Онлайн чтение книги Долго ли?
XII

Ее остановил скрип двери, Настенька, покачиваясь, выползла на середину комнаты, залепетала и направилась к Мартынычу.

Анна Каранатовна сердито на нее обернулась.

— Вот она, обуза-то, Иван Мартыныч, легка на помине. Сказано тебе — сиди там!.. сказано или нет?

Девочка этого окрика не испугалась и подошла к Мартынычу. Он погладил ее по головке и сказал:

— Занятная она у вас!

— Уж больно надоела. Ступай, ступай, а то нахлопаю!

Ребенок, как ни в чем не бывало, заковылял в свою комнату. Мать проводила его до двери все теми же сердитыми глазами.

— Вот ведь, подите, — сказала она, оборачиваясь к гостю, — свое детище, а иной раз видеть не могу.

Мартыныч как-то сначала с недоумением поглядел на Анну Каранатовну; но тотчас же сделал мину человека, тонко понявшего смысл возгласа.

— Это действительно так; только ведь она ни в чем неповинна.

И он указал глазами на дверь, куда вышла Настенька.

— Знаю, а все тошно бывает смотреть на нее!

Мартыныч ничего не возразил, только расправил усы и немного опустил глаза. Анна Каранатовна отвела голову в сторону.

— Много раз, Анна Каранатовна, — начал первый Мартыныч, — желательно мне было с вами об этом поговорить, но знаете ли… такое дело-с…

— От вас все будет приятно выслушать, Иван Мартыныч, — с ударением откликнулась Анна Каранатовна.

— Я только так, со стороны, Анна Каранатовна, — смелее продолжал Мартыныч, — кто вас узнает как следует, всякому обидно станет видеть этакое ваше собственное угрызение…

Глаза Анны Каранатовны остановились на собеседнике: его тонкой фразы она не поняла.

— То есть, я, собственно, говорю, — пояснил Мартыныч, — хотя бы насчет этой самой девочки; известное дело, были в младости… долго ли поверить человеку… а потом…

— Чего потом, — вырвалось у Анны Каранатовны, — один срам!..

— Именно-с, коли позволите начистоту сказать, для девицы, которая себя как должно понимает… И тут одна дорога-с…

Опять глаза Анны Каранатовны выразили недоумение, и даже больше, чем в первый раз.

— Такая девица, — продолжал Мартыныч, — всякого может осчастливить, а, стало, и законный брак тут все прикроет.

В ленивых глазах Анны Каранатовны опять что-то проскользнуло; она слегка покраснела и тотчас же застучала чашками.

— Как это вы говорите, — очень тихо заметила она, совсем отвернув голову, — я вас не понимаю, Иван Мартыныч; если это насчет Настеньки, то хотя бы я и вышла за кого, разве кто станет ей родным отцом? Опять же, хоть бы и выискался хороший человек, все же она будет сбоку припека, без племени; а пойдут от мужа-то законного дети — один укор себе, и между ребятишками попреки… да и перед людьми зазорно.

— Ну, это вы напрасно-с! — вскричал Мартыныч и весь выпрямился. Кудерьки его запрыгали на лбу и правая рука сделала выразительный жест. — Позвольте вам на это возразить-с, Анна Каранатовна!

— Да как же, Иван Мартыныч? — спросила, подняв высоко брови, Анна Каранатовна. Во взгляде ее было и недоумение, и желание услыхать что-нибудь такое, что ей совершенно еще неизвестно.

— На это, я вам доложу, Анна Каранатовна, немного нужно благородных чувств иметь: раз девушку полюбивши, на ее родное дитя станешь смотреть, как на свое кровное… Не знаю, как другие, а я это очень могу понять-с, хотя в таком именно разе и не приводилось еще быть. Это — первое дело-с. Стало, каков будет отец, так у него и в семье порядок пойдет. Теперича, если я дите моей жены понимаю, как свое, то как же мои собственные дети посмеют его в чем укорять или поносить?..

Мартыныч так горячо проговорил все это, что правая его рука выделала в воздухе что-то вроде вензеля.

— Ну, я с вами спорить не стану, — все еще выжидательно проговорила Анна Каранатовна, — да ведь никому языка не привяжешь, Иван Мартыныч!.. у такой вот девочки законности… как бы это сказать… не будет.

— И это можно исправить, Анна Каранатовна.

— Что это вы!..

— Известное дело. Положим, оно больше между господ делается… но нынче — все господа, я так рассуждаю. Никому не возбраняется попытать счастья, испросить, по форме, милости — насчет законного…

Мартыныч затруднялся выбором слова; но Анна Каранатовна наклонением головы показала, что поняла его.

— Шутка сказать! — со вздохом добавила она.

— Дело бывалое-с, Анна Каранатовна, — с силою выговорил Мартыныч и поглядел на нее так, что она не выдержала этого взгляда. Лицо ее стало сначала задумчивее, а потом получило выражение унылой неподвижности.

— Все от вас, Анна Каранатовна, зависит, — точно про себя пустил Мартыныч и тотчас же начал раскуривать новую папиросу.