Онлайн чтение книги Вирус «Мона Лиза» Das Mona-Lisa-Virus
17. Лейпциг

– Бессмысленно, просто бессмысленно. – Комиссар уголовной полиции Манфред Либерманн покачал головой и потер лицо руками.

– Я же говорю: левый экстремист. Это направлено против города. Возможно, из-за отвергнутых беженцев. – Файгель отпил чаю.

– Везде у тебя левые экстремисты. Ты сказал бы так, даже если бы стену разрисовали свастикой. Ты и в этом случае списал бы все на леваков. – Либерманн скривил губы в насмешливой улыбке.

– Да отстаньте вы от меня! – возмутился Файгель и шумно водрузил стакан с чаем на стол в конференц-зале. – Говорю вам: вы серьезно недооцениваете опасность слева. На семинаре в Геттингене…

– Да перестань ты рассказывать про свои семинары! – перебил его Либерманн. – Только из-за того, что когда-то ты состоял в нацистском футбольном клубе, дружил с правыми ребятами…

– Хватит ссориться! – послышался строгий голос женщины лет сорока. У нее была спортивная фигура, она носила узкие джинсы и белую блузку. – Давайте снова вернемся к фактам. В конце концов, мы собрались ради того, чтобы устроить мозговой штурм.

Либерманн весело усмехнулся.

– Мозговой штурм, – передразнил он ее. – Ох уж мне эти ваши полицейские глупости! Факты очень просты: ратуша без башни, один пьяница, если он вообще когда-нибудь проснется, будет иметь величайшее похмелье в своей жизни, и вся площадь в обломках. И это – посреди Лейпцига, так сказать, на коленях у мэра.

Он изобразил взрыв, картинно взмахнув руками.

– Кому, черт возьми, может понадобиться взрывать ратушу, если не левым? – вставил Файгель.

– Правым? – усмехнулся Либерманн.

– Ах, да хватит уже, Манфред! – Файгель пренебрежительно махнул рукой.

– Как бы там ни было, сработано чисто. Техники говорят, что башню буквально вырвало с корнем, словно орудовали скальпелем.

– Каким скальпелем? – недоверчиво переспросил Либерманн. – Что за дерьмо, Сабина! Ее просто взорвали. Идиоты прикрепили взрывчатку на дверь, и – бумм! – ее оторвало. Это не имеет никакого отношения к скальпелю.

– А если они действительно хотели взорвать только башню? – спросила у него коллега, упершись руками в бока.

Она стояла перед маркерной доской, на которой последние полчаса аккуратным почерком записывала все идеи.

– Зачем кому-то взрывать одну только башню лейпцигской ратуши? – В этом Файгель был с начальником согласен. – В конце концов, это вам не Биг-Бен и не Эйфелева башня.

Либерманн одобрительно кивнул:

– Если ты стреляешь в дикого кабана и случайно попадаешь точно в глаз, то не будут же все говорить: «Ага, он целился точно в глаз, обалдеть!»

Главный криминалист Сабина Штайнке нахмурилась:

– Это плохой пример, Манфред. Конечно же, так все и подумают. И если охотник умен, то он будет твердо стоять на том, что целился именно в глаз кабану.

Либерманн сокрушенно покачал головой:

– Чушь какая-то!

– Как бы там ни было, башня известна во всем мире благодаря золотому сечению, – сказала его коллега.

– Золотому сечению? – переспросил Файгель.

– Ты сколько уже живешь в Лейпциге? Возможно, тебе стоило бы побывать на экскурсии по городу. Башня разделяет ратушу по так называемому золотому сечению. Это обозначение определенной пропорции. Если нарисовать линию длиной десять сантиметров и поставить вертикальную отметку ровно на шести и восемнадцати сотых сантиметра, то линия будет разделена золотым сечением…

– Ладно, ладно, – перебил ее Либерманн. – Не надо математики, пожалуйста. Мы тут говорим о покушении с использованием взрывчатых веществ. Есть у нас что-нибудь полезное от Федерального ведомства уголовной полиции? – спросил он, обернувшись к Файгелю после короткой паузы.

Тот потянулся к синей папке, лежащей перед ним на столе.

– Федеральное ведомство уголовной полиции затребовало от секретной службы США протоколы допросов за последние недели. Также Федеральное ведомство попросило американцев перепроверить кое-что. Интернет, телефон, оповещения. Это произошло за два дня до взрыва. АНБ[4]Агентство национальной безопасности Соединенных Штатов – подразделение радиотехнической и электронной разведки Министерства обороны США. обратило внимание на переписку по электронной почте между одним адресом в Гримме и другим, зарегистрированным где-то в Мексике. Мы идентифицировали немецкий адрес. Американцы обнаружили в переписке кое-какие подрывные термины и составили список.

– И что? Звучит очень многообещающе. Гримма совсем недалеко отсюда. Кроме того, это случилось незадолго до взрыва. – Либерманн выпрямил спину и сел ровно. Похоже, он почуял след.

Файгель усмехнулся.

– Я все перепроверил. Адрес в Гримме принадлежит… – Он ненадолго умолк, чтобы повысить напряжение. – Андреасу Шлибергеру. Подрывник по профессии, он работает в одной фирме в Вурцене. Они уже несколько десятилетий занимаются сносом мостов, дымоходных труб…

Либерманн глубоко вздохнул и сложил руки за головой, из-за чего стали видны два больших пятна пота у него под мышками.

– Подрывник говорит о взрывчатке. О господи! Отличный след! – Он презрительно фыркнул. – Это АНБ выуживает одну только чепуху! Чего доброго, однажды нам придется проверять самих себя, поскольку мы употребим слово «убийство», разговаривая по полицейской рации!

Файгель рассмеялся.

– Ну так что, займемся им?

Манфред Либерманн на миг призадумался, а затем покачал головой:

– Напрасный труд. Сейчас все нужны нам здесь. Если атакуют ратушу, то мы, защитники, должны быть настороже. Поставь для Федерального ведомства отметку «проверено», а они пусть отдадут список обратно американцам. Тогда нас оставят в покое.

Файгель улыбнулся и сделал ручкой пометку в папке, а затем захлопнул ее.

– Значит, все же левые, – сухо произнес он.

– Или дикий кабан, – заметила Штайнке, в следующий миг ловко увернувшись от блокнота, которым швырнул в нее Либерманн.