Онлайн чтение книги Дело об удачливом проигравшем
20

— Во-первых, я требую объяснений, почему мистер Мейсон никому не сообщал о том, что у него имеются эти доказательства, и скрывал их, — воскликнул раздраженный Гамильтон Бергер, когда приглашенные лица собрались в кабинете судьи Кадвелла.

— А мне хотелось быв послушать теорию мистера Мейсона о том, что произошло на самом деле, — заявил судья Кадвелл.

— При всем уважении к вам, Ваша Честь, — Гамильтон Бергер сделал легкий поклон в сторону судьи, — я считаю, что вначале должно прозвучать объяснение мистера Мейсона. Я не думаю, что он имеет право выступать перед нами с какими-либо рассуждениями до того, как снимет с себя предъявленное обвинение.

— При всем уважении к вашему мнению, — сказал судья Кадвелл резким тоном, — это дело о предумышленном убийстве первой степени. У мистера Мейсона, насколько я понял, имеется теория, объясняющая это поразительное совпадение отпечатков пальцев. Я желаю выслушать его объяснения того, что произошло на самом деле.

Мейсон улыбнулся приведенному в замешательство окружному прокурору и начал:

— Я думаю, Ваша Честь, что все очень просто. Машина, взятая напрокат, которую обнаружили у мотеля «Берлога», очевидно, была арендована Джексоном Эганом, несмотря на тот факт, что имеется подтверждение того, что Эган умер более двух лет назад. Фактически, машину брал на прокат Баннер Болес. Скорее всего, Болес находился в Мексике, когда обнаружили труп Джексона Эгана. Он прибрал к рукам все документы Эгана. Он точно знал, что самому Джексону Эгану водительское удостоверение никогда больше не потребуется. Болес обратил внимание на то, что Эган по описанию походил на него самого. Иногда, когда Болесу приходилось выполнять какое-то задание и ему было нежелательно пользоваться собственным именем, или когда он встречался с женщинами, он брал на прокат машины под именем Эгана, используя водительские права Эгана, как документ, удостоверяющий личность. Таким образом, никто не мог в дальнейшем выяснить его настоящее имя, если ему того не хотелось. Я сумел бы доказать, что Гатри Балфур сошел с поезда, чтобы следить за своей женой, если бы правила ведения допроса и представления доказательств позволили мне показать разговор между Гатри Балфур и Флоренс Ингл. Я не могу представить это в Суде, но сейчас имею возможность рассказать вам, что же случилось на самом деле. Дорла Балфур имела любовника — Баннера Болеса из «Балфур Аллайд Ассошиэйтс».

— О, Боже! Нашли объяснение, — воскликнул Гамильтон Бергер.

Судья Кадвелл нахмурился.

— Позвольте мистеру Мейсону закончить, господин окружной прокурор. После этого мы выслушаем вас.

— Флоренс Ингл переговорила по телефону с Гатри Балфуром, — продолжал Мейсон. — Он был готов к разводу с Дорлой, но хотел собрать доказательства, чтобы ему не пришлось выплачивать ей немыслимые алименты. Она сошла с поезда, как и планировалось, в Пасадене, а Гатри Балфур спрыгнул с другой стороны, как он тоже планировал заранее. Он бросился к машине, взятой им напрокат в тот день утром и специально оставленной на вокзале. Он последовал за своей женой к месту ее встречи с любовником. Он занял соседний номер в мотеле, установил очень чувствительный микрофон и записал на магнитофон все, что происходило в соседней комнате. Затем Дорла отправилась домой за чемоданом, потому что думала вернуться к своему любовнику и провести вместе с ним ночь. На магнитофон записалось каждое слово, произнесенное в интересующем Гатри Балфура номере, но, так как микрофон был чрезвычайно чувствительным, имело место определенное искажение звука, и Гатри Балфур так и не знал, кто является любовником его жены. После отъезда Дорлы он намеревался войти к сопернику, представиться разгневанным мужем и получить от него письменное заявление. Он вошел в ту комнату, погруженную в полумрак. Баннер Болес ждал возвращения Дорлы. К своему удивлению и ужасу он увидел мужа, в чью постель залез, и своего нанимателя, на которого работал. Он понимал, что Гатри Балфур пока его не узнал, и он не мог допустить подобного. Баннер ослепил Балфура, направив ему прямо в глаза сильный луч фонарика. Потом он кинул в Балфура стулом, а затем сам набросился на него, надеясь, что ему удастся свалить противника так, что тот потеряет сознание, а сам скроется за то время, пока Балфур приходит в себя. Балфур вынул из кармана пистолет. В пылу борьбы оружие выстрелило. В этот момент Баннер Болес действовал с поразительным хладнокровием. Он мгновенно сообразил, что нужно сделать, именно поэтому он и считается великолепным уполномоченным по улаживанию конфликтов. Он упал лицом вниз на пол, притворившись смертельно раненым, и лежал без движения. Гатри Балфур в панике выбежал из номера, прыгнул во взятую на прокат машину и поехал домой. Он не представлял, что делать. Он понимал, что произведенный выстрел грозит страшным скандалом. Он хотел избежать этого любой ценой. Затем его осенило, что ведь никто не знает, что он сошел с поезда, кроме человека, который, как он полагал, лежит застреленный в мотеле «Берлога». Тем временем Баннер Болес поднялся на ноги, бросился к телефону-автомату и позвонил домой Дорле, чтобы рассказать, что произошло.

— Вы знаете это, как факт? — спросил судья Кадвелл.

— Я знаю большинство фактов и делаю пару-тройку выводов из известных мне вещей.

— С помощью магического кристалла, — ухмыльнулся Гамильтон Бергер.

— Гатри Балфур решил полететь в Финикс на самолете, принадлежащем корпорации, — продолжал Мейсон, — сесть там на поезд, притворившись, словно ничего не произошло. Он позвонил Флоренс Ингл и попросил ее отправиться в Финикс на самолете одной из коммерческих авиакомпаний и перегнать назад самолет «Балфур Аллайд Ассошиэйтс». Он считал, что может доверять Флоренс Ингл. Он признался во всем только ей. Однако, он не учел тот факт, что дома находилась Дорла, и что она предупреждена, что ее измена раскрыта и карточный домик вот-вот развалится. Она спряталась. Как только она услышала голос Гатри Балфура, она на цыпочках вышла из своего укрытия, чтобы знать, что он говорит. Подслушивая разговор, Дорла внезапно осознала, как ей выбраться из затруднительного положения, в котором она оказалась. Дорла подождала, пока ее муж не повесил трубку, затем с удивленным видом бросилась к нему и спросила: «Что случилось, Гатри. Я считала, что ты в поезде.» Не исключено, что Балфур положил пистолет Теда на тумбочку рядом с телефонным аппаратом. Продолжая играть роль удивленной и верной жены, Дорла левой рукой обняла мужа, а правой потянулась к пистолету. Возможно, она даже спросила что-нибудь вроде: «А это что такое, дорогой?» Затем она без предупреждения выстрелила ему в голову. После этого она позвонила Баннеру Болесу туда, где, как они договорились, он будет ее ждать, и попросила немедленно приехать. Он присоединился к Дорле и взял все в свои руки. Вдвоем они решили, что каким-то образом следует сделать черты лица Гатри неузнаваемыми, представить все, как несчастный случай на дороге и свалить вину на Теда. Они знали, что если почему-либо Теду удастся отвертеться, они используют Флоренс Ингл, которая заявит, что на самом деле убивал Гатри Балфур, а потом он постарался скрыться. Болес оставил машину, взятую им на прокат под именем Джексона Эгана, у мотеля. Он надеялся, что сработает теория о несчастном случае на шоссе и труп останется неопознанным. В крайнем случае, Болес анонимно позвонит в полицию и тут всплывет имя Джексона Эгана. Баннер Болес хотел иметь несколько запасных вариантов на тот случай, если, действуя по разработанной им схеме, они столкнутся с какими-либо трудностями. После этого все было достаточно просто. Баннер Болес вернулся на вечеринку Флоренс Ингл. Ему удалось подсыпать в стакан Теда Балфура какой-то наркотик, так что Тед не осознавал, что делает. Болес намеревался сам заняться Тедом с этого момента, но тут появилась Марилин Кейт. Она увидела, что Тед в стельку пьян, отвезла его домой и уложила в постель. Однако, после того, как Марилин Кейт уехала к себе домой, Дорла и Болес вывели из гаража машину, на которой в тот вечер ездил Тед, несколько раз переехали на ней через тело Гатри Балфура, разбили правую переднюю фару, оставили достаточное количество улик, чтобы направить расследование полиции в определенное русло и, для верности, связались с Миртл Анной Хейли, чтобы она выступила свидетельницей и точно указала на Теда Балфура. Баннер Болес анонимно позвонил в полицию и посоветовал им осмотреть машину Теда Балфура. Конспираторам оставалось только взять самолет, принадлежащий компании, слетать в Феникс и сесть на поезд, используя билет, взятый из кармана Балфура. Так как Дорла подслушала разговор своего мужа с Флоренс Ингл, она знала, что та отправится в Финикс за самолетом, в полной уверенности, что помогает Гатри Балфуру выпутаться из сложной ситуации. Конечно, подобное планирование — результат прекрасной сообразительности Баннера Болеса. Но он уже много лет занимался соответствующей работой. Ему неоднократно приходилось мгновенно принимать решения в таких ситуациях, когда обычный человек начинает паниковать. Он манипулировал доказательствами таким образом, чтобы их интерпретировали, как ему нужно. Он пересек границу, заполнив карточку туриста на имя Гатри Балфура. Он был очень осторожен и не звонил никому, кто сразу бы распознал обман. Например, он не стал связываться с Флоренс Ингл, чтобы поблагодарить ее за то, что она сделала, или сообщить ей, что все идет по плану. Он не смел идти на подобное, потому что она поняла бы, что с ней говорит не Гатри Балфур. С другой стороны, так как я не был знаком с Гатри Балфуром и никогда не говорил с ним лично или по телефону, Болес смог позвонить мне, слегка изменив голос, представиться Гатри Балфуром и заявить, что посылает ко мне свою жену.

— Очень интересно, — заметил судья Кадвелл. — Но каким образом вы собираетесь все это доказывать?

— Я не собираюсь, — ответил Мейсон. — Однако, я считаю, что это в состоянии сделать полиция, если они направятся в мотель «Берлога» в номер, который занимал Баннер Болес под именем Джексона Эгана. Я думаю, что они найдут в полу небольшую дырку от пули, которая до настоящего времени оставалась незамеченной. Если они покопаются в этой дырке, то вынут из нее еще одну пулю, выпущенную из револьвера Теда Балфура.

— Очень, очень интересно, — сказал судья Кадвелл. — Надеюсь, господин окружной прокурор, что вы предпримите необходимые меры, чтобы расследование по этому делу было проведено немедленно.

— Если мистер Мейсон закончил, — злобно заговорил Гамильтон Бергер, — то теперь моя очередь. Если Суд помнит, то у меня с самого начала был к мистеру Мейсону один вопрос. Я хотел бы выяснить, как у мистера Мейсона оказались определенные доказательства, которые он скрывал от полиции.

— Я ничего не скрывал от полиции, — возразил Мейсон. — Я ждал возможности представить их таким образом, чтобы поймать истинного убийцу. Для вашего сведения, когда мы с Баннером Болесом ехали на такси, он мне во всем признался, кроме, конечно, того, что именно он был любовником Дорлы Балфур. Он предложил мне гонорар в размере ста тысяч долларов за то, чтобы истинные факты не всплыли в Суде. При таких обстоятельствах, я считал своим правом не представлять доказательства до той минуты, пока это не поможет привлечь к ответственности настоящего убийцу. Я не скрывал доказательства. Я ждал выгодного момента, чтобы их представить. Однако, Баннер Болес занял место для дачи показаний, совершил лжесвидетельство и вынудил меня к действию. Мне пришлось представить доказательства, когда я еще не был готов.

— Ваше слово против слова Баннера Болеса, — заметил Гамильтон Бергер.

— Да, — улыбнулся Мейсон. — Мое слово против слова лжесвидетеля и сообщника в совершении убийства.

— Как вы намерены это доказать? — спросил Гамильтон Бергер. — Вы представляете нам абсурдную теорию, но это голые слова.

— Вы можете ее доказать, — возразил Мейсон, — если займетесь делом и достанете еще одну пулю. Вы также можете поинтересоваться у Болеса, как так получилось, что он под присягой заявил о том, что говорил с человеком, чьи отпечатки пальцев теперь показывают, что он был мертв к моменту разговора. Вы также можете связаться с властями в Мексике и выяснить, подавал ли карточку туриста Гатри Балфур. Вы увидите, что она заполнена почерком Баннера Болеса.

Судья Кадвелл улыбнулся окружному прокурору.

— Я считаю, мистер Бергер, что версия, представленная мистером Мейсоном, очень логична и правдоподобна, — высказал свое мнение судья.