Онлайн чтение книги Зло под солнцем Evil Under the Sun
9

Патрик Редферн опять греб к бухте Гномов. Его пассажирами были очень бледный Эркюль Пуаро, держащийся за живот, и Стефен Лейн. Полковник Уэстон направился к бухте через остров. Задержавшись в дороге, он добрался до пляжа в тот момент, когда днище лодки заскребло по прибрежной гальке. Полицейский в форменной одежде и другой полицейский в штатском двинулись навстречу начальнику полиции, как только увидели его. Уэстон уже начал расспрашивать их, когда пассажиры, высадившиеся из лодки, присоединились к маленькой группе.

— Я думаю, что здесь не осталось ни одного квадратного сантиметра, который я бы не обследовал, — сказал полицейский Филипс.

— Отлично. И что же вы нашли?

— Все вот здесь, сэр. Извольте посмотреть.

Находки были аккуратно разложены на большом плоском камне. В коллекцию входили ножницы, пустая пачка сигарет, пять жестяных крышечек, три обрывка веревки, несколько обгорелых спичек, старая газета, кусок курительной трубки, четыре пуговицы, кость от куриной ноги и флакон из-под масла для загара.

Уэстон взглянул на этот набор и сказал:

— Учитывая, что в наше время люди принимают пляжи за мусорную свалку, улов у нас бедный! Судя по этикетке, этот пустой флакон лежит здесь давно… да и все остальное тоже! Хотя, ножницы, похоже, совсем новые. Они блестят, значит, под вчерашний дождь они не попали. Где вы их нашли?

— Внизу у лестницы, сэр… И кусок трубки там же…

— Она, наверное, выпала из кармана у кого-то, кто спускался или поднимался по лестнице. Это вересковая трубка хорошего качества. Дорогая…

— Если память мне не изменяет, — вмешался Пуаро, — капитан Маршалл сказал нам, что он потерял свою.

— Маршалл здесь не при чем, — возразил Уэстон. — Не один он на свете курит трубку!

Искоса Пуаро наблюдал за пастором Лейном, который дважды сунул руки в карман и дважды вынул ее пустой.

— Вы ведь тоже курите трубку, не так ли, мистер Лейн? — спросил он.

В его тоне не было ничего агрессивного, но тем не менее, этот вопрос не понравился пастору, который ответил:

— Да. Моя трубка — мой старый верный товарищ…

Одновременно с этими словами, пастор опять сунул руку в карман, на этот раз вытащил трубку, набил ее и закурил.

Эркюль Пуаро подошел к Редферну, который стоял неподвижно с застывшим взглядом и отсутствующим видом.

— Я доволен, — тихо проговорил Пуаро, — что ее унесли отсюда.

Молодой человек, казалось, не слышал его..

— Где было обнаружено тело? — спросил Стефен Лейн.

— Прямо там, где вы стоите, сэр, — бодрым голосом ответил полицейский.

Лейн отпрыгнул в сторону.

— Учитывая прилив, — сказал полицейский, — след, который оставил ялик, подтверждает то, что миссис Маршалл приплыла сюда к без четверти одиннадцать.

Уэстон удостоверился, что перед тем, как унести тело, его сфотографировали и позвали Редферна.

— А теперь, молодой человек, не покажете ли вы нам вход в грот?

Тот вздрогнул.

— Он здесь…

Показывая дорогу, он направился к живописному нагромождению скал у подножия отвесного берега и остановился у узкой расщелины между двумя огромными валунами.

— Вот вход, — сказал он.

— И не подумаешь, что здесь можно пройти, — заметил Уэстон.

— Это впечатление обманчиво. Пролезть туда можно без труда.

Повернувшись боком, Уэстон протиснулся в щель. Она действительно была не такой узкой, как казалось, и почти немедленно расширялась, превращаясь в достаточно просторное углубление, в котором можно было стоять во весь рост и ходить.

Эркюль Пуаро и Стефен Лейн последовали за полковником, а полицейские остались на берегу. В гроте было темно. Уэстон зажег электрический фонарь с мощной лампой и стал водить им вокруг себя.

— Места здесь достаточно, — констатировал он. А снаружи ведь даже не подумаешь…

Кружок света метался по полу. Эркюль Пуаро принюхивался. Уэстон заметил это и сказал:

— Воздух здесь почти приличный, не пахнет ни рыбой, ни водорослями.

Для тонкого обоняния Пуаро воздух был не только чист, но и слегка надушен. Он хорошо знал этот деликатный аромат: этими духами пользовались две знакомые ему женщины…

Фонарь больше не двигался.

— Мне кажется, что ничего ненормального здесь нет, — сказал Уэстон.

Пуаро указал ему пальцем на нечто вроде карниза, находящегося высоко на стене грота.

— Надо бы проверить, нет ли там чего-нибудь.

— Если там что-то есть, то только потому, что кто-то это туда положил. Но мы можем посмотреть…

Получив это разрешение, Пуаро обратился к Лейну:

— Мистер Лейн, вы высокого роста. Не согласитесь ли вы убедиться, что на этом карнизе ничего нет?

Лейн повиновался, зацепившись одной рукой за край карниза и поставив ногу на выступ в скале. Вскоре его рука наткнулась на какой-то твердый предмет: эта была коробка…

Выйдя из грота, они разглядывали свою находку.

— Обращайтесь с ней осторожно, — предупредил их Лейн. — На ней могут быть отпечатки пальцев.

Это была зеленая жестяная коробка с надписью «Сэндвичи».

— Наверное, осталась после какого-нибудь пикника, — сказал Филипс.

Прикрыв коробку своим носовым платком, он осторожно поднял крышку.

— Внутри лежали две плоские коробки поменьше, тоже из жести, явно для бутербродов, и три другие с надписями «соль», «перец» и «горчица».

Филипс открыл коробочку с надписью «соль». Она была полна до краев белым кристаллическим порошком.

Он открыл следующую и удивился.

— Смотрите-ка, они и в перечницу насыпали соль!

Он снял крышку с плоских коробок и больше не стал называть их содержимое солью. Взяв немного порошка на кончик пальца, он слегка лизнул его и повернулся к Уэстону.

— Это совсем не соль, сэр. На вкус порошок горький, и я скорее скажу, что это какой-то наркотик!

Полковник проворчал, красноречиво выражая одолевавшие его чувства:

— Это не упрощает наше дело!

Они уже были в отеле.

— Если выяснится, что в эту историю замешана шайка торговцев наркотиками, — продолжал он, перед нами открывается несколько возможностей. Первая, это что миссис Маршалл входила в состав их банды. Что вы об этом думаете, Пуаро?

— Может быть, — осторожно ответил Пуаро.

— Вторая — это то, что она сама употребляла наркотики.

Пуаро покачал головой в знак несогласия.

— Это совершенно неправдоподобно, — объяснил он. — Арлена Маршал была уравновешенной женщиной, пышущей здоровьем, и вы не обнаружили ни малейшего следа уколов на ее теле. Я знаю, что это ничего не доказывает, так как она могла вдыхать наркотики. Но, поверьте мне, она ими не пользовалась.

— Тогда может быть, — сказал Уэстон, — что она случайно вступила в контакт с какой-нибудь бандой торговцев наркотиками и что они решили заставить ее молчать. Мы скоро узнаем, о каком наркотике идет речь. Несдон выясняет это. Очевидно, что если мы имеем дело с бандой, нам придется нелегко. Эти люди пренебрегают тем, что они называют предрассудками…

Он замолчал, так как дверь открылась, и в комнату вошел мистер Хорас Блатт. Он был мокрый от пота и вытирал свое лицо платком, но его мощный голос звучал по-прежнему громко.

— Я только что вернулся, — заявил он до того, как кто-либо успел открыть рот, — и мне сообщили о случившемся. Это вы начальник полиции? Мне сказали, что я найду вас здесь. Меня зовут Блатт, Хорас Блатт. Могу ли я быть вам полезен?

И, не дожидаясь ответа, добавил:

— Я лично этого не думал. С самого утра я весь день пробыл в море на своем паруснике. Я покинул отель очень рано и, естественно, все пропустил. Вот уж не повезло…

Он заметил в силе присутствующих Пуаро.

— А, Пуаро! Я вас сразу не увидел! Значит, вы тоже участвуете в расследовании. Этого было не избежать! Шерлок Холмс против местной полиции, как и полагается! А полковник у нас за Лестрейда. Что ж, мне это по душе! Я буду счастлив увидеть, Пуаро, ваш номер детектива любителя!

Он плюхнулся в кресло, вытащил портсигар, открыл его и предложил сигарету Уэстону.

С легкой улыбкой полковник отказался:

— Спасибо, нет! Я неисправимый курильщик трубки.

— Я тоже! При случае не откажусь от сигареты, но ничто не сравнится с хорошей трубкой!

— Ну так курите, не стесняйтесь! — любезно предложил Уэстон.

— У меня нет с собой трубки.

Он закурил сигарету и продолжал:

— Но речь не об этом! Расскажите мне, что произошло! Единственное, что я знаю, это то, что миссис Маршалл нашли убитой на одном из пляжей острова.

— В бухте Гномов, — уточнил Уэстон.

Он поджидал реакцию Блатта, но оказался разочарован.

— Ее, говорят, задушили?

— Да, задушили.

— Это скверное дело, ужасно скверное! Заметьте, что она сама нарывалась на неприятности. Любила повеселиться, ничего не скажешь, а, Пуаро? А кто ее убил? Вы сами не знаете, или нельзя спрашивать?

Уэстон улыбнулся.

— Видите ли, в принципе вопросы здесь задаем мы, — мягко проговорил он.

— Простите меня. Давайте ваши вопросы! — с жестом извинения сказал Блатт.

— Сегодня вы выходили в море. Во сколько вы ушли из отеля?

— Без четверти десять.

— Вы были с кем-нибудь?

— Нет, один! На борту лишь я составлял компанию мистеру Блатту.

— Где вы были?

— Я отправился вдоль берега по направлению к Плимуту. Обед я взял с собой. Ветра не было, и далеко я не уплыл.

Уэстон задал еще два или три вопроса на эту тему и затем сменил ее.

— Вы были знакомы с Маршаллами. Можете ли вы сообщить нам о них что-нибудь полезное?

— Я вам уже высказал свое мнение: это убийство из ревности! Все, что я могу добавить, это то, что убил ее не я! У прекрасной Арлены не нашлось для меня роли в ее труппе. Герой-любовник с большими голубыми глазами у нее уже был… И, если вам угодно знать мое мнение, Маршаллу это не нравилось!

— Вы можете это доказать?

— Я видел пару раз, как он исподлобья смотрел на Редферна, вот и все. Любопытный экземпляр, этот Маршалл! С виду такой тихий и спокойный, большую часть времени полусонный, но в это поверит только тот, кто не знает, какая у него репутация на бирже! Мне рассказывали о нем две-три истории, которые что-нибудь да значат. Один раз дело просто кончилось настоящей дракой. Надо сказать, что тот тип действительно подложил ему свинью. Маршалл доверял ему, а он его обманул. Скверное дело, говорили. Ну так Маршалл к нему явился и избил его до полусмерти! Тот тип не подал в жалобы в суд, как мне сказали, потому, что не захотел, чтобы полиция совала нос в его дела. Я вам просто передаю то, что мне рассказали…

— Значит, — проговорил Пуаро, — вы считаете возможным, что капитан Маршалл задушил свою жену?

— Секундочку! Я этого не говорил! Я просто сказал, что Маршалл из тех людей, с которыми шутки плохи, а это совсем не то же самое!

Наступила тишина.

— У нас есть основания полагать, — продолжал Пуаро, — что миссис Маршалл отправилась сегодня в бухту Гномов для того, чтобы встретиться там с кем-то. По вашему мнению, с кем?

Мистер Блатт подмигнул.

— Это не только мое мнение, это факт: с Редферном.

— Нет, это был не Редферн.

Мистер Блатт очень удивился.

— Ну, в таком случае, я не знаю, — заколебался он. — Я, правда, не знаю…

Потом уже уверенным тоном он добавил:

— Единственное, что я могу утверждать, как я вам уже говорил, это то, что встретиться она собиралась не со мной! Счастливчиком был не я! Я не думаю, что это был Гарднер. Его жена не спускает с него глаз! Тогда кто же? Этот старый дурак Барри? Ну так это просто было бы обидно! Остается один пастор… Вот смех-то, если это он!

И он громко расхохотался.

Затем, отвечая на вопрос Уэстона, который невозмутимо и несколько холодно спросил его, не видел ли он кого-либо еще, добавил:

— Нет, как я ни стараюсь, мне никто не приходит в голову. У меня впечатление, что эта история наделает много шума. Пресса бросится на нее, как мухи на варенье, и достопочтенным постояльцам «Веселого Роджера» придется сбавить гонор. Им это пойдет на пользу! Ведь они куда как больше воображают и меньше веселятся, чем это обещает вывеска отеля!

— Вы недовольны вашим пребыванием здесь? — мягко спросил Пуаро.

— И да, и нет. Что касается моря, пейзажа, обслуживания и пищи — ничего не скажешь! Но вот клиентура — полный нуль! Им не хватает сердечности! Вы меня понимаете? Мои деньги не хуже их, и мы здесь для того, чтобы поразвлечься и повеселиться… Так почему же не делать этого? Люди, которые делятся на кланы, которым нечего сказать, кроме как «здравствуйте», «до свидания» и «какая хорошая погода» все эти чучела, которым, похоже, не нравится жить на земле… Я их не переношу!

И, еще более красный, чем всегда, он умолк. Потом вытер лоб и произнес, словно извиняясь:

— Не обращайте внимание на то, что я говорю! Сегодня я устал, как черт!

— Мы замерили время, — сказал инспектор Колгейт. — Дойти от отеля до лестницы, которая спускается у бухте, три минуты, если идти, пока вас видно из отеля, а потом бежать во всю прыть.

— Это меньше, чем я думал, — ответил Уэстон.

— От верха лестницы до пляжа — одна минута пятнадцать секунд. Чтобы подняться — две минуты. Это цифры полицейского Флинта, который в своем роде атлет. Чтобы добраться до бухты не торопясь, нужно около четверти часа.

— Нам надо заняться выяснением еще одного момента, — продолжал Уэстон. — Я имею в виду трубку…

— Это уже сделано, — отозвался Колгейт. — Блатт курит трубку. Мистер Маршалл и мистер Лейн тоже. Редферн курит сигареты, американец предпочитает сигары. В номере Маршалла есть трубка, в номере Блатта — две, в номере Лейна — одна. Глэдис Нарракот говорит, что у Маршалла две трубки; другая горничная, которая не особенно памятлива, не знает, сколько трубок у остальных. Она только помнит, что видела две или три трубки у них в номерах…

— Так. Больше у вас ничего?

— Я поинтересовался, чем был занят сегодня утром обслуживающий персонал. Ничего подозрительного я не обнаружил. Генри, бармен, не покидал своей стойки. Его показания подтверждают слова Маршалла: он видел капитана примерно без десяти одиннадцать. Уильям провел почти все утро за починкой лестницы. Джордж подкрашивал белые полосы на теннисном корте, а потом ухаживал за зелеными растениями и цветами в столовой. Ни тот, ни другой не могли видеть, шел ли кто-нибудь по направлению к острову.

— Во сколько вода схлынула с дамбы?

— Примерно в пол-десятого.

Уэстон погладил большим пальцем свои усы.

— Может быть, кто-то и пришел оттуда, — сказал он. — Нам ведь теперь надо рассматривать вещи под другим углом… И он рассказал о том, что они обнаружили в гроте Гномов.

В дверь постучали.

— Войдите! — сказал Уэстон.

Это был капитан Маршалл.

Он хотел узнать, можно ли приступать к подготовке похорон.

— Разумеется, — ответил Уэстон. — Судебное следствие состоится послезавтра.

Инспектор Колгейт подошел к ним, держа в руках три письма, доверенных ему Маршаллом.

— Разрешите мне вернуть вам это.

Капитан Маршалл взял письма и поблагодарил Колгейта с многозначительной улыбкой.

— Я полагаю, что вы проверили скорость моего печатания на машинке и надеюсь, что получили нужные вам сведения.

— Да, и я могу выдать вам справку о том, что вы совершенно здоровы, — пошутил полковник. — Нам понадобился почти час, чтобы перепечатать ваши письма. К тому же, горничная слышала стук вашей машинки до без пяти одиннадцать. И наконец, еще один свидетель видел вас за работой в двадцать минут двенадцатого.

— Что ж! — ответил Маршалл. — Все это действительно приятно слышать.

— Да-да. Мисс Дарнли открыла дверь в ваш номер в двадцать минут двенадцатого. Вы были настолько поглощены своей работой, что даже не слышали, как она вошла.

На лице Маршалла не дрогнул ни один мускул.

— Это мисс Дарнли вам сказала? — спокойным голосом спросил он. — Она ошибается. Я ее прекрасно видел, хоть она этого и не заметила. Я видел ее отражение в зеркале.

— И тем не менее, — заметил Пуаро, — вы не перестали печатать?

— Нет. Я хотел побыстрее все закончить.

Он осведомился, есть ли к нему еще вопросы и, услышав отрицательный ответ Уэстона, слегка наклонил голову в вежливом поклоне и вышел.

Уэстон огорченно вздохнул.

— Ну вот! Уходит наш подозреваемый номер один! Он невиновен!

Чуть позже к ним зашел доктор Несдон. Он выглядел крайне возбужденным.

— С тем, что вы мне прислали, можно отправить на тот свет порядочное количество людей!

— Что же это?

— Что? Это хлоргидрат диацетилморфия. То, что обыкновенно называют героином.

Инспектор Колгейт обрадованно присвистнул.

— На этот раз мы на верном пути! Поверьте мне, эта история с наркотиками — ключ ко всему делу!