Вторник

Онлайн чтение книги Дневник пани Ганки
Вторник

Между мной и Тото все кончено. И я очень этим довольна. Давно уже надо было это сделать. Вот как все произошло.

Я проснулась рано и включила телефон. В восемь пришел парикмахер, а через четверть часа раздался телефонный звонок. Я взяла трубку, но оказалось, что это Мирский. Он ничего не знал о нашей вчерашней ссоре с Тото и поэтому спросил, какие у нас (то есть у меня и Тото) планы на сегодня. Я сказала ему, что не знаю, так как Тото еще спит.

— Как это спит? — удивился он. — Ведь он час назад был у меня.

Я онемела. Итак, встал и не позвонил мне. «Ну, хорошо, — подумала я. — Ты обиделся, а извинишься сам». Я предложила Мирскому покататься на санях. Он с радостью согласился. В десять мы уже были внизу.

Когда мы проезжали мимо кинотеатра, нас обогнали сани. Я не поверила собственным глазам. В них сидел Тото рядом с мисс Норман. Тото смутился, но поклонился мне подчеркнуто холодно. А так как выдра смотрела в другую сторону, то я тоже позволила красноречивый жест: не шелохнулась. Мирский заметил, что я не поздоровалась, но ни о чем не спросил. Это было весьма тактично с его стороны.

Такого простить Тото я уже не могла. Он перехватил через край. Просто не могу описать, как я была зла. Мне он, конечно, безразличен, но ведь тут речь идет о моей чести. Так меня скомпрометировать! В первое мгновение я решила немедленно уехать прочь, однако, немного успокоившись, рассудила, что это было бы не в мою пользу. Тото мог бы подумать, что я им интересуюсь. Нужно остаться здесь еще хоть на пару дней. Плохо даже то, что я не ответила на его приветствие. Ну да ничего уже не поделаешь. Так и будет.

Вернувшись в гостиницу, я написала длинное и очень теплое письмо Яцеку. Это лучший человек, которого я знаю. Я даже готова простить ему его двоеженство. Во всяком случае, от него мне не приходится ждать таких неожиданностей, как от Тото.

Обедала я с Ларсеном. Как хорошо, что он пришел. Это очень облегчило мое положение. Но выдра была одна, а все мое общество шумно пировало в конце зала. Я притворялась веселой, и это видимо удивило моего партнера, поскольку он как раз рассказывал мне какие-то скучные вещи о России и о своих тамошних знакомых.

Тото, видимо, нарочно сел спиной к залу. Интересно, как он объяснил другим то, что мы не вместе. Наверное, придумал какую-то несусветную чушь. А впрочем, мне все равно. Я вернулась к себе, чуть не плача. Что-то неладно у меня с нервами. Да и не удивительно. Любая женщина на моем месте после таких переживаний уже сошла бы с ума. А тут еще этот Тото.

Наконец в пять он мне позвонил.

— Чем могу служить? — спросила я спокойно.

— Можно зайти к тебе на минуту? Я хочу поговорить с тобой.

— О чем? — спросила я таким тоном, который должен означать только одно: говорить нам не о чем.

Тото помолчал, тогда неуверенно сказал:

— Ну, надо же нам как-то поладить. Хотя бы для того, чтобы это не выглядело так дико. Для отвода глаз.

— Ну что же, ладно, — согласилась я. — Только с одним условием…

— А именно?..

— Обещай мне, что мы будем говорить только о том, каким образом закончить наше знакомство, и ни о чем другом.

— Обещаю тебе это.

Через пять минут он пришел. Впервые я присмотрелась к нему вполне беспристрастно. Не понимаю, как я могла иметь с ним что-то общее. Он просто вульгарный. Естественно, на определенном уровне. Но вульгарный. Живой образ банальности. Мог бы служить формой для изготовления таких же, как он, лиц, лишенных какого-либо внутреннего содержания, урожденных аристократов, шаблонно воспитанных и никчемных.

Он поклонился мне, но руки не протянул: видимо, боялся, что я не подам своей. Это опасение было не напрасно. Я показала ему на кресло и села сама.

— Собственно говоря, — начал он, — после того, как ты не поздоровалась со мной, я не должен разговаривать с тобой. Однако признай…

— По-моему, — перебила я его, — ты не должен был делать этого еще раньше.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что ты мог предупредить меня о спектакле, который устроил перед обществом, публично разгуливая с той дамочкой. Ты поступил так, что Мирский подумал обо мне бог знает что. Я выглядела в его глазах несчастным и покинутым жалким существом. Так не делают. Конечно, ты волен щеголять перед всей Криницей своими успехами у всех международных авантюристок, какие только есть на свете. Это твое дело. Но ты мог бы по крайней мере предупредить меня. Именно так я понимаю приличия.

— К сожалению, ты сама лишила меня такой возможности, — ответил он. — Вчера я раз пятьдесят тебе звонил. Ты даже не соизволила взять трубку. Несколько раз стучал в дверь. Ты не соизволила отозваться. Что же мне было делать?

— Мог позвонить утром…

— Да? Утром? А зачем? Лишь бы убедиться, что твое плохое настроение не прошло? Какая у меня была гарантия, что ты будешь так добра и захочешь со мной разговаривать? Я приехал к тебе и только ради тебя. Устал, не спал, а ты меня так принимаешь. Нет, моя дорогая. Я не имею в чем себя упрекнуть.

— Напрасно. Я так не считаю. Но это уже не имеет значения.

— Да, — вызывающе согласился он.

— Ну, а дальше что?

— Хотя нам себя и жаль… — начал он.

Я перебила его.

— Мне тебя нисколько не жалко.

— Ну ладно, все равно, как это назвать.

— Совсем не все равно. Если так, ты можешь сказать своим друзьям, что я просто в отчаянии.

— Ганка, — укоризненно посмотрел он на меня. — Ты же сам знаешь, что я никогда такого не сказал бы. Что я никогда и ни с кем не буду говорить о тебе иначе, чем с искренней симпатией.

— Я в этом совсем не уверена.

— Даю тебе слово. Не знаю, почему ты вдруг так возненавидела меня, но я сохраняю к тебе те же чувства, что и всегда.

Я подняла брови.

— Ах, вот это новость! У тебя были ко мне какие-то чувства? Никогда бы не подумала.

Тото нервно дернулся в кресле и сказал обиженно:

— Мы условились не говорить о прошлом.

— Это ты начал.

— Ну, хорошо. И довольно. Теперь я хочу предложить тебе поддерживать в дальнейшем такие отношения, которые не привлекали бы внимания. Ведь мы так часто встречаемся. Не говорю уже о Кринице, где живем в одном отеле, но и в Варшаве тоже. Зачем давать повод к сплетням? Надеюсь, это не будет тебе очень неприятно. Ведь приходится тебе здороваться со многими людьми, которые тебе безразличны, а то и несимпатичны. Так мы сможем избежать сплетен. А это самое важное. Я хочу лишь одного: сохранить видимость прежних отношений.

— Не знаю, как это будет выглядеть после всех твоих выходок. Хороша видимость, когда ты неожиданно публично набрасываешься на ту рыжую англичанку. А во время обеда не берешь на себя труд поздороваться со мной.

Он горячо возразил:

— Чтобы ты опять не ответила мне? Будь же справедлива. А если тебе досадно, что я провел немного времени с той пани, то я могу не делать этого.

— Мне? Мне досадно! Смех, да и только! Да что мне до того? Хотя бы ты родил с ней кучу детей… Твое самомнение переходит всякие границы. Как будто мне нечего делать, кроме как беспокоиться о том, что ты за кем-то ухаживаешь, или добиваешься чьего-то расположения?

Он был страшно зол, но молчал. Поэтому я заявила:

— Хорошо. Я согласна на твое предложение. При встречах будем вести себя, как прежде. Разумеется, только в присутствии посторонних. Но запомни: никого мы не обманем, если одновременно ты будешь выставляться напоказ с той женщиной. Кстати, это жертва немного бы тебе стоила. Я пробуду здесь самое большее день или два.

— Это мне вообще ничего не будет стоить, хотя бы потому, что я сегодня уезжаю.

— Уезжаешь? — удивилась я. — Почему?

— Странный вопрос. Ведь я приехал сюда только ради тебя.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— А она? Она тоже уезжает?

Он заметно смутился.

— Понятия не имею. Откуда мне знать?

— Это было бы интересное стечение обстоятельств, — засмеялась я.

— Что? — возмутился он. — Ты подозреваешь, что мы с мисс Норман сговорились и едем вместе!

— Это меня не интересует, — пожала я плечами.

— У тебя нет сердца.

— О нет, мой милый. Есть, даже в избытке. Уж если мне чего не хватает или не хватало, так это трезвого ума, чтобы не давала сердцу свободы там, где не надо. А ты никогда не ценил меня надлежащим образом.

Он возмущенно вскочил.

— Я не ценил? Я? Да будь справедлива, Ганка! Я никого и ничего не ценил в жизни так, как тебя. И ты это знаешь лучше меня.

Правду говоря, он таки был прав. Он слишком проявлял свою любовь ко мне. Во всяком случае, такое беспощадное наказание за эту свою выходку не заслужил. Конечно, я и мысли не допускала простить ему это. Он меня оскорбил, а причиненных мне обид я забывать не умею, хотя совершенно не мстительная. Я сказала:

— Допустим, так было на самом деле. Но мы собирались говорить только о соблюдении приличий. Так как же с этим?.. Не считаешь ли ты, что было бы неплохо, если бы я пошла ужинать с тобой и со всей твоей компанией?

— Как это ужинать? Ведь я уезжаю еще до ужина.

— Да. У тебя было такое намерение. Но ничто тебя не вынуждает к немедленному отъезду.

Он заколебался.

— Да конечно… Хотя с другой стороны… собственно… некоторые дела требуют моего присутствия в Варшаве… Должен приехать пан Голембиевский с отчетом. Я сам назначил ему на завтра… Неудобно…

— Пан Голембиевский приезжает раз в неделю, — холодно заметила я, — и сидит в Варшаве по несколько дней. Может подождать.

— Да, впрочем, есть и другие дела. Я хотел бы уехать сегодня.

— Так и уедешь. Не думай, что я задерживаю тебя. Но прекрасно можно сделать это и после ужина.

Он вертелся в кресле, словно насаженный на вилку. Теперь я ничуть не сомневалась, что здесь причастна мисс Норман. Как видно, он пообещал подвезти ее своей машиной. Этого я ни в коем случае не могла допустить. Это был бы для нее слишком большой успех.

— Я уже приказал упаковать мои вещи, — вздохнул Тото.

— Так свели распаковать.

— И предупредил, что освобождаю номер. А людей понаехало столько, что его уже, видимо, кто-то ждет. У меня не будет где переночевать.

— А зачем тебе ночевать? Ведь ты уедешь до ночи. Я решила не уступать. Пусть та выдра знает, что мое слово здесь еще что-то значит. Тото был очень обеспокоен. Он неуверенно поглядывал в мою сторону и в душе, наверное, проклинал себя за то, что напросился на разговор со мной. Я знала, что ему не хватит смелости открыто настаивать на своем. Ненавижу этого мямлю. Настоящий мужчина на его месте просто заявил бы: «Я никогда не меняю своих намерений. Если ты хочешь сохранить видимость, пожалуйста. Спустимся сейчас же вместе к вечернему чаю и всем покажемся».

Тото крутил пуговицы на пиджаке и молчал.

Я спросила:

— Ну, вот и все, что мы должны обсудить. Не так ли?

— Да. Но… С этим моим отъездом…

Я притворилась возмущенной:

— Как? Ты делаешь проблему из нескольких часов?.. Требуешь, чтобы я для виду не порывала с тобою, чтобы хлопала глазами перед всеми после той обиды, которую ты мне нанес, а сам не можешь поступиться такой мелочью и отложить поездку до вечера?! — Я встала и решительно добавила: — Впрочем, мне все равно. Разговор окончен. Если я приду ужинать и не застану тебя в ресторане, то буду считать, что тебе эта видимость ни к чему. Тогда, конечно, я вправе буду объяснить причины нашего разрыва знакомым как здесь, так и в Варшаве.

Я кивнула ему, повернулась и вышла в спальню.

Честно говоря, я не знала, как поступит Тото. Направляясь на ужин, была даже взволнована: что же меня там ждет?

В коридоре второго этажа я увидела картину, наполнившую меня искренней радостью. Я чуть не рассмеялась вслух: слуга вносил в номер мисс Норман ее чемоданы. Я обратилась к нему:

— К панне Норман кто-то приехал?

— Нет, пани, — ответил он. — Эта дама намеревалась уехать, а теперь передумала и остается. Поедет ночным поездом.

Ишь, авантюристка! Думала, что достаточно ей пальцем поманить, чтобы выхватить Тото у меня из-под носа. Не так это просто, моя дорогая! Интересно, что придумал Тото, чтобы оправдаться перед ней, какую побасенку придумал? Но где ему с его дипломатией! Видимо, ее не обманешь никакими уловками, а даже если и так, то достаточно ей будет увидеть меня за одним столом с Тото, чтобы все понять. А вечером пусть себе мирно едет, потому что я твердо решила задержать Тото в Кринице на весь завтрашний день.

Тото сидел растерянный, подавленный и смирный у большого стола в конце зала. Видимо, ждал уже давно, и Мирский и другие также были на своих местах. Когда я приблизилась к их столу, они встали и не слишком убедительно выразили свою радость «по поводу улаживания конфликтов». Я обратилась к Тото так, будто между нами ничего не случилось:

— Я страшно голодная. И с удовольствием выпила бы рюмочку рябиновки или еще чего на твой выбор.

Он был так потрясен моим непринужденным поведением и улыбкой, что с трудом извлек из себя несколько невнятных звуков. Пришел в себя только под конец ужина.

Мисс Норман вообще не спустилась вниз. Вероятно, ужинала в номере, или, может, от досады у нее пропал аппетит. Пусть знает, что я не какая-то глупая девчонка. И если даже в этой мелочи ей не удалось добиться своего, придется ей считаться со мной как с серьезной противницей и в более важных делах.

Мы просидели в баре внизу до трех часов ночи. Ну и наивный же этот Тото! Он совсем раскис, забыл о своем отъезде и ел меня глазами, как в лучшие времена. Поклялась бы головой, что он уже лелеял большие надежды. Хотела бы я видеть его лицо, когда он узнал, что я пошла спать. Я вышла на минутку из бара, предупредив, что сейчас вернусь. Но, конечно, не вернулась.

Я долго прислушивалась, не постучит он в мою дверь, но как видно, он все понял и даже носа не показал.

Завтра вечером уедем вместе.


Читать далее

Тадеуш Доленга-Мостович. Дневник пани Ганки (Дневник любви)
ПРЕДИСЛОВИЕ 03.03.16
МОЙ ДНЕВНИК 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник, вечер 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Суббота 03.03.16
Суббота, вечер 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Суббота 03.03.16
Суббота 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Вторник 03.03.16
Среда 03.03.16
Четверг 03.03.16
Пятница 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Вторник 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Воскресенье 03.03.16
Понедельник 03.03.16
Понедельник, вечер 03.03.16
Вторник 03.03.16
Четверг, вечер 03.03.16
Пятница 03.03.16
Суббота 03.03.16
Суббота, вечер 03.03.16
Пятница 03.03.16
ЭПИЛОГ 03.03.16
Вторник

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть