Онлайн чтение книги Смертельные гонки Dead Run
Глава 19

Растянувшись на кровати, сплетя пальцы на затылке, Карлос внимательно рассматривал облупившийся потолок. Тело Карлоса отдыхало, потому что он принудил его к этому, но на душе было неспокойно. Кажется, провал близок. Продать секреты никак не получается. А первоначальный план выглядел таким простым и надежным. Он бы и теперь не смог придумать ничего лучшего. Под давлением обстоятельств, вынудивших Карлоса импровизировать, план пришлось менять на ходу. Теперь Карлос понимал, почему большинство людей никогда не становятся богатыми: чтобы разбогатеть, надо проделать слишком много ужасных вещей.

– Уже почти полдень, – подала голос Анна.

– Знаю.

– А Клауса до сих пор нет.

– И это знаю.

Анна в три шага пересекла комнату и уселась на кровать к Карлосу. Ее лицо оставалось спокойным, но Карлос прекрасно знал, что она боится. Уж в этом-то он разбирался. Ему часто приходилось видеть, как люди боятся, он видел людей, которых ужас парализовал так же внезапно, как приступ лихорадки. Существует много типов и разновидностей страха, но Анна испытывала наихудший из всех. Такой страх зарождается в человеке еще до того, как что-то в действительности начинает ему угрожать, и исчезает, только уничтожив у жертвы всякую способность к сопротивлению. Страх Анны раздражал Карлоса. Он боялся, что и сам заразится им.

Карлос вскочил с кровати.

– Клаус не идет. Придется отправляться самому.

Анна яростно замотала головой.

– И все же другого выхода нет. Не стоило нам связываться с Клаусом, не стоило. Пьяницам нельзя доверять. Наверное, где-нибудь уснул.

– А может, он испугался?

– Заткнись, – цыкнул Карлос.

Он наклонился и вытянул из-под матраса дешевенькую папку, которую купил накануне. Анна протянула руку и сжала его запястье с поразительной силой.

– Не ходи, – прошептала она.

Карлос осторожно попытался высвободиться.

– Надо идти.

– Подожди еще четверть часика.

– Он не придет.

– Тогда и ты не ходи. Не сегодня. Потом что-нибудь придумаем.

– Нет. Нам не хватит денег, чтобы начать все по новой.

– Тогда укради.

Немного опешив, Карлос пристально посмотрел на подругу.

– Ты вроде не хотела, чтобы я воровал?

– Мне все равно, что ты делаешь. Лишь бы был жив.

Он раздраженно тряхнул головой. Такие вещи могут говорить только женщины. Мужчина бы постыдился.

Карлос грубо выдернул руку.

– Ты уходишь?

Он кивнул.

– Дай я тебя поцелую.

Карлос отрицательно покачал головой. Целоваться перед делом нельзя – это приносит несчастье. Он взял Анну за плечи и с улыбкой обнял. Секунду спустя женщина улыбнулась в ответ. Карлос с приязнью осмотрел комнату. Странное дело, он чувствовал себя здесь как дома.

– Вернусь через час. Не переживай.

Очутившись снаружи, на залитой солнцем улице, он обрел уверенность в своих силах, сомнения исчезли, остались в убогой квартирке на втором этаже… Но увидеть Клауса все равно бы не помешало. Вряд ли человек может напиться или струхнуть до такой степени, чтобы отказаться от пяти сотен долларов за один час работы.

В дверь негромко постучали. Сюзан Беллоуз открыла и увидела на пороге улыбающегося Дэйна. Первым чувством женщины было невероятное облегчение. Живой!.. Она не верила своим глазам. Сюзан почти свыклась с мыслью о том, что Дэйн погиб на этом жутком Восточном вокзале, населенном призраками! Но вот он сидит рядом, разговаривает и пьет скотч с содовой.

Дэйн рассказывал о своем побеге, а Сюзан со странным чувством рассматривала его подвижное лицо, выглядевшее таким юным. На детали рассказа она внимания не обращала, точно так же, как не обращала внимания на болтовню бывшего мужа Чарльза о войне. Такие темы интересны только мужчинам. Видимо, разговоры о перестрелках и мифических побегах позволяют им чувствовать себя более мужественными. Хотя, видит бог, Чарльзу и Столетней войны для этого мало!

Сюзан смотрела на Дэйна с демонстративным равнодушием. Его губы шевелились, руки жестикулировали. Она чувствовала материнскую нежность к этому человеку. И, недовольная собой, попыталась оценить его анатомически бесстрастным взглядом.

Она увидела тридцатилетнего американца приятной наружности, худощавого, в сексуальном плане привлекательного, но с некоторых точек зрения удивительно нестабильного. Дэйн, например, никогда не говорил с ней о музыке или литературе – очевидно, искусство его не интересовало. Казалось, ни семьи, ни друзей у него нет. Будто его дом – везде и нигде одновременно. Возможно, это было связано со странным качеством некоторых мужчин с головой уходить в работу и забывать обо всем остальном… Взять, например, ее бывшего мужа. Чарльз и в самом деле не мог думать ни о чем, кроме физики. Даже по ночам ему снились элементарные частицы и силовые линии.

Наверное, что-то отразилось на лице Сюзан, и Дэйн поинтересовался, все ли с ней в порядке.

– Все отлично. Еще виски?

– Не сейчас.

– Что ты намерен предпринять?

– Мне по-прежнему нужен похититель.

– А как же русские друзья?

– Они, вероятно, где-то неподалеку.

– И все так же хотят убить тебя?

Дэйн кивнул.

– Ребячество все это! – вдруг воскликнула Сюзан. – Прямо как дети, играете в войну!

– Ты в самом деле так полагаешь?

– Конечно.

У Сюзан внезапно возникло неприятное чувство, что она рассуждает о вещах, в которых ничего не смыслит.

– А почему ты пришла к такому выводу?

– Да посмотри на себя со стороны! Бегаешь через всю Европу, становишься попеременно то дичью, то охотником, на ходу стреляешь и прячешься от пуль! Просто водевиль какой-то!

– А что я, по-твоему, должен делать?

– Что-нибудь более разумное!

– В каком смысле?

– Меня это не касается. Разбирайся сам.

– Если бы я мог придумать лучший способ для достижения цели, поверь, я не преминул бы им воспользоваться.

– Да неужели? Без какого-нибудь жуткого револьвера ты вообще не знал бы, куда деться! – Сюзан с ужасом прислушивалась к звукам собственного голоса, сознавая, что ведет себя как неразумное дитя. Но остановиться уже не могла. – Без этого вашего шпионского снаряжения ты чувствовал бы себя совершенно голым!

– Вовсе нет. С чего ты взяла?

– Ладно! Проехали, – устало бросила Сюзан.

– Поговорим об этом позже. Пока необходимо отыскать похитителя.

– Это твое дело, но уж никак не мое.

Дэйн вопросительно взглянул на женщину. И тут Сюзан с радостью поняла, что сумела наконец изумить его. В первый раз за все это время Дэйн, похоже, потерял уверенность в себе.

– Что ты хочешь сказать?

– Что с меня довольно! Что мне до смерти надоели эти безумные гонки за таинственными документами! Что все это слишком глупо…

– Заставить тебя я не могу…

– Конечно, не можешь. – Теперь Сюзан ненавидела Дэйна: он говорил именно то, чего говорить не следовало. – Я отправляюсь на юг, в Италию или в Грецию. Соскучилась по солнцу.

Дэйн наклонил голову.

– Ты согласишься дать показания, если мы поймаем этого типа?

– Да, полагаю.

Все было сказано. Дэйн опорожнил свой стакан и ушел, пожелав Сюзан счастливого пути. Она злилась на американца за полное отсутствие интуиции – и на саму себя за идиотскую привычку разрушать все, чем хочется обладать. Как это началось? Почему она так поступила? Еще одна загадка для нью-йоркского психоаналитика!

Был уже полдень. Дэйн остановил такси и поехал в новое здание на Шварценбергплатц, где располагался штаб разведывательных служб. Здесь его уже поджидал специальный агент по фамилии Хэйнс. Он предоставил Дэйну в распоряжение все новейшие данные о похитителе, тщательно выверенные и классифицированные по датам и версиям. Дэйн скинул куртку и принялся за работу.

Утрата американских планов в большей или меньшей степени затрагивала интересы всех стран НАТО; посему каждая из них выделила своих людей для расследования дела. Рапорты этих агентов часто выглядели довольно живописно, но не содержали никаких существенных деталей. Слухи касательно пребывания похитителя в Бейруте, Риме и Афинах тщательно проверили службы ЦРУ. До сих пор не подтвердился ни один из них. Второе управление ЦРУ вместе с французскими и западногерманскими коллегами шло теперь по новому следу: похитителя якобы видели и даже ранили в Стамбуле. Результаты расследования еще не поступили, но перспективы все равно не обнадеживали. В рапорте британского агента утверждалось, что человека, подходящего под описание похитителя, засекли в Гонконге. Эту версию сразу отвергли как маловероятную. Предприняли попытку следить за советскими агентами в Вене, но ничего не вышло – в австрийской столице слишком много советских и западных агентов знали друг друга в лицо.

Около часа Дэйн внимательно изучал эту аккуратно подшитую коллекцию надежд, мечтаний и гипотез, а потом вернул ее Хэйнсу. И уже совсем собрался уходить, когда сообщили, что полковник Нестер из Второго управления вызывает его к себе.

Нестер выглядел унылым, едва ли не подавленным. Памятуя о последнем разговоре с ним, Дэйн поинтересовался, связывался ли полковник с Вашингтоном.

– Связывался, – ответил Нестер. – Должен заметить, не для того, чтобы жаловаться на вас. Просто хотел получить более четкие инструкции.

– И как, получили?

– Мне приказано во что бы то ни стало вернуть документы. Их необходимо отыскать. Мне также приказано во всем сотрудничать с вами.

– Весьма любезно с их стороны.

– У вас влиятельные друзья в Вашингтоне, – сумрачно заметил Нестер. – Жаль, что я не могу похвалиться такими связями. Но проблема не в этом. Вашингтон заявляет, что чертовы документы необходимо вернуть любым способом. Там, кажется, не отдают себе отчета в том, что все не так легко, как кажется со стороны.

Дэйн кивнул, про себя отметив, что присутствует при метаморфозе бравого вояки в осторожного чиновника разведслужбы.

– Есть у вас какие-нибудь предложения? – осведомился Нестер.

– Никаких.

– У меня тоже. Пусть меня повесят, если я знаю, что делать!

– Ждать. Пока ничего другого не остается.

– Полагаю, вы правы, – неуверенно согласился Нестер. Он встал и принялся неторопливо мерить комнату шагами. – Дэйн, вы ведь служили в армии?

– В управлении стратегических служб.

– Ну, все равно армейское подразделение… – Нестер вышагивал по комнате, задумчиво покусывая нижнюю губу. – Знаете, пожалуй, когда это дело закончится, я попрошу перевода в пехотные войска.

– Почему?

– Мне иногда кажется, что я здесь не на своем месте.

– Полагаю, вы ошибаетесь.

Полковник Нестер остановился.

– Что вы имеете в виду?

– Вы хотите находиться там, где сражаются. А в наше время самые жаркие битвы происходят именно на тайном фронте.

Нестер поразмыслил, потом вздохнул:

– Это совершенно точно. Но я верил, что смогу хорошо поработать во Втором управлении: провести реорганизацию, дать новый импульс… Честно говоря, теперь прямо и не знаю…

– Все это необходимо, – согласился Дэйн. – Только без терпения и гибкости не обойтись.

– Вот это уж не мои сильные стороны.

– Почему вы так уверены? Ваше начальство, очевидно, все взвесило, прежде чем доверить вам этот пост.

Тут Нестер впервые за все время ухмыльнулся.

– Дэйн, как же вы плохо знаете армию!.. Впрочем, поживем – увидим. Чем намерены заняться?

– Вернусь в гостиницу и стану ждать дальнейшего развития событий.

Полковник Нестер не рассвирепел – верный признак хорошей способности к адаптации.

– М-да, – буркнул он, немного помолчав. – Вероятно, это лучшее, что можно сделать.