Онлайн чтение книги Дело счастливых ножек
Глава 7

Дж.Р. Брэдбери ожидал Перри Мейсона в вестибюле «Маплетон-отеля». Когда адвокат вошел, Брэдбери показался ему совершенно спокойным. Серый костюм из твида сочетался с его серыми глазами; на нем были серая рубашка, серый галстук в красную крапинку, серые шерстяные носки и черно-белые спортивные ботинки. Он задумчиво курил сигару, при виде Перри Мейсона быстро вскочил и начал нетерпеливо выспрашивать:

— Расскажите мне все. Как это случилось? Вы нашли Маджери? Что сделали для нее? Что…

— Успокойтесь, — устало сказал Перри Мейсон. — Где бы мы могли поговорить? Может, у вас в комнате?

Брэдбери кивнул, направился к лифту, но вдруг остановился.

— За углом есть отличное местечко. Мы там можем перекусить и что-нибудь выпить. У меня в комнате ничего нет…

— Ведите, — вздохнул Перри Мейсон.

Брэдбери толкнул вращающиеся двери в вестибюле, подождал Мейсона, взял его под руку и доверительно спросил:

— Есть ли какая-нибудь ниточка, которая указывает на Маджери?

— Да помолчите же, — взмолился Перри Мейсон. — Сейчас придем в бар и поговорим. Но если там для этого не будет условий, учтите — разговора не выйдет!

— Не беспокойтесь. Мы сможем посидеть в совершенно уединенной кабинке. Она единственная. У меня есть карточка метрдотеля.

Он завернул за угол, остановился перед дверью и нажал на кнопку звонка. Медная планка в двери приподнялась, и черные глаза, похожие на бусинки, оглядели Брэдбери; потом лицо исчезло. Задвижку отодвинули, и дверь открылась.

— Направо наверх, — сказал Брэдбери.

Перри Мейсон первым поднимался по ступенькам. Официант легким наклоном головы поприветствовал его.

— Нам кабинку, — требовательно сказал Мейсон.

— Вы вдвоем? — поинтересовался официант. Мейсон кивнул. Официант было замешкался, но под твердым напряженным взглядом адвоката повел их через небольшой зал, через танцевальную площадку вниз по ковровому коридору. Он отодвинул занавес в кабинке. Перри Мейсон вошел и сел за столик. Брэдбери расположился напротив.

— Мне, пожалуйста, хорошего красного вина и горячего французского хлеба с маслом. Это все, — сделал заказ Перри Мейсон.

— Мне виски с содовой и льдом, — продиктовал официанту Брэдбери. — Хотя лучше принесите пинту виски, лед и пару бутылок имбирного пива. Может, мистеру Мейсону после вина — виски с содовой?

— Нет, нет. Вино и французский хлеб. Все.

— Тогда одну бутылочку пива, — уточнил заказ Брэдбери.

Едва занавес задвинулся, Брэдбери взглянул на Мейсона и приподнял брови. Перри Мейсон облокотился на стол и быстро начал тихим, доверительным голосом:

— Я нашел Маджери Клун. Она замешана в этом, не знаю насколько. У нее есть подруга, Тэльма Бэлл, она в курсе и должна помочь Маджери Клун. Я знаю не все, а лишь то, что рассказала мне Маджи. Я не осмелился расспрашивать ее при Тэльме Бэлл: ведь если бы я стал говорить с Маджи в другой комнате, Тэльма решила бы, что мы что-то замышляем втайне от нее… Не могу вам передать всех нюансов. Это как раз тот случай, где чем меньше вы знаете, тем лучше для вас…

— Но Маджи в порядке? — перебил Брэдбери. — Вы можете обещать мне, что будете оберегать ее?

— Я ничего обещать не могу. Я сделал все, что мог, и нашел ее быстрее, чем полиция…

— Расскажите мне о Фрэнке Пэттоне, — попросил Брэдбери. — Как это произошло?

— Я не знаю как. Я выяснил, где он живет, и выехал туда.

— А как вы разузнали?

— Через детектива, которого вы наняли.

— А когда?

— Сегодня вечером.

— Значит, когда вы уходили из конторы, уже знали, куда идете?

— Естественно.

— Почему не взяли меня с собой?

— Не хотел. Мне нужно было попробовать вытянуть из Пэттона признание… Я предвидел, что вы можете потерять над собой контроль и обрушить на него свои обвинения, которые, возможно, и не относятся к делу. Я хотел поговорить с ним и заманить в ловушку. После того, как он размяк бы, я хотел вызвать вас и моего секретаря, чтобы записать показания.

Брэдбери кивнул.

— Звучит недурно, — заметил он. — Я просто потрясен…

— Ну, ничего особенного, я же веду дело в ваших интересах. И все — конфиденциально.

— Продолжайте, — попросил Брэдбери.

— Итак, я постучал в номер Фрэнка Пэттона, но никто не ответил. Я наклонился и всмотрелся с замочную скважину. В комнате горел свет. На столе я заметил шляпу, трость и перчатки. И сразу подумал, что это принадлежит Пэттону, поскольку все сходится с вашим описанием. Я снова постучал, потом позвонил, прислушался, но так ничего и не услышал. И уж думал идти, как вдруг увидел, что за углом в коридоре за мной наблюдает полицейский. Меня сразу осенило — здесь что-то не так. Я направился прямо к нему. Он остановил меня и спросил, что я делаю близ этого номера. Я ему объяснил, что ищу Фрэнка Пэттона и думаю, что он должен быть дома. Я представился офицеру и показал ему свою визитку. С ним была женщина, она живет по соседству. Выглядела так, будто сейчас вскочила с постели и впопыхах оделась, твердила, что плохо себя чувствовала, а в соседней комнате некая девушка подняла шум, что-то кричала и упоминала «счастливые ножки». Я это говорил вам по телефону.

— Ну а дальше?

— Потом полицейский с той соседкой что-то обсудил, и ему наконец удалось открыть дверь. Он нашел там Пэттона мертвым. Ему вонзили в грудь огромный кухонный нож. И я немедленно связался с вами, чтобы узнать, что мне надлежит сделать для Маджери…

— А как вы узнали, что Маджи в этом замешана? — поинтересовался Брэдбери.

— Я видел ее. Она выходила из того здания, как раз когда входил я. Она как-то виновато выглядела. В ее глазах был страх, когда я взглянул на нее. На ней было белое пальто, белая шляпка… Но вы все это должны держать при себе.

— Ну разумеется, — заверил Брэдбери. — Но почему вы с ней не переговорили?

— Я же не знал ее, даже не имел представления, кто эта девушка. Когда она проходила мимо, выглядела напуганной, и, когда соседка рассказывала фараону о некоей девушке, поднявшей столько шума в ванной по поводу собственных ножек, я подумал вдруг: это и была Маджи…

— Но что она могла делать в ванной? — спросил Брэдбери.

— Да почем я знаю. Пэттон был обнажен, халат наполовину надет… Может, он пытался кое-что сделать, а Маджи закрылась от него в ванной?

— Потом Пэттон полез к ней, и она ударила его ножом?

— Нет, — ответил Мейсон, — тело лежит не в ванной, а рядом. Возможно, девушка была в ванной, а Пэт-тону удалось открыть дверь… Может, у них завязалась борьба, и она в целях самозащиты ударила его… Но есть еще одна версия: пока она была в ванной, кто-то проник в комнату и убил Пэттона!

— Дверь была заперта? — спросил Брэдбери.

— Конечно. Разве я не говорил, что полицейский пошел за швейцаром или дежурным портье, чтобы открыть дверь?

Тогда, если дверь была закрыта, как же можно было войти туда, пока Маджи сидела в ванной?

— Да очень легко. Кому хоть раз удалось проделать подобный фокус, все это вовсе не сложно…

— А детектив Пол Дрейк был там? — спросил Брэдбери.

— А детектив Пол Дрейк должен был выехать за мной следом, — ответил Перри Мейсон. — Мы встретились с ним на Найнс-энд-Олив, продумали наш план и решили, что Пол поедет после меня минут через пять. Дрейк был на своей машине, а я на такси. У меня не было возможности с ним переговорить. Видно, когда он подъехал туда и увидел полицейского с той соседкой, сообразил, что дело неладно, и предпочел остаться в тени. Во всяком случае, я так понимаю его неявку на нашу маленькую частную секретную операцию…

Занавес отодвинули, появился официант с заказами. Брэдбери налил себе виски, кинул круглый, медузообразный лед, плеснул туда же имбирного пива, помешал все это вилкой и выпил полстакана в три глотка.

Перри Мейсон внимательно осмотрел бутылку вина, понюхал ее горлышко, налил себе стаканчик, отломил горячего французского хлеба, намазал его маслом, откусил и прихлебнул выдержанного марочного красного вина.

— У вас что-то еще было? — рассеянно спросил официант.

— Пока все, — ответил Брэдбери. — Вы не присмотрите, чтобы нас не беспокоили? Официант кивнул.

— Я вам все рассказал, — закончил Перри Мейсон.

— А теперь мне нужно кое-что сообщить вам.

— Да? — Мейсон покосился в сторону официанта. В ответ Брэдбери кивнул.

— Ну, давайте, — сказал Мейсон. Официант вышел и закрыл за собой занавес.

— Прежде всего, — не спеша начал Брэдбери, — мне нужно, чтобы вы поняли одну вещь. Я не хочу, чтобы Маджи узнала о моем участии в этом деле, что бы ни случилось…

— Конечно, — кивнул Мейсон, отламывая себе еще французского хлеба.

— Кроме того, мне нужно, чтобы Маджери Клун выпуталась из этой истории, кто бы ни был в ней замешан…

— Да-а, вы мне такого еще не говорили.

Брэдбери наклонился вперед и пристально посмотрел на Мейсона.

— Поймите меня, адвокат. Я не хочу путаницы вокруг этого. Я хочу, чтобы Маджери Клун выпуталась из этой истории, что бы там ни было. — Брэдбери говорил с какой-то безумной силой, словно колдун произносил свои заклинания…

Перри Мейсон поднял стакан вина и вдруг внимательно, даже сосредоточенно посмотрел на Брэдбери.

— Гм?

— Я люблю ее больше жизни, — продолжал Брэдбери. — Я бы все сделал для нее… Мы с вами оба не знаем всех обстоятельств этого дела, но я определенно не хочу, чтобы Маджери Клун оказалась в опасности. Я готов от всего мира защищать ее… Меня не остановит любой, от кого ее нужно защитить…

— Ну? — сказал Перри Мейсон, все еще держа в руке невыпитый стакан вина.

— Мне бы хотелось знать, долго ли вы стучали в дверь перед там, как появился полицейский? — поинтересовался Брэдбери.

— Минуту-две. А что?

— Вы помните точно время, когда он появился?

— Нет, я не смотрел на часы.

— Это, конечно, можно будет выяснить.

— Наверное, — ответил Мейсон и поставил стакан на стол. — Продолжайте, Брэдбери, я вас слушаю.

— Интересно, во сколько было совершено убийство, учитывая и час, когда вы добрались до комнаты… Время может сыграть очень важную роль.

— Да, может, — согласился Перри Мейсон.

— Мне кажется смехотворной версия, что Маджи была в ванной, а кто-то убил Фрэнка Пэттона, и после всего этого вновь оказалась заперта дверь…

— Почему?

— Во-первых, мне трудно поверить, что у Маджери был свой ключ от комнаты Пэттона. Возможно, Маджери Клун пыталась запереться в ванной, Фрэнк Пэттон ворвался к ней, между ними произошла стычка, и Маджи убила его, тогда она была бы последней, выходившей из дверей.

— Да, ну и что?

— Может, дверь и не была заперта, поскольку у Маджери Клун нет ключей, а мертвец не в состоянии этого сделать… С другой стороны, если Маджери Клун была в ванной, а Пэттон пытался проникнуть туда, но так и не смог, и тут вдруг кто-то вошел в комнату, убил его, а потом вышел и, как вы полагаете, запер дверь… Но как же тогда Маджи вышла?

Перри Мейсон задумчиво наблюдал за Брэдбери. — Значит, может быть единственное объяснение, — продолжал Брэдбери, — что Маджери Клун выбежала из ванной, пока, например, двое мужчин дрались. В таком случае Маджери бы увидела убийцу и, несомненно, смогла бы узнать или хотя бы описать его…

— А потом? — спросил Перри Мейсон.

— Потом убийца сделал бы свое дело и покинул комнату. Возможно, он даже заметил Маджери Клун, когда она в панике убегала или когда выходила из ванной, или в коридоре, или в лифте.

— Кстати, Брэдбери, вы — очень хороший детектив. Вы правильно ведете ниточку.

— Я просто хотел произвести на вас впечатление, — тихо сказал Брэдбери, глядя в стол. — И то, что я приехал из маленького городка, не значит, будто бы я отступлюсь… Не нужно меня недооценивать, адвокат…

Теперь Перри Мейсон рассматривал своего собеседника с интересом и неким уважением.

— Идите к шутам, Брэдбери, — сказал он, грея в руке стакан с вином. — Я не собирался недооценивать вас.

— Спасибо, адвокат, — сказал Брэдбери, поднял свой стакан с виски и допил его до конца.

Перри Мейсон некоторое время наблюдал за ним, потом отхлебнул из своего стакана и заново наполнил его.

— Вы закончили? — спросил он.

— Нет. У меня есть еще версия. Не сомневаюсь, если Маджери Клун видела убийцу, она знала его, потому-то и не смогла закричать, чтобы не выдать своего знакомца…

— Вы думаете о докторе Дорэе? — спросил Перри Мейсон.

— Точно, — ответил Брэдбери.

— Слушайте, может, вы и правы. Я видел, как Маджери Клун выходила из здания. Через некоторое время я поднялся в лифте на третий этаж и прошел по коридору к номеру Фрэнка Пэттона. Но по пути я никого не встретил, а пока не появился полицейский, я стоял у двери, следовательно, в комнате, когда я подошел, уже никого не было… Значит, убийца мог спуститься по лестнице, пока я ехал в лифте. Я ведь встречал доктора Дорэя. Я бы узнал его, если бы встретил там…

— А окна? — спросил Брэдбери. — Как расположены окна в спальне?

— Да, есть окно, но ведет на пожарную лестницу.

— Вот, — многозначительно поднял палец Брэдбери.

— Но, — стал возражать Мейсон, — если в комнате был доктор Дорэй и если Маджери Клун, выбежав из ванной, ринулась за дверь этой проклятой комнаты, почему же Дорэй закрыл комнату и скрылся через окно?

— Это мы и должны выяснить.

— Да, — согласился с ним Мейсон, — когда у нас на руках будут акты, нам придется много чего выяснить. Вы же понимаете, Брэдбери, что физически невозможно воспроизвести картину преступления, тем более когда нет развернутого веера фактов…

— Я все прекрасно понимаю, — сказал Брэдбери, — но то, чем располагаем, как-то не совпадает с тем, что произошло на самом деле…

— Так этим совмещением мы и займемся в суде в процессе обвинения!

— Я бы хотел сейчас, — по-мальчишески нетерпеливо сказал Брэдбери.

— В таком случае вы думаете, что к убийству причастен Боб Дорэй, и только он?

— Буду с вами откровенен. Да, думаю, так. Я уже говорил вам, это — опасный человек. Я, как пес, нюхом чую, что только он замешан в убийстве, и уверен, что Маджери Клун постарается не выдать его, если это ей удастся.

— Вы думаете, она его любит?

— Да нет, скорее им восхищена… Возможно, напридумывала себе, что влюблена… Вы понимаете разницу, адвокат?

— Я понимаю, — тихо ответил Мейсон.

— Кроме того, — продолжал Брэдбери, — тем самым Маджери Клун приносит себя в жертву, чтобы дать Дорэю шанс. Хочется верить, что это не так. Я вам объяснил понятно?

— Более чем, — ответил Перри Мейсон. Брэдбери налил себе еще виски и смешал с имбирным пивом.

— Что бы ни случилось, — веско сказал он, — ради доктора Дорэя Маджери не должна жертвовать собой!..

— Значит, вы хотите, чтобы я наглядно продемонстрировал любезной публике, что убийство — дело рук доктора Дорэя? — спросил Перри Мейсон.

— Наоборот. Это я внушаю вам свое предположение, что Дорэй либо замешан в убийстве, либо совершил его… И я, наверное, попрошу вас заняться доктором.

— Что? — откинулся назад Перри Мейсон. Брэдбери медленно кивнул:

— Я попрошу вас заняться Дорэем.

— Но если я буду представлять его интересы, я ведь сделаю все, чтобы его выпутать!..

— Это понятно, — меланхолично сказал Брэдбери. У Перри Мейсона пропала всякая охота к еде. Теребя угол скатерти, он неотрывно смотрел на Брэдбери.

— Нет, — сказал он тихо, — не думаю, что когда-то смогу недооценить вас, Дж.Р. Брэдбери.

— Теперь, адвокат, — сказал Брэдбери, улыбаясь, — когда мы прекрасно понимаем друг друга, можем приступить к ужину.

— Кто и может, — усмехнулся Мейсон, — а кто и должен связаться с конторой. Наверняка там рыскают какие-нибудь сыщики…

— А что им нужно? — поинтересовался Брэдбери.

— Ну, может, они уже знают, что я был в том доме, желают расспросить, зачем я туда мотался, и так далее.

— Вы им много скажете?

— Я ничего не скажу о вас, Брэдбери. Я буду держать вас в стороне…

— Это хорошо, — одобрил Брэдбери.

— Но если у меня будет возможность упомянуть в газетах о романе Маджи с доктором Дорэем, я сделаю это.

— Зачем?

— Вы — умный человек, Брэдбери, и я могу быть с вами откровенным. Вы — мужчина в возрасте, намного старше Маджери Клун; у вас есть деньги. Маджери сейчас в незавидном положении, и первая же газета самыми сочными красками живописует ее как легкомысленную красотку, оттеснившую на конкурсе других девушек с красивыми ножками, попавшую в беду в погоне за славой, а тут еще и богатый пожилой ее поклонник затесался в историю, отыскивая ее… Это произведет совершенно плоское и дурное впечатление, нежели иная, романтическая версия…

— Какая?

— Такая, что Маджери Клун, существо чистое, провинциальная ослепленная красавица, попала в город, где все ее иллюзии полностью развеялись, а доктор Роберт Дорэй, начинающий дантист, чуть ее постарше, забросил свою практику, назанимал, сколько смог, денег и кинулся за ней вдогонку… Здесь представляется уже другая картина — любовная история молодых людей…

— Понимаю, — покорно опустил голову Брэдбери.

— В данном случае вы находитесь в невыгодном положении, — продолжал Перри Мейсон, — из-за конкурса прелестных ножек. Газеты запросто раздуют, как дешевый бульварный роман, ее дело, опубликуют довольно смелые фотографии Маджери Клун, привлекут внимание читателей, но это будет вовсе не та реклама, какая нам нужна.

Брэдбери медленно покачал головой:

— Есть одна вещь, адвокат, которую мы должны с вами оговорить.

— Какая?

— Не думайте, что вам придется извиняться передо мной за будущие ваши действия, адвокат. Работайте, как вам удобно, — здесь Брэдбери посмотрел на Перри Мейсона испытующим взором. — Но учтите, я любого достану, только чтобы помочь Маджери! Любого, вы поняли?

Перри Мейсон вздохнул, вылил в стакан остатки вина, отломил хлеба и намазал на него толстый слой масла.

— К шутам собачьим, — удовлетворенно сказал он, — вот теперь я узнал вас, Брэдбери.