Онлайн чтение книги Двор чудес
ИЗ СБОРНИКА «ПОРТРЕТ В РИФМОВАННОЙ РАМЕ». (ПАРИЖ, 1976). Основной массив стихотворений данного сборника был взят из сборника «Контрапункт», поэтому такие стихотворения не воспроизводятся повторно.

Я не только в стихах живу,

Я живу и впрямь, наяву

И меня нетрудно увидеть

Разглядеть, по статьям разобрать,

Чтобы после другим рассказать

Обо мне какой я была

В те года, что я здесь жила

Вместе с вами

На этой земле.

Но, конечно, как все очевидцы

Не запомните вы ничего.

Вот я шлю вам привет из Ниццы

И подарок на Рождество —

Мой портрет в рифмованной раме —

Сохраните на счастье его.

И вот слова —

Волнуясь и стыдясь —

Ложатся будто в первый раз

На белый лист бумаги,

Образуя

Волшебные узоры.

Слова соединяются влюбленно,

Как некогда в Раю

Адам и Ева

В блаженной, первозданной чистоте.

И музыка созвездий —

Таинственно и чудно —

Слова лишает будничного смысла

И превращает их

В стихи.

Я всегда была такой:

Ни с другими, ни с судьбой —

Временами очень злой—

Не вступала в пререкания —

Это ведь напрасный труд.

А в саду прозрачный пруд

И живет в нем золотая рыбка

Та, что исполняет все желания.

Да, я вижу — рыбка тут,

Вот ее волшебный след

В глубине жемчужно-зыбкой

Лунною блеснул улыбкой.

Наклоняясь над водой,

С чувством радостной беспечности,

Я прошу у рыбки золотой:

— Рыбочка, дружочек мой,

Дай дожить мне до ста лет

И прибавь еще кусочек вечности!

Нет, я не нахожу свои стихи

Прекрасными.

Как далеки они от тех

Стихов грядущих лет

Горящих звездами в моем воображении.

Я не воздвигла памятник себе

И даже эмигрантской, нищей славой

Увенчала я не была…

Я лишь беспомощно бросаю зерна

На тернии сегодняшнего дня,

Я только сею,

Жать придут другие

Те злаки, что произрастут из зерен

Посеянных моей рукой.

И значит все-таки

Жила я не напрасно —

Здесь на земле —

Стараясь в звезды превратить

Стихи.

Пустыня. Двугорбый верблюд.

И мы на верблюде вдвоем.

И сфинкс в песчаной дали

И голос твой шопотком:

– Пойми, я тебя люблю,

Мы счастливы быть могли

Тогда, и теперь и потом.

Но ты виновата кругом,

Но ты виновата во всем!..

– О чем ты толкуешь тут?

Я не виновата ни в чем —

Во всем виноват верблюд.

Отдать верблюда под суд!

Открытка — море и скала

И на скале три пеликана.

И я подумала:

Бодлер не прав,

Поэт не альбатрос, а пеликан —

Ведь отрывает он от сердца своего

Куски, сочащиеся, кровью,

Звенящие живою болью

И превращает их в стихи,

Кормя свои стихи собою,

Как кормит пеликан своих птенцов

Своею плотью.

Мне это ясно стало,

Так ясно, что себя я вдруг —

На мимолетное мгновенье —

Увидела зобастым пеликаном,

С широковейными крылами

Средь моря, на скале.

Со мною рядом

Увидела я тоже пеликаном

Вас, Игорь Чиннов, Вас недавно

Приславшего открытку эту мне.

И тут же рядом, на скале —

Совсем как на открытке —

Сидел и третий пеликан

Точь-в-точь такой же, как мы с вами

Но не поэт, а птица пеликан.

Об Офелии, о фее

Лира-Лир, о Лорелее

И еще о той комете

Хвост раскинувшей по небу.

И еще об этом лете,

Что уходит на потребу

Катастрофы бытия…

Я… Но что такое я?..

До чего мудреный ребус!

Мне не разгадать его

Даже в ночь под Рождество.

Но уже готов ответ

Глубочайшего прозренья,

Соломонова решенья —

В этом и сомненья нет:

«Я — строка стихотворенья

Посвященного судьбой —

С уваженьем — мне самой».

Вот я что! А я не знала,

Даже не предполагала

И теперь горжусь собой!..

Птица самолет. Светлая истома,

Сдвиг во времени-пространстве.

Хоть гораздо лучше мне жилось бы дома

«Муза дальних странствий»

Ты и мне знакома.

Беззакатный день. Вечер длинный-длинный

И пропеллера голос лебединый.

Звук звенит за звуком и за словом слово,

Как в стихотвореньях Гумилева

Из «Чужого Неба»…