Онлайн чтение книги Рождественский кинжал Evious Casca
Глава 16

Когда невеселая компания поднялась из-за обеденного стола, Мод, как обычно, отправилась к себе отдыхать, а Мотисфонт с помощью простого приема захватил библиотеку: он вытянулся в самом удобном кресле и погрузился в дремоту. Паула утащила Ройдона обсуждать распределение ролей в «Горечи полыни». Миссис Дин, которую утренние события повергли в глубокую задумчивость, сказала, что ей надо поговорить «с нашим дорогим Стивеном» теперь, когда все так счастливо изменилось, и предложила ему пойти в кабинет для небольшого интимного разговора. Это показалось неприличным даже Валерии, потому что она откровенно сказала:

– Мама, это уж чересчур!

Стивен стойко выдержал нападение несостоявшейся тещи, ответив, что отправляется на прогулку с Матильдой. При этом он посмотрел на Матильду таким угрожающим взглядом, что она покорно отправилась надевать удобные туфли и теплое пальто.

Они гуляли по саду, который переходил в небольшой парк. Земля была вязкой от тающего снега, небо серо. С голых ветвей капала вода, но Матильда вздохнула полной грудью и сказала:

– Здорово снова выбраться на свежий воздух. Мне кажется, атмосфера в доме слишком гнетущая. Ты считаешь, ты совсем вне подозрений, Стив?

– Миссис Дин считает, – ответил он. – Ты поняла, что эта волчица снова хочет связать меня с Валерией?

– Ну а ты, конечно, слаб и беззащитен, как ягненок...

– Да, если в ход идет таран.

– Зачем тебе это было надо? – спросила девушка.

– Обручаться с Валерией? Я никогда этого не хотел.

– Маленький джентльмен! Не слишком честно по отношению к ней, ты не находишь?

– Я не могу даже польстить себе мыслью, что она осталась с разбитым сердцем.

– Нет, – согласилась Матильда. – Хотя ты обращался с ней очень грубо. Ты не на любой вкус, Стивен.

– Ни в коем случае. – Он повернул голову и посмотрел на нее. – А как я на твой вкус, Матильда?

Минуту или две она не отвечала, просто шагала рядом, засунув руки в карманы пальто. Когда девушка решила, что может доверять своему голосу, то сказала:

– Это предложение?

– Не разыгрывай невинность, Матильда, любовь моя! Разумеется, да.

– Рановато, тебе не кажется?

– Нет, оно как раз запоздало. Я должен был сделать его пять лет назад.

– Почему же не сделал?

– Не знаю. Воспринимал тебя как должное, наверное.

– Просто как хорошего человека?..

– Ты... чертовски хороший человек. Я всегда смотрел на тебя как на вторую сестру.

– Ты дурак, Стивен, – сердито сказала Матильда.

– Да, я понял это, как только увидел тебя рядом с моей хорошенькой дурочкой.

– Озарение, несомненно.

– Более или менее. Я никогда по-настоящему не видел тебя до этого ужасного праздника. Я не могу жить без тебя.

– Наверное, – сказала Матильда, мрачно глядя перед собой; – нужно было бы заранее догадаться, что если ты будешь делать предложение, то сделаешь его так неуклюже, как только ты и можешь. Почему ты думаешь, что я соглашусь подбирать объедки Валерии?

– Бог мой, да ты вульгарная девица! – усмехаясь, воскликнул Стивен.

– Ну а все же?

– Не знаю. Я и не надеялся на то, что я тебе нужен. Но ты-то мне нужна.

– Зачем? Чтобы спасать тебя от будущих связей с ослепительными блондинками?

– Нет, черт возьми! Потому что я люблю тебя.

– С каких это пор?

– Думаю, всегда. А сознательно – с кануна Рождества. Матильда, я же никогда не ссорился с тобой! Ведь правда? Ты знаешь, мне никогда этого не хотелось.

– Должно быть, это рекорд.

– Да. Я никогда не буду с тобой ссориться, милая. Обещаю.

– Против этого я не возражаю...

Стивен остановился, взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

– Это значит, ты выйдешь за меня замуж?

Матильда кивнула и подняла к нему лицо, на котором проступил легкий румянец.

– Кому-нибудь нужно держать тебя в руках. Почему же не мне?

Он довольно грубо обнял ее.

– Боже, Матильда, держи меня в руках! – сказал Стивен внезапно охрипшим голосом. – Ты так нужна мне! Чертовски нужна!

Она почувствовала, что голос не слушается ее.

– Знаю. Ты такой дурачок, Стив, такой милый, невозможный дурачок!

– Ты тоже, если ты хоть немного неравнодушна ко мне, – сказал он. – Никогда не думал, что это так. Не понимаю, зачем я тебе.

Матильда взяла его лицо в свои руки и посмотрела на него чуть влажными глазами.

– Мне нравятся буйные натуры.

– Бультерьеры и Стивен Хериард.

– Правильно. Что ты нашел во мне? Я некрасивая женщина, любовь моя, тебе придется видеть мою противную ненакрашенную физиономию напротив себя каждый день за завтраком. И так всю жизнь!

– Твоя некрасивость просто прекрасна, Матильда. И в глазах у тебя чертики. Ты знаешь об этом?

– Нет, не знаю. Скажи еще!

Стивен засмеялся, обнял ее за талию и зашагал вместе с ней по вязкой земле.

– Не смогу предложить тебе этот дом в качестве семейного очага.

– Мне это неважно. Но ты его любишь. Он должен быть твоим.

– Не думаю, что смогу содержать его при нынешнем положении вещей. В любом случае его продадут и деньги разделят между нами троими.

– А ты не можешь его купить?

Он покачал головой.

– Не смогу содержать его на то, что тогда останется от моих денег. Это не страшно. Я смогу содержать тебя...

Они все шли.

– Если Паула и Джо не захотят, чтобы его продавали... если они согласятся потерпеть со своей частью от его цены, ты сможешь его содержать. Нат хотел, чтобы дом перешел к тебе. Мне всегда казалось, что он для этого его и купил.

– Да, сначала. Не беспокойся, Матильда, я не очень расстроюсь. Единственное, что я не смог бы вынести, это видеть здесь Джо.

– Ну, тебе и не пришлось бы, ему этот дом не нравится.

На лицо Стивена вернулась злая улыбка:

– Ты ничего не знаешь о том, что любит и чего не любит Джо. Никто из нас не знает.

– Он никогда не делал секрета из того, что старинные дома не в его вкусе.

– Это достаточная причина, чтобы предполагать обратное. Думаю, Джо чрезвычайно понравилось бы называться хозяином этой усадьбы. Но этого не будет. Не будет, если только он не купит ее. Я тоже буду на аукционе и взвинчу цены!

– Почему ты так ненавидишь Джо, Стивен? – тихо спросила Матильда.

Он взглянул на нее, в его жестких глазах появилось презрительное выражение.

– Я ненавижу Джо за то, что он лицемер.

– Ты думаешь, он может не играть? Это его вторая натура.

– Боже мой, Матильда, разве ты не видишь правды? Неужели он тебя тоже одурачил? – недоумевал Стивен.

– Я не люблю Джо, – призналась девушка. – У него хорошие намерения, но он осел.

– Он совсем не осел и у него нет хороших намерений. Ты думаешь, он меня любит? Ну, я могу тебе сказать, что Джо ненавидит меня так же, как и я его!

– Стивен!

Он засмеялся.

– Думаешь, я жесток с Джо? Да, Тильда? А он все время пытается обнять меня, расточает тошнотворные банальности и так и поливает меня своей любовью! Ты не видишь, что Джо из сил выбивается, чтобы утопить меня. Ему это почти удалось.

– Но он все время пытается убедить всех, что ты не мог убить Ната!

– Нет, Тильда! Нет, любовь моя! Это только видимость. Ну подумай! Подумай о том, что говорил Джозеф в мою защиту, и спроси себя, помогло ли это или просто убедило полицию, что он отчаянно пытается выгородить человека, который, по его мнению, виновен. Кто, по-твоему, подбросил мой портсигар в комнату дяди Ната? У тебя есть какие-нибудь сомнения на этот счет? У меня нет.

Ее пальцы сжали его руку.

– Стивен, ты уверен, что тебя не ослепила твоя неприязнь к Джо?

– Я совершенно уверен. Джо – мой враг с того момента, как он ступил в этот дом и обнаружил, что я любимец дяди Ната. Я им был, ты же знаешь.

– Но ты же ссорился с Натом! Всегда, Стивен!

– Ну, разумеется, но зла не было – до того, как приехал Джо.

Матильда помолчала, не сомневаясь в его искренности, однако была не в состоянии поверить, что все сказанное Стивеном о Джозефе правда.

– Он заставил Ната написать завещание в твою пользу, – наконец нашлась она.

– Ты всегда веришь тому, что говорит тебе Джо? – спросил Стивен. – Он замучил Ната, чтобы он написал завещание. Не знаю, что случилось: меня там не было. Джо за этим проследил. Но я могу представить себе, что дядя Нат поддался Джо, а потом составил завещание в мою пользу. Это такого рода шутка, которую он оценил бы. Только Джо умен и сделал так, чтобы завещание было незаконным.

– Ты ни слова не сказал об этом!

Его губы скривились.

– Нет. Только тебе. Но даже тебе кажется, что я выдумываю. А что подумают другие? Могу сказать, если ты не знаешь.

Матильда подняла на него взгляд, в котором сквозил ужас.

– Да, конечно, я знаю. Если ты прав, это бросает зловещий свет на то, что случилось! Я не настолько часто бывала здесь, чтобы судить. Я всегда списывала все неприятности на то, что у Джо просто талант говорить непоправимые бестактности. Но я понимаю, что и твое объяснение может быть правильным.

– Можешь мне поверить, оно верно. Скажу больше, если бы кто-нибудь другой, а не ты обеспечил Джо алиби, я готов был бы поклясться, что именно он убил дядю Ната.

– Это невозможно, Стив! Когда Джо прекращал болтать со мной, он бормотал себе под нос отрывки из песни.

Стивен поднес руку Матильды к губам и легко поцеловал ее.

– Хорошо, любимая. Я верю только твоим словам.

За деревьями показался дом, и они вошли в парадную дверь как раз в тот момент, когда инспектор Хемингуэй провожал дактилоскописта и фотографа.

Инспектор больше чем обычно был похож на хищную птицу. Его глаза довольно блестели, потому что под специальной пудрой на поверхности над камином в бильярдной проступили отпечатки ладони. Хемингуэй понимающе поднял бровь при виде Стивена и Матильды и сделал свои собственные выводы.

– Вы, разумеется, совершенно правы, – сказал Стивен, правильно восприняв взгляд инспектора. – Но мы считаем – по крайней мере, так считает мисс Клар, – что не стоит объявлять об этом в такое время. Зачем фотограф?

– Просто я хотел кое-что сделать, сэр. Если позволите, и вы времени зря не теряете.

Стивен рассмеялся.

– На самом деле я потерял уже слишком много времени, инспектор. Как идут дела?

– Неплохо, сэр, – ответил Хемингуэй. Он повернулся к Матильде. – Я бы хотел поговорить с вами, мисс, если позволите.

– Хорошо. – Она несколько удивилась. – Я присоединюсь к вам в кабинете, только переоденусь.

В кабинете Матильда нашла не только инспектора, но и Стивена, который выглядел угрожающе.

– Убери эту гримасу с лица, Стив, ты пугаешь инспектора.

– Ничего, мисс, – сказал Хемингуэй. – Я пуганый...

– Никто не собирается обвинять меня в убийстве, Стив! Расслабься! В чем дело, инспектор?

– Проверяя некоторые детали, мисс, я обнаружил, что забыл взять у вас показания. Так дело не делается. Просто странно, как я упустил вас из виду. Так что, если не возражаете, я бы хотел, чтобы вы рассказали, что вы делали накануне Рождества, когда поднялись по лестнице, чтобы переодеться к обеду.

– Она уже дала показания инспектору Бэкстоуну, – проворчал Стивен.

– Но моему начальству этого недостаточно, сэр! – лживо объяснил Хемингуэй. – У нас, в Скотленд-ярде, строго.

– Я с удовольствием расскажу вам, что я делала, – сказала Матильда. – Но боюсь, это мало поможет. Сначала я приняла ванну, затем оделась и, наконец, спустилась в гостиную.

– И мне казалось, мистер Джозеф может подтвердить это, да, мисс?

– Да. Мы вместе поднялись наверх, и, пока я принимала ванну, он продолжал со мной разговаривать из своей комнаты. Я не могу припомнить, чтобы он хоть раз останавливался, разве что тогда, когда мурлыкал себе под нос.

– Даже когда вы пошли из ванной к себе в комнату? Вы продолжали разговаривать друг с другом?

– Он продолжал говорить со мной, – поправила Матильда.

– Вы хотите сказать, что не отвечали ему?

– Я время от времени говорила: «О! « Иногда отвечала: «Да», когда он спрашивал, слушаю ли я его.

– Вы обычно разговаривали с мистером Джозефом, находясь у себя в комнате, мисс?

– Я не делала этого в предыдущую ночь и в последующие, но трех дней недостаточно, чтобы сказать о том, что обычно, а что нет.

– Понимаю. И вы вместе спустились в тот вечер?

– Рука об руку.

– Спасибо, мисс, это все, что я хотел знать, – поблагодарил Хемингуэй.

Стивен, который хмуро наблюдал за ним, поинтересовался:

– На что вы намекаете, инспектор?

– Проверяю факты, сэр, вот и все, – ответил Хемингуэй.

Но когда через несколько минут он встретился с сержантом Вером, он покачал головой и сказал:

– Ничего хорошего. Он позаботился обеспечить себе железное алиби.

– Вот вы и остались с носом! – ответил не очень разочарованный сержант.

– Нет, не остался, – резко ответил Хемингуэй. – В тот вечер, и только в тот вечер, Джозеф разглагольствовал с мисс Клар, пока она одевалась к ужину, и я еще больше убедился, что он тот, кого я ищу.

Сержант печально посмотрел на шефа:

– Никогда не знал, что вы можете идти против фактов, сэр.

– Ты не понимаешь, что у меня не все факты. У меня их много, но отсутствует некоторая существенная связь. Здесь я ничего не могу поделать, пока наши ребята не сообщат о результатах исследования отпечатков.

– Конечно, если окажется, что они принадлежат Джозефу, это будет сильное косвенное доказательство, – согласился сержант. – Но, с моей точки зрения, недостаточно сильное для того, чтобы его осудили, если мы не поймем, как он смог войти в комнату Натаниеля и убить его. Больше того, у нас еще есть носовой платок Ройдона.

Но Хемингуэй явно не интересовался платком Ройдона. Пока он ждал звонка из участка, его поймала Валерия, которая хотела знать, может ли она уехать домой. Хемингуэй заверил ее, что у него нет никаких возражений против ее немедленного отъезда. Это заявление очень ободрило красотку. Она побежала к матери и нашла ее в гостиной, где напористой даме удалось отловить Стивена.

– Я знаю, ты поймешь материнскую озабоченность, Стивен. Я очень, очень волнуюсь за счастье и будущее материальное благополучие моей дочери. При сложившемся тогда положении дел моя совесть требовала, чтобы я расстроила вашу помолвку. Но я убеждена, у тебя рыцарская натура, ты простишь мою осторожность, такую естественную для матери.

Выражение лица Стивена вряд ли могло дать ей такую уверенность. Прежде чем он смог ответить, вмешалась Валерия:

– О, мама, как я хочу, чтобы ты замолчала! Я все время говорю тебе, что не хочу выходить замуж за Стивена! И мы можем уехать домой, как сказал этот душка-инспектор.

В каких бы выражениях миссис Дин позже ни осудила невежливое вмешательство дочери, даже она вынуждена была признать, что после таких откровенных слов надежды на возобновление помолвки не оставалось. Она высказала язвительное пожелание, чтобы они оба не обнаружили, что сделали ошибку, и не пожалели, и вышла из комнаты – в одиночестве переживать свое огорчение.

Валерия сказала, что жалеть ни о чем не будет, и в этом она совершенно уверена.

– И я тоже, – ответил Стивен. – Ты прелесть, крошка моя, но за месяц ты довела бы меня до самоубийства.

– Ты тоже был бы просто невыносим, если хочешь знать, – откровенно признала Валерия. – Думаю, ты в конце концов женишься на Матильде.

– Ты совершенно права.

– Бог мой, неужели ты уже успел сделать ей предложение?

– Да, но пока не распространяйся об этом.

Валерия изумленно посмотрела на него.

– Так вот почему ты вдруг стал почти похож на человека! Ты действительно чувствуешь себя на все сто просто потому, что сделал предложение Матильде Клар?

– Нет, глупышка, потому что она приняла его.

– Ты ужасная свинья, Стивен! – без злобы сказала она. – Когда был обручен со мной, ты выглядел совсем не так.

– Я совсем не то чувствовал. Сейчас я так переполнен добротой, что, если бы сегодня был День Подарков, будь я проклят, если бы я не поехал в бесплатную библиотеку и не нашел бы копию «Жизни императрицы Австрии» для тети Мод.

– Ну, тебе не стоит беспокоиться, она сейчас сама пишет в Лондон.

В этом Валерия была не совсем права. Мод и в самом деле решила написать такое письмо, но, поскольку она не в состоянии была вспомнить ни автора, ни издателя, а первые страницы погибли в печке, казалось, на пути получения книги возникло непреодолимое препятствие. Она взывала ко всем за недостающими деталями, но никто не знал их и потому не мог прийти к ней на помощь. Джозеф с трагическими нотками в голосе произнес, что книга будет вызывать такие болезненные воспоминания, что он надеется, Мод воздержится от того, чтобы снова вносить ее в дом. Стивен сразу же поразил всех, обещая облазить весь Лондон в поисках всех книг, которые когда-либо были написаны об императрице, и выслать их ей.

– Ну, ну, старина, не дразни свою тетю! – сказал Джозеф, погрозив ему пальцем.

– Вы ошибаетесь. Я совершенно серьезно. У вас будет бесконечное множество жизней императрицы, тетя.

– Ты очень добр, Стивен, но мне не нужно бесконечное множество. Я просто хочу возместить ту книгу, которую сожгли. И думаю, тот, кто намеренно уничтожил ее, и должен это сделать.

– Я не тот, но у меня солнечное настроение и я возмещу ее, – сказал Стивен.

– Ты не должен этого делать! – воскликнул Джозеф. – Мы же не можем допустить, чтобы он бросал деньги на ветер, правда, дорогая? Нет, думаю, если ты так ее хочешь, я сам разорюсь и куплю тебе копию. Ты получишь ее на свой день рождения! Ну как?

– Спасибо, Джозеф, но мой день рождения только в апреле, и ты это прекрасно знаешь, а книга мне нужна сейчас, – ответила Мод. – Я обращусь в фирму Бодмин, опишу, как она выглядела, и надеюсь, они поймут, какую книгу я имею в виду.

Джозеф похлопал жену по руке.

– Но, дорогая, это же старая книга. Боюсь, окажется, ее не выпускают уже несколько лет. Я могу прочесать для тебя магазины подержанных книг. Потерпи, и ты ее получишь, если это только возможно! На твоем месте я бы не писал к ним, я совершенно уверен, они не смогут найти ее.

Поскольку Мод явно собиралась оспорить точку зрения Джозефа, а Стивен уже устал от всего этого, он вышел из комнаты и в холле столкнулся с Хемингуэем. Глаза инспектора победно сияли, Стивен сразу же заметил это и спросил:

– Кажется, вы очень довольны собой, инспектор. Что нашли ценную улику?

– Ваша беда, сэр, что вы хотите знать слишком много, – сурово ответствовал Хемингуэй. – Если вы ищете мисс Клар, две минуты назад она прошла наверх.

– Предупреждаю вас, инспектор, не смейтесь надо мной! Мой характер может не выдержать таких шуток. Я не ищу мисс Клар. Я убегаю от «Императрицы Австрии».

Хемингуэй улыбнулся:

– Вы хотите сказать, что она снова потерялась?

– Нет, но в ее теперешнем состоянии она бесполезна для моей тети, а поскольку она не может вспомнить автора, мы попали в безвыходное положение, и его обсуждение скоро очистит этот дом от гостей. Конечно, если бы вы хоть что-то стоили как следователь, к этому времени вы бы уже определили, кто предал «Императрицу» огню.

– Да, миссис Хериард уже попросила меня об этом, – ответил Хемингуэй. – Сожалею, что не могу помочь ей, но – увы! – мое время мне не принадлежит. Почему бы ей не спросить в библиотеке, кто автор книги? Они должны знать.

– Инспектор, – воскликнул Стивен, – вы великий человек! В течение всего нашего изнуряющего обсуждения никто не додумался до такого простого решения. Я не желаю больше ничего слышать об императрице, но я передам ваш совет моей тете частично потому, что мой дядя Джозеф еще меньше меня хочет слышать про императрицу, судя по тому, как он упорно возражает против того, чтобы тетя достала копию книги.

Проницательные глаза Хемингуэя продолжали сверлить лицо молодого человека.

– А вы не часто упускаете случай рассердить своего дядю, сэр?

– Вообще никогда, – спокойно проговорил Стивен.

– Можно поинтересоваться почему, сэр?

– Взаимная неприязнь.

– Взаимная? – повторил Хемингуэй, поднимая бровь.

– Разве я сказал взаимная? Просто оговорился.

Хемингуэй кивнул, как будто полностью удовлетворенный этим объяснением. Стивен направился обратно в гостиную, но не успел он войти, как дверь открылась и из нее вышла Мод.

Ее маленький рот был плотно сжат, холодный взгляд пристально смотрел на Стивена.

– Я как раз собирался искать вас, тетя. Инспектор Хемингуэй советует вам спросить об имени автора в библиотеке.

Напряжение немного спало с лица Мод, и взгляд, который она бросила на Хемингуэя, был почти одобрительным.

– Очень разумная мысль, должна признаться, – сказала она. – Но я все-таки считаю, что возместить книгу должен тот, кто ее уничтожил. Отвратительная шутка. Я не подумала бы ни на кого в Лексхэме, даже на тебя, Стивен.

– Дорогая тетя, освободитесь от этой навязчивой идеи! – устало ответил Стивен. – Зачем бы мне понадобилось сжигать ее?

– Джозеф говорил, ты сказал ему...

– Джозеф говорил! – воскликнул он, его брови угрожающе нахмурились. – Сомнений больше нет! Возможно, скоро выяснится, он сам ее сжег, чтобы бросить на меня новое подозрение!

Казалось, Мод совсем не обиделась на это заявление. Она спокойно сказала:

– Не понимаю, зачем бы ему понадобилось так поступать, Стивен.

Он коротко рассмеялся и зашагал по направлению к бильярдной.

Инспектор задумчиво смотрел ему вслед. Поскольку Мод продолжала продвигаться к лестнице, Хемингуэй повернулся к ней и заметил:

– Очень жаль, что мистер Хериард так настроен против вашего мужа, мадам. А ведь дядя так его любит!

Но Мод трудно было втянуть в разговор. Она спокойно встретила взгляд инспектора и сказала своим равнодушным голосом:

– Да.

Хемингуэй не сделал попытки задержать ее и пошел искать сержанта.

– Отпечатки пальцев принадлежат Джозефу, – сообщил он этому достойному человеку.

Губы сержанта сложились в беззвучном свисте.

– Выглядит подозрительно, сэр, – признал Вер. – Очень подозрительно. Но если вы не опровергнете его алиби...

– Забудь о нем! – сказал Хемингуэй. – Что я упустил? Хотел бы я знать.

Сержант покопался в голове.

– Я вчера полночи не спал, все пытался что-нибудь нащупать. Но будь я проклят, если мне это удалось. Не понимаю, что вы могли упустить.

– Разумеется, не понимаешь! Если бы ты это понимал, я бы тоже это понял, и на сто лет раньше тебя! – раздраженно ответил Хемингуэй. – У меня все время такое чувство, что разгадка у меня под носом. Достаточно, чтобы вывести из себя и святого. Беда в том, что меня отвлекают – все эти помолвки, расстроенные и устроенные, и миссис Хериард теребит, чтобы я выяснил, кто сжег ее проклятую «Императрицу». Я уже ничего не понимаю. Что мне необходимо, так это тишина и покой. Тогда я смогу думать.

Сержант закрыл рукой улыбку.

– Миссис Хериард снова набрасывалась на вас, сэр? – с сочувствием спросил он.

– Не говоря уже о Стивене. Я думал, у него больше здравого смысла. Можно подумать, у меня нет никаких других дел, как только искать их пропавшую собственность!

– Кстати, а что это за императрица? – спросил сержант.

– Откуда мне знать? Слушай, если и ты собираешься изводить меня этой омерзительной бабой, я должен буду забронировать себе хорошенькую комнату в сумасшедшем доме, потому что мне она скоро понадобится. Я пришел поговорить с тобой об убийстве, а не болтать об иностранных королевских фамилиях. Что бы ты назвал главной особенностью этого дела?

Сержант Вер не мог сопротивляться такому приглашению.

– То, что сразу приходит в голову, сэр? Ну, мне бы не хотелось говорить...

– Почему, черт возьми? – заорал Хемингуэй. – Что это?

– Ну, сэр... императрица! – проблеял сержант.

– Теперь послушай, парень, – начал Хемингуэй угрожающим голосом, – если ты думаешь, что сейчас подходящее время для таких глупых шу... – Внезапно он запнулся и сдвинул брови. – Ты прав! – воскликнул он. – Боже мой, ты прав!

– Я не всерьез сказал, сэр, – проговорил изумленный сержант. – Просто глупая шутка, как вы и сказали.

– Может быть, не такая уж и глупая, – ответил Хемингуэй. – Если подумать, есть в этой книге что-то странное. Почему кто-то захотел ее сжечь?

– Вы же сами говорили, сэр, что не осудили бы того, кто попытался от нее избавиться, потому что пожилая леди все время о ней говорит.

– Ты должен излечиться от этой нелепой привычки запоминать все те мои слова, которые для тебя было бы лучше забыть. – Хемингуэй на миг обратился в сварливого зануду. – Единственный член этой компании, который мог бы засунуть книгу в печь потому, что он устал о ней слышать, это молодой Хериард. Но он этого не делал.

– Откуда вы знаете, сэр?

– Он сказал, что не делал этого... вот оттуда и знаю.

– Кажется, у вас есть только его слова, – возразил сержант.

– Спасибо, – горько посетовал Хемингуэй. – Может быть, я и не очень хороший следователь – на самом деле, я начинаю думать, что никчемный, – но я всегда знаю, когда клиент лжет, а когда говорит правду. Стивен не сжигал этой книги, и бесполезно пытаться убедить меня, что ее бросили в печь по ошибке, этой версии я никогда не верил и никогда не поверю. Кто-то пытался избавиться от этой книги, и причина была другая. Не та, которая могла бы побудить Стивена сделать это. – Лицо инспектора вдруг приняло то сосредоточенное выражение, которое так хорошо знал сержант. Хемингуэй вытянул палец. – Джозеф не хочет, чтобы пожилая леди получила копию, вот почему его любимый племянник Стивен из кожи вон лезет, чтобы помочь ей в этом. Парень, думаю, мы что-то нащупали!

– Вы-то может быть, сэр, но будь я проклят, если я тоже! – откликнулся Вер. – Я хочу сказать, какое отношение может иметь книга о той или другой императрице к смерти Натаниеля Хериарда? В этом нет никакого смысла!

– Послушай! – сказал Хемингуэй. – А что это за императрица?

– Именно это я у вас и спрашивал, сэр, а вы правильно осадили меня за то, что я попусту трачу ваше время.

– Елизавета. Так ее звали, – невозмутимо продолжал Хемингуэй. – У нее был сын, который покончил с собой в каком-то охотничьем домике, вместе с девицей, на которой он хотел жениться, но не мог. Мне это рассказала миссис Хериард...

– Вы хотите сказать, это могло натолкнуть убийцу на мысль, как убить Натаниеля? – спросил сержант.

– Это или что-то еще в книге. Предполагаю, что-то, до чего пожилая леди еще не дошла. Постой! Разве кого-то из иностранных королей не убили в Швейцарии или где-то еще за тридевять земель?

– Когда это было? – спросил сержант. – Их все время убивают, этих иностранных королей.

– Думаю, в прошлом веке. Что мне нужно, гак это энциклопедия.

– Ну, наверное, в здешней библиотеке она должна быть, – предположил сержант.

– Надеюсь, – сказал Хемингуэй. – Мне не хватает убедиться, что нужный мне том пропал, и я буду железно уверен, что я что-то нащупал!

Когда несколько минут спустя они вошли в библиотеку, там никого не было. На одной из полок, опоясывающих стены комнаты, инспектор с удовольствием обнаружил красиво переплетенную энциклопедию. Нужный том был на месте. Пролистав великое множество страниц, посвященных жизням всех Елизавет, к которым он не питал ни малейшего интереса и чьи притязания на славу он не был склонен признавать, Хемингуэй наконец напал на Елизавету, императрицу Австрии и королеву Венгрии, родившуюся в Мюнхене 24 декабря 1837 года и убитую 10 сентября 1898 года в Женеве.

– Убитую! – выпалил сержант, читавший статью через плечо своего начальника.

– Не дыши мне в ухо, – рассердился Хемингуэй и понес книгу к окну.

Сержант видел, как шеф перевернул еще несколько страниц, провел пальцем по столбцу и стал внимательно читать. Выражение нетерпеливого любопытства на его лице сменилось непередаваемым изумлением. Сержант не знал, как набраться терпения, но он знал, что не следует нарушать сосредоточенности патрона, и беспокойно ждал, когда чтение подойдет к концу.

Наконец Хемингуэй поднял глаза и глубоко вздохнул.

– Ты знаешь, как убили эту женщину? – спросил он.

– Не знаю, – замотал головой сержант Вер.

– Ее закололи, – продолжал Хемингуэй. – Итальянский монархист бросился к ней, когда она шла по пристани в Женеве, чтобы сесть на один из озерных пароходов. Он ударил ее в грудь кинжалом и убежал.

– Такое за границей случается, – сказал сержант. – Вспомните этого югославского короля в Марселе! Полиция оплошала.

– Наплевать на это! Слушай меня! – оборвал Хемингуэй подчиненного. – Ее закололи, как я сказал тебе, и человек убежал. Она запнулась и упала бы, если бы графиня, обняв, не поддержала ее. Ты понял? Она не знала, что ее закололи. Графиня спросила, не больна ли она. Здесь говорится: она ответила, что не знает. Графиня спросила, не дать ли ей руку, но Елизавета отказалась. А теперь слушай, и слушай внимательно! Она поднялась на корабль, он отплыл, и только тогда она потеряла сознание! Когда ей стали расшнуровывать корсет, то обнаружили следы крови. Императрица умерла несколько минут спустя.

– О боже! – задохнулся сержант. – Вы хотите сказать... вы хотите сказать, что возможно...

– Я хочу сказать, что Натаниель Хериард не был убит в своей комнате, – торжественно объявил Хемингуэй. – Ты помнишь, по медицинскому заключению смерть, вероятно, наступила в течение нескольких минут? Ни один из врачей не сказал, что смерть была мгновенной. Именно так. После того как в него вонзили кинжал, он прошел в свою комнату и запер за собой дверь, и эту дверь никто не открывал до тех пор, пока Форд и Стивен Хериард не сломали замок.

Сержант дважды сглотнул:

– И Джозеф обеспечил себе алиби!!!

– Он обеспечил себе алиби уже после того, как совершил убийство, и на время между тем, когда была закрыта дверь, и тем, когда сломали замок.

– Но когда он вонзил кинжал? – спросил сержант. – Не забывайте, мисс Клар поднималась вместе с ним! Не мог же он это сделать, когда она смотрела на него!

– Приведи ее! – Хемингуэй с грохотом захлопнул энциклопедию. – Ты, наверное, найдешь ее в бильярдной вместе со Стивеном.

Сержант действительно нашел ее там и вернулся в библиотеку в сопровождении не только Матильды, но и Стивена. Умоляющим жестом он показал инспектору, что не мог избавиться от Стивена, и бросил укоризненный взгляд на этого пуленепробиваемого молодого человека.

– Послушайте, инспектор! – петушился Стивен. – Может быть, вы известите меня, когда вы закончите волочиться за мисс Клар!

– Хорошо, – пообещал Хемингуэй. – Вам нечего горячиться, сэр. Поскольку она все равно вам расскажет, я не возражаю против вашего присутствия здесь, если вы будете держать себя в руках и не перебивать офицера полиции.

– Ну и наглость! – непроизвольно усмехнулся Стивен.

– Садитесь и молчите, – велел Хемингуэй. – А теперь, мисс, сожалею, что снова беспокою вас, но я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы. Вы рассказали мне, что случилось после того, как вы поднялись к себе в тот вечер, когда убили мистера Хериарда, а сейчас я хочу, чтобы вы рассказали мне, что случилось до этого. Насколько я помню, вы показали инспектору Бэкстоуну, что поднялись вместе с Джозефом Хериардом?

– Да, – подтвердила Матильда. – То есть он поймал меня на самом верху лестницы.

– Поймал вас?

– Да, он сначала пошел относить стремянку в бильярдную, чтобы она никому не мешалась под ногами...

Глаза инспектора засияли:

– Неужели, мисс? Был ли мистер Натаниель Хериард где-нибудь поблизости?

– Он как раз перед этим отправился к себе в комнату.

– Вы видели, как он уходил?

– Да, конечно, – ответила девушка несколько озадаченно.

– Где вы находились, мисс?

– В холле. На самом деле я стояла в дверях вот этой комнаты. Я наслаждалась сигаретой в тишине после тех напряженных часов, которые мы провели, слушая пьесу мистера Ройдона. Думаю, все-остальные уже ушли переодеваться. Потом я услышала, как Натаниель и Джозеф вместе вышли из гостиной.

– Продолжайте, пожалуйста, мисс. Что они делали?

– Ссорились. Нет, это не совсем правильно. Мистер Хериард все еще сердился по поводу пьесы и... ну, там еще были неприятности, а мистер Джозеф Хериард пытался успокоить его.

– Ему это удалось?

– Вовсе нет. Я слышала, как мистер Хериард сказал, чтобы Джозеф не поднимался вместе с ним, потому что он в нем не нуждается. Потом он упал, споткнувшись о стремянку. – Матильда хихикнула и сказала с раскаянием: – Простите мне не нужно было смеяться, но это действительно было смешно.

– Где стояла стремянка? – быстро спросил Хемингуэй.

– На первой площадке. Это Джозеф ее там оставил и... ну, что касается Натаниеля, это у него было последней каплей, потому что ему не нравилось, что по всему дому развешаны гирлянды и проклятая стремянка подставила ему подножку. Не знаю, как это произошло. Джозеф говорит, он специально сшиб ее. Должна признать, что это было в характере Натаниеля.

– Вы своими глазами видели, как это случилось, мисс?

– Нет, я услышала грохот и вышла в холл посмотреть, что происходит.

– И что, мисс? Что происходило? Матильда, нахмурившись, посмотрела на инспектора.

– Я не совсем понимаю вас. Мистер Джозеф Хериард помогал своему брату подняться с колен и пытался извиниться перед ним за то, что оставил стремянку в таком неподходящем месте.

– А мистер Натаниель?

– Ну, он был очень сердит.

– Он что-нибудь сказал?

– Да, он велел Джозефу снять все украшения и сказал, что тот – неуклюжий осел.

– Как вам казалось, он поранился при падении?

– Не знаю. По правде говоря, когда ему что-то не нравилось, у него было обыкновение притворяться, что он практически инвалид из-за своего ревматизма, и он, разумеется, прикладывал руку к спине и... – Голос Матильды внезапно дрогнул, она судорожно глотнула воздух и схватилась за спинку стула. – Инспектор, для чего все эти вопросы? Вы же не хотите сказать... Но это же невозможно!

Стивен, не отводивший глаз от своей возлюбленной на всем протяжении ее рассказа, хрипло сказал:

– Неважно! Продолжай, Матильда! Что произошло дальше?

Она потрясено продолжала:

– Нат пошел наверх. Довольно медленно. Все время держался за перила... Я думала, он снова разыгрывает из себя калеку. Я слышала, как захлопнулась его дверь, когда он поднялся, и я... засмеялась. Понимаете, я думала...

– Это не имеет значения, – вмешался Стивен. – Что делал Джо? Он знал, что ты наблюдаешь за ними?

Матильда повернула голову.

– Нет. Не знал, пока я не рассмеялась.

– А тогда? Что он сказал?

– Не помню. Думаю, ничего особенного. Он слегка вздрогнул, но это же естественно. Да, он сказал, что Нат специально сшиб стремянку! Потом он понес стремянку в бильярдную. Я взяла свою сумочку, потушила сигарету и пошла наверх переодеваться. Джозеф догнал меня на самом верху лестницы. Но... Но это невозможно! Это не могло произойти тогда! Стивен сказал:

– Это возможно, инспектор? Его убили тогда?

– Вы не имеете права задавать мне такие вопросы, сэр, вы сами знаете. Более того, я должен предупредить вас обоих...

– Соблюдать молчание? Не беспокойтесь!

– Но кинжал! – воскликнула Матильда. – Я не видела его! Что он мог с ним сделать?

– Спрятать его от тебя нетрудно! – ответил Стивен. – В рукаве или просто зажать рукоятку в ладони и прижать острие к запястью. Ты бы никогда не заметила его! – Он повернулся к инспектору. – Возможно ли, чтобы мой дядя поднялся по лестнице после того, как его закололи?

– На это лучше может ответить врач, сэр.

– Тем не менее именно это вы и подозреваете. Что привело вас к этой мысли?

– Когда все будет доказано, сэр, может быть, я расскажу вам. А до тех пор я попрошу вас и мисс Клар вести себя так, как если бы не было этого в высшей степени все проясняющего разговора.

– Не беспокойтесь! – Стивен заблестел глазами. – Никакие сокровища мира не заставят меня помешать правосудию! Никакие!

– Думаю, – пробормотала потрясенная Матильда, – я уйду в свою комнату с головной болью. Я не могу встретиться с Джозефом и не могу разыгрывать спектакль. Меня немного тошнит.

– Правильно, мисс, идите к себе, – одобрил девушку Хемингуэй. – Это лучшее, что вы можете сделать.

Она направилась к двери. Стивен открыл ее для Матильды, и как только она сделала шаг в холл, то непроизвольно вздрогнула, потому что там стоял Джозеф.

– А, вот и ты, Тильда! – воскликнул Джозеф. – А я как раз искал тебя! Время пить чай, дорогая! Привет, Стив, старина! Что за озорство вы затеваете, хотел бы я знать?

– У Матильды болит голова, она пойдет приляжет, – объяснил Стивен, закрывая за собой дверь. – Вы сказали, чай уже готов?

– Бедная Тильда! – озабоченно воскликнул Джозеф. – Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе, дорогая? Тебе не нужен аспирин? Уверен, у Мод есть.

– Все пройдет, если я полежу, – ответила Матильда. – Ничего страшного, у меня это часто бывает.

– Ну же, Джо, оставьте ее в покое! – прикрикнул Стивен, открывая дверь в гостиную. – Чай!

– Сейчас я приду, старина! – ответил Джозеф. – Только помою руки.

Матильда поднялась вверх по лестнице. Стивен слышал, как ее каблучки процокали через верхний холл. Он посмотрел, как Джозеф легкой походкой последовал за ней. Стивен, мрачно улыбнувшись; вошел в гостиную.

Появившийся из библиотеки инспектор обнаружил, что путь свободен, и сразу поднялся на первую площадку лестницы. Опустившись на колени, он тщательно обследовал ковер. Это был толстый ковер с серым ворсом, на нем были видны несколько небольших пятен. Хемингуэй обнаружил два коричневых, рассмотрев их через лупу, вынул из коробочки в кармане безопасное лезвие и осторожно срезал с ковра. Положил отрезанные пучки ворса в коробочку.

– Я еду в участок. – Он резко выпрямился. – Ты, Вер, остаешься здесь и не спускаешь глаз с нашего умника. Не исключено, что он подслушивал за дверью. Следуй за ним!

Указание начальства прервало мыслительный процесс подчиненного:

– Шеф, если это правда... почему он ударил его в спину? Тот парень не так убил императрицу, если судить по тому, что вы прочитали!

– Потому что, во-первых, любую острую боль в спине Натаниель приписал бы ревматизму. Во-вторых, наш добрый дядя Джозеф хорошо проштудировал анатомию и выбрал на теле брата лучшее место.

– Но каков риск! – воскликнул сержант. – А если бы ничего не вышло? Если бы старик упал прямо здесь?

– Это было маловероятно. Если бы он сразу же упал в обморок, Джозеф помог бы ему дойти до его комнаты и оставил бы его там. Не забывай, он считал, что отделался от всех остальных! Он должен был рискнуть. Смотри за ним в оба!

Хемингуэй вышел из дома, и минуту спустя сержант услышал, как отъехала полицейская машина.

Примерно три часа спустя инспектор Хемингуэй снова появился в Лексхэме. Чопорный дворецкий напыщенно произнес, что рад его видеть.

– Это уже что-то новенькое, – осклабился Хемингуэй. – Прямо-таки-трудно поверить! Спросите мистера Стивена, не может ли он уделить мне минутку.

– Я сообщу мистеру Стивену, что вы здесь, инспектор, – важно изрек Старри. – Произошло нечто особенное, о чем, я считаю, вас надо немедленно поставить в известность.

– Вы не можете поставить меня в известность ни о чем, чего бы я уже не знал. И не пытайтесь! – резко ответил Хемингуэй. – Найдите мне мистера Стивена!

С видом оскорбленного величия Старри удалился.

Через несколько минут Стивен вошел в холл.

– Благодарение богу, вы вернулись! – сказал он. – Джозеф исчез. Не представляем, где он. Его не видели с тех пор, как он пошел к себе помыть руки перед чаем.

– Не беспокойтесь о нем, сэр, я знаю, где он находится, а это самое главное.

– Где же? – спросил Стивен.

– Там, где и положено – за решеткой, – ответил Хемингуэй. – Я пришел сообщить вам об этом.

– Боже! – попятился Стивен. – Признаюсь, инспектор, я думал, он выскользнул у вас из рук. Должно быть, Джо слышал, о чем мы говорили в библиотеке, и улизнул. Где вы его поймали?

– О, я его вовсе не ловил! – усмехнулся Хемингуэй. – Сержант Вер арестовал его на пересадке в Фриклее два часа тому назад. Я почему-то подумал, что он мог подслушивать, поэтому оставил Вера присмотреть за ним. Это было для него очень поучительно. Ваш дядя Джозеф покинул дом через дверь в сад. Выглядел он беззаботно и нес чемодан. Это было не более чем через двадцать минут после моего отъезда. Не буду утомлять вас деталями, но скажу следующее: когда он вышел из сарая, куда сначала направился, бедный Вер подумал, что у него начались галлюцинации или дядя Джозеф стал значительно темнее, чем был. К вопросу о талантливой игре! К этому времени ваш дядя напялил парик, наклеил усы, подтемнил брови. Вер говорит, трудно было поверить, что это тот же самый человек.

– Старые театральные запасы! – хмыкнул Стивен.

– Это неудивительно. К счастью, Вер надежен, если и не очень умен. И как только он понял, в чем дело, он последовал за вашим дядей. Первая возможность позвонить мне представилась ему на пересадке в Фриклее, куда они добрались медленным поездом. Если судить по замечаниям Вера, в поезде плохо топили. К этому времени я уже с пользой для себя побеседовал с полицейским экспертом, который пропустил через несколько тестов кусочки вашего ковра на лестнице. Не буду передавать вам то, что говорил этот парень об убийствах в выходные дни!

– Кровь? – спросил Стивен.

– Да, сэр. Той же группы, что и кровь мистера Хериарда, которую нашли на одежде в месте удара. Возможно, эти несколько капель упали с ножа, потому что у мистера Хериарда почти не было внешнего кровотечения. Исходя из этого и добавив несколько штрихов, чтобы достичь необходимой убедительности, я приказал Веру арестовать дядю Джозефа по обвинению в убийстве своего брата и привезти его в Лондон не менее медленным и не менее холодным поездом, чего он так опасался. А сейчас, если вы не возражаете, сэр, мне необходимо увидеть миссис Хериард.

– Минуточку! – сказал Стивен. – Как, черт возьми, вы до этого додумались?

– Почитайте «Жизнь императрицы Австрии Елизаветы», а не ворчите на других. Может быть, тогда вы поймете, – ответил Хемингуэй. – Ваш дядя Джозеф прочитал... Прочитал до конца. Это больше, чем он позволил своей жене. Где она, сэр?

– В гостиной. С ней Матильда. Значит, императрицу убили?

– Не собираюсь портить вам удовольствие от чтения, – шепнул ему на ухо инспектор. – И потом, у меня нет времени. Вы все найдете в энциклопедии.

– Черт вас подери! – выругался Стивен и провел Хемингуэя в гостиную.

Когда Мод увидела инспектора, она спокойно посмотрела на него. Ее руки были сложены на коленях, лицо ничего не выражало. Матильда инстинктивно придвинулась к ней, однако, когда инспектор коротко, но, насколько мог, мягко рассказал ей, что ее мужа арестовали, Мод не проявила никаких признаков волнения. Минуту она молчала. Затем сказала:

– Не понимаю, как Джозефу удалось это сделать.

Растерянная Матильда воскликнула:

– Вы считали, что он был способен на это?

– О да! – Мод говорила так, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Видите ли, я прожила с Джозефом около тридцати лет. Никто из вас не понимал его...

Матильда озадаченно смотрела на пожилую леди.

– Разве вы... разве вы не любили его? – спросила девушка.

– Разумеется, любила, когда выходила за него замуж, – ответила Мод. – Однако уже много лет прошло с тех пор, как я его совсем разлюбила. И даже более того.

– И вы продолжали жить с ним!

Мод поднялась, поправила шарф на плечах и скромно улыбнулась.

– Меня воспитали в представлении, что замуж выходят, чтобы делить горе и радость, – потупилась она. – Наверное, вы думали, что раз я была актрисой, то не заботилась о таких вещах. Но я всегда считала, что нужно исполнять свой долг. Видите ли, Джозеф был мне верен. – Мод пересекла комнату и подошла к двери. – Я не буду спускаться к ужину, – объявила она. – Если я спущусь, вам будет неловко. Вы что-нибудь еще хотите сказать мне, инспектор?

– Нет, мадам, больше ничего, – ответил Хемингуэй, не менее удивленный, чем Матильда.

– Вы хотите, чтобы я поднялась с вами? – спросила Матильда.

– Нет, спасибо, дорогая. Просто попросите принести мне ужин в комнату. И пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я буду совершенно счастлива, строя планы о маленьком домике, где я всегда мечтала жить. – Мод остановилась, взглянула на Стивена, который открыл ей дверь и снова улыбнулась. – Одна! – просто сказала она и вышла из комнаты.