Онлайн чтение книги Джентльмен в черной маске
Глава 18. ДЖЕН СМИТ ПОЯВЛЯЕТСЯ СНОВА

На второй день процесса зал суда был до отказа набит людьми. Джемс Лейсингтон Морлек поднялся по лестнице, ведущей в зал. Алые мантии судей, шелковый пояс шерифа и расшитое золотом одеяние судьи на фоне белого зала представляли собой красочную и яркую картину.

Судья опустился в кресло и наклонил голову, увенчанную седым париком. Взглянув на обвиняемого, он вслушивался в показания полицейских, время от времени прерывая их вопросами.

А в общем, он производил впечатление человека скучающего. Джемс даже заметил, как он пытался подавить зевок, прикрыв рот каким-то документом.

После допроса последнего свидетеля прокурор поднялся со своего места.

— Вам, стало быть, угодно вызвать свидетелей, мистер Морлек? — обратился к Джемсу судья.

Тот отказался от адвоката и сам допрашивал свидетелей.

— Нет, милорд. Я не вызвал свидетельницу — телефонистку со станции Нью-Кросс, ибо это излишне: полиция признала, что меня вызвали по телефону. Более того, установлено время вызова и час моего ареста. Самый опытный преступник не в силах в столь непродолжительное время проникнуть в дом, а тем более — ограбить его. Кроме того, кто докажет, что найденные у меня огнестрельное оружие и воровские инструменты принадлежат мне, а также сможет указать, когда и где я их приобрел? Полиция утверждает также, что я — опытный банковский взломщик, на совести которого множество ограблений.

— Полиция лишь утверждает, что вас подозревают во взломе. Ваш голос узнал ночной сторож из Депозитного банка — вот и все, что упоминалось о вашей прежней преступной деятельности, — перебил его судья.

— Господа, — продолжал Морлек, — допустим, я — гроза всех банков. В таком случае, не кажется ли вам довольно странным, что я польстился на хранящиеся в доме драгоценности весьма незначительные по стоимости, а представляющие лишь историческое значение? Неужели вам не бросается в глаза несуразность моего поведения при попытке ограбления? И чего ради пошел бы я на дело, если всего неделю назад похитил из банка очень крупную сумму денег? Если предположить, что банк ограбил я, а не кто-то иной.

Зал оживился.

Молодая женщина, сидевшая среди прочей публики наверху, не сводила глаз с судьи и внимательно следила за ходом процесса. Стиснув в руке носовой платок, она тщетно пыталась заглушить биение своего сердца.

— Предупреждаю вас: все сказанное вами не облегчит вашу участь, — проговорил судья.

— Ничто из того, что я сказал или скажу, не может также и отягчить моей участи, — спокойно продолжал Морлек. — Я только прошу суд допустить на мгновение, будто я опытный взломщик, и решить — виновен я или нет. Полиция подозревает меня, учитывая мое сомнительное прошлое, а я хочу оправдать себя. Допустим, я — Черный. Разве он работает так непрофессионально, как действовал я в Блекгете? Каковы мотивы для того, чтобы забраться в дом? Я сообщил о телефонном разговоре — разве мои показания не подтвердились? Таким образом, я утверждаю: мой арест организовал, проявив чрезмерное рвение, инспектор Марборн.

После речи Морлека слово взял прокурор, а затем — судья, и слова его привели присяжных в большое смятение:

— Я не сомневаюсь: у Джемса Морлека достаточно темное прошлое. Не сомневаюсь и в том, что он и есть неуловимый взломщик — Черный Человек. Но я нисколько не сомневаюсь также, что к делу об ограблении в Блекгете он не имеет никакого отношения. А сомневаюсь я в правдивости показаний основных свидетелей — Марборна и Слоона. Они предъявили нам ряд улик, но улики эти представляются мне недостаточно вескими. Я предполагаю, что налет на дом в Блекгете подстроен, чтобы заманить в ловушку известного преступника. Поэтому, господа присяжные заседатели, необходимо оправдать обвиняемого. Но я предупреждаю вас, — добавил он, обращаясь к Джемсу, — что в следующий раз, когда Джемс Лейсингтон Морлек предстанет передо мной по обвинению во взломе, я приговорю его к пожизненному тюремному заключению.

Джоан показалось, что Джемс вздрогнул, услышав угрозу судьи, но тут же с достоинством выпрямился в ожидании приговора присяжных.

— Не виновен! — торжественно объявил старшина присяжных.

Морлек покинул скамью подсудимых и направился к двери. Публика с любопытством разглядывала его, свободного гражданина Англии, а почтенный седовласый господин вежливо обратился к нему:

— Я очень рад. Все так благополучно закончилось для вас.

Джемс улыбнулся.

— Благодарю вас, мистер Уэллинг, я не сомневаюсь в искренности ваших слов. Все было подстроено.

— И мое мнение таково, — поспешил заверить Уэллинг и обратился к Марборну, мрачно поглядывавшему исподлобья: — Вы слышали, Марборн, что сказал судья? Это не сулит вам ничего хорошего.

— Он сам не понимал, что говорил, — заявил сыщик оскорбленным тоном.

— Вы отстранены от должности, — сказал Уэллинг, — так же, как и ваш приятель Слоон. В среду зайдите в полицейское управление и сдайте обмундирование.

Джемс краешком уха уловил слова Уэллинга: он догадался, чем вызвано это распоряжение.

— Простите, мистер Морлек… — донеслось до него.

Он обернулся и увидел перед собой изящно одетую девушку. Она протянула ему дрожащую руку:

— Я так рада, мистер Морлек, так рада…

Он пожал ее руку и улыбнулся:

— Я вас видел в зале наверху во время судебного процесса. Я очень рад, что все позади…

Джемс не знал, о чем говорить с этой любезной девушкой, но ее внимание и участие тронули его. Любуясь ее красотой, он добавил:

— Я надеюсь, вы не думаете обо мне слишком хорошо. Возможно, что быть преступником очень интересно, но их жизнь мало похожа на житие святых.

— Героем я вас вовсе и не воображала, — спокойно ответила девушка.

Джемс хотел еще что-то сказать, но внимательный взгляд полицейского заставил его прервать разговор; он боялся навлечь подозрение на свою собеседницу.

— Полагаю, нам пора расстаться, — заметил он.

Девушка собрала все свое мужество.

— Вы не откажетесь посидеть со мной за чашкой чаю? — спросила, наконец, она. — Здесь неподалеку, на Ньюгет-стрит, есть ресторанчик… Мы сможем там отдохнуть.

Морлек колебался.

— Благодарю вас, — ответил он, немного помолчав.

— Вы знаете, что должны быть мне признательны? — спросила девушка, когда они вышли на улицу.

— Я должен быть вам благодарен? — изумленно переспросил Джемс.

— Да. Однажды я послала вам очень важное письмо.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Послали мне письмо? А как вас зовут?

— Я Джен Смит.

— Джен Смит? — снова переспросил Джемс. — Так значит, это вы послали мне письмо с предупреждением о том, что Ральф Гамон что-то замышляет против меня?

Она кивнула.

— Вы знаете Гамона? Он ваш друг?

— Нет, — решительно возразила девушка, — но мне приходилось встречаться с ним. Он часто приходит к нам в деревню, в Крейз, — поспешила добавить она.

— Ах, вы живете в Крейзе? Но я что-то вас не припомню.

— Мне кажется, вы вообще никого не замечаете, — сухо заметила девушка. — Вы нелюдимый человек, а на нас, простых людей, вообще не обращаете внимания.

В это время ресторан, как обычно, пустовал. Джоан, а это конечно, была она, выбрала столик в одной из ниш и велела подать чай. Джемс искренне удивился, как умело его новая знакомая обошлась с прислугой. Тщетно ломал он себе голову, кто эта привлекательная девушка, и как могло случиться, что он ее до сих пор не замечал.

— Вы давно живете в Крейзе? — спросил он.

— Я там родилась, — прозвучало в ответ.

— Откуда вам стало известно, что Гамон что-то замышлял против меня?

— Я слышала об этом от моей приятельницы, живущей в замке.

— Я очень благодарен лорду Крейзу за внимание, — вполголоса произнес Морлек. — Но, вздумай я поблагодарить его лично, явившись в замок с визитом, вряд ли старый лорд обрадуется. У него, кажется, есть дочь?

Джен Смит утвердительно кивнула головой.

— Я где-то слышал о ней. Говорят, она очень красива и умна, с возвышенной и романтической душой.

Джен скривила губы.

— Не слышала ничего подобного, — ответила она. — Насколько мне известно, это вполне рассудительная и серьезная девушка.

Наконец, лакей подал горячий ароматный чай, и Джен налила Джемсу чашечку. Морлек внимательно следил за ее движениями.

Неожиданно ее тон изменился, и она сказала:

— Мистер Морлек, я полагаю, события последних дней — достаточно поучительный урок для вас.

— Вы говорите о суде?

— Да.

— Вы правы. Это для меня предупредительный сигнал. Я недооценивал Гамона и в то же время переоценил способности Марборна. Его попытка поймать меня продумана не слишком тонко. И как я купился на телефонный звонок?

Девушка пристально взглянула на него.

— Впредь будете ли вы дружны с законом? — спросила она. — Насколько мне известно, ваша жизнь протекала бурно и довольно удачно — вы сколотили себе целое состояние. Необходимо ли продолжать заниматься столь опасным ремеслом?

Джемс не сразу ответил ей. Ее голос, движения показались ему знакомыми. Где он встречал эту девушку? Где он слышал ее голос?

— Я узнал вас! — неожиданно воскликнул он. — Вы та самая девушка, пострадавшая от молнии во время грозы?

Она смутилась.

— Совершенно верно, — призналась Джен. — Но вы ведь не разглядели тогда моего лица?

— Да, но ваш голос мне запомнился. Певучий и мягкий, его невозможно забыть.

Щеки девушки залились румянцем.

— Но тогда вы мне сказали, что гостите в замке, — продолжал Джемс, — а сегодня пытаетесь меня уверить, что живете в деревне.

— Я солгала вам, — холодно заявила Джоан. — Если вы настаиваете, чтобы я сказала вам правду, то извольте: я служу прислугой в замке.

— Вы — прислуга? — недоверчиво переспросил Джемс.

— Разумеется. Я горничная и, уверяю вас, на хорошем счету.

— В этом я не сомневаюсь, — поспешил заверить Морлек. Он перевел взгляд на ее руки, и Джоан мысленно порадовалась, что ее пальчики скрывали перчатки.

— Так вот откуда вам все известно! Но в любом случае я вам очень благодарен. Скажите, а вы по-прежнему служите в замке?

— Нет, меня уволили, — продолжала лгать девушка. — За то, что я так поздно вернулась в ту памятную грозовую ночь. — И решив, что тема становится несколько щекотливой, она поспешила перевести разговор на другое: — Но вы больше не будете совершать преступлений?

К ее удивлению, он расхохотался.

— Разумеется, после предупреждения судьи вы оставите банки в покое? Неужели вы так безрассудны, что возьметесь за прежнее ремесло?

Морлек продолжал хохотать.

— Я вижу, милая барышня, вы недооцениваете радости и удовольствия, которые оно мне доставляет. Иначе не потребовали бы от меня с таким легким сердцем отказаться от взломов. Судья строг и справедлив, но следует ли придавать большое значение его словам. Кроме того, в Олд-Бейли уголовные дела ведут шесть судей. Поэтому, при существующей в Англии системе, вряд ли я попаду к судье, уже предупреждавшему меня однажды.

Но девушка не разделяла его безудержного веселья.

— Неужели никто на свете, — заговорила она, — не может убедить вас покончить с преступным прошлым? Например, кто-нибудь из родственников, или какая-нибудь девушка…

— У меня нет на свете ни родственников, ни друзей. Быть может, это звучит несколько напыщенно, но так оно и есть, и, признаюсь вам откровенно, нисколько меня не печалит. С вашей стороны, мисс Смит, проявлять участие к судьбе преступника — очень мило, — голос его чуть дрогнул, — я отдаю должное вашему благородному порыву, но у меня своя дорога и я буду идти по ней, пока не достигну того, чего тщетно добиваюсь вот уже несколько лет. А теперь простите, но вы находитесь в обществе вора гораздо дольше, чем допускают приличия. Вам пора домой. Вы сейчас живете в Лондоне?

— Да… Я гощу у друзей, — смущенно ответила она.

— Вот и отлично.

Морлек расплатился, и они покинули ресторан. Но не прошли и двух шагов, как девушка неожиданно решила вернуться. Джемс последовал за ней.

— Там, напротив, стоит мужчина. Я не хочу с ним встречаться, — сказала она.

Джемс выглянул в окно и увидел на противоположной стороне улицы Ральфа Гамона. Тот направился к одному из домов напротив ресторана и скрылся в подъезде. Морлек успел заметить: Гамон чем-то сильно расстроен И Джемс догадывался — чем.