Вторник

Онлайн чтение книги Дневник пани Ганки
Вторник

Ну вот, случилось худшее, чего можно было ожидать!

Постараюсь рассказать обо всем спокойно и складно. Я вернулась с бала где-то после шести утра, поэтому спала почти до часу. Когда встала, Яцека уже не было дома. Я выпила слишком много шампанского, и поэтому у меня немного болела голова. Решила не выходить из дому до вечера, а, следовательно, и не переодеваться. Позвонив нескольким знакомым, я уже собиралась сесть за свои заметки, когда пришел Юзеф и доложил, что в прихожей ждет посыльный с письмом, которое ему велено отдать мне лично.

В первое мгновение я подумала, что это Тото придумал для меня какой-то новый сюрприз. Он любит такие нелепые неожиданности. Ничего плохого я не предчувствовала.

В прихожей стоял обыкновенный посыльный: старый сгорбленный человек с седой бородой и с красной шапкой в руке. Я даже и не взглянула бы на него, если бы он не сказал:

— Может, уважаемая пани сделает милость и закроет дверь? Я оглянулась. Действительно, дверь в кабинет осталась открытой. Я немного забеспокоилась.

— А зачем ее закрывать?

— Сейчас объясню, уважаемая пани. Я посмотрела на него с недоверием, однако подумала, что такой старичок не может иметь никаких плохих намерений. Когда я закрыла дверь, он протянул ко мне руки и шепнул:

— Ганечка!..

Я чуть не вскрикнула от испуга и отскочила назад. Как я вспоминаю, мне показалось, что передо мной сумасшедший. Нет, вы только представьте себе: сгорбленный старикан, неряшливый на вид, с грязными седыми волосами, протягивает руки и шепчет мне, словно мы состоим с ним в интимных отношениях. А вдобавок еще у него красные воспаленные глаза. Какой ужас!

— Ты не узнаешь меня? — спросил он.

И тут я его узнала. Это был Роберт. Но как он изменился! Какие тяжелые невзгоды он должен был перенести, чтобы так постареть независимо от грима. А грим! Я могла бы часами присматриваться к нему и не понять, что это он.

— Ты не узнаешь меня? — снова спросил он.

От страха и удивления у меня даже голос пропал. Руки у меня дрожали.

— Узнаю, — еле проговорила я.

— У меня мало времени, любимая. Я пришел забрать то, что ты вынула из сейфа. В другой раз, примерно через два или три дня, я позвоню тебе. Пакеты у тебя?

Я кивнула головой:

— Конечно.

Сердце мое стучало, как молот.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Вот и прекрасно. Я тебе бесконечно благодарен. А теперь, Ганечка, поспеши, пожалуйста. И постарайся принести пакеты так, чтобы никто в доме не увидел. Это для меня очень важно. Где они у тебя?

— В спальне. В комоде.

— Ну, так поспеши.

Ноги мои подкашивались, голова шла кругом. Как назло, я не могла найти ключик от комода. Прошло почти пять минут, пока я вынула пакеты и вернулась в прихожую.

Он встретил меня чуть ли не с гневом.

— Что ты так долго делала? Сейчас же говори, что делала! Где у вас телефон?

Он больно сжал мою руку. Я была так потрясена, что не знала, как на это реагировать.

— Пусти меня, — прошептала я. — Я искала эти пакеты. Где-то делся ключ от комода.

— Где у вас телефон? — зашипел он, еще сильнее сжав мою руку.

— Тут рядом, в кабинете.

Он смотрел мне в глаза с яростью и ненавистью. Вид у него был ужасный. Сколько жестокости в этом человеке! Он грубо оттолкнул меня и зашел в кабинет. Только убедившись, что телефон действительно там, он несколько успокоился и стал вскрывать пакет. Вдруг у него вырвалось страшное проклятие, и он со злостью швырнул пакет на пол. По ковру рассыпались обрезки газет. Вне себя от ярости, он посмотрел на меня и произнес сквозь зубы:

— А все из-за тебя. Почему ты не пошла в банк в тот день, когда получила мое письмо? Они успели найти и подменить. Почему не пошла сразу?

Он двинулся ко мне, и я просто из страха соврала:

— Но я пошла. Сразу…

— Врешь! — почти крикнул он. — Ты пошла на другой день в одиннадцать. Я был дураком, что доверил тебе это дело!

Он пнул ногой разбросанные газеты и сказал:

— Впрочем, теперь уже все это не имеет значения. А теперь слушай: ты должна молчать, как могила. Если выдашь, что я здесь был, убью тебя без малейшего сожаления. Учти, что я умею держать свое слово, поняла?

— Поняла.

— Никому не скажешь?

— Никому.

Он погрозил мне кулаком и добавил:

— Запомни!

Потом повернулся и, даже не попрощавшись, вышел.

Трудно найти слова, чтобы рассказать, что со мной произошло. Знаю одно: я совершенно поверила первому ошеломляющему впечатлению. Ведь этот человек еще недавно был совсем другим. Вместе с внешностью он изменил и свой характер. Он, который умел одаривать меня самыми прекрасными ласковыми словами, сегодня разговаривал со мной, как со злейшим врагом. Смотрел на меня, как на бездушную отвратительную вещь. В те минуты я понимала только это. Меня охватил какой-то безграничный пронзительный стыд — стыд за поруганную честь, стыд за собственную доверчивость, стыд за то, что я могла верить этому человеку.

Он вел себя со мной, как с прислугой. Даже хуже.

С грохотом закрылась наружная дверь, и этот звук вернул меня к действительности. Не знаю, зачем я побежала в гостиную, не знаю, проснулась ли во мне жажда немедленной мести, или это был просто бессознательный порыв. Знаю только, что я отчетливо помнила наставления майора. Надо было подойти к окну и условленным способом приподнять занавеску. Правда, помнила я и то, что надзор за моими окнами, очевидно, давно уже прекращен. Я не видела на улице никого, кто следил бы за ними. Вместе со стремлением наказать Роберта, родилась и досада на майора. Почему за ним не следили? Вот теперь могли бы его схватить.

Еще никогда в жизни не испытывала я такого потрясения. Я чувствовала себя совершенно опустошенной, жестоко обиженной, униженной. Значит, он врал, что любит меня, подло меня обманывал! Он видел во мне лишь орудие для своих гнусных махинаций. И теперь я была счастлива, что хотя бы эта его махинация не удалась. Он заслужил это. Заслужил, чтобы его схватили.

«Что делать?» — думала я лихорадочно.

Я уже хотела бежать в кабинет, чтобы позвонить майору, но тут же осознала, что они все равно не успеют.

Именно в этот момент я увидела Роберта внизу. Он переходил улицу. Вдруг от толпы прохожих отделился приземистый дородный пан и направился к нему.

И тут произошло нечто страшное. Роберт молниеносным движением выхватил из кармана револьвер. Раздался выстрел, за ним второй и третий.

Прохожие панически бросились врассыпную. Теперь я увидела, что из машины, стоявшей поодаль, какой-то мужчина в коричневой шляпе тоже начал стрелять. Роберт метнулся в сторону и побежал к перекрестку. За ним гнались уже двое или трое мужчин. Они стреляли в него, а он то и дело оборачивался и отстреливался. Выстрелы звучали непрерывно, откуда-то издалека доносились свистки полицейских. Я открыла окно и высунулась наружу.

На углу Роберт, по всей видимости, увидел полицейских, бежавших ему наперерез, и на мгновение остановился. Этого было достаточно. Видимо, в него попало несколько пуль сразу, потому что он упал, как подкошенный. На снегу вокруг него быстро начало расплываться красное пятно крови.

Я вздрогнула и отошла от окна. Мне стало дурно. В глазах замелькали красные точки. Вся комната вокруг меня закачалась. Я еле дошла до дивана и упала без чувств.

Только через час меня нашла там прислуга. Накрывая на стол в столовой, Юзеф заметил, что из-под двери гостиной тянет холодом. Он догадался, что в гостиной открыто окно, и зашел туда. Все так испугались, что сейчас же побежали за врачом. Но пока пришел врач, горничная привела меня в чувство. Хуже всего было то, что я больше часа пролежала в выстуженной комнате, одетая в легкий халатик. Уж насморк будет наверняка. Вот только бы не присоединился еще и грипп. Я так не люблю болеть! Когда у меня насморк, я не могу показываться на людях, так как у меня сразу краснеет кончик носа.

К счастью, до возвращения Яцека я успела настолько прийти в себя, что убрала из кабинета обрезки газет, которые разбросал Роберт. Сразу же после этого я легла в постель.

Весь дом растревожен уличной стрельбой. У каждого свои сведения. К счастью, никто не связывает этого происшествия с посыльным, который был у меня. Да, впрочем, его видел только Юзеф. А так как Юзеф выбежал на улицу уже тогда, когда все закончилось, то я могу не бояться его длинного языка. Он утверждал, что на улице подстрелили мужчину, который хотел ограбить ювелирный магазин. Горничная уверяла, что это была какая-то любовная драма, потому что один пан стрелял в женщину, которая шла в обществе другого мужчины. Экономка слышала от очевидцев, что это было нападение на полицейского. А кухарка доказывала, что произошла обычная драка между пьяницами.

Следовательно, с этой стороны я могла быть спокойна. К тому же Яцек, придя домой обедать, не проявил большого интереса к этому случаю. Его встревожило лишь то, что я потеряла сознание, и он упрекал меня, что во время стрельбы я выглядывала в окно.

— Ведь ты могла поплатиться за свое любопытство серьезным увечьем, — сказал он.

Хорошо, что он должен был вернуться на какое-то заседание. Мне надо было побыть одной. Надо было собраться с мыслями и обдумать эти потрясающие события.

Постепенно я пришла к выводу, что в первое мгновение несправедливо осудила Роберта так строго. В конце концов, его поведение вполне понятно. Можно очень любить кого-то, но в минуту, когда человеку угрожает смерть, не совладать со своими чувствами и сказать что-то обидное или даже грубое. Когда пришел Роберт, я еще не осознавала толком положения, в котором он оказался. Подумать только: в грязной одежде посыльного, с приклеенной бородой и в парике бродить улицами и знать, что первый попавшийся прохожий может посягнуть на твою жизнь.

А тут еще его постигло такое разочарование. Он надеялся найти свои вещи, рисковал ради этого головой, а когда вскрыл пакет, увидел там жалкие обрезки газет. Надо быть ангелом, чтобы при таких обстоятельствах владеть собой.

Нет, я определенно осудила его несправедливо. Теперь я вспомнила, что он приветствовал меня на удивление сердечно и, только обнаружив обман, взорвался гневом.

А не попрощался просто потому, что, как видно, предчувствовал опасность, которая нависла над ним. Да и неудивительно. Увидев, что содержимое пакета подменено, он легко мог догадаться, что следят и за человеком, вынесшим пакет из банка. То есть за мной. А если за мной следят — так он, наверное, мыслил, — то присматривают и за домом, в котором я живу.

Бедняга. Наверное, он чувствовал себя как затравленный зверь, которого подстерегают охотники.

Что с ним случилось? Убит он или только ранен? Горничная говорила, что его забрала карета скорой помощи. По этому можно судить, что он был еще жив. Но сколько крови было на снегу! Да и что ему, наконец, сулит жизнь? Все равно осудят на смертную казнь или пожизненное заключение, раз он был таким опасным шпионом. Может, и мне было бы куда лучше, если бы он умер. Кто знает, не вызвали бы меня в суд как свидетеля. Я скорее бы отравилась, чем скомпрометировала себя участием в таком процессе.

Вероятно, узнаю обо всем завтра из газет.

Беспокоит меня и собственная совесть. Виновна ли я, и в какой степени, в том, что произошло с Робертом? Видимо, я имею право считать, что стала лишь невольной причиной его несчастья. Потому что если бы я даже ничего не дала знать полковнику, события и так пошли бы тем же путем. Если бы я сама пошла в банк, как требовал в письме Роберт, они бы все равно следили за мной и за моим домом. И это закончилось бы только тем, что меня признали бы сообщницей шпиона. И я бы погибла.

Нет, я ни в чем не могу себя упрекнуть. И как же меня радует, что Роберт ушел из моего дома, ничуть не подозревая меня в связях с полковником. Насколько тяжелее было бы ему умирать, если бы он знал, что женщина, которую он любил, вошла в сговор с его преследователями.

Мне даже пришло в голову, что Роберт рисковал жизнью не только ради того, чтобы забрать свои пакеты. Что там в них было? Какие проекты фабрики, деньги? Кто же из-за таких мелочей будет подвергать себя смертельной опасности?

Хотя он и не сказал мне этого, но теперь я уверена: главная причина его возвращения в Варшаву было желание увидеть меня. Он же ясно сказал, что зашел лишь на минуту, но на днях будет иметь возможность видеться со мной дольше. А взрыв чувств, который произошел потом, вполне оправдан. Ведь надо учесть и то, как повела себя я сама. Была так потрясена, что не удосужилась даже ни на одно теплое слово.

Он имел все основания подумать, что меня напугал его приход, что я недовольна им. И это разозлило его еще сильнее. Нужно уметь заглянуть мужчине в душу, чтобы понять истинные причины его поведения. Большинство женщин на это не способно. Если бы я была заурядная натура с неразвитым интеллектом, я наверняка осталась бы при своих первых впечатлениях и порицала бы его, того, кто перед лицом ужасной опасности пробрался сюда, чтобы увидеть меня.

Теперь я понимаю, почему надо так осторожно судить других.

В шесть измерила температуру. Мое предсказание сбылось. Тридцать семь и пять десятых. А поскольку меня все время лихорадит, то нет сомнения, что жар усиливается. Хорошенькая история! Придется пролежать в постели несколько дней, а может, даже и неделю. Лишь бы это не обернулось серьезной болезнью. Правда, легкие у меня вполне здоровы, но кто знает… Мама очень испугалась и приехала ко мне, прихватив с собой доктора Яроцкого. Она верит только ему. Я тоже чувствую к нему полное доверие, а к тому же он очень милый.

Он очень тщательно осмотрел меня и сказал, что пока трудно предсказать, к чему это может привести. Однако он считает, что это будет обычный грипп, который быстро пройдет. Конечно, запретил мне вставать с постели и прописал лекарство. Но есть можно все и визиты принимать тоже. Последнее меня особенно радует, потому что лежу я в красивой пижаме из кремового шелка и выгляжу в ней очень мило. Среди знакомых в городе уже распространилась весть о моей болезни. Несколько человек звонили и спрашивали, как я себя чувствую. Это интересует их тем более, что все связывают мое недомогание с уличной стрельбой, о которой уже тоже успели узнать.

Если бы они только догадывались, если бы могли представить себе правду! Я сразу стала бы героиней дня. Но и так приятно чувствовать себя куда более значительной особой, чем думают другие. Имеешь превосходство над людьми, превосходство внутреннее.

С нетерпением жду следующего утра и газет. Правда, я могла бы и сегодня позвонить майору или полковнику и узнать, что случилось с Робертом. Но боюсь, чтобы они снова не предложили мне каких-то поручений. К тому же они могут предположить, что я переживаю за него. Уж лучше набраться терпения и ждать.

Тото, видимо, принесет мимозы. Иногда я подозреваю, что у него есть календарик с заметками, что и когда полагается дарить женщине. Такой себе учебник хорошего тона для тех, кто не умеет самостоятельно мыслить.

Право, просто удивительно, что меня может с ним что-то объединять. Объясняется это разве тем, что я читала недавно в «Трех сердцах» Мостовича. А именно: совершенство не ищет совершенства. Только женщина средних достоинств, стремится пополнить их высокими достоинствами мужчины. По правде говоря, соскучилась я за Мостовичем. Что он так долго делает там, в деревне? И когда, наконец, приедет? Мне так нравится его остроумие. Если бы даже он не был известным писателем, я, наверное, чувствовала бы к нему не меньше симпатии и сердечной привязанности. Нравится даже когда он немного посмеивается над моими умственными способностями, так как знаю, что в целом ценит их очень высоко. Просто он не любит показывать этого. Между нами сохранились эти полные очарования взаимоотношения свободной привязанности. Надо написать ему сегодня. Да, отличная идея. Напишу ему длинное письмо с просьбой, чтобы он приехал.

Заканчиваю, в передней звонят.


Читать далее

Тадеуш Доленга-Мостович. Дневник пани Ганки (Дневник любви)
ПРЕДИСЛОВИЕ 03.03.16
МОЙ ДНЕВНИК 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник, вечер 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Суббота 03.03.16
Суббота, вечер 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Суббота 03.03.16
Суббота 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Вторник 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Понедельник, вечер 03.03.16
Вторник 03.03.16
Четверг, вечер 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Суббота, вечер 03.03.16
Пятница 03.03.16
ЭПИЛОГ 03.03.16
Вторник

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть