Как часто гнев заставляет людей отринуть то, что говорит им внутренний голос!
Когда закон и долг сливаются в единое целое, соединенные религией, – тогда человеку не дано действовать с полным осознанием себя. Он становится чем-то чуть меньшим, чем личность.
В будущее спрятаться нельзя.
Не записывай человека в покойники, пока сам не увидел труп. И помни, что даже тогда можно ошибиться.
Если речь идет об ошибках, то для самооправдания места уже не остается.
Высказана мысль или нет – но она реальна и имеет силу.
Камень тяжел, и песок весит немало; но гнев глупца еще тяжелее.
В пятнадцать лет он уже научился молчанию.
Порой у предрассудков бывают странные корни и еще более странные плоды.
Будь готов принять то, что дано тебе испытать.
Разум работает, как бы ни хотели мы сдержать его.
Грустно расставаться с людьми, а место – это всего лишь место.
Чувство величия преходяще. Оно непостоянно и непоследовательно. Отчасти оно зависит от мифотворческого воображения человечества. Человек, испытывающий величие, должен чувствовать миф, в который вплетена его жизнь. Он должен отражать то, что этот миф проецирует на него. И он должен быть прежде всего ироничным – ибо именно ирония удержит его от веры в собственное величие, она – единственное, что даст ему подвижность внутри себя. Без этого качества даже и случайное величие уничтожит человека.
Разум приказывает телу, и тело подчиняется. Разум приказывает себе – и встречает сопротивление.
Чтобы убить острием, особого мастерства не нужно, а вот убить лезвием – подлинное искусство.
Если бы желания были рыбами, мы бы все забрасывали сети.
Да не построишь машины, наделенной подобием разума людского.
Я не боюсь, я не должен бояться. Ибо страх убивает разум. Страх есть малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречу свой страх и приму его. Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня. И когда он пройдет через меня, я обращу свой внутренний взор на его путь; и там, где был страх, не останется ничего. Останусь лишь я, я сам.