Онлайн чтение книги Бриллианты вечны Diamonds Are Forever
4. Что здесь происходит?

В патрульной машине сержант Данквертс был погружен в собственные мысли, поэтому весь путь вдоль Стрэнда, вдоль по Чансерилейн и Холборну прошел в молчании. На Гэмаджис они повернули налево в Хаттен-Гарден, и машина затормозила у красивого белоснежного портала Лондонского алмазного клуба.

Вслед за своим спутником Бонд пересек тротуар и остановился перед массивной дверью, украшенной надраенной до блеска медной пластиной с надписью «Бриллиантовый дом» и ниже — «Руфус Б. Сэй. Вице-президент, европейский филиал». Сержант Данквертс позвонил. Дверь открыла красивая девушка-еврейка, которая и провела их через застекленную коврами прихожую в отделанную деревянными панелями приемную.

— Господин Сэй будет с минуты на минуту, — произнесла она безразличным тоном и вышла, закрыв за собой дверь.

В приемной было роскошно и, благодаря горящему, несмотря на сезон, камину, жарко как в тропиках. В центре комнаты на темно-красном ковре стоял круглый стол и шесть стульев розового дерева стиля «шератон», которые, по оценке Бонда, стоили по меньшей мере тысячу фунтов. На столе были разложены свежие журналы и несколько копий кимберлейских «Алмазных новостей». При виде них у Данквертса загорелись глаза, и он, подсев к столу, начал листать июньский номер. На каждой стене в позолоченных рамах красовались изображения цветов. В картинах было нечто настолько объемное, что Бонд подошел к одной из них и принялся ее изучать. Оказалось, что это были вовсе не картины, а покрытые стеклом ниши, в которых стояли совершенно одинаковые ватерфордские вазы со свежими цветами.

В комнате было очень тихо, если не считать гипнотизирующего тиканья больших напольных часов и едва слышного шума голосов из-за находящейся напротив выхода двери. Раздался щелчок, дверь приоткрылась и послышался голос с сильным иностранным акцентом, настоятельно увещевавший кого-то:

— Ну, мистер Грюнспан, пазему фи так волновайтесь. Фсе ми хотим заработать, да? Паверьте мне, етот прекрасен камен обашелся мне ф десять тысяча фунтоф. Десять тысяча! Фи не фьерите мне? Клянусь фам. Слофо чести. — Ответом было настороженное молчание, и тогда последовала заключительная ставка. — Болше тофо! Спорю на пять фунтоф!

Раздался смех.

— Ну и штучка же вы, Вилли, — сказал голос явного американца. — Но этот номер не пройдет. И рад бы вам помочь, но камню этому красная цена девять тысяч. Ну еще сотню сверху только для вас. Лучшей цены вам на Улице не найти.

Дверь открылась и в проеме показались будто сошедший с театральной сцены американский бизнесмен в пенсне и поджатыми губами и маленький беспокойного вида еврей с большой красной розой на лацкане пиджака. Видимо то, что в приемной находились люди, оказалось для них полнейшей неожиданностью, и, бормоча под нос «Простите, извините» ни к кому конкретно не обращаясь, американец чуть ли не бегом выпроводил своего компаньона и захлопнул дверь.

Данквертс подмигнул Бонду.

— Вот вам весь алмазный бизнес как на тарелочке, — сказал он. — Это был Вилли Бихринс, один из самых известных независимых маклеров Улицы. Думаю, что другой — это один из торговцев Сэя. — Он вновь уткнулся в свой журнал, а Бонд, подавив желание закурить, вновь принялся разглядывать «картины».

Внезапно мягкая, тикающая, роскошная тишина взорвалась. В один и тот же момент в камине рассыпалось прогоревшее полено, напольные часы пробили половину четвертого, дверь распахнулась, и в приемную вошел крупный темноволосый человек. Сделав два шага, он остановился и стал внимательно разглядывать находящихся в приемной.

— Меня зовут Сэй, — грубо сказал он. — Что здесь происходит? Что вам здесь надо?

Дверь сзади него было открыта. Сержант Данквертс поднялся, вежливо, но решительно обошел человека и закрыл ее. Затем он вернулся на середину комнаты.

— Я — сержант Данквертс из спецслужбы Скотланд-Ярда, — сказал он тихо и примирительно. — А это, — показал он на Бонда, — сержант Джеймс. Я веду расследование по делу о краже алмазов. Помощник комиссара подумал, — его голос стал прямо-таки бархатным, — что вы могли бы нам помочь.

— Да? — спросил Сэй. Он с презрением переводил взгляд с одного из этих нищих ищеек на другого, поражаясь тому, что они осмелились нарушить его покой. — Продолжайте.

Пока сержант Данквертс, тон которого показался бы любому уголовнику угрожающе-ласковым, рассказывал поминутно заглядывая в маленькую черную записную книжечку, свою историю, пересыпая ее оборотами вроде «в шестнадцатых...» и «тут нам стало известно...», Бонд без стеснения изучал господин Сэя, что впрочем, не производило на последнего никакого впечатления, как и вкрадчивый тон сержанта Данквертса.

Господин Сэй был крупным, массивным мужчиной, твердым как кусок кварца. У него было квадратное лицо, угловатость которого подчеркивали его короткие, торчащие ежиком, жесткие черные волосы и отсутствие баков. Брови у него были черными и прямыми, взгляд черных глаз — пронизывающий и решительный. От был чисто выбрит, рот казался узкой длинной и прямой щелью. Квадратный подбородок и массивная челюсть довершали портрет. Он был одет в просторный черный однобортный костюм и белую рубашку с тонким как шнурок ботинка черным галстуком, прикрепленным у воротника золотой булавкой в виде копья. Его длинные руки, расслабленно висевшие вдоль туловища, заканчивались огромными кистями, также покрытыми черными волосами. Ноги, обутые в дорогие черные туфли, были размера 47-го.

Бонд оценил его как жестокого, сильного человека, преуспевшего в сдаче множества непростых экзаменов в университетах жизни, где, казалось, он продолжал учиться и по сей день......

— а вот в каких камнях мы заинтересованы больше всего, — завершал свою речь сержант Данквертс. Он опять заглянул в свою черную книжицу. — «Весселтон», 20 карат, два бриллианта чистой воды по 10 карат каждый, «Желтый премьер», 30 карат, «Топ кейп», 15 карат, и два «Кейп юниона» по 15 карат. — Он сделал паузу. Затем поднял голову и дерзко посмотрел господину Сэю прямо в глаза. — Не попадал ли в ваши руки, господин Сэй, или в руки ваших людей в Нью-Йорке какой-нибудь из этих камней? — мягко спросил он.

— Нет, — отрезал Сэй. — Не попадал. — Он подошел к двери и открыл ее. — А теперь — до свидания, господа.

Не обращая больше на них внимания, он решительно вышел из комнаты, и они услышали, как он поднимался по лестнице. Наверху открылась и с грохотом захлопнулась дверь. Наступила тишина.

Сержант Данквертс невозмутимо убрал свою книжицу в жилетный карман, взял шляпу и вышел в холл, а оттуда — на улицу. Бонд следовал за ним.

Они сели в патрульную машину, и Бонд назвал адрес своей квартиры рядом с Киндз-роуд. Как только машина тронулась, сержант Данквертс сбросил маску официальности. Когда он повернулся к Бонду, глаза его хитро блестели.

— Я, знаете ли, получил немалое удовольствие, — радостно сказал он. — Не часто попадаются такие твердые орешки как этот. А вы, сэр, узнали что хотели?

Бонд пожал плечами.

— Честно говоря, сержант, я и не знаю, чего хотел. Но уже и то хорошо, что удалось как следует разглядеть этого Руфуса Б. Сэя. Забавный человечек. Только я всегда представлял себе торговцев алмазами несколько иначе.

Сержант Данквертс радостно хихикнул.

— Сэр, — сказал он, — если Сэй торгует бриллиантами, то я готов съесть свою шляпу.

— Почему вы так говорите?

— Все очень просто, — улыбнулся сержант Данквертс. — Когда я перечислял пропавшие камни, я назвал «Желтый премьер» и два «Кейп-юниона».

— Ну и что?

— Дело в том, сэр, что таких камней в природе просто не существует.