Онлайн чтение книги Дело о ледяных руках
Глава 3

С трудом прокладывая себе дорогу среди машин, Мейсон подъехал к парковке у ипподрома. Найти свободное место оказалось не так-то просто. Выйдя из машины, он помог выйти Делле, и вдвоем они направились к трибунам.

– Ты выбрала для меня хорошую лошадку с привлекательным именем?

– Представьте себе, выбрала.

– Какую же?

– У нее прекрасное имя – Паунд Стерлинг. Так и кажется, что наши деньги уже лежат в банке. Что я должна теперь делать?

Мейсон с мрачным видом протянул Делле два доллара.

– Как только откроется окно, ты подойдешь и поставишь их на номер шесть, это и будет Паунд Стерлинг.

– Два доллара?! Поставить всего два доллара на лошадь с таким прекрасным именем, выбранную самим великим Перри Мейсоном? Нет, это будет оскорбительно. Я поставлю на нее десять долларов.

– Но послушай, может, из этого ничего и не получится, а десять долларов – немалые деньги, – пробовал возразить Мейсон.

– Паунд Стерлинг – это не мистификация. Это настоящие деньги в банке, я это предчувствую.

– Ты поставишь два доллара.

– Нет, десять!

– Два!

– Послушайте, шеф, представьте, что он выиграл, а вы меня отговорили от десятидолларового пари. Как вы после этого будете себя чувствовать?

– Спорить с женщиной – напрасная потеря времени. Ставь десять, – вздохнул Мейсон.

– Ставлю десять.

Они нашли на трибуне два свободных места. Сразу перед началом заезда открылось окно. Делла пошла и поставила на шестой номер.

– Послушай, надо побыстрее покончить со всем этим бизнесом. Я подойду к окну, в котором платят победителям вчерашних заездов, покажу наши билеты, а ты будешь свидетелем на случай, если возникнут вопросы.

– А что, они еще и задают вопросы, выдавая деньги?

– Кассир, конечно, нет, но рядом может оказаться кто-то еще.

– Кто же?

– Кто-то, кого не хотела бы видеть наша клиентка.

– Мне кажется, будет неплохо, если я возьму один билет и подойду к окну первой, а вы со стороны понаблюдаете за ситуацией.

– Нет! – Мейсон покачал головой. – Нам надо погасить все билеты сразу. Таковы инструкции нашего клиента, и лучше, если это сделаю я, а не ты. Если вдруг возникнут какие-то осложнения, я постараюсь вести себя как можно естественнее, чтобы ни у кого не возникло и мысли, что я в чем-то замешан и поэтому действую через тебя, получая сначала по одному только билету.

– Шеф! Если вдруг что-то произойдет, должна я буду сделать вид, что я вас не знаю, и отойти в сторону?

– Нет, никакой игры! Ты мой секретарь, и будем держаться естественно. Мы получаем удовольствие от игры на скачках и пришли погасить наш выигрыш от вчерашних заездов.

– Мы сами делали ставки?

– Будет логично так предположить.

– Нам придется объяснять наши действия?

– Мы никому ничего не будем объяснять, просто заберем деньги и спокойно уйдем. Вполне возможно, что при этом может присутствовать представитель налоговой службы, который пожелает узнать мое имя и адрес.

– Вы собираетесь ему сообщить эти сведения?

– Мое имя и адрес? Конечно!

Молча они прошли к окну, в котором выдавались выигрыши. Мейсон вынул пять билетов и протянул их кассиру.

Тот посмотрел на билеты, потом на Мейсона:

– Третий забег, номер четыре.

Мейсон кивнул.

– В каких купюрах вы хотите получить? Вас устраивают крупные банкноты?

– Не возражаю, но не крупнее чем по сто долларов.

Кассир стал отсчитывать деньги, потом пододвинул всю стопку Мейсону:

– Вот, пожалуйста.

Внезапно вперед выбежал коротышка лет пятидесяти, человек болезненного вида, с пронзительным буравящим взглядом. Он явно нервничал.

– Вот он! Это он, арестуйте его! – закричал коротышка.

Тут же на зов коротышки вперед выдвинулся широкоплечий человек, вытащил из заднего кармана брюк кожаный бумажник, открыл его и предъявил полицейский значок.

– Полиция!

– Могу я посмотреть? – спросил Мейсон, протягивая руку.

Взяв бумажник и бляху, он держал ее так, чтобы Делла смогла увидеть номер на бляхе.

– Спасибо. Вы действительно полицейский.

– Откуда у вас эти билеты? – спросил офицер, обращаясь к Мейсону.

– Он знает, где их взял! – продолжал между тем кричать коротышка. – Он взял их у Родни Бенкса, а это мои деньги!

– Заткнись! – бросил полицейский через плечо.

Мейсон повернулся к офицеру.

– Вот вам моя карточка, – сказал он, протягивая ее полицейскому.

Тот взглянул на нее:

– Вы Перри Мейсон? То-то я смотрю, мне знакомо ваше лицо. Надо было мне сразу догадаться, я видел вашу фотографию в газетах.

– Деньги! – продолжал верещать коротышка. – Заберите у него деньги, офицер! Не дайте ему себя уговорить!

– Да заткнитесь вы наконец! – Мейсон повернулся к человеку: – Мое имя – Мейсон, а кто вы?

– Вы прекрасно знаете, кто я. Я – Марвин Фремон.

– И почему вы считаете, что эти деньги принадлежат вам, мистер Фремон?

– Вы это прекрасно знаете. Деньги выиграны Родни Бенксом, он поставил на лошадь, а пять сотен для пари взял у меня и растратил их… Офицер! Я хочу вернуть свои деньги!

Полицейский явно заколебался, не зная, что предпринять.

– Говорю вам, заберите у него мои деньги! Возьмите этого человека под стражу. Он соучастник! – продолжал кричать Фремон.

– Как ваше имя? – спросил Мейсон у полицейского, протягивая ему руку.

– Сид Бёрдетт, сэр.

Они обменялись рукопожатием.

– Сейчас я расследую ограбление или растрату, мистер Мейсон. Нет сомнения, что этот самый Бенкс делал ставки чужими деньгами, он попросту залез в чужую кассу и работает на Марвина Фремона, сэр, вернее, он на него работал.

– Ну давайте же действуйте, заберите у него деньги, – все не унимался Фремон. – Он явный соучастник! Арестуйте его и отправьте в тюрьму. Ясно, какой-то нечестный адвокат сговорился с растратчиком. Тот же старый трюк! Эй, офицер, женщина делает какие-то записи.

– Я вижу, – ответил полицейский.

– Она мой секретарь.

– Ну а для чего она делает эти записи?

– Только что меня назвали нечестным адвокатом в присутствии нескольких свидетелей. Это дает мне право на встречный иск против этого джентльмена, мистера Фремона.

– О чем ты тут толкуешь, какое такое право? Если у кого-то и есть это право, то именно у меня. Ведь на мои деньги делались ставки! – кричал Фремон.

– Как я понял, Родни Бенкс – ваш клиент, мистер Мейсон?

– Мой совет: не принимайте вещи как нечто само собой разумеющееся, – заметил Мейсон.

– Вы хотите сказать, что он не ваш клиент?

– Этого я тоже не сказал.

– Ну вот что, я расследую это дело. Родни Бенкс сейчас находится в тюрьме по обвинению в растрате. Совершенно очевидно, что он давно увяз в этой игре на скачках. Вчера он получил свежую информацию о том, что выиграет Ду Бой, и, я полагаю, обчистил кассу, чтобы сделать очередные ставки. Но Фремон быстро понял, что происходит, и приехал сюда, на скачки, чтобы его арестовать.

– Кто его арестовывал?

– Мы не могли сразу найти этого парня, но, узнав, что Ду Бой выиграл, отправились к кассам и стали его там ждать. И вскоре Бенкс появился у окна, где делают пятидесятидолларовые ставки. Он предъявил пятидесятидолларовый билет, и, как только ему стали платить, я вмешался и арестовал его.

– Он сделал какое-нибудь заявление?

– Он все отрицал.

– Вы его обыскали?

– Конечно, я его обыскал. Сначала думал, что у него пистолет, потом уже, в тюрьме, мы изъяли все, что было в его карманах.

– Билетов при нем не оказалось?

– Только один, тот, что он предъявил, пятидесятидолларовый.

– Вы считали, что у него еще должны быть билеты?

– Мы были в этом абсолютно уверены. Видимо, он их передал кому-то из своих сообщников.

Мейсон повернулся к Фремону:

– Какова сумма растраты, мистер Фремон?

– Я не знаю.

– Почему же вы не знаете?

– Все как-то смешалось.

– Но как же так могло произойти?

– Не знаю… Все как-то смешалось. Меня просто надули. Я собираюсь проверить бухгалтерские книги и отчетность. Но одно знаю совершенно точно: это мои деньги, даже не имеет значения, сколько похищено. Эти пятьсот долларов взяты у меня из оборота, и они краденые. Они принадлежат мне.

Мейсон с сомнением покачал головой:

– Может быть, Бенкс выиграл достаточно, чтобы покрыть недостачу, конечно, если предположить, что была недостача. Я имею в виду те деньги, которые он выиграл на свой пятидесятидолларовый билет.

– Повторяю вам в который раз, это не его деньги, а мои! – кипятился Фремон. – Я сам знаю законы, могу сказать, как это называется. Он их просто растратил, мои деньги. Он поставил их на лошадь и выиграл, ему просто повезло, но это совсем не меняет картины, поскольку это касается меня. Он мой служащий, растративший мои деньги, и этот выигрыш по праву принадлежит мне.

– Вам лучше позвонить своему адвокату, – заметил Мейсон.

– Я уже видел своего адвоката.

– Тогда было бы лучше, если бы вы задали ему некоторые вопросы, – сказал Мейсон.

– Вы должны его тоже арестовать как сообщника, – продолжал настаивать Фремон, дергая за рукав Бёрдетта.

– Я не имею права арестовать этого человека, поскольку он сам адвокат.

– Узнайте у него, что причитается мне за моральный ущерб, – продолжал Мейсон.

– Ущерб?

– Не вы ли сами назвали меня нечестным адвокатом?

Бёрдетт усмехнулся.

– Ну почему… почему ты, стряпчий, занимаешься такими сомнительными делами? – кричал Фремон.

– Запиши это тоже, Делла.

Она кивнула.

– Делла Стрит мой секретарь, джентльмены, – повторил Мейсон.

Бёрдетт повернулся к Фремону:

– О’кей, мистер Фремон, полагаю, вы и в самом деле должны повидать своего адвоката.

– Хорошо, я посоветуюсь со своим адвокатом и найму частного детектива. Конечно, я буду полагаться на них, а не на вас. Именно адвокат посоветовал привести сюда полицейского и арестовать сообщника. А теперь я хочу кое-что сказать вам обоим: если эти деньги не будут мне возвращены, то вы оба за это ответите.

Мейсон и Делла, не дослушав, повернулись и направились быстрыми шагами в сторону трибун, где происходил очередной заезд; лошади в этот момент вышли на очередной поворот беговой дорожки.

– Какая привлекательная личность, – сказала Делла.

– Я просто хочу напомнить вам, мисс Стрит, что вы работаете на образцового шефа.

Она засмеялась, сжав его руку.

– Работа действительно компенсирует многое, шеф. А теперь пойдемте болеть за нашу лошадку, Паунд Стерлинга, или как ее там зовут…

– Уверен, с таким именем она не может проиграть.

Они стояли и смотрели, как лошади приближаются к финишу. Паунд Стерлинга не было среди пришедших первыми.

– И с таким именем проиграть! – разочарованно заметила Делла.

– Давай попробуем еще разок, в следующем заезде. У нас с тобой есть весь список лошадей с красивыми, стоящими именами, на которых можно рассчитывать; они приложат максимум усилий, чтобы вырваться вперед. Давай-ка поставим на совершенно неизвестную лошадь, без всякой репутации. Вот здесь есть одна, во втором заезде, Каунтерфейт Кеш. Забег этой лошадки может стать незабываемым зрелищем.

– Сделаем двухдолларовую ставку, – предложила Делла Стрит.

– Давай мне деньги для пари, я их за тебя поставлю.

Мейсон подошел к окну, где делали ставки по десять долларов.

– Паунд Стерлинг не оказался для нас счастливым выбором. А как насчет номера пятого, Каунтерфейт Кеш?

– Один?

– Два, два десятидолларовых билета.

Взяв у Мейсона деньги, кассир протянул ему через окно два билета, и Мейсон вернулся на трибуну к Делле.

– Вам не кажется, что нам нужен целый вооруженный эскорт, чтобы охранять деньги, которые вы с собой носите?

– Да, их целая пачка, и у нас могут быть неприятности, хотя я совсем не склонен подозрительно относиться ко всем и вся. Но похоже, что в некотором роде я связался с растратчиком. Эти деньги, из-за которых возник, мягко говоря, весь этот спор, послужили причиной того, что на меня хотят повесить ярлык сообщника Бенкса… Ладно, давай сейчас попытаемся получить удовольствие от скачек, а потом к черту уберемся отсюда. Предположительные шансы у Каунтерфейт Кеша – двадцать к одному, хотя перед выходом на старт они могут и еще снизиться.

– Как же так?

– В надежде отыграться многие ставят на нефаворита. Обычно такие игроки делают маленькие ставки, но некоторые любители, поставившие десять раз по два доллара, ищут лошадку, способную вернуть их деньги один к десяти, эти играют ради удовольствия и, почувствовав риск, надеются отыграться.

Мейсон стал рассматривать сидящую на трибунах публику.

– А вот и наш приятель Марвин Фремон; похоже, он держит нас под постоянным наблюдением, – наклонившись к Делле, тихо сказал Мейсон.

– Он просто боится, что вы совершите какой-нибудь безрассудный шаг и растратите на скачках его деньги.

– Во всем этом есть что-то странное.

– О, смотрите, шеф! Как вы и говорили, устанавливаемая разница стала падать, вот, восемнадцать к одному. Ой, уже пятнадцать к одному. Не могу понять, как кто-то может поставить на лошадь с таким именем, кроме тех, кого так привлекла эта Паунд Стерлинг? Представить, что лошадь с таким именем может принести хоть какие-то деньги…

– Ладно, хватит, пошли отсюда, пора положить наши деньги в сейф.

– Разве мы не собираемся посмотреть этот заезд?

– Мы досмотрим до конца этот заезд, но я ни в коем случае не допущу, чтобы тебе пришлось нанимать адвоката, который бы гасил твой выигрыш, как это только что проделал я.

Делла расхохоталась. Мейсон протянул ей билет:

– На этот раз мы уж проследим за нашей лошадкой сами и посмотрим, может, удастся ее уговорить, улестить, и она победит.

Они поболтали еще немного, пока внезапно Делла не увидела Фремона.

– Недалеко отсюда стоит тот человек, шеф, и с ним еще двое.

Мейсон глянул через плечо:

– Похоже, на сей раз он с подкреплением.

– Что он может нам сделать?

– Да ни черта не может!

– Но представьте, шеф, что деньги все-таки были растрачены…

– Мы ничего точно не знаем, и, что еще хуже, никто не знает. И нет никакой возможности выяснить, какие это были билеты. Ни малейшей! Конечно, кассир в окне, где делают ставки, случайно мог запомнить человека, сделавшего ставку на нефаворита. Может, и запомнил, но идентифицировать деньги нет никакой возможности.

– Ну предположим, окажется, что человек, сделавший ставки, и есть этот самый растратчик?

– В таком случае им придется сделать несколько вещей. Прежде всего доказать, что билеты куплены именно на эти деньги. Что этот человек приходил ко мне и что я был его агентом или что я знал о растрате. А затем им придется обратиться в суд, чтобы вернуть эти деньги.

– Если они к тому времени вас не арестуют и не конфискуют деньги, пока вы будете под арестом, – уточнила Делла.

– Именно в этом случае Фремон, или как его там зовут, очень скоро поймет, что развил слишком бурную деятельность, и получит неприятностей больше, чем мог предполагать. Очень скоро он окажется перед лицом тех же самых проблем, но только уже теперь при определении его деяний как уголовного преступления им, без сомнения, придется доказывать по пунктам все обвинения, и не только из-за преобладания улик.

– Какая лошадь наша? – спохватилась Делла, следя за ходом мысли Мейсона.

– Под номером пять.

– О, смотрите-ка, смотрите! Вон он идет третьим! Отстает и уже идет четвертым… Боюсь, его имя опять ничего не сказало нам о его качествах, и он не прилагает никаких усилий…

– Одну минутку, смотри! Он вырывается вперед, он уже идет третьим.

– Ему бы надо было бежать резвее.

– Смотри, смотри! Он вырывается вперед, смотри, на повороте он обходит идущего впереди, видишь? Он – второй! Давай, номер пятый, давай! – уже кричал в нетерпении Мейсон.

Пятый обошел на несколько сантиметров второй номер, затем поравнялся с фаворитом, который уже мчался по финишной прямой. Толпа внезапно замерла, потом стадион взорвался криками тысяч голосов, поддерживая фаворита. Делла тоже вскочила со своего места, обхватив Мейсона за плечи.

– Давай, давай, быстрее! – кричала она. – О шеф! Мне кажется, он придет первым. Но нет! Он не смог!..

Расстроившись, она села, посмотрев на Мейсона:

– Господи, если бы я заключила двухдолларовое пари на то, что он придет вторым, я бы выиграла.

– Сейчас сообщат результаты фотофиниша. Уже должны проявить пленку. Он был очень близок к финишу…

– Сколько времени это займет?

– Немного. Мы сейчас пойдем к выходу и услышим результаты по пути домой.

– Думаете, еще есть какой-то шанс?

– Безусловно, есть, по крайней мере, шанс, что они пришли одновременно.

– Почему бы нам не подождать до конца забегов? Может быть, мы сможем…

– Ты забываешь, Делла, что для нас это бизнес, а не развлечение. Я смотрю, у тебя уже началась игровая лихорадка, ты входишь в азарт.

Они уже направились к выходу, когда Делла заметила:

– Смотрите, шеф, нас с вами уже ждут!

К ним подошел Марвин Фремон:

– Вы сказали, чтобы я обратился к адвокату. Вот… я пришел с ним.

Один из двух стоявших рядом с Фремоном мужчин вышел вперед.

– Я Баннистер Доулинг, мистер Мейсон, и представляю интересы Марвина Фремона.

– Прекрасно, вы ему понадобитесь.

– А это Морай Хобарт, из детективного агентства «Хобарт-детектив».

– Вы, как я понимаю, частный детектив? – спросил Мейсон.

– Да, именно так.

– Хорошо. У меня, господа, мало времени, так что же вы хотите?

– Мы хотим получить обратно деньги сейчас же, сегодня, мистер Мейсон, – ответил Хобарт.

– У вас деньги, которые принадлежат моему клиенту, – пояснил Доулинг.

– А почему вы считаете, что эти деньги принадлежат вашему клиенту?

– Они были поставлены вчера на лошадь при заключении пари, – ответил Хобарт.

– На какую лошадь?

– Ее зовут Ду Бой.

– И на этом основании вы полагаете, что деньги принадлежат Марвину Фремону?

– Мистер Мейсон! – вмешался в разговор Доулинг. – Нам необходимо понять друг друга. Родни Бенкс взял деньги моего клиента, чтобы поставить пари в дубле. У него были долги, и он жаждал расплатиться. Поставить пари в дубле и выиграть было для него единственным шансом. Но к этому времени мы уже за ним следили. Морай Хобарт уличил его, когда он получал деньги в кассе, где платят по пятидесятидолларовым ставкам: он выиграл, поставив на Ду Боя. Мы предположили, что этим он не ограничился, делая ставки и на других лошадей.

– Тогда как же он поступил со своими билетами?

– Передал их своему сообщнику, а тот – вам.

– И кто же был его сообщником?

– Его сестра. Ее видели у окна, где делаются стодолларовые ставки.

– Почему же вы ее не арестовали?

– Потому что она не пришла получать выигрыш. Арест брата, очевидно, ее напугал, и ей удалось от нас скрыться.

– А вы можете идентифицировать деньги, которые она поставила? – в недоумении поинтересовался Мейсон.

– Почти. Правда, у нас есть не все номера купюр.

– Все это очень интересно, мистер Хобарт, но я не улавливаю, как это касается меня?

– Если именно эти деньги были украдены, то, как вы понимаете, Бенксу они не принадлежат; ну а если они не его, то любые выигранные на них новые суммы становятся, естественно, собственностью моего клиента. Другими словами, он не имеет права на эти деньги, он лишь физически ими обладает, присвоив их себе.

– Очень интересная ситуация! Хочу окончательно убедиться, что правильно понял вас: Бенкс был растратчиком?

– Да.

– Но выигранные им деньги покрывали его долги?

– Полагаю, что не открою большой тайны, если скажу, что общая сумма выигрыша во много раз превосходит первоначальную ставку.

– Но ведь Бенкс теперь в тюрьме?

– Он арестован по обвинению в растрате. Суд назначил залог в пять тысяч долларов, при внесении которого заключенного под стражу могут выпустить на поруки. Но Бенкс не смог собрать эту сумму.

– Как я понял, мистер Хобарт, растраченная сумма была меньше пяти тысяч долларов?

– Да, это так.

– Между тем у вас не появилось намерения позволить ему возместить убытки?

– Конечно нет. Это будет рассматриваться как уголовное преступление, ведь мой клиент предъявляет ему обвинение в растрате.

– И одновременно желает получить выигранные деньги?

– Конечно, это ведь деньги моего клиента.

– Да, весьма любопытная теория. Но, извините, я не могу разделить подобную точку зрения.

– По крайней мере, мистер Мейсон, объясните нам, как к вам попали эти билеты, – попросил молчавший до сего времени адвокат Доулинг.

Мейсон рассмеялся.

– Мне бы хотелось, чтобы вы правильно поняли нас, – продолжал Доулинг. – Мы собираемся быть с вами корректными и соблюсти справедливость. Как профессионал профессионалу скажу: мне бы хотелось, чтобы мы сотрудничали. Если исходить из того, что я только что вам сообщил, считайте, что вы получили официальное уведомление о сложившейся ситуации и в определенных обстоятельствах можете быть квалифицированы судом как соучастник преступления или укрыватель растратчика.

– Ну, благодарю. Надеюсь, мне не нужно напоминать вам, что я не хуже вашего знаю законы. У меня в офисе горы книг по юриспруденции, и я всегда в состоянии заглянуть в них, если в чем-то сомневаюсь, – ответил Мейсон.

– Хорошо. Тогда пойдите и уточните в своих книгах, при каких обстоятельствах человек делается соучастником преступления, и не слишком тешьте себя надеждой, что ваша профессия даст вам право уйти от обвинения в пособничестве растратчику, – раздраженно проговорил Доулинг.

– Со своей стороны я посоветовал бы вашему клиенту пригласить адвоката, так как ему придется отвечать за клеветнические заявления, сделанные в присутствии свидетелей: он назвал меня стряпчим, занимающимся сомнительными делами, и нечестным адвокатом.

Доулинг посмотрел на Фремона.

– Это ложь, абсолютная ложь! – заверещал Фремон. – Я говорил об адвокатах вообще, а не о нем.

– Значит, в том числе и о мистере Доулинге? – заметил Мейсон.

– Не давайте ему загонять вас в ловушку. – Доулинг жестом остановил Фремона. – Больше ни слова! Немедленно заткнитесь, вы уже сказали достаточно!

– Даже больше чем достаточно, – ухмыльнулся Мейсон.

– Так у вас есть свидетели? – удивленно посмотрел на Мейсона Доулинг.

– Да, мой секретарь, Делла Стрит, и офицер полиции по фамилии Сидней Бёрдетт.

– Его секретарь! – закричал в раздражении Фремон. – Да она подтвердит все, что он прикажет!..

– Заткнитесь же вы наконец! – рассвирепел окончательно Доулинг.

– Зачем же так? Дайте ему поговорить, может, мой секретарь тоже возбудит против него дело о клевете.

– Полагаю, мы продолжим эту дискуссию в отсутствие моего клиента, – сказал Доулинг.

– Вам ее придется продолжить и в мое отсутствие, – ответил Мейсон. – Мы просто ждем…

В этот момент замигала лампочка на табло и голос в громкоговорителе объявил:

– Результаты фотофиниша показали, что в забеге первым пришел Каунтерфейт Кеш. Второе место разделили две лошади, Биггер и Беттер. Третье место занял Хот Хэд.

Мейсон повернулся к Делле:

– Давай получим деньги на наши билеты, Делла, и уйдем наконец отсюда.

– Эй, одну минуточку! – закричал Фремон. – Так что же это у вас там за система?

– Очень простая система и действует абсолютно безотказно, – насмешливо ответил Мейсон.

– В чем же она состоит? – В глазах Фремона светился неподдельный интерес.

– Может, вы наконец дадите мне возможность говорить? – разозлился Доулинг.

Мейсон улыбнулся адвокату:

– Я как раз собирался ответить на вопрос вашего клиента, но поскольку вы предпочитаете, чтобы я не разговаривал с ним, а он – со мной, то будет лучше придерживаться этой тактики поведения. Пошли, Делла.

– Эй, подождите минутку! – закричал Фремон. – Он не имел в виду, что нельзя говорить о скачках. Он имел в виду, что нельзя говорить… о чем я сказал… я имею в виду, то, что я сказал… что…

– Да замолчите же вы!

Мейсон взял Деллу под руку, и они пошли к окну кассира. Девушка слегка сжала руку Мейсона, направив к другому окну.

– Нам сюда, шеф.

– Нет, сюда, посмотри на свой билет.

– Десятидолларовый билет? Почему? Вы мне по ошибке дали свой?

– Да нет, у меня такой же. Мы же создали безотказную систему, и я решил ею воспользоваться. Мне не хотелось, чтобы ты поставила десять долларов на лошадь, которая должна проиграть, и только два доллара – на победителя.

– Но почему, шеф, ставки…

– Делла… мы выиграли! Сейчас увидим, сколько.

Мейсон протянул в окно билеты и получил сто шестьдесят долларов на каждый.

– Ну, видишь, не так уж плохо для одного заезда.

За спиной они услышали голос Фремона:

– Послушайте, мистер Мейсон, зачем нам спорить и ругаться?.. Мы можем стать друзьями… Мне бы все-таки очень хотелось знать, как вы выбираете лошадей?

– Я же сказал – по своей безотказной системе. Но я обещал администрации ипподрома никому, кроме близких друзей, о ней не рассказывать, а вы вряд ли можете считаться моим приятелем. Пошли, Делла.

И Мейсон с Деллой пошли к стоянке машин.

– Сделай вид, что разговариваешь со мной, а сама повернись и краешком глаза посмотри, идут ли они за нами.

Взяв шефа под руку и широко улыбаясь, Делла все сделала, как он ее просил.

– Похоже, нас преследует детектив, – не оборачиваясь, проговорила девушка.

– Ну что же, сейчас мы им устроим веселенькую гонку.

Они сели в машину. Вначале Мейсон поехал на небольшой скорости, потом, влившись в уличный поток, погнал что было мочи, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида. Он проскочил на желтый свет прямо перед тем, как его переключили на красный, повернул налево, потом направо, затем опять налево, развернулся на сто восемьдесят градусов и въехал в зеленый жилой район.

– Оглянись, Делла, кто-то еще едет за нами?

– Как будто пусто, все кругом спокойно. Думаете, они будут нас искать?

– Не исключено. Может, даже пошлют своих людей понаблюдать за твоей квартирой и моей конторой. Но если они не проследили нас до этого района, то найти, где я живу, им будет трудновато.

– И что же нам теперь делать?

– Прежде всего не будем делать того, что от нас ждут: не поедем ни в контору, ни к тебе домой.

– Но ведь у вас при себе, шеф, такая сумма денег!

– И пистолет тоже, – мрачно пошутил Мейсон. – Когда адвокат приглашает свою секретаршу в субботу на скачки и подсказывает, на кого ей поставить в дубле, и она при этом выигрывает сто шестьдесят долларов, такое событие просто грех не отметить. Думаю, нам не помешает сочный кусок мяса средней прожаренности, кипящий в горячем масле лук по-французски, немного шампанского и, конечно, танцы…

– Безусловно, как всегда, вы правы, шеф. Ну а как мы поступим с нашей клиенткой?

– Она сейчас безуспешно пытается с нами связаться. Надо позвонить в агентство Полу Дрейку. К тому времени, как нам подадут ужин, мы, возможно, уже будем избавлены от так называемой наличности.

– Думаете, она захочет получить деньги наличными, а не чеком?

– Безусловно, поэтому мы должны держать деньги при себе.

– Но теперь, когда известно, что деньги были украдены, чем это может для нас обернуться?

– Ты же знаешь, мне лишь сообщили, что человек по имени Родни Бенкс обвинен в растрате. Я должен исходить из того, что он не виновен, пока не будет доказано обратное. Я же лично такого не знаю, и никто не утверждает, что моя клиентка, Одри Бикнел, что-либо растратила. Поэтому, мисс Делла, забудем пока обо всем этом.

– А разве чемоданчик со всеми этими деньгами вам ни о чем таком не напоминает?

– В настоящее время я собираюсь содержимое чемодана переложить в специальный пояс для денег. Это можно считать ответом на твой вопрос?

– Конечно! И все же, что подумает наша клиентка? Почему она так стремится получить деньги наличными и что она собирается с ними делать?

– Делла, наша клиентка не сочла нужным поставить нас в известность об этом.

– Но ведь и для нее рискованно иметь такую сумму при себе…

– Похоже, ее подстерегают и другие опасности. Мы позвоним Полу Дрейку, а там посмотрим, что предпринять дальше.