Онлайн чтение книги Империя атома Empire of the Atom
Глава 4

Когда Олден в полдень на третий день после рождения ребенка Линнов вошел в большой храм Ковис, это был усталый, голодный человек. Эот был также загнанный человек, думающий только о бегстве. Он упал в кресло, предложенное младшим. И пока молодой человек осознавал ситуацию, Олден приказал никому не сообщать о своем присутствии, за исключением Горо, главного ученого храма Ковис.

— Горо отсутствует, — возразил младший. — Он совсем недавно отбыл во дворец правителя.

Олден начал снимать женское платье. Усталость быстро покидала его. «Отсутствует, — радостно думал он. — Это означает, что до возвращения Горо он главный ученый в храме. Для человека в его положении это как отсрочка смертного приговора.»

Он приказал, чтобы ему принесли еду. Занял кабинет Горо. И стал задавать вопросы.

Впервые узнал он объявленную народу единственную причину казней в храме Рахейнла. Олден обдумывал эту причину весь вечер, и чем больше он думал, тем больше негодовал. Он смутно сознавал, что мысли его очень радикальны, если не еретические; парадоксально, но он чувствовал также глубокую обиду из-за того, что богам нанесли такое сильное оскорбление в их храмах.

С абсолютной ясностью, в которой, однако, не было неверия, он знал, что боги сами по себе не проявят своего недовольства. Мысли беженца автоматически переключились на практические последствия. К концу вечера он уже рассматривал возможности.

С незапамятных времен боги одобряли некоторые процессы. Командиры и владельцы космических кораблей дарили храмам железо. После совершения предписанного церемониала это железо помещалось в непосредственной близости к закрытому божьему веществу и оставалось там ровно сутки. Через четверо суток — одни на каждого бога — энергия божьего вещества перемещалась в железо. Тогда его возвращали на корабль, где, также после соответствующих церемоний, помещали в металлический отсек. Там с помощью фотоэлектрических цепей — это приспособление также было известно с древних времен, как огонь, меч, копье и лук, можно было начать и прекратить серию взрывов заданной мощности. Когда использовалось достаточное количество таких металлических отсеков, самые большие из созданных людьми кораблей поднимались так легко, будто были сделаны из ничего. С самого начала времен божье вещество во всех замках содержалось в четырех различных помещениях. И было известно, что когда богов соединяют, они начинают сильно гневаться.

Олден тщательно взвесил небольшие количества каждого типа божьего вещества. Потом велел младшим перенести металлический цилиндр из испытательной камеры в сад в тылу храма. И тут ему пришло в голову, что остальные храмы тоже должны участвовать в протесте. Он знал, что шестеро из семи членов Совета ученых все еще во дворце, и у него было сильное подозрение, что их удерживают там насильно.

В богато украшенном кабинете Гора он написал приказ исполняющим обязанности главных ученых храмов отсутствовавших членов совета. Он приказывал делать то же, что и он сам. Он подробно описал свой план и кончил так: «Полдень будет часом протеста.» Каждое письмо было отослано с вестником-младшим.

У него не было сомнений. К полудню следующего дня он поместил зерна урана, радия, плутония и экса в систему фотоэлектрических реле. С безопасного, как он думал, расстояния нажал кнопку, последовательно соединившую все вещества. Когда удивительный и мощный экс присоединился к веществу, последовал страшный взрыв. За ним еще три. Только два храма не подчинились приказу беженца. И им повезло. Первый взрыв до основания разрушил храм Ковис, оставив лишь груду камней.

Ни в одном из четырех храмов не уцелел ни один человек. От Олдена не осталось ни клочка плоти, ни капли крови.

К двум часам у подножия дворцового храма собрались толпы. Дворцовая стража сдерживала напор, постепенно отступая к воротам, а окружение предводителя приготовилось к осаде.

Когда полчаса спустя ад был в самом разгаре, Джоквин, находившийся в городе и вернувшийся во дворец по туннелю, ведущему непосредственно через холм, попросил разрешения говорить с толпой. Лорд-правитель долго и внимательно смотрел на него. Наконец он кивнул. Толпа зашумела, когда ворота открыли, но солдаты сдерживали натиск. Джоквин протиснулся вперед. У него был скорее пронзительный, чем сильный голос, но площадка, выступающая из холма, была так искусно сооружена, что говорящий мог обращаться к толпе через множество мегафонов.

Прежде всего Джоквин развязал ленты и распустил волосы по плечам. В толпе поднялся крик: «Ученый, это ученый!»

Джоквин поднял руку. И наступившая тишина показала ему, что вспышка близка к концу. Толпа становилась управляемой.

Со своей стороны он не имел иллюзий относительно значения этой толпы, нападающей на дворец. Он знал, что уже посланы почтовые голуби в казармы трех легионов, расположенных сразу за городскими стенами. Скоро по улицам пройдут войска, проскачет кавалерия далеких племен, чей бог — гигантская мистическая птица Эрплен. Важно, чтобы толпа рассеялась до появления этих тренированных убийц.

— Жители Линна, — сказал он ясным, уверенным голосом. — Сегодня вы видели доказательство мощи богов.

Крики и стоны последовали за его словами. Потом снова наступила тишина. Джоквин продолжал:

— Но вы неправильно истолковали данные нам сегодня знаки.

На этот раз только молчание встретило его слова. Он овладел аудиторией.

— Если бы боги не одобряли лорда-правителя, — продолжал Джоквин, — они так же легко уничтожили бы дворец, как уничтожили четыре храма. Боги недовольны не лордом-правителем и его действиями. Некоторые ученые старались расколоть храмы на четыре отдельные группы, чтобы каждая группа поклонялась только одному богу. Это и только это — причина гнева богов.

Послышались крики:

— Твой храм тоже уничтожен.

Джоквин колебался. Ему совсем не хотелось становиться мучеником. Он видел два письма Олдена — в два храма, не подчинившиеся его приказу, — и лично уничтожил их. Теперь он не знал, как ему использовать то, что чисто механическое соединение божественного вещества производит взрыв. Но одно было несомненно. Боги не возражают против того, чтобы всем четверым поклонялись в одном храме. И поскольку только сохранение существующего положения оставляло храмы сильными, возможно, именно так боги выразили свое отношение.

Джоквин понимал, что его рассуждения — софизм. Но сейчас не время для утраты веры. Он опустил голову.

— Друзья, — покорно сказал он. — Каюсь, я был среди тех, кто отстаивал раздельное поклонение. Мне казалось, что боги будут приветствовать, если каждому из них будут поклоняться в особом храме. Я ошибался.

Он полуобернулся к дворцу, где его слушал гораздо более могущественный человек, чем вся эта толпа.

— Я знаю, что всякий, кто, подобно мне, верит в сепаратистскую ересь, отныне убежден, что только вместе можно поклоняться четверым богам. А теперь, чтобы не было больших неприятностей, идите по домам.

Он повернулся и медленно ушел во дворец.

Лорд-повелитель был человеком, признающим неизбежное.

— Остается один нерешенный вопрос, — сказал он позже. — Какова истинная причина, по которой ты хочешь сохранить жизнь ребенку моей невестки?

Джоквин просто ответил:

— Я давно хотел посмотреть, что произойдет, если ребенку богов дать нормальное обучение и воспитание.

И все. Но этого было довольно. Лорд-правитель сидел, закрыв глаза, и размышлял. Наконец он медленно кивнул.