Онлайн чтение книги Амстердамский крушитель Dekok and the Geese of Death
4

Фледдер ходил взад-вперед по тесной шумной комнате, где сидели детективы. Черты его лица стали суровее, как будто вокруг него собралась грозовая туча. Он задыхался от ярости. Никто из присутствующих офицеров раньше не видел, чтобы он выходил из себя. Фледдер рванул галстук, сняв его с себя одним резким движением, в бешенстве остановился перед столом Декока.

— Как такое возможно?! — в ярости воскликнул он.

Декок пожал плечами.

— Он сбил с ног одного из караульных, — без всякого выражения пояснил инспектор, — и сбежал, воспользовавшись сутолокой.

Фледдер уперся ладонями в стол Декока и наклонился вперед.

— Месяцы работы! — проревел он. — Все эти надоедливые мелочи — и все впустую. По месяцу тратили на одну букву, и все зря. Месяцы работы выкинуты в помойку. Мы же работали месяцы, прежде чем арестовать его. У нас не было ни минуты свободного времени, никакой личной жизни, мы проверили все, что только можно было проверить. И зачем? Опасный подозреваемый — по меньшей мере на нем два убийства, — и они отпускают его вот так, за здорово живешь.

Декок покачал головой:

— Нет, не за здорово живешь: охранник в больнице со сломанной челюстью.

Фледдер упал на стул около стола:

— Все равно, этого не должно было случиться! — Он все еще был вне себя от злости. — Это уже становится традицией. Каждый день то один, то другой удирают.

Фледдер сердито посмотрел на своего напарника, учителя и друга. В свое время его приставили к Декоку в качестве помощника, но теперь Фледдер был уже полноправным инспектором. По сути, его звание равнялось званию Декока. Но если Декоку не суждено было подняться выше его теперешнего ранга, Фледдеру судьба уготовила хорошую карьеру. Декок никогда не сомневался, что Фледдер однажды станет комиссаром, может быть, даже старшим констеблем. Но в их ежедневной работе Декок незаметно все равно оставался старшим, а Фледдер младшим напарником. Оба они этого не сознавали. А если и сознавали, то не предавали значения. Они были на редкость слаженной командой и безоговорочно доверяли друг другу. Декок в душе разделял возмущение Фледдера по поводу зря проведенной работы. Как младший напарник тот, казалось, принял обет послушания, нищеты и целомудрия; это он правду сказал, потому что младшие офицеры любого ранга вели очень скудную личную жизнь из-за перегрузок на работе.

— И что теперь? — спросил Фледдер. — Начнем охоту с начала? — Он вполголоса выругался, зная, что Декок ненавидит матерщину. — И кто скажет, где нам его теперь искать? — продолжил он. — Разве известно, что он задумал? Вряд ли мы способны обеспечить охрану всем пожилым людям из его списка. Вполне возможно, он составит новый список. — И Фледдер стукнул кулаком по столу.

Декок пожевал губами, затем вытянул нижнюю губу и с шумом снова втянул ее. Это была одна из его неприятных привычек. После почти минуты подобных упражнений он повернулся к Фледдеру:

— Мне не пришло в голову предупредить людей из списка. Боюсь, мы вгоним их в панику. Надо попросить установить за ними пристальное наблюдение.

— По крайней мере, хоть что-то, — согласился Фледдер. — Что еще вы можете предложить?

— Насколько методичным был Игорь?

— В смысле?

— Ну, например, придерживался ли он списка в определенном порядке… скажем, с начала до конца или как-нибудь еще?

Фледдер покачал головой:

— Нет. Миссис Линсхот была третьей в списке, а Самуэль Лайон почти в самом конце — тут нет системы.

Декок кивнул:

— Сколько всего человек в списке?

Фледдер коснулся нескольких клавиш на своем компьютере.

— Двенадцать, — сообщил он.

— Значит, осталось десять.

— Да нет, одиннадцать. Миссис Бюилдайк не входила в список, но ее имя и адрес есть в книжке.

Декок никак не отреагировал. Он сидел, уставившись в пространство. Затем медленно встал с кресла и двинулся в сторону крючка, на который он вешал свой плащ. С трудом натянул на себя влажную одежду. Фледдер сделал движение, вроде как собрался последовать за ним.

— Куда вы собрались?

Декок ухмыльнулся:

— Собираюсь навестить Лоуи. Пить хочется.


Лоуи, которого обычно называли Малыш Лоуи из-за его миниатюрности, вытер маленькие руки о грязный жилет. Узкое, как у хорька, лицо расплылось в радостной ухмылке.

— Ну и ну, — весело воскликнул он, — к нам снова забрел Великий легавый! Давненько не виделись.

Декок забрался на высокий стул у бара.

— Знаю, знаю, — вздохнул он. — Слишком давно. Но что ты хочешь? Сначала работа, потом удовольствия.

Фледдер уселся рядом с напарником. Он уже почти привык к этому темному и уютному бару, где среди клиентов собирались и проститутки, чтобы забыть о наиболее противных сторонах первой древнейшей профессии. Поговаривали, что и сам Лоуи грешит скупкой краденого, но пойман он был лишь однажды, причем Декоком. Теперь он либо стал значительно осторожнее, либо Декок стал обращать меньше внимания на его малопочтенную деятельность. За долгие годы между маленьким, сереньким хозяином бара и старым, видавшим виды полицейским возникла настоящая дружба. Декок был единственным человеком в Амстердаме, кому Лоуи доверял. А поскольку он сам великолепно знал все, что происходит в преступном мире, то был надежным источником информации.

Лоуи ударился в философию, или он просто был хорошим барменом.

— Работать без гульбы — долго не протянешь.

Он достал старую бутылку коньяка и показал им этикетку.

— То же пойло? — спросил он.

Декок молча кивнул. Вопрос был просто введением в давно устоявшийся ритуал. Фледдер и Декок молча следили за тем, как Лоуи достал три больших бокала и принялся разливать коньяк.

Фледдер взял свой бокал и с удовольствием принюхался. Под чутким руководством Декока он быстро становился настоящим знатоком коньяка. Декок посмотрел бокал на свет и подождал, пока Лоуи тоже не поднимет свой. Вся троица с молчаливым наслаждением сделала первый глоток. Инспектор закрыл глаза и прочувствовал, как золотистая жидкость стекает ему в желудок. То была глубокая медитация.

Маленький бармен первым нарушил молчание.

— Ты вроде как в печали, — заметил он.

Лоуи говорил на таком голландском, который с трудом понимали сами коренные голландцы. Это был язык криминального мира и подворотни. Смесь нескольких языков, причем смысл зачастую был далек от изначального, к тому же произношение сильно искажалось. Ближе всего к нему будет, вероятно, смесь кокни, идиша, безграмотного голландского и папиараменто (смесь голландского, португальского и африканских диалектов).

Декок был единственным полицейским в Нидерландах, который понимал этот жаргон и мог говорить на нем, однако делать это у него язык не поворачивался.

Декок кивнул:

— Это ты тонко заметил.

Хозяин бара рассмеялся:

— Давай, Декок, колись, дело дрянь? — Он не стал ждать ответа. Лицо его стало серьезным. — Я таки прочел на обертке из-под рыбы… что этот козел, убивший старых пердунов, сбег… так тебя это достало, верно?

Те слова, которые в самом деле произносил Лоуи, почти невозможно было понять, но Декоку это удавалось. Фледдер тоже постепенно привыкал к манере Лоуи выражаться. Под оберткой из-под рыбы он имел в виду газету. Голландцы едят много рыбы, а отходы обязательно заворачиваются в газету, прежде чем попасть в помойку. Это также напоминало о стойкой привычке британцев подавать рыбу с чипсами в газете.

Декок кивнул и потер шею.

— Да, Лоуи, — признался он, — меня это беспокоит. Он человек странный, безответственный, непредсказуемый и жестокий. Он способен на все.

Лоуи неодобрительно покачал головой:

— Тюряга нынче вроде кина, где непре… непрер… где кино идет и идет. Цельный день напролет. У меня тут бывают типчики, которые, я точно знаю, должны сидеть в тюряге.

— Но ты их обслуживаешь?

Лоуи вроде как сильно удивился.

— Ясное дело, — сказал он с некоторым раздражением в голосе. — А чё ты хошь? Это ж мой бизнес, сам знаешь.

Декок невольно улыбнулся на такую реакцию. Он показал на пустые бокалы.

— Налей нам еще на дорожку, — попросил он.

Маленький хозяин бара послушался с рвением хорошего трактирщика.

Они долгое время молчали, наслаждаясь коньяком. В конце бара женщина хриплым голосом надрывно пела блюз. Некоторые из посетителей, сидящих за столиками, подтягивали. Когда песня кончилась, все бурно зааплодировали. Несколько человек встали и положили деньги в кружку, стоящую перед певицей. Никто не бросил монеты — только банкноты.

Малыш Лоуи наблюдал за всем из-за барной стойки.

— Старушка Кейт, — сказал он почти с нежностью. — Ей уже на сцене не петь.

Фледдер взглянул на свои часы и зевнул. Он рано встал, а от коньяка захотелось спать. Фледдер поставил бокал на стойку:

— Если что-нибудь услышите, Лоуи, дайте нам знать.

У Лоуи был такой вид, будто его оскорбили до глубины души. Возможно, Фледдер устал. Но как бы ему ни хотелось спать, он обязан был понимать, что не его дело выступать с подобными требованиями. Он был здесь с Декоком, и существовал протокол, которого следовало придерживаться даже среди близких друзей.

Декок поднял взгляд от бокала:

— Да, Лоуи, дай нам знать, если что-нибудь услышишь.

Возмущенное выражение исчезло с лица Лоуи и сменилось понимающим.

— Ясное дело, Декок, ежели что про Игоря прознаю, тут же тебе брякну.

Декок внезапно замер и внимательно посмотрел на маленького бармена:

— Ты сказал «Игоря». Насколько мне известно, в газетах его имя не упоминалось, Лоуи. И мы тебе его не называли.

Лоуи смущенно ухмыльнулся:

— Среди людей бывалых Игорь Стаблинский очень даже неплохо засвечен, сечешь?

— Ты его знаешь?

— Захаживал здеся пару разов или вроде того. Тусовался с одной из шалав… совсем молоденькой. Она прочесывала Лейден-стрит. Кажись, нынче она вляпалась в дурь. — Он помолчал, взглянул на Фледдера и пояснил четко и ясно: — Она наркоманка.

Декок наклонился вперед:

— Где бы мне найти эту девицу, не знаешь?

Малыш Лоуи быстро огляделся, чтобы убедиться, что никто не слышит их разговора. Его не считали стукачом, и он предпочитал не терять этой репутации. Это могло плохо сказаться на его бизнесе, не говоря уж о здоровье. Он свободно разговаривал с Декоком, потому что доверял старому сыщику. Насколько ему было известно, только Декок, Фледдер и он сам знали, что он иногда сливает Декоку информацию. С точки зрения Лоуи, это было на три человека больше, чем требовалось для безопасности. Но у дружбы были свои обязательства, вот он и помогал Декоку, когда мог. И все же он колебался. Игоря не стоило недооценивать.

— Почему бы тебе, — неожиданно сказал он на грамотном голландском, — не заехать в дом номер двести семнадцать по Лонг-Лейден-Сайд-стрит, третий этаж, вход сзади.

— И кто там живет?

— Чокнутый Крис. Он сознательный: сначала героин, потом презервативы. Безопасный секс, сами понимаете. — Он хихикнул.

— Чокнутый Крис, — повторил Декок.

— Ага, — подтвердил Лоуи. — Он точно сможет рассказать вам о подружке Игоря.

От канала Форт они проехали через аллею Старых знакомых, направляясь в сторону площади Старой церкви. Теперь они были на своей территории. В этой части города всегда было шумно. Уже смеркалось. Скоро развернет свою деятельность Квартал красных фонарей, вынудив полицейский участок также поддать жару. Старый, слегка обновленный полицейский участок на Вармез-стрит был alma mater Декока. Некоторые называли улицу голландской Холмистой улицей. Полицейские же считали участок самым загруженным в Европе. Он располагался на границе Квартала красных фонарей и примыкал к гавани. Многоязычное население включало в себя представителей всех слоев общества: от аристократов до разнорабочих, от торговцев наркотиками до уважаемых бизнесменов. В Квартале можно было услышать речь на более чем сотне языков. Церкви здесь соседствовали с борделями. Бары никогда не закрывались, потому что всегда находились люди, готовые заплатить за приют, каким бы жалким он ни оказывался.

Фледдер и Декок впитывали всю эту атмосферу, пока пробирались сквозь толпы у витринных окон, где проститутки уже начали демонстрировать свой товар в розовом и красном свете.

— Лоуи упомянул про подружку Игоря, — сказал Фледдер. Он взглянул на Декока: — Вы вообще что-нибудь слышали об этой так называемой подружке?

Декок отрицательно покачал головой:

— Возможно, она играет совсем незначительную роль в его жизни. Нам пока не удалось найти хоть какой-нибудь след ее существования.

Фледдер взглянул на башенные часы на Старой церкви:

— Вы хотите заняться этим сегодня?

Декок энергично кивнул:

— После побега у Игоря не оказалось большого выбора. Наш парень — классический социопат, если и вовсе не псих. У него почти нет друзей, но хватает ума, чтобы понять, что мы станем следить за теми, с кем он общался. Он не может спрятаться у себя в доме — это очевидно. Если он остался в городе, то, вполне возможно, подался к подружке.

Фледдер снова зевнул. Сонливость сделала его раздражительным.

— Молодые шлюхи-наркоманки практически никогда не живут подолгу в одном месте, — возразил он. — Скорее всего, эта забилась в брошенное здание или снимает убогую каморку в каком-нибудь клоповнике. — Он вздохнул: — Мы с таким же успехом можем искать иголку в стоге сена (или в бесплатных больницах).

Декок взглянул на своего напарника и друга, оценивая его состояние опытным глазом.

— Давай пройдемся еще, — сказал он, — это поможет прочистить мозги.

Фледдер неохотно пошел за ним.


Лонг-Лейден-Сайд-стрит была узкой и темной. В конце, со стороны канала Миррор, исчезли почти все фонари. Только некоторые из них функционировали. Пока они разыскивали номер двести семнадцать, мимо неоднократно проскальзывали темные фигуры. Это была унылая часть улицы. Она была слишком узка для мусоровоза, а жильцы ленились относить свой мусор в конец улицы, откуда его могли вывезти.

Дверь в дом номер двести семнадцать была сломана. Краска облупилась, в верхней панели зияла щель. На замке были явные следы взлома. Из отверстия для писем свисал грязный конец веревки. Фледдер и Декок с этой системой были хорошо знакомы. Любому желающему открыть дверь, нужно было дернуть за веревку, привязанную к щеколде. Щеколда открывалась — и, соответственно, легко отпиралась дверь. Это был обычный способ проникновения в голландские многоэтажные дома. Чаще всего каждый этаж занимала отдельная семья. Общими были только коридор и лестница. Двери комнат на каждом этаже выходили в коридор, поскольку изначально такой дом предназначался для проживания одной семьи. Хитрость с защелкой была придумана для того, чтобы дети работающих родителей могли попасть домой после школы.

Декок потянул за веревку и толкнул дверь. Как и ожидалось, дверь легко открылась. Он поднял свои двести фунтов по узкой скрипучей лестнице. Фледдер шел следом и светил фонариком. На третьем этаже они заметили свет под дверью в конце коридора. Декок подошел и осторожно открыл ее.

В пыльной комнате на маленьком диване сидел мужчина. Черный свитер и черные джинсы облегали его жирное тело, как оболочка сосиску. Худее он от этого не казался. Он встал и направился к посетителям.

— Что вам надо? — спросил он без улыбки.

Декок улыбнулся.

— Меня зовут Декок, — сообщил он с обворожительной улыбкой. — Декок с двумя «к» и «о» между ними. — Он показал большим пальцем на Фледдера: — А это…

Он прервался из-за попытки мужчины вернуться в комнату. Декок протянул руку и без видимого усилия подтащил мужчину поближе:

— Забудь про свои грязные делишки. Мы здесь по другому поводу.

Он толкнул мужчину, вынудив его сесть на диван.

— Нам всего лишь нужна информация, — добавил он.

— Информация?

— Ты ведь Крис, не так ли? Еще тебя называют Чокнутым Крисом?

Мужчина что-то проворчал.

— Я не люблю сюрпризов, — сказал он. — Нельзя сюда приходить без предупреждения. Какого черта вы от меня хотите?

Декок ответил не сразу, но не сводил глаз с мужчины.

— Надо думать, ты сообразил, кто мы такие?

Мужчина фыркнул:

— Если бы я не знал ваших имен, я бы сделал правильный вывод по вашим скверно сшитым костюмам… вы легавые.

— Совершенно верно, — жизнерадостно подтвердил Декок. — Мы инспекторы из полицейского участка на Вармез-стрит. — Он сменил тон на более серьезный: — Мы хотим порасспросить тебя о подружке Игоря Стаблинского.

Чокнутый Крис внезапно испугался:

— О старушке Игоря?

— Да.

— Немка Инга. Вы ее нашли?

Декок и Фледдер переглянулись. Затем Декок внимательно посмотрел на Чокнутого Криса:

— Что ты имеешь в виду — нашли?

Толстяк взмахнул руками:

— Выходит, новости не так уж быстро распространяются. Немку Ингу никто не видел вот уже две недели.

— Никто не видел?

Чокнутый Крис кивнул и добавил:

— Замочили, скорее всего.


В участок они возвращались расстроенными. Дождь все лил и лил. Декок поднял воротник пальто и натянул шляпу на глаза посильнее, потом взглянул на Фледдера:

— Ты что-нибудь слышал о пропавшей девушке?

— Да, — кивнул напарник. — В отчете упоминалась пропавшая Ингебора Сидель из Ганновера. Девятнадцать лет. Последний раз ее видели, когда она садилась в машину на Лейден-сквер.

— Номерной знак?

Фледдер покачал головой:

— Нет, как, впрочем, и описания. Полный ноль, даже модель неизвестна. Говорили что-то насчет кремового цвета. — Он пожал плечами: — Но в темноте это может быть все что угодно: от бежевого до ярко-желтого.

Декок застонал. Но в информации он не сомневался. Фледдер читал все отчеты и большинство из них запоминал.

— Бедняжка, один Бог ведает, что с ней случилось. Не говоря уже о том, что это никак не поможет нам поймать Игоря Стаблинского до конца дня.

Они продолжали идти молча. Дождь совсем озверел, лил как из ведра. Декок слизывал капли, падающие с носа, и смотрел на отражение неоновых огней в лужах на асфальте.

Молчание нарушил Фледдер:

— Вы считаете, что Игорь имеет какое-то отношение к исчезновению Инги?

Декок покачал головой:

— Трудно сказать. Подозреваю, что если Немка Инга и в самом деле мертва, это могло произойти из-за ее профессии.

— Вы что, считаете, что ее мог убить один из клиентов?

— Да, боюсь, что это вполне вероятно. Профессия делает этих женщин особо уязвимыми. Очень немногие носят с собой оружие. Да почти никто не носит. Когда какая-нибудь из них садится в машину к незнакомому мужчине, она так же беззащитна, как и маленький ребенок, несмотря на ее возраст и опыт. Проститутка обычно полагается на свою интуицию и на уличные слухи, предупреждающие о появлении опасного монстра. По сути, она — самое низшее звено в сложной цепи человеческого потребления.

Фледдер согласно кивнул.

Они уже доехали до Дамрака, широкой улицы с магазинами, идущей к плотине почти параллельно с Вармез-стрит, которая считается самой старой улицей в Амстердаме. В том, что полицейский участок здесь самый старый в городе, никто не сомневался.

Когда они вошли в здание, сержант Кастерз, дежуривший в этот день, жестом подозвал Декока:

— Минут пятнадцать назад звонила женщина. Она была вне себя и спрашивала вас.

— Она назвалась?

Кастерз проверил свои записи:

— Да, разумеется. Бюилдайк, Изольда Бюилдайк. Она все время тараторила про этих гусей.

Декок ждал пояснений.

— О чем еще? — наконец вымолвил он.

— Они все сдохли, эти гуси, — сказал Кастерз.


Читать далее

А. К. Баантье. «Амстердамский крушитель»
1 09.04.13
2 09.04.13
3 09.04.13
4 09.04.13
5 09.04.13
6 09.04.13
7 09.04.13
8 09.04.13
9 09.04.13
10 09.04.13
11 09.04.13
12 09.04.13
13 09.04.13
14 09.04.13
15 09.04.13
16 09.04.13
17 09.04.13
18 09.04.13
19 09.04.13

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть