщательно охраняемые ворота. Он подумал, что глаза волка отливают в темноте красным, только когда на них падает свет. Но караульный стоял в очень темном месте. Он продолжал настаивать, что видел, как что-то блеснуло со стороны акведука, и конечно, это могли быть только глаза волка! Троян упомянул об этом, когда он завтракал вместе с нами на следующее утро. Госпожа Антонина сказала Велизарию:

- Если бы это был волк, то собаки начали бы лаять. Они чувствуют волка на расстоянии мили. Троян, постарайся решить эту загадку!

Троян приказал, чтобы караульный точно показал ему место, где он видел волчьи глаза, там обнаружил два отверстия, - раньше длинная скоба была утоплена в каменную кладку. Внутри нашли остатки факелов готов и следы их попыток разрушить крепкую кладку. Дыры были заложены, и когда готы на следующий день появились там, чтобы продолжить работу, их встретил плакат с надписью: "Дорога перекрыта по приказу Велизария!"

Готы быстро повернули назад, опасаясь засады.

Во второй раз Виттих попробовал внезапную кавалерийскую атаку в воротах Пинция. Это случилось днем. Его воины везли с собой штурмовые лестницы и фляги с воспламеняющейся жидкостью, чтобы поджечь ворота, построенные из дерева. Но наши караульные на башнях подали сигнал о необычной активности во вражеском лагере. Хильдигер собирался пообедать в нами во дворце, и в тот момент увидел сигнал. Он сразу поднял по тревоге придворных кирасиров и выехал с ними против готов. Им удалось подавить нападение до того, как оно началось.

Третья и последняя попытка Виттиха состояла в том, чтобы преодолеть стены, омывавшиеся Тибром. Там не было защитных башен. Именно там Константин отбил атаку недалеко от мавзолея. Предполагалось провести атаку ночью, Виттих подкупил двух римских ризничих из собора Святого Петра, чтобы они подготовили для него дорогу. Они должны были подружиться с караульными на этом отдаленном участке стены, затем ночью прийти к ним с бурдюком вина и напоить, а кроме того, добавить в их чаши опиум, который даст ризничим Виттих. Когда ризничие фонарем просигналят, что путь свободен, готы пересекут реку в лодках, приставят лестницы к стенам и захватят город. Этот план мог быть выполнен, если бы один из ризничих не предал другого. Тот сразу во всем признался, как только в его доме обнаружили флакончик с опием. Велизарий, как обычно, наказал предателя - отрезал ему нос и уши и прокатил на осле по городу. Предатель сидел на животном задом наперед. Он не стал его подвергать насмешкам и возмущению толпы, как того требовал обычай. Предателя отослали в таком виде к Виттиху.

Стало ясно, что готы постоянно нарушают перемирие, и Велизарий написал Иоанну Кровавому:

"Напади на земли готов в Пиценуме и забери оттуда все ценности. Захвати женщин и детей готов, но не причиняй им вреда. Все захваченное будет разделено среди воинов, поэтому сохраняй все в целостности. Ни в коем случае не обижай итальянцев. Захвати все крепости, какие только сможешь, и оставь там гарнизоны и сотри крепости с лица земли. Пока будешь продвигаться вперед, не оставляй позади себя ничего, чем может воспользоваться враг".

Иоанн Кровавый обнаружил, что перед ним стояла легкая задача, все готы, которые могли носить оружие, были заняты в осаде Рима. А в укрепленных городах остались только небольшие гарнизоны. Он собрал огромную добычу, и не только ограбил Пиценум, но двинулся на восток по побережью вглубь на двести миль. Иоанн не стал подчиняться приказу Велизария, и за ним остались укрепленные города Урьбино и Осимо. Подчиненный имеет право не подчиняться приказам, если он их ясно понимает и считает, что они уже устарели при определенных обстоятельствах. В данном случае все было именно так. Когда гарнизон в Римини услышал о приближении Иоанна, вояки удрали в Равенну, расположенную на расстоянии дня марша.

Отцы города Римини сами открыли ворота города. Иоанн Кровавый считал, что когда Виттих узнает, что римляне взяли Римини, он снимет осаду с Рима и отправится обратно, так как испугается, что потеряет Равенну. Иоанн оказался прав. Жена Виттиха Матазонта находилась в Равенне. Она так и не примирилась с вынужденным насильственным браком и стала тайно переписываться с Иоанном Кровавым, предлагая ему помощь, чтобы побыстрее разделаться с ее мужем. Иоанн был прав, когда отправился к Римини. Если Виттих признается в поражении и отойдет от Рима, приблизится конец его правлению.

Константин не мог успокоиться, что отправили Иоанна Кровавого для данной экспедиции. Во время осады Константин храбро сражался, но жутко завидовал успехам Велизария и считал, что тому просто везет. Не следует забывать, что три года назад он тайно подписал письмо Юстиниану, в котором Велизарий обвинялся в том, что будто бы собирался узурпировать власть в северной Африке. Велизарий никогда не говорил Константину, что письмо было перехвачено, но госпожа Антонина недавно намекнула, что ей известно, что копия письма достигла императора. Константин был уверен, что Велизарий с тех пор поручал ему самые трудные и неблагодарные задания из мести. Он написал Юстиниану снова и обвинил Велизария в том, что тот подделал доказательства, с помощью которых сместил Папу, более того, в том, что Велизарий принял от Виттиха взятку, чтобы подписать перемирие на лучших условиях для готов, чем этого требовала объективная обстановка.

Константин отправился на охоту неподалеку от Римского порта и не возвращался до следующего утра. В порту он передал письмо командиру судна, отправлявшегося в Константинополь в тот же день, сказав ему, что это - личное письмо от Велизария императору. На следующий день, когда он вернулся в Рим, ему прислали повестку, чтобы он явился на военный суд во дворец. Константин решил, что его выследили, и письмо попало в руки Велизария.

Константин нахально отправился во дворец и решил, если понадобится защищаться. У него было тайное задание и охранная грамота, подписанная самим Юстинианом, - сразу докладывать о любом действии Велизария, если оно ему покажется предательским. Это задание было дано ему еще в Карфагене два года назад в ответ на его письмо. Его никто не отменял.

Как оказалось, ему нужно было присутствовать на разбирательстве, где фигурировали два кинжала с украшенными аметистами эфесами в золотых двойных ножнах, принадлежавших итальянскому жителю Равенны Президию. Президий покинул Равенну и переселился в Рим в самом начале осады. Он очень дорожил этими кинжалами. У него отобрал их личный адъютант Константина, и теперь Константин в открытую носил эти кинжалы. Во время осады Президий неоднократно просил, чтобы ему вернули кинжалы, но в ответ получал только оскорбления. Он не стал подавать на Константина в гражданский суд, потому что считал, что в такие времена простой беженец не сможет ничего доказать в деле против известного боевого командира. Но когда было подписано перемирие, Президий обратился во дворец, обвиняя Константина в воровстве. Феодосий, будучи секретарем Велизария, должен был разрешать как можно больше дел, не доводя их до суда. Он уговорил Президия не доводить дело до суда и послал записку Константину от имени Велизария с просьбой вернуть кинжалы, если они были действительно похищены у законного владельца. Константин не обратил ни малейшего внимания на эту записку, считая, что ему ничего не грозит. В ответ на вторую записку, написанную госпожой Антониной, которая была весьма резкой, он нахально написал, что ему ни о чем не известно. Феодосий показал эту записку Президию и тот рассвирепел. Это случилось в день святого Антония, в тот самый день, когда Константин отправился "охотиться" неподалеку от Римского порта. Президий ждал на Рыночной площади, когда Велизарий проезжал по ней, направляясь в храм Святого Антония. Президий выскочил из толпы и схватил Балана за уздечку, воскликнув громким голосом:

- Разве законы Его Священного Величества Юстиниана позволяют, чтобы итальянских беженцев грабили греческие солдаты и захватывали фамильные драгоценности?!

Адъютанты Велизария пытались оттеснить Президия и требовали, чтобы он убирался, но тот продолжал кричать и не отпускал уздечку. Он просил, чтобы Велизарий на следующий день сам во всем разобрался. Константин, не зная в чем дело, прибыл во дворец с этими кинжалами за поясом.

Константину зачитали обвинение. Велизарий сначала рассмотрел документы, включая письмо Константина, где тот все отрицал. Потом он заслушал показания Президия и свидетельства его друзей. Кинжалы силой отнял у Президия слуга Константина - Максентиолус. Константин постоянно носил эти кинжалы и отказывался их вернуть, говоря, что купил их у Максентиолуса, снявшего кинжалы с мертвого гота.

- Благородный Константин, правда, что вы сделали подобное заявление?

- Да, уважаемый Велизарий, и я от него не отказываюсь. Этот наглец Президий неправ, заявляя, что это кинжалы принадлежат ему.

- Президий, вы видите здесь кого-нибудь, на ком надеты ваши кинжалы?

- Это мои кинжалы, - ответил Президий. - Уважаемый Велизарий, этот генерал носит с собой мои кинжалы.

- Вы можете доказать, что это ваши кинжалы?

- Могу, имя моего отца Маркуса Президия выковано золотом на каждом из кинжалов.

- Благородный Константин, действительно это имя имеется на ваших кинжалах? - спросил его Велизарий.

Константин возмутился.

- Ну и что? Кинжалы принадлежат мне, потому что я их купил! Я лучше их выброшу в Тибр, чем отдам человеку, который публично назвал меня лжецом и вором.

- Отдайте мне эти кинжалы, благородный Константин.

- Я отказываюсь это сделать.

Велизарий хлопнул в ладоши, в зал вошло десять охранников. Они встали у дверей. Из-за высокого ранга Константина в комнате больше никого из солдат не было, кроме двух свидетелей. Там был Бессас, Хильдигер и три другие генерала в одинаковом с Константином ранге.

Константин крикнул:

- Вы меня собираетесь убить, не так ли?

Он страшно трусил из-за письма, отправленного Юстиниану.

- Нет. Но я желаю видеть, как ваш слуга возвратит украденные кинжалы этому человеку, если они действительно принадлежат ему.

Константин выхватил один из кинжалов и, громко заревев, бросился на Велизария, на котором не было кольчуги. Он распорол бы ему живот, но тот отступил в сторону и отбежал за Бессаса, бывшего в панцире. Константин в ярости оттолкнул Бессаса и второй раз ринулся на Велизария. Тогда Хильдигер и Валериан, один из генералов, схватили сзади Константина и разоружили. Его отвели в камеру.

Позже его слуга Максентиолус во время допроса рассказал госпоже Антонине, что днем раньше он видел, как Константин передавал письмо капитану судна и слышал, как тот сказал, что письмо от Велизария. Погода стояла неподходящая для отплытия, и судно все еще находилось в порту. Вскоре письмо оказалось в руках госпожи Антонины. Она его прочитала и решила, что Константин слишком опасный враг, чтобы сохранить ему жизнь. Не сказав Велизарию ни слова, она послала одного из слуг убить Константина в камере, от которой у нее был ключ.

Госпожа попыталась выдать это за самоубийство, но Велизарий, который испытал облегчение от смерти Константина и которого также волновало убийство, ничего не стал лгать. Он предпочел ответить за смерть Константина и обосновать это действие в отчете Юстиниану, заявив, что это было вызвано военной необходимостью.

Бессас, Хильдигер и Валериан также подписали его отчет, подтвердив резкие слова Константина и его бешеную атаку на Велизария. Хильдигер, по предложению госпожи Антонины, дописал, что Константин также в последнее время обсуждал единосущность Бога-Сына. Это было проявление ереси и кроме того, эти рассуждения были весьма нелогичны и, видимо, все это свидетельствовало об умственном расстройстве, которое Константина преследовало после солнечного удара в Африке. Юстиниан не стал спорить с приговором.

Велизарий был очень расстроен, когда на теле Константина нашли приказ Юстиниана, который предписывал Константину шпионить за ним. Из этого документа стало ясно, что Юстиниан ему не доверял. Велизарий был согласен с Антониной, что хотя они потеряли храброго воина, лучше, что Константина убили. Двадцать первого Виттих получил резкий ответ от Юстиниана.

"Я получил ваше письмо и думаю о том, какие предпринять действия".

Виттих снял осаду и отправился через мост Мульвия с остатками армии. Он заранее сообщил Велизарию о своих намерениях весьма своеобразным образом - поджег все навесы, осадные машины, частоколы и деревянные конструкции в военных лагерях. Велизарий не желал нападать на отходящего врага, но эти огни были зажжены, чтобы его спровоцировать, и в дивизиях готов все еще сохранялась хорошая военная дисциплина. Нельзя было позволить готам уйти, не нанеся им удара. В последнее время армия Велизария еще уменьшилась, потому что воинов отправляли в отдаленные гарнизоны или посылали в различные части Италии, поэтому Велизарий не стал рисковать и сражаться с Виттихом на равных. Он собрал все свои лучшие оставшиеся войска и стал ждать у ворот Пинциана, пока караульные на стенах не доложили, что почти половина армии готов уже пересекла мост. Велизарий быстро вывел войска и началась ожесточенная атака на готов у моста. Жертв было много с обеих сторон. Началась рукопашная битва, а затем кирасиры прорвали линию обороны готов. В этот момент перепуганные готы стремились к мосту. Люди думали только об одном - поскорее пересечь мост.

Нашим глазам предстало такое ужасное зрелище, что его просто невозможно описать. Их кавалерия давила собственных пехотинцев, если кто падал - его растаптывали. Наши лучники открыли плотный огонь по мосту, на котором горой лежали толпы. Множество людей в панцирях летели через арки моста в воду и шли ко дну под весом собственной кольчуги. В это утро на мосту Мульвия погибли десять тысяч готов.

Так закончилась осада Рима, которую предпринял Велизарий, не обращая внимания на все возражения. Мне кажется, что в истории нет примеров, когда такой крупный город выдерживал бы длительную осаду, и там был небольшой гарнизон по сравнению с вражеской армией.

Король Виттих отошел к Равенне. По пути он собрал все крупные гарнизоны, которые были оставлены для защиты Осимо, Урбино и других небольших крепостей. Велизарию не хватало Иоанна Кровавого и его двухтысячной кавалерии. Он срочно послал Хильдигера в Римини по другому маршруту и приказал покинуть город. Он считал, что Римини могут удерживать пешие отряды, которые только что высадились из Далматии в Анконе, расположенном неподалеку порту. Далматия снова принадлежала нам. Виттих перевез в Италию военные силы, осаждавшие Спалато. Но Иоанн Кровавый отказывался покинуть город.

На этот раз ему следовало подчиниться приказу. В городе скопились огромные сокровища готов, и он хотел их присвоить вместо того, чтобы поделиться с остальной армией. Хильдигер оставил в Римини пехоту, которую он привел с собой из Анконы. Он убедил восьмисот кирасиров, которых Велизарий одолжил Иоанну Кровавому, уехать вместе с ним. Король Виттих надеялся, что здесь ему повезет больше, чем в Риме, и начал осаду. Вскоре Иоанн Кровавый горько пожалел о том, что ослушался приказа, потому что в Римини было сложно с продовольствием, и Виттих вел решительные бои.

Я не собираюсь писать историю войны. Моя задача рассказать о Велизарий, поэтому я не стану подробно описывать осаду, но должен сказать, что Виттих атаковал с помощью штурмовых машин, которые управлялись вручную изнутри. Их не приводили в движение волы. Иоанн Кровавый пытался предотвратить их приближение тем, что начал срочно рыть траншеи. Виттих решил ударить его костлявой рукой голода.

Вскоре ситуация в Римини стала удачной. Велизарий не мог отправиться на помощь Иоанну, потому что отослал значительную часть армии в Северную Италию вместе с флотом, чтобы захватить Павию и Милан. Кроме того, между Велизарием и Иоанном Кровавым лежали укрепленные города Тоди и Чиузи, и сначала было необходимо захватить их. Велизарий очень волновался из-за осады Римини Виттихом, поэтому оставил римских новобранцев защищать Рим, а сам отправился на север на помощь Иоанну Кровавому.

Вскоре Тоди и Чиузи сдались от ужаса перед именем Велизария. Велизарий под охраной послал гарнизон готов в Неаполь и Сицилию и продолжал продвигаться вперед. Наши войска не достигали даже трех тысяч человек, а у короля Виттиха опять собралось стотысячное войско вместе с подкреплением из Далматии.

К счастью, письмо, адресованное госпожой Антониной к Теодоре, наконец, принесло свои плоды. Мы узнали чудесные новости, что семитысячное пополнение высадилось в Фермо на восточном побережье. Как вы думаете, кто был командиром этой армии?! Гофмейстер, евнух Нарсес.

- Господи! - заметила госпожа, хохоча, Велизарию. - Я рада, что высказывала симпатию к его военным амбициям во время нашего путешествия в Дарас. Мне кажется, несмотря на возраст он будет неплохим офицером, если только научится скромности. При дворе он подчинялся только приказам императора и императрицы, и мне придется весьма тактично относиться к нему.

Хильдигер присоединился к нам в Чиузи, и мы отправились по Италии и дошли до Адриатического моря. В Фермо, который находится в одном дне марша от Осимо, мы соединились с армией Нарсеса, которого Антонина и Велизарий приветствовали самым дружественным образом. Все потихоньку потешались над внешностью Нарсеса. Когда он шагал по коридорам дворца с обычной кипой документов в руках, никого особенно не смешили его небольшой рост и толстая задница, и то, что он косил и у него был перекошен рот. При дворе он носил алую с белым шелковую униформу с золотой цепью. Но сейчас Нарсес, которому было уже много лет, напялил на себя панцирь самого последнего фасона, на котором были выкованы рыбы и кресты и другие христианские символы, он не расставался со шлемом с высокими страусовыми перьями и вышитым пурпурным плащом. С ним была нормальной длины сабля, которая постоянно попадала ему между ног, и он каждый раз едва не падал. Должен вам сказать, что при его виде даже человек, умирающий от холеры, все равно начал бы улыбаться! Госпожа сама с трудом сдерживалась от смеха, но она нас всех предупредила, чтобы мы ни коем случае не издевались над Нарсесом. Ему очень доверял император. Он мог сильно помочь или навредить Велизарию, а дело Велизария было и нашим делом.

Вместе с Нарсесом пожаловал Юстин, сын Германуса, племянника императора.

Король Виттих прислал двадцать пять тысяч воинов, чтобы укрепить гарнизон в Осимо. Эта армия преграждала путь в Римини. Был созван срочный военный совет, на нем Велизарий попросил присутствующих офицеров высказать свои взгляды на существующее положение вещей. Валериан и Хильдигер заявили, что поскольку Иоанн Кровавый дважды не повиновался приказам, сначала у Осимо, когда он его не стал брать, а потом не покинул Римини, то ему самому придется выходить из сложного положения. Если армия последует к нам на помощь, обходя Осимо, то может оказаться в западне. Мы можем очутиться между молотом и наковальней, находясь между готами в Осимо и армией Виттиха возле Римини. Бессас поддержал двух офицеров и добавил, что непослушание Иоанна Кровавого заслуживает строгого Божьего наказания. Тут вмешался Нарсес. Он заявил, что хотя Велизарий уже согласился с этими офицерами, но неподчинение Иоанна Кровавого совсем не является причиной того, чтобы храбрые солдаты под его командованием погибли или попали в рабство.

- Если мы это сделаем, то сильно навредим себе и императору. Вы можете смеяться надо мной, как над простым военным теоретиком, но я не соглашусь с планом, который приносит Римини в жертву личной мести.

Велизарий высоко поднял брови и ответил:

- Уважаемый гофмейстер, лучше воздержаться от осуждения вины, хотя бы до тех пор, пока эта вина не будет установлена!

Велизарий только собрался высказаться о будущем плане действий, когда совещание было прервано - к нам прибыл гонец от Иоанна Кровавого, пробравшегося через заставы готов. Это был храбрец-изуриец. В послании говорилось, что Иоанн Кровавый не выдержит более недели, а потом ему придется сдаться, чтобы не погибнуть от голода.

Велизарий высказал свое решение: при Осимо должны оставаться небольшие силы, не более тысячи человек. Они встанут лагерем в двадцати милях от города. Остальная армия должна срочно двинуться вперед, чтобы спасти Иоанна Кровавого и его солдат. Единственная надежда на то, что Виттих снимет осаду, - обмануть его по поводу количества наших воинов. Поэтому нам придется поделиться на три армии и быстро пойти на Римини. Одна армия отправится по побережью под командованием генерала Мартина, а флот под командой Хильдигера должен не отставать от них. Нарсес и сам Велизарий с лучшими всадниками должны проследовать по Апеннинам. Все согласились на подобный план действий и отбыли в поход в то же самое утро. Госпожа Антонина отправилась вместе с Велизарием и Нарсесом. Я ехал позади ее носилок на муле. Это было сложное путешествие. Стояла жуткая жара, - потому что был июль. Среди скал и сосен не чувствовалось ни малейшего ветерка. Горные деревушки, через которые мы проходили, населяли несчастные полуголодные дикари. Они не только не исповедовали христианство, но даже никогда не верили в богов Олимпа и продолжали поклоняться странным местным святыням.

В долинах было множество дичи, наши разведчики могли ее вдоволь пострелять. Одному из них даже удалось подстрелить медведя, а мы думали, что они уже вымерли в Италии со времен императора Августа. На пятый день, когда мы прошли двести миль и в основном питались сухарями и солониной, нам удалось добраться до Сарацины, расположенной в дне путешествия от Осима. Наши разведчики внезапно наткнулись на отряд готских фуражиров. Врагам удалось удрать, но они понесли потери. Велизарий шел в авангарде и легко мог захватить всех в плен, но он предпочел дать им возможность убрать и распространить слухи о нашем приближении.

Беглецы сообщили королю Виттиху весьма преувеличенные сведения о количестве нашей армии. Он ожидал, что мы станем продвигаться по долине Рубикона и нанесем ему удар с северо-запада. На следующий день он увидел отблеск костров на западе. Этих костров было великое множество. Велизарий отдал приказ, чтобы каждый солдат собрал дрова, зажег свой собственный костер и поддерживал огонь всю ночь. На юго-востоке Виттих мог видеть костры еще большей армии. Это была бригада Мартина.

Когда рассвело, на море было много судов, и вооруженные галеры угрожающе направлялись в порт. В панике готы покинули лагерь. Никто не подчинялся никаким приказам. У всех в голове билась только одна мысль - первому добраться до Эмилианской дороги и бежать до самой Равенны. Иоанн Кровавый мог бы в тот момент предпринять вылазку, и результат стал бы решающим, но его солдаты ослабли от голода и с трудом могли взобраться на коней, которые превратились в мешок с костями, потому что их тоже нечем было кормить в Римини.

Хильдигер высадился с батальоном моряков и захватил лагерь врага, где находились большие сокровища и пятьсот тяжело раненных готов. Велизарий прибыл только днем. Улиарис, сопровождавший Хильдигера, сказал Иоанну Кровавому, что Велизарий был в ярости, так как Иоанн не подчинился приказам и даже грубо обратился к Нарсесу, потому что тот настаивал на немедленной помощи нашим воинам в Римини. Улиарис решил таким образом подшутить над Иоанном Кровавым, но тот принял это за чистую монету, так как исходило от старого друга Велизария. Он был вне себя от ярости.

Велизарий приветствовал Иоанна весьма сдержанно, но, увидев, каким бледным и исхудавшим был Иоанн, не стал его отчитывать. Он только сказал:

- Уважаемый Иоанн, ты в великом долгу перед Хильдигером!

Иоанн Кровавый сухо ответил:

- Нет, мне кажется, я большим обязан Нарсесу.

Иоанн отдал салют, развернулся и вышел, не сказав ни слова.

Что касается сокровищ, собранных Иоанном, которые он собрался оставить себе и держал в Римини, Велизарий поровну распределил их среди всех воинов, служивших с ним до Нарсеса. Иоанн Кровавый разозлился еще сильнее и отправился к Нарсесу, с которым был давно знаком. Он пожаловался Нарсесу, что Велизарий был к нему несправедлив. Нарсес поддержал его и они стали еще ближе. Это было началом заговора против Велизария. Нарсес считал, что неприлично для старого опытного деятеля, каким он себя считал, кто хранил тайны императора, получать приказы от человека, гораздо его моложе, простого генерала. Он считал, что заслуживает компенсации за то, что распрощался со спокойным и выгодным постом во дворце и теперь должен разделять славу кампании вместе с Велизарием. Он вознамерился делить с ним командование армиями.

Иоанн Кровавый отметил, что почти все собственные войска Велизария были расквартированы в разных городах Италии и Сицилии - двести воинов там, пятьсот - здесь, тысяча в другом месте, и что поэтому в действующей армии не хватало двух тысяч мечей. Нарсес и Иоанн Кровавый располагали в пять раз большим количеством людей.

Когда Римини был освобожден, Велизарий считал возможным атаковать Осимо, Нарсес стал возражать не только против этого, но и против каждого другого пункта плана, пытаясь заставить Велизария разделить с ним командование и вообще подать в отставку. Таким образом было потеряно ценное время. Со всех частей Италии прибывали волнующие вести, требовавшие немедленных действий. Наконец, приняв во внимание предложение госпожи Антонины, Велизарий созвал совет генералов и откровенно высказался перед ними:

- Мне очень жаль, уважаемые господа, что мы с вами никак не можем найти общий язык, как лучше вести эту войну. Мне кажется, что некоторые из вас решили, что готы уже полностью побеждены. Дела обстоят совсем не так. Король Виттих находится в Равенне. За стенами Осимо стоит еще тридцать тысяч вражеских воинов. Между Римом и этими городами имеются еще несколько сильно укрепленных городов. Виттих послал армию под командованием своего племянника Урии против нашего небольшого гарнизона в Милане. Лигурия снова принадлежит ему. Еще один пример, большая армия франков и бургундцев, которые являются союзниками франков, недавно пересекла Лигурийские Альпы, и как нам сообщили, соединили свои силы с Урией. Я неоднократно пытался вас убедить, что нам следует выступить против Осимо, как можно скорее, оставив в Равенне небольшие силы и послать крупные отряды на помощь Милану. Вы постоянно отвергали эти планы. Мне придется воспользоваться своей властью и отдать соответствующие приказы.

Ему никто не возражал. Потом заговорил Нарсес.

- Не следует нам разделять наши силы, самым разумным будет отправиться на север от Равенны, захватить все побережье Венеции и отвлечь Урию от Милана, в то же самое время блокировать Равенну с моря и суши. Не следует атаковать Осимо - это будет чревато лишними потерями, потому что Осимо падет, как только сдастся Равенна. Вы можете делать, что хотите, используя собственные силы и вести их в Милан, Осимо или на Луну, я сделаю так, как считаю нужным, со своими войсками.

Велизарий задал вопрос:

- А как насчет нашего гарнизона в Милане, уважаемый гофмейстер? Что станет с ними?

- Они должны сами выпутываться из сложного положения, как это пришлось бы делать в Римини Иоанну Кровавому, если бы не моя настойчивость.

Велизарий постарался сдержать свой гнев:

- Господин Нарсес, - тихо сказал он, - вы перестали сдерживаться и берете на себя слишком много.

Он вызвал секретаря Прокопия.

- Где документ, который недавно пришел ко мне от императора?

Прокопий нашел документ. Его подписал Юстиниан, не поставив Нарсеса об этом в известность - Юстиниана заставила это сделать Теодора. Велизарий стал зачитывать документ низким спокойным голосом.

"Мы сегодня послали вам нашего гофмейстера, уважаемого Нарсеса. С ним отправились наши войска. Он будет командовать нашими армиями в Италии только под руководством Достопочтенного Велизария, который был назначен и будет впредь Главнокомандующим и станет отчитываться только перед Нами. Все офицеры императора, которые служат в Западной империи, обязаны безоговорочно подчиняться Велизарию ради общественной пользы нашей империи".

Нарсес слушал, и его ужасное лицо становилось еще страшнее. Когда Велизарий закончил, он выхватил у него из рук письмо и еще раз перечитал его, пытаясь найти какой-то тайный смысл, который там отсутствовал. У него был острый ум, ставший еще острее после многих лет дворцовых интриг, и ему не было трудно найти ошибку в формулировке.

- Вот! - радостно воскликнул он, обращая внимание на последние слова. - Мы должны вам подчиняться, но только ради общественного блага империи Его Величества, уважаемый Велизарий, ваши военные планы являются нечеткими и ни в коей мере не служат делу общественного блага. Я не считаю возможным подчиняться вам согласно этому документу. Как насчет вас, Уважаемый Иоанн?

Иоанн Кровавый ответил.

- Я считаю, что посылать отряды в Милан и атаковать Осимо с помощью небольших сил - это очень опасный план, в особенности, если Виттих находится в Равенне.

Хильдигер был возмущен и сказал:

- Пока мы прикрываем побережье с моря, король Виттих останется пленным в Равенне. К нему единственный подход через болота и тысяча человек легко может заблокировать этот путь. Я поддерживаю господина Велизария.

Но Нарсесу удалось собрать большинство сторонников.

Госпожа Антонина не выдержала и обратилась к Нарсесу:

- Ее Великолепие императрица Теодора прикажет вас высечь по возвращении, евнух… Если вам повезет, и вы вообще возвратитесь!