Онлайн чтение книги Смерть в пяти коробках Death in Five Boxes
Глава 17. НА ЧТО ГОДИТСЯ МУМИЯ

Шуман судорожно стиснул нож для бумаги.

— Действительно, — согласился он, снова откашливаясь. — К сожалению, ничем не могу вам помочь. Видимо, с драконами связана какая-нибудь очередная неуклюжая шутка Хея.

С сожалением закрыв блокнот и скрепив его резинкой, Поллард встал:

— Ну что ж, мистер Шуман… Извините, что отнял у вас столько времени…

— Нет, нет, нет! — запротестовал Шуман. — Дело слишком интересно. Вам еще рано уходить. Останьтесь! Посидите, выпейте что-нибудь. Я прошу!

— Извините, сэр, но…

— Возможно, я сообщу вам нечто ценное.

— О чем? — тут же насторожился Поллард.

— О чем же еще, как не о смерти Феликса Хея? Нечасто выпадает мне возможность побеседовать с образованным молодым человеком, которому, в частности, известно, что лорд Тарнли прежде всего историк, а не бывший посол в Египте. Возможно, вы читали его труд о династии Тюдоров и…

— Послушайте, сэр, вам действительно есть что сообщить мне?

— Совершенно верно, — сказал Шуман. — Садитесь! — Он сделал глубокий, но абсолютно бесшумный вдох. Лицо его, похожее на лицо священника-аскета, снова превратилось в невозмутимую вежливую маску. — Возможно, я не слишком, вам помог до сих пор, но не забывайте, что я плохо себя чувствую, а подобные вещи меня расстраивают. У меня диабет. Надеюсь, вам не придется почувствовать на себе, что это такое. Наверное, вам кажется, что вы действуете очень проницательно, но… Видите ли, мне, в отличие от вас, совсем не нравится, когда в моем присутствии постоянно упоминают о пожарах.

— Пожа… — начал было Поллард, но тут его осенило. — Уж не имеете ли вы в виду книгу лорда Тарнли о Большом лондонском пожаре 1666 года?

Шуман как будто раздул ноздри, отчего показалось, что он улыбается.

— Вам действительно нужно что-нибудь выпить, — заявил он. Протянул руку к колокольчику у камина, но тут же отдернул ее. — Совсем забыл! Звать-то некого. Мы здесь одни.

Когда он шел но комнате, его тапочки скрипели. Буфет стоял в нише эркера. Шуман начал передвигать бутылки и выдвигать ящики. Кружевные занавески, стулья, журнальные и шахматные столики — все постепенно таяло в сумерках, как саркофаг. Надо бы затопить камин, подумал Поллард.

Снова заскрипели тапочки. Шуман вернулся. В руках он нес два бокала хереса, один из которых протянул гостю. Потом старик снова уселся на свое место по другую сторону камина.

Поллард нахмурился. Он чувствовал что-то неладное.

— Сэр, вы действительно собираетесь что-то мне сообщить?

— Да, и очень многое, в том числе о драконах и о пожарах. Но взамен я тоже хочу кое-что узнать.

— Извините, — сказал Поллард, вставая.

Хозяин не двинулся с места.

— Сержант, не валяйте дурака. Если вы задумаетесь хотя бы на секунду, то поймете, что ведете себя глупо. Возможно, мои сведения окажутся весьма ценными для вас. С другой стороны, чем вы рискуете? Двумя минутами вашего драгоценного времени и одним-двумя фактами, которые все равно через двадцать четыре часа будут опубликованы в газетах, и все смогут о них прочитать. Друг мой, вы выкажете себя плохим переговорщиком, если откажетесь торговаться на данных условиях.

Поллард кивнул и, поставив бокал с хересом на каминную полку, приготовился слушать.

— Вот и молодец, — похвалил его Шуман. — Вопрос у меня только один. Когда вчера здесь был старший инспектор, он заявил, что все гости Хея — теперь мы стали знаменитостями, не так ли? — обвиняются в различных преступлениях. В каком конкретно преступлении обвиняют меня?

В тишине особенно резко прозвучал стук дверного молотка. Кто-то без устали молотил во входную дверь.

Бернард Шуман не двинулся с места, хотя выражение его лица изменилось. Полларду даже показалось, что старик вздрогнул.

— Полагаю, — медленно произнес Поллард, — мне придется ответить.

— Да уж, сэр, будьте так добры.

В дверь продолжали стучать. Шуман направился в прихожую; его тапочки снова заскрипели. Вскоре он вернулся в сопровождении нового гостя. Поллард не удивился, увидев, кто так громко и настойчиво стучал в дверь. В гостиную вошел старший инспектор Хамфри Мастерс.

— Добрый день, сэр! — дружелюбно приветствовал он Шумана. Глаза его быстро пробежались по комнате. — Вот, случайно оказался по соседству, дай, думаю, зайду… Привет, Боб! А ты что здесь делаешь?

Удивление старшего инспектора, по мнению Полларда, было излишне наигранным. Шуман между тем тихо стоял на пороге. Казалось, он встревожен. Его нервозность делала атмосферу в комнате, перегруженной старомодными вещами, еще более гнетущей.

— В соответствии с полученным приказом, сэр, я… — начал Поллард.

Мастерс не дал ему договорить:

— Допустим. Не возражаете, если я присяду? — спросил он Шумана.

— Что вы, что вы. Чувствуйте себя как дома.

Старший инспектор не спеша побрел к камину. Протянув руки к огню, он бросил взгляд на бокал с хересом на каминной полке.

— Надеюсь, я вам не помешал, — продолжал Мастерс. — Если честно, сэр, я догадался, что у вас гость. Я видел, как вы разливали вино в два бокала. Просто заглянул в окно, понимаете? Кстати… неужели вы предложили сержанту выпить?

Шуман оглянулся, вопросительно хмурясь.

— Разве это запрещено, друг мой?

— Самым строжайшим образом, — бодро солгал Мастерс, — всем в звании ниже инспектора. Однако вечер холодный. Если вы не против, я с удовольствием выпил бы чего-нибудь согревающего.

— Позвольте предложить вам бренди.

Мастерс поспешно схватил Шумана за тонкую руку.

— Что вы, что вы! Чтобы зря пропадал полный бокал хереса?! Вы бы так не говорили, будь у вас жалованье вроде моего. Я его выпью. — Он подхватил бокал, подошел к дивану, не спеша уселся и поднял бокал. — Ваше здоровье, сэр!

Шуман не дрогнул.

— Ваше здоровье, старший инспектор, — проговорил он.

Вдруг, словно пораженный новой мыслью. Мастерс нахмурился.

— Кстати, Боб, что ты здесь делаешь? Ты пришел сюда без моего ведома. О чем вы беседовали с мистером Шуманом?

Шуман опередил Полларда с ответом.

— Главным образом о драконах, — сказал он, подсаживаясь к камину и глядя на старшего инспектора с выражением вежливого, хотя и напряженного, внимания. — Вы можете дать мне какие-либо разъяснения, старший инспектор?

— О драконах?! — переспросил Мастерс. Казалось, он совсем не удивился.

— Точнее, о Джудит Адамс, сэр, — пояснил Поллард. — Я выяснил, кто она такая, то есть кем она была. У Хея имелась ее книга.

— Ах, вот оно что! — Мастерс просиял. — Ты имеешь в виду ту старушку, что написала книгу об огнедышащих чудовищах? Извини, Боб, что выбиваю у тебя почву из-под ног, но мне о ней все известно. Меня просветил сэр Генри, позвонил по телефону. Он много чего знает, наш сэр Генри! А о книге ему рассказал сэр Деннис Блайстоун, как и о многом другом. — Старший инспектор покосился на Шумана. — Вам известно, мистер Шуман, что Питер Фергюсон перед смертью написал признание?

— Нет, неизвестно. Но я ничуть не удивлен.

— А известно ли вам, сэр, что он выдвинул против вас достаточно серьезные обвинения? Конечно, я надеюсь услышать ваши личные удовлетворительные разъяснения, но…

Шуман прикрыл глаза ладонью и заговорил звонко и четко:

— Да. Я уже некоторое время жду, когда же мне будут предъявлены эти обвинения. Днем вы успешно поиграли со мной в кошки-мышки, а сейчас этим занимался сержант. Не скрою, он искуснее вас, хотя и намекнул, что истина известна ему одному.

Мастерс смерил своего подчиненного суровым взглядом. Полларду хотелось безразлично пожать плечами, но он покраснел. Он вдруг осознал всю важность бокала с хересом, стоящего у локтя Мастерса. Ему показалось, что он все понял уже давно, но старый хрыч выглядел так безобидно… Сообразив, что он только что был на волосок от смерти, сержант невольно вздрогнул. Но Шуман вместе с тем значительно выиграл в его мнении.

Мастерс вертел бокал за ножку; руки Шумана, лежащие на подлокотниках кресла, задрожали.

— Так что вы говорили, сэр? — напомнил ему Мастерс.

— Я говорил, что вам лучше не тратить зря ваше время. Выкладывайте, в чем дело! Перед самым вашим приходом мы с сержантом Поллардом заключили сделку: я сообщу ему весьма важные для вас сведения, если он наконец — я долго ждал! — скажет, в чем меня обвиняют.

Старший инспектор отбросил напускное добродушие.

— Отлично, сэр. Допустим, вас обвиняют в убийстве. Что скажете?

— Опять ваши полицейские штучки! Я играю честно и намерен услышать прямой ответ, без всяких «допустим». Так, значит, я обвиняюсь в убийстве?

— Да, сэр.

— Убийство! — Шуман убрал руку от лица и смерил Мастерса загадочным взглядом. — И все?!

— А что, вы совершили другие, более тяжкие преступления?

— Чушь! Так есть там что-нибудь еще?

— Да.

— Что именно?

— Извольте, сэр. В 1927 году вы намеренно подожгли склад Англо-египетской импортной компании в Каире при помощи взрывного устройства, переделанного из будильника. Уничтожив склад со всем его содержимым, вы также уничтожили труп убитого вами человека по имени Эль-Хаким. Буду с вами откровенен. О поджоге я догадался и сам. Когда я услышал о пожаре в Каире, я послал запрос тамошней полиции. Сегодня я послал туда еще один запрос касательно смерти Эль-Хакима. Скоро мы все узнаем. А пока…

— Что — пока?

— Так можно мне выпить этот херес? — спросил Мастерс, указывая на бокал.

— Разумеется. Я так и понял, что вы хотите его выпить.

— Еще одно очко в вашу пользу, мистер Шуман! Вы хладнокровный субъект. Значит, по-вашему, если я выпью яд, со мной ничего не случится?

Хозяин дернулся, как будто его ударило током. Отвлеченный от собственных неясных мыслей, он, казалось, пытается осмыслить новое странное обвинение.

Наконец он поднял руку и, постучав себе по лбу, воскликнул:

— Боже всемогущий! Ну и кретин же вы! Неужели вы действительно думаете, будто в хересе яд?

— Могу сообщить вам следующее. Я намерен как можно скорее отправить бокал на экспертизу. И я буду очень удивлен, мистер Шуман, если в хересе не обнаружат атропин. Ну, что вы на это скажете?

— Вот что, — вежливо ответил Шуман.

Его движения были настолько стремительны, что Мастерс не успел ему помешать. Шуман быстро протянул руку, схватил бокал, одним глотком осушил его и снова сел, тут же зайдясь в приступе кашля.

— Вы оскорбили меня, — заявил он, — заподозрив, что я способен отравить гостя! — Он вытащил носовой платок и снова закашлялся.

Мастерс, отринув всегдашнее добродушие, вскочил.

— Так вот что вы задумали! — зарычал он. — Боб! Телефон в холле. Бегом туда! Звони в ближайшую неотложку. Эта штука действует не сразу. Застукали мы голубчика! Попался на месте преступления…

Шуман поднял руку.

— Инспектор Мастерс, — сухо заявил он, — прекратите валять дурака и послушайте меня. Сержант Поллард, стойте! Вы решили, будто я пытаюсь покончить с собой. Скорпион, загнанный в угол, кусает себя за хвост. Сейчас вы вызовете «скорую помощь» (за последние дни вам приходилось вызывать ее неоднократно), перебудоражите персонал больницы. Мне во второй раз за три дня сделают промывание желудка. Нет уж, спасибо! Достаточно и одного раза. Промывание желудка процедура неприятная сама но себе, но особенно неприятна она тогда, когда в ней нет надобности. Предупреждаю: если вы все же осуществите свою безумную затею, я подам на вас в суд, и в результате над вами будет смеяться вся Англия. И санитарам я просто так не дамся, чтобы ваше положение было еще хуже, когда я затею судебное разбирательство.

Мастерс удивленно воззрился на него.

— Боб, выполняй приказ! — велел он. — Еще один Фергюсон, только наоборот! Ух, как я зол!

— Стойте на месте, сержант! — холодно приказал Шуман. — Мастерс, прежде чем вы сядете в лужу, позвольте мне сделать вам другое предложение. Через два дома живет доктор Бернс, мой личный врач. Вызовите его, он явится в десять раз быстрее любой «скорой». Пусть осмотрит меня. Если у меня обнаружатся хотя бы малейшие следы отравления, вы спасете меня для виселицы. Если нет, вы не совершите самую большую ошибку в своей карьере. Предупреждаю: скандал будет крупный.

— Что мне делать, сэр? — спросил Поллард. — По-моему, он говорит правду. Что же делать?

— Черт возьми, — зарычал Мастерс, — хотел бы я знать! Даже Сократ не пил свою цикуту так спокойно, как этот господин осушил бокал с хересом! Да и никто не… Но мы не можем себе позволить, чтобы он… Стойте! Дайте-ка адрес и номер телефона вашего доктора Бернса!

Шуман продиктовал.

— Скорее, Боб! Если такой врач действительно существует и согласен прийти, зови его. Если мы напрасно свозим мистера Шумана в больницу, мы потом за всю жизнь не расплатимся. Но если ты не застанешь доктора дома… ты знаешь, что делать.

Старший инспектор мелкими шажками заходил по комнате, бросая злобные взгляды на Шумана. Сам же Шуман как ни в чем не бывало взял другой бокал хереса, тот, который налил для себя, и выпил его тоже.

— Просто для того, чтобы все стало до конца ясно, — пояснил он.

Мастерс позволил себе некое замысловатое выражение.

— Я вынужден был, — продолжал Шуман, — отпить воды из графина в буфете и попробовать содержимое других бутылок. Сегодня днем после вашего визита мне стало плохо, я пережил тяжелейшие минуты в жизни. Откровенно говоря, мне хотелось всадить вам нож в глотку и пару раз повернуть. — Он задумчиво покрутил рукой в воздухе. — Но мне не хочется напиваться в стельку и предстать пьяным перед доктором Бернсом. А пока, друг мой…

— Да, сэр?

— Пожалуйста, скажите, откуда у вас такие безумные идеи? С чего вы взяли, будто я способен покончить с собой или убить кого-то другого?

— Знаете ли, трудно отрицать очевидное.

— Я не пытаюсь отрицать очевидное — только хочу понять, что вы имеете в виду. Что я, по-вашему, натворил?

Мастерс подошел ближе и со значением посмотрел на старика.

— Во-первых, маленькая шалость — поджог.

— Прошу прощения, но я ничего не поджигал. Предположим, ваши смехотворные обвинения справедливы. Но при чем здесь поджог? Поджогом называется умышленное и злонамеренное уничтожение огнем общественной собственности либо собственности, принадлежащей иному лицу. В Каире сгорел склад, единственным владельцем которого был я. Никакие другие строения или имущество не пострадали. Вот вам пример. Здесь мое кресло. Я имею право вынести его в сад и сжечь или уничтожить любым другим способом. Надеюсь, с этим вы согласны?

— Да, — мрачно кивнул Мастерс. — Но остается еще другая маленькая шалость — убийство!

В комнату вернулся сержант Поллард.

— Доктор Бернс сейчас придет, — сообщил он, с любопытством глядя на Шумана.

Старика трясло — как будто от смеха.

— Полагаю, меня обвиняют в убийстве некоего Низама Эль-Хакима до или после пожара. Но я его не убивал. И знаете почему?

— Почему, сэр?

— Потому что Низам Эль-Хаким жив. Сержант Поллард разговаривал с ним сегодня днем.

Позже Мастерс вспоминал: в его практике не было другого такого дела. Всякий раз, как он открывал дверь, задавал вопрос или просто оборачивался, он как будто получал болезненный удар под дых.

Но к последнему удару старший инспектор оказался не готов.

— Вы имеете в виду вашего служащего-египтянина?

— Да, — невозмутимо ответил Шуман. — Вы допрашивали его? Узнали, как его зовут? Догадываюсь, что нет. Если быть точным, он полуегиптянин-полуиспанец, но…

— А почему он все время смеялся? — не сдержался Поллард.

— Клянусь, к вам его смех никакого отношения не имел.

— Погодите, — раздраженно перебил его старший инспектор. — Так что вы можете нам рассказать об этом Эль-Хакиме?

— Пора, наконец, положить конец чудовищным и бессмысленным слухам, появившимся после пожара, — ответил Шуман. — Пожар я признаю. То есть признаю, что пожар был. — По лицу его снова пробежала тревожная тень. — Мы с Эль-Хакимом занимались примерно одним и тем же, только с разным размахом. И денег у него было поменьше.

Итак, господа, в ночь пожара Эль-Хаким исчез. На самом деле он бежал в Порт-Саид, чтобы спастись от кредиторов. Однако после пожара в развалинах обнаружили скелет или, скорее, множество человеческих костей. Кое-кто заподозрил, что склад будто бы поджег Эль-Хаким, который и погиб в огне. Далее поползли еще более нелепые слухи о моем якобы причастии… — Шуман стиснул кулаки. — Полагаю, вы получили данные сведения от Фергюсона?

— Да, сэр. Скрывать это нет смысла.

— Конечно, — кивнул Шуман, и в глазах его сверкнула обычно несвойственная ему злоба. — Фергюсон очень хотел поиграть в сыщика и заигрался, пришлось перевести его сюда, в английское отделение фирмы…

— Что вы имели против того, чтобы он играл в сыщика?

— Он был невыносим и ужасно мне надоел. Думаю, вы со мной согласитесь.

— Но вы ведь могли уволить его, — возразил Мастерс.

— Увольнение меня бы не спасло. Хотите знать, как все было на самом деле? Извольте… Конечно, в развалинах нашли кости! Отлично сохранившиеся кости, несмотря на то что им целых две тысячи лет… Иными словами, в развалинах обнаружили останки мумии фараона Девятнадцатой династии. Как вам, наверное, известно, в то время искусство мумифицирования достигло таких высот, что современные ученые обнаруживают под льняными бинтами мумий сохранившуюся плоть и не утерявшие гибкость конечности. — Шуман улыбнулся. — Господа, если я когда-либо пойду на убийство (что, впрочем, маловероятно), я предпочту совершить преступление в том доме, где не скрывают наличие такой вот мумии. После пожара ни один врач не отличит останков жертвы от обгорелой мумии давно почившего египетского фараона… Вы что-то сказали, старший инспектор?

Мастерс сдвинул брови.

— Если до конца следствия, — произнес он сдавленным голосом, — я узнаю еще об одном оригинальном способе совершения преступления… я сам пойду и что-нибудь сделаю. Кхм! Вы можете привести нам доказательства?

— Разумеется. Полиция не сомневается в том, что найденные останки принадлежат мумии. Было сделано соответствующее заявление. Но, к сожалению, в тех местах нет вездесущих газетчиков, которые повсюду суют свой нос. Сплетничать продолжали даже после того, как мнимый покойник полгода спустя объявился в Каире, живой и невредимый. Чтобы защитить себя, я вынужден был принять Низама Эль-Хакима к себе на службу и предъявить его общественности. Впрочем, малый он неплохой; с тех пор он так и работает у меня. Конечно, Фергюсон прекрасно знал, как обстояло дело. Этот самодовольный идиот только мутил воду, впрочем, как всегда. Хотите верьте, хотите нет. Раз вы послали запрос в Каир, скоро вы сами все узнаете. А пока… стучат. По-моему, пришел доктор Бернс.

Мастерс и Поллард переглянулись.

Через пять минут врач, которому помешали пить чай, не без раздражения заявил, что никаких признаков отравления он не наблюдает. Доктор Бернс отпустил немало едких замечаний относительно умственных способностей полицейских.

На время осмотра Мастерса с Поллардом изгнали в полутемную прихожую.

— Ладно, парень, — проворчал старший инспектор, глядя на сержанта. — Ты ни в чем не виноват. Но… я своими глазами видел, как он что-то подмешал в херес. Что же мне еще оставалось думать? Если он не врет про каирские дела…

— Мне кажется, сэр, он говорит правду.

— Тогда в чем он виноват? Какие улики против него имелись у Хея? — задумался Мастерс. — Ведь поджог несомненно был! Шуман… как бы получше выразиться?

— Пироман? Поджигатель? — подсказал Поллард. — Да, сэр, по-моему, да. Но разве человек, будь он хоть пироманом, способен поджечь все свое имущество, а потом плясать вокруг костра? Во всяком случае, мне кажется, из списка подозреваемых в убийстве его можно вычеркивать. Кажется, он располагает какими-то сведениями для нас. Кстати, как вы-то здесь оказались?

Мастерс снова нахмурился.

— Нужно спросить его кое о чем. А также передать, что сэр Генри Мерривейл просит всех, связанных с делом, вечером пожаловать на квартиру к Хею для небольшого представления…

Поллард присвистнул.

— Вы хотите сказать?..

— Не забегай вперед, — угрожающе насупился старший инспектор. — Я сам скажу, что имел в виду. Лучше расскажи, что тебе удалось выяснить сегодня.

Рассказ Полларда он выслушал очень внимательно.

— Значит, ты вышел на издательство, да? Издательство Гоффита на Блумсбери-стрит, на углу той улицы, где находится дом Хея!

— Да, сэр. Но какое отношение к Шуману имеет книга Джудит Адамс? Вот в чем закавыка. Если «Логово дракона» связано с Шуманом, зачем Хей внес в свой список и Бернарда Шумана, и Джудит Адамс? Должно быть, книга намекает на кого-то другого. Иначе и быть не может.

— Поменьше думай. Что еще тебе сказали в издательстве?

— Ах ты, черт! — Поллард вдруг вспомнил. — Томми Эдвардс должен был кое-что выяснить. Я обещал перезвонить ему через час, но забыл. Прошло почти два часа… Надеюсь, он еще на службе.

Он снова поспешил к телефону; Мастерс не преминул отпустить несколько язвительных замечаний насчет того, что кто-то пренебрегает своими обязанностями, и заявил: он не допустит, чтобы его подчиненные совершали такие грубые ошибки. Хороший офицер полиции никогда не ошибается. И если сержант Поллард не застанет Эдвардса на месте…

К счастью, Поллард застал Эдвардса на месте. Однако настроение у того было не лучше, чем у старшего инспектора.

— Дружище, — с горечью заявил Эдвардс, — сижу у телефона, потому что мне не терпится сообщить тебе настоящую сенсацию! Ты все узнаешь, что называется, из первых рук…

— Извини, Том. Так что у тебя?

Эдвардс принялся рассказывать:

— Во-первых, никто не знает о Джудит Адамс больше того, что я уже тебе сообщил. Душеприказчиком является ее племянник, священник в Стоктон-он-Тиз; вряд ли он каким-либо образом замешан в деле. Зато неожиданно обнаружилась связь между Джудит Адамс и персоной, самым непосредственным образом связанной с вашим расследованием.

— Что?! И кто же это?

— Спокойно, приятель! Я все узнал от самого Гроциуса Гоффита. С месяц назад к ним в контору явился один тип, вид у него был самый загадочный. Он хотел повидать главу фирмы по важному делу, касавшемуся одного из авторов. Гоффит побеседовал с типом лично. Старик очень забеспокоился, он решил, что один из наших авторов снова угодил за решетку…

— Не важно. Дальше!

— Не торопи меня. Оказалось, что таинственный тип просто захотел купить книгу. Он сказал, что живет неподалеку и видел рекламу книги Джудит Адамс. Он попросил продать ему один экземпляр «Логова дракона». Сказал, что его отец работал у мисс Джудит на севере и он в молодости хорошо знал ее, и так далее. Гоффит испытал такое облегчение, что дал типу книгу и поскорее спровадил его. Тот ушел, рассыпаясь в цветистых благодарностях.

— Почему в цветистых?

— Потому что он оказался ирландцем по фамилии Райли или Риордан, Гоффит точно не помнит. В общем, этот тип сообщил, что работает сторожем в доме номер 12 по Грейт-Рассел-стрит, которая находится прямо за углом. А ведь именно там убили вашего друга Хея. Вот я и говорю…

Полларду показалось, что он очень долго смотрит на черную трубку, из которой по-прежнему доносится голос его знакомого.

— Ты меня слушаешь? — спросил Эдвардс.

— А?

— Ты меня слушаешь? — подчеркнуто серьезно повторил Эдвардс. — У меня есть версия.