Онлайн чтение книги ФАРХАД И ШИРИН
ГЛАВА XIII. ВОСПИТАНИЕ ФАРХАДА

Хакана сыном наградил творец,

Наградой осчастливлен был отец.

И стал хакан раздумывать, гадать,

Какое бы младенцу имя дать:

От блеска красоты его — Луне

Прибавлен блеск и Рыбе в глубине. [17] Прибавлен блеск и Рыбе в глубине . — То есть красота младенца сияет на весь мир — от лунной сферы до самых глубей земли. Кроме того, здесь игра слова: рыба — махи, а луна — мах.

С царевичем (так было суждено)

И счастье государства рождено.

Хакан подумал: «В этом смысл найди:

Блеск — это «фарр», а знак судьбы — «хади». [18] Блеск — это «фарр», а знак судьбы — «хади ». — Навои приводит фантастическую этимологию древнего имени Фархад. «Фарр» — это божественная благодать, которая, по древним представлениям, осеняет только представителей царского дома. Хади (арабское) — водитель, указывающий путь к истине.

Так имя сыну дал хакан: Фархад…

Нет, не хакан, — иные говорят,

Сама любовь так нарекла его,

Души его постигнув естество.

Не два понадобилось слова ей, —

Пять слов служило тут основой ей:

«Фирак» — разлука. «Ах» — стенаний звук,

«Рашк» — ревность, корень самых горьких мук,

«Хаджр» — расставанье. «Дард» — печали яд.

Сложи пять первых букв, прочтешь: «Фархад». [19] Сложи пять первых букв, прочтешь: «Фархад». — В начертании арабским шрифтом имя «Фархад» состоит из пяти букв.

Как золотая клетка ни блестит,

Однако птица счастья в ней грустит.

Пышна Фархада колыбель, но в ней

Все плачет он, тоскует с первых дней.

Невеста небосвода день и ночь [20] Невеста небосвода день и ночь . — Здесь слово «небосвод» имеет значение «судьба», «мир». В восточной поэзии мир обычно сравнивают с женщиной, ибо он так же непостоянен, как коварная красавица. Называя мир «невестой», Навои хочет подчеркнуть, что судьба ласкова к Фархаду, как любящая невеста.

С него очей не сводит: чем помочь?

Десятки, сотни китаянок тут,

Как соловьи сладчайшие, поют,

Но в нем печаль, какой у детства нет, —

Навеять сон Фархаду средства нет!

Кормилица ему давала грудь —

К соску ее он не хотел прильнуть,

Как тяжелобольной, который в рот

И сладкий сок миндальный не берет.

Другою пищей дух его влеком,

Другим Фархад питался молоком:

То — молоко кормилицы любви, —

Ему в духовной вылиться любви.

Фархад особенным ребенком рос:

Как муравей питаясь, львенком рос.

В год — у него тверда была нога,

В три — не слова низал, а жемчуга,

И речь его не речью ты зови, —

Зови ее поэмою любви.

В три года он, как в десять, возмужал,

Все взоры этим чудом поражал…

Отец подумал, что пора начать

Наследника к наукам приобщать.

Учителя нашел ему хакан,

Чьи знания — безбрежный океан,

Кто так все тайны звездных сфер постиг,

Что в них читал, как по страницам книг,

И, на коне раздумья вверх несясь,

Все отмечал, все приводил он в связь;

Хотя и до него был разделен

На много клеток небосвод, но он

Так мелко расчертил его зато,

Что небо превратилось в решето.

И если мудрецам видны тела,

То телом точка для него была. [21] То телом точка для него была . — В геометрии — точка, величина воображаемая, но для мудрого наставника даже и это абстрактное понятие может быть телесным.

Постиг он все глубины естества,

И математики, и божества.

Был в Греции он, как философ, чтим, —

Стал Аристотель школьник перед ним…

Сказал мудрец Фархаду: «Полюби

Науку с корешка — от «Алиф-Би». [22] Науку с корешка — от «Алиф-Би». — «Алиф» и «Би» — название первых двух букв арабского алфавита и вместе с тем само слово «алфавит».

«Алиф» воспринял как «алам» Фархад, [23] «Алиф» восприял как «алам» Фархад. — «Алам» — горе.

«Би» как «бела» истолковать был рад.

Тот день был первым днем его побед, —

Он в первый день освоил весь абджед. [24] Он в первый день освоил весь абджед. — Таблица, обозначающая числовое значение букв арабского алфавита. Первое слово этой таблицы «абджед» составлена из букв а-б-дж-д, обозначающих цифры 1–2—3—4.

Умом пытлив и прилежаньем рьян,

Он через год знал наизусть Коран.

Знал все построчно, постранично он,

Ни слова не читал вторично он.

Но, раз прочтя, все закрепит в мозгу,

Как бы резцом наносит на доску…

И лишь когда он про любовь читал,

Он те страницы вновь и вновь читал,

И чувствовал себя влюбленным сам,

И предавался грусти и слезам;

И если так влюбленный горевал,

Что ворот на себе в безумстве рвал,

То и Фархад проклятья слал судьбе,

Безумствовал, рвал ворот на себе.

Не только сам обидеть он не мог, —

Ничьих страданий видеть он не мог.

Всегда душой болея за других,

Он, как мудрец, был молчалив и тих.

Отца он в размышления поверг,

У матери — в печали разум мерк.

Хан утешал: «Все дети таковы».

Мать плакала: «Нет, только он, увы!»

Ах, не могли они его судьбу

Прочесть на этом скорбном детском лбу!

Когда Фархаду стало десять, — он

Во многих был науках искушен,

И в десять лет имел такую стать,

Какой и в двадцать не дано блистать.

Все знать и все уметь хотел Фархад.

Оружием наук владел Фархад,

Оружием отваги — силой сил —

Теперь он также овладеть решил,

И не остался пред мечтой в долгу:

В кольцо сгибал он радуги дугу,

Соединять ее концы он мог,

Соединяя Запад и Восток.

Тупой стрелой он мог Арктур пронзить,

А острой мог зенит он занозить;

Планету Марс он на аркан ловил,

Созвездью Льва хребет он искривил;

Он выжал воду из созвездья Рыб;

Он шестопером семь бы сфер прошиб.

Со скоростью круженья сфер — свое

Умел меж пальцев он вращать копье

Так, что казалось — он прикрыт щитом,

Полнебосвода им затмив притом.

Он горы так умел мечом рассечь,

Что прорубал в горах ущелья меч.

И пусть гора одета сплошь в гранит, —

Навек прорехи эти сохранит.

Под палицей его Альбурз бы сам

Взлетел мельчайшим прахом к небесам.

Когда б он руку Руин-Тену сжал, [25] Когда б он руку Руин-Тену сжал . — Руин-Тен, что в переводе означает «обладающий бронзовым телом», то есть неуязвимый, — прозвание героя иранского эпоса Исфандиара.

И Руин-Тен, как мальчик бы, визжал.

Но хоть ученым он прослыл большим

И был, как богатырь, несокрушим,

Он скромен был, как новичок, едва

По буквам составляющий слова.

Он силой не хвалился никогда,

Ни в чем не заносился никогда,

И равнодушен к власти, он скорей

На нищенство сменил бы власть царей.

Он сердцем чист был и очами чист,

Всем существом, как и речами, — чист,

Чистейшее на свете существо!

И весь Китай боготворил его,

И чуть прохладный дунет ветерок,

Молились все, чтоб бог его берег,

И каждый достоянья своего

И жизни бы лишился за него!

А чтоб не знал ни бед, ни горя он,

Чтоб никакой не ведал хвори он,

Хан щедро подаянья раздавал,

Что день, то состоянья раздавал.

Фархад достиг четырнадцати лет,

Но боль в душе носил, как амулет…

Вина печали нам подать изволь,

Чтоб заглушить в душе печали боль:

Пока беда не занесла свой меч,

Пусть пир шумит, а мы продолжим речь.