Онлайн чтение книги Европейское воспитание
23

— Гм…

Черв окинул свой маленький отряд критическим взглядом.

— Марш!

Тронулись. Они шли гуськом, с Червом во главе. У него была странная манера носить винтовку: ремень через шею, а ружье поперек груди. Он опирался на него обеими руками. Благодаря платку на голове, со спины он был похож на матушку с ребенком на руках. Крыленко шел с трудом, волоча ногу. Его лицо кривилось от боли…

— Ревматизм! — с грустью объяснял он Янеку.

Махорки не было: в Пясках рожала женщина, и уже два дня он бродил вокруг хутора, бормоча молитвы. На поясе у Янкеля висела связка гранат. Станчик спрятал в рукав нож: это было его единственное оружие… Трое братьев Зборовских были экипированы лучше всех: у каждого немецкая винтовка, штык, маузер и полный патронташ. Безоружный пан меценат рысил перед Янеком. В огромной шубе, вечно вонявшей мокрой собакой, у него был нелепый, смешной вид. Он то и дело останавливался и бегал в кусты: у него было расстройство кишечника. Потом догонял их в изнеможении и бормотал извинения. Так он прошел половину пути и в конце концов, измотанный и ноющий, остался где-то в чаще. Янек замыкал колонну. Они прибыли к излучине Вилейки заблаговременно и расположились по обе стороны дороги. Двое старших братьев Зборовских встали на вершине холма, как раз у того места, где водитель грузовика должен был переключить скорость перед спуском. По ту сторону Вилейки садилось солнце, снег был твердым и гладким: под скупыми лучами солнца он превратился в плотную массу. Они ждали больше получаса, лежа на снегу. Чувствуя, как замерзают внутренности, Крыленко вскочил и выругался.

— Лежать! — приказал Черв.

— Хочешь, чтобы я отморозил себе?… — возразил Крыленко.

Черв мигнул глазом.

— Он меня оскорбляет! — возмутился старик.

— Я не нарочно, — сказал Черв. — Это нервный тик. Не кричи.

Они услышали гул мотора. Услышали, как шофер переключил скорость. Из-за поворота появился грузовик и начал взбираться на гору. Это давалось ему с трудом. Наверное, был тяжело гружен. Янек увидел бледное, оглушенное лицо водителя: видимо, устал от холода и шума. Рядом с ним дремал другой немецкий солдат. То был трехтонный, крытый брезентом грузовик. В кузове запел чей-то голос:

Ich hatt'einen Kameraden… [55]Немецкая походная песня.

Хор голосов подхватил:

Ich hatt'einen Kameraden,

Einen besserenfind'st du nicht…

Черв лежал ничком на снегу. Крыленко прошептал:

— Если Зборовские их атакуют, нам крышка.

Грузовик выехал на вершину холма, и они увидели два ряда немецких солдат, сидевших друг напротив друга с винтовками на коленях.

Ich hatt'…

Грузовик заскрежетал, сделал последнее усилие и исчез за склоном. Двое Зборовских перешли через дорогу и возвратились к ним.

— Правильно сделали, — сказал Черв. — Завтра начнем сызнова.

Когда они вернулись на следующий день, Черв взял Янека и поставил его у подножия холма.

— Свистеть умеешь?

— Да.

— Грузовик поворачивает здесь. Когда он будет проезжать мимо, заглянешь в кузов. Если там будет меньше шести человек, свистнешь. Все понял?

— Да.

— Повтори.

Янек повторил. Черв ушел, а Янек спрятался в кустах. Вновь солнце зашло за горизонт. Янек услышал гул мотора. За рулем был тот самый шофер, и тот самый солдат спал на соседнем сиденье. Грузовик повернул и начал подниматься в гору. Янек раздвинул кусты и посмотрел. В кузове на ящике сидел один человек. Похоже, дремал. Янек пристально смотрел на него пару секунд. Это был старый Аугустус Шредер. Грузовик заревел… «В кузове один человек», — подумал Янек. Нужно свистнуть. Он вставил два пальца в рот. На ящике тряслось большое, худое тело немца, упиравшееся подбородком в грудь. Руки были скрещены. Один человек… Раздался короткий, пронзительный свист. Грузовик как раз выехал на вершину холма. Янек увидел, как с разных сторон дороги выскочили два черных силуэта, четко выделяясь на фоне красного неба. Он услышал два выстрела, и в тот же миг грузовик остановился. Он увидел, как Аугустус Шредер выпрыгнул из кузова и побежал сломя голову, размахивая длинными руками, похожими на лопасти ветряной мельницы. Тогда Янек вышел из кустов и побежал навстречу ему, крича:

— Не стрелять!

Он услышал третий выстрел. Когда он добежал до грузовика, Аугустус сидел на земле, опираясь о колесо и держась за живот. Никто не обращал на него внимания. Партизаны жадно осматривали ящики: оружие, боеприпасы, взрывчатку… На костлявом лице старика застыло наивное изумление. Он не чувствовал боли. Он просто был удивлен. Наклонившись к нему, Янек услышал, как он повторяет по-немецки:

—  Was ist los? Was ist los ?[56]Что случилось? (нем.)

Вдруг он узнал Янека и улыбнулся ему. И сказал ему по-польски еще не искаженным болью голосом:

— Я ранен. Это ты стрелял в меня?

— Нет.

Аугустус Шредер произнес очень серьезно, словно это было важно:

— Я верю тебе. — И быстро добавил, чтобы успокоить Янека: — Мне не больно.

Крыленко высунул голову из кузова.

— Ничего, старик, — простодушно сказал он. — Не переживай. При ранениях в живот сразу не больно. Но зато потом ты свое наверстаешь. — И радостно улыбнулся. — Вот увидишь!

— Я сказал, чтобы они не стреляли, — прошептал Янек.

— Я верю тебе.

Его костлявое лицо побледнело, как полотно. Небо потемнело. Вороны перестали каркать. Черв спрыгнул с грузовика с карабином наперевес и сказал, не глядя на раненого:

— Уезжаем. Залезай. Мы отвозим грузовик в лес.

— Я останусь еще ненадолго, — сказал Янек.

— С какой стати?

— Он… он…

Он хотел сказать: «мой друг». Но сказал:

— Я его знаю.

Старик побелел, как смерть, и его губы задрожали.

— Как хочешь, — сказал Черв.

Он сел на место водителя и завел двигатель.

— Только недолго!

— Хорошо.

Грузовик оставил после себя запах бензина.

— Фотография, — попросил Аугустус. — У меня в гимнастерке…

Янек расстегнул шинель и порылся в карманах. Он тотчас нашел фотографию. На него сурово смотрел молодой парень в гитлеровской форме.

— Дай.

Он вложил фотографию в руку раненого. Аугустус рассматривал ее с иронической улыбкой.

— Он будет мной гордиться. Или пожмет плечами и скажет: он всего лишь выполнил свой долг. Вот и все. Sieg heil!

Фото упало в снег.

— Не оставляй меня на дороге. Если меня найдут крестьяне… Они добьют меня палками.

Янек оттащил раненого в чащу и прислонил к стволу дуба.

— Мои игрушки, мне их будет не хватать.

Янек порылся в карманах… Лицо раненого посветлело. Ему стало не так больно. Янек завел пружину и отпустил ее. Человечек ожил, улыбнулся…

—  Ach, mein lieber Augustin, alles ist weg, weg, weg…

Человечек понюхал табак.

—  Ach, mein lieber Augustin, alles ist weg!

Человечек чихнул и самодовольно покачал головой.

— Спасибо.

Янек вложил игрушку ему в руку. Прошло несколько часов. Ночь была тихой, в обнажившемся лесу ветер не поднимал ни малейшего шороха. Только старик слабо стонал на снегу… Когда он затих, Янек положил тело на дорогу, на виду, и вернулся в лес.