Казалось, нескончаемая дорога из Марселя в Париж, которую Мария преодолела почти вслепую и с тяжелой головной болью, выбила клин клином: она перестала думать о Михаиле.
Через неделю Мария полностью избавилась от насморка и рези в глазах. Все эти дни она валялась часов до трех в постели, потом пила кофе, помогала Николь выбирать наряды для очередного раута, а потом тупо, бездумно ждала до глубокой ночи, когда Николь с Шарлем возвратятся домой.
- Шарль нарасхват, я в восторге! - хвасталась Николь. - В Париже мы с Шарлем нарасхват! А сидим в этой дыре Тунизии, и жизнь проходит, а здесь все кипит и все нам рады! Боже мой, Боже мой, неужели скоро опять в нашу дыру?! - Как всегда, в речах Николь были такие перепады мгновенно меняющихся настроений, такая игра, что смотреть на ее богатую мимику и слушать, как замечательно владеет она голосом, было одно удовольствие. Тем более что от возвратившейся после очередного светского приема Николь так тонко пахло духами "Ирфе" для темноволосых. Мария не могла нарадоваться вернувшемуся к ней обонянию - все вокруг, наконец, приобрело еще одно измерение - такое важное, такое живое!
- Тебе бы на сцену, - выслушав дежурные причитания Николь, посоветовала однажды Мария.
- Я там уже была, - в тон ей отвечала Николь. - А вот тебе пора показаться в свет. Хочешь в "Гранд-опера"?
- Смотря что идет. - В голосе Марии прозвучало сомнение: пока ей явно никуда не хотелось.
- Недавно была премьера в постановке вашего русского - "Аделаида, или Язык цветов" на музыку Равеля. Сейчас ваш русский - главный в "Гранд-опера", на него все молятся.
- Сергей Лифарь?
- Да, да, Серж. Я не запоминаю ваши русские фамилии.
- Вся Франция запоминает, а ты не запоминаешь? - с легкой издевкой в голосе спросила Мария. - Придется запоминать, если, конечно, хочешь быть светской дамой в Париже.
- О, если в Париже, то я и китайские запомню! - засмеялась Николь. - Ну что, пойдем на вашего Сержа?
- Пойдем. Но пока ты учи русские балетные фамилии: Дягилев, Лифарь, Спесивцев, Павлова, Фокин, Баланчин, Мясин, Нижинский, Нижинская… Учи, подруга, а потом я тебе еще подскажу. - Мария обожала пикироваться с Николь. В болтовне с ней возникали то чувство ребячливой свободы и радости, то взаимопонимание с полуслова, что дорогого стоит.
Театр "Гранд-опера" помещался в одном из тех здания, что поражают воображение с первого взгляда и навсегда остаются в памяти как один из символов города. Высокие арочные окна и массивные пилоны нижнего этажа со стоящими перед ними изваяниями; множество декоративных элементов по всему фасаду; второй этаж с громадными прямоугольными окнами, обрамленными высокими парными колоннами; роскошный интерьер самого театра, знаменитая большая белая лестница…
Поднявшись с Николь и Шарлем по широкой беломраморной лестнице, Мария увидела в трех шагах от себя знакомое лицо. Направляясь в театр, она была уверена, что на спектакле русского балетмейстера обязательно встретит русских, но о такой встрече она и мечтать не могла…
Если бы Александр Сергеевич Пушкин знал, какая красивая будет у него правнучка, то порадовался бы от всей души. Стройная, с высокой прической, подчеркивающей замечательный овал лица, белизну открытых плеч, еще молодую шею, она и здесь, среди множества блистающих красотою дам была очень заметна, приковывала к себе взгляды многих.
- Здравствуйте, Анастасия Михайловна, - поровнявшись с дамой, сказала Мария по-русски.
- Здравствуйте, - доброжелательно, но неуверенно отвечала та, вежливо приостанавливаясь.
- Я Мария Мерзловская, мы познакомились на первом русско-французском балу в 1928 году, я… - Мария задохнулась от смущения.
В приветливых карих глазах Анастасии Михайловны мелькнуло недоумение, а потом она вдруг взглянула на Марию пытливо, цепко и вспомнила ее.
- О, графиня, конечно, я вас помню! Я даже помню, что Коко Шанель одобрила ваш экстравагантный наряд.
Анастасия Михайловна говорила правду, иначе бы не назвала ее графиней. И тут же мелькнула мысль, что вспомнила ее Анастасия Михайловна по фотографии с Коко Шанель во французской газете. Фактически она процитировала подпись под фотографией: "Коко Шанель одобряет экстравагантный наряд русской графини Мари Мерзловска".
Натянуто улыбаясь, Николь и Шарль стояли рядом.
- Анастасия Михайловна, - осмелела Мария, - позвольте представить мою названную сестру Николь и ее мужа генерала Шарля - губернатора Тунизии. Я ведь теперь тоже живу в Тунизии…
- Как интересно, - учтиво и безразлично сказала правнучка Пушкина. - Тунизия - это у нас где?
- Это Северная Африка, район бывшего Карфагена.
- Очень занятно, - непринужденно заметила Анастасия Михайловна. - И что вы там делаете? Вышли замуж за местного бея?
- Нет, я строю дороги и реконструирую порты Бизерты и Туниса.
- Потрясающе! Я горжусь нашими русскими женщинами!
Спасительный первый звонок разрядил неловкую паузу, зрители хлынули в зал на две тысячи человек.
- Графиня Зия де Торби. - Правнучка Пушкина протянула руку сначала Николь, а затем ее мужу.
Генерал ловко поцеловал поданную ему холеную руку леди Зии.
- Позвольте и мне представить мужа, - сказала леди Зия по-французски. Она полуобернулась, и тут же из-за ее плеча выдвинулся высокий, сухощавый мужчина с очень молодым сероглазым лицом и седеющими висками. Мария перед этим и не видела его - она никого не видела и не слышала, кроме Анастасии Михайловны.
- Баронет Гарольд Огастес Уэрнер!
Баронет церемонно раскланялся.
И снова возникла пауза.
- Было приятно познакомиться, - почти дружески улыбнулась Николь графиня Зия де Торби, перевела взгляд на одетого во фрак генерала Шарля и добавила: - Вам к лицу штатское, генерал. Наш сын тоже военный, в прошлом году вышел из училища. - Лицо ее осветила горделивая материнская улыбка.
- Поздравляю, - сказал Шарль.
Раздался второй звонок.
- Нам в правые ложи. - По очереди кивнув Марии, Николь и Шарлю, графиня Зия де Торби взяла своего мужа под руку.
Зрители спешили к своим местам.
- А нам в левые, - огорчилась Николь. - Какая милая дама! - сказала она Марии, когда правнучка Пушкина и ее муж отошли на достаточное расстояние. - И тоже настоящая графиня?
- Графиня?!- саркастически усмехнулась Мария. - Она прежде всего правнучка великого русского поэта Пушкина.
- Ну это не очень интересно, - вяло промолвила Николь.
- Много ты понимаешь! Но тогда я скажу тебе, что она дочь внука русского царя Николая Первого.
- О-о! Это другое дело!
- Нет, это как раз чепуха! Главное, что она правнучка Пушкина.
Дрогнул занавес, и гудящий зал стал затихать. Мария почти не смотрела на сцену, а только в сторону противоположных лож, туда, где сидела Анастасия Михайловна - леди Зия де Торби.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления