НОЯБРЬ САДОВОДА

Онлайн чтение книги Год садовода
НОЯБРЬ САДОВОДА

Я знаю, есть много замечательных занятий: например, писать в газеты, голосовать в парламенте, заседать в административном совете, подписывать казенные бумаги. Но как бы все это ни было прекрасно и почтенно, занимающийся этим не выглядит так внушительно, нет у него той монументальной, пластичной, можно сказать, скульптурной осанки, какой отличается человек с заступом. Господи, когда вы стоите так на своей клумбе, упершись одной ногой в железо заступа, стирая пот с лица и произнося: «уф!» — вы производите впечатление прямо аллегорической статуи. Остается только осторожно вырыть вас, вынуть из земли со всеми корнями и поставить на постамент с надписью «Триумф труда», или «Властелин земли», или еще как-нибудь в этом роде. Говорю так потому, что теперь как раз пришла пора для этого, то есть для рытья.

Да, в ноябре надо вскапывать и рыхлить почву; наберешь её полный заступ и испытываешь такое аппетитное, лакомое ощущение, будто набрал полный половник, полную ложку еды. Хорошая почва, как и хорошая еда, не должна быть ни слишком жирной, тяжелой и холодной, ни слишком влажной или слишком сухой, ни мягкой, ни твердой, ни порошкообразной, ни сырой: она должна быть как хлеб, как пряник, как сдобная булка, как поднявшееся тесто; должна рассыпаться, но не крошиться; должна хрустеть под заступом, но не чавкать; при переворачивании не должна превращаться в скамьи, головы, пласты, клецки, а должна, облегченно вздыхая, распадаться в комки и крупичатую пыль. Вот это и есть почва съедобная и вкусная, культурная и благородная, почва глубокая и влажная, пористая, дышащая, мягкая, — словом, хорошая почва, как бывают хорошие люди; а известно, что в этой юдоли слез лучше ничего нету.

Знай, садовод милый, что в эти осенние дни можно еще пересаживать. Надо сперва окопать куст или деревце как можно глубже; потом подхватить снизу заступом, — причем заступ обычно ломается пополам. Есть люди, — главным образом критики и публичные ораторы, — которые любят толковать о корнях; они твердят, например, что, дескать, надо глядеть в корень, что то или иное зло надо вырвать с корнем, что надо добираться до корней явления. Хотел бы я посмотреть, как бы они стали выкапывать (вместе с корнями), скажем, трехлетнюю айву. Хотел бы понаблюдать, как Арне Новак склоняется к корням какого-нибудь маленького кустика, скажем, Ruscu s’a. Или как Зденек Неедлы выворачивает с корнями, допустим, солидный тополь. Думаю, что в конце концов оба они махнули бы рукой, произнеся только одно словечко — и бьюсь об заклад, что этим словечком было бы: «Ну его к черту!» Я сам испытал это с цидониями; могу засвидетельствовать, что иметь дело с корнями очень трудно; лучше не трогать их; они сами знают, зачем сидят так глубоко; и нашего внимания им не требуется. Так что лучше оставить их в покое и утучнять почву.

Да, утучнять почву. Что может быть лучше телеги навоза, доставленного вам в морозный день и дымящегося, как жертвенный костер. Когда дым его доходит до небес, всеведущий, там, наверху, почуяв запах, промолвит:

— Эге, славный какой-то навозик!

Тут необходимо сказать два слова о таинственном круговращении естества: наестся лошадка овса и передаст его дальше — гвоздикам либо розам, а те на будущий год восславят за это творца таким чудным ароматом, что пером не описать. Так вот — садовод улавливает этот чудный аромат уже в дымящейся куче навоза с соломой. И жадно нюхает и заботливо раскидывает этот божий дар по всему саду, будто намазывает для своего ребенка ломтик хлеба вареньем. Вот тебе, галчонок, кушай на здоровье! Вот вам, «Мадам Эррио», за ваши красивые бронзовые цветы, — целая кучка. Ты, ромашка, не ворчи — получай лепешку. А тебе, усердный флокс, постелю бурой соломы. Что нос воротите, люди добрые? Или не нравится?

Еще немножко и окажем своему саду последнюю услугу: переждав один-другой осенний заморозок, устелем его зеленой хвоей; нагнем розы, подгребем к их шейкам земли, наложим сверху душистых еловых ветвей и — покойной ночи! Обычно этой хвоей накрываешь и что-нибудь другое, — скажем, перочинный ножик или курительную трубку; а весной, сняв хвою, опять все это находишь.

Но до этого еще далеко; мы еще продолжаем цвести. Еще погребальные астры мерцают своими сиреневыми глазами; еще распускаются первоцвет и фиалка в знак того, что ноябрь — весна; еще хризантеме индийской (которую называют так потому, что она не из Индии, а из Китая) ни метеорологическое, ни политическое ненастье не мешает расточать хрупкое и неисчерпаемое богатство своих цветов — рыжих и белоснежных, золотых и темных; еще доцветают последние розы. Ты цвела шесть месяцев, королева: видно, положение обязывает.

А потом еще расцветают листья — осенние листья, желтые и багряные, рыжие, оранжевые, красные, как перец, кроваво-бурые. А красные, оранжевые, черные, покрытые голубым налетом ягоды? А желтое, красноватое, светлое дерево голых ветвей? Нет, мы еще и с кончили. Даже когда все завалит снегом, будут еще темно-зеленые падубы с огненно-алыми плодами, и черные сосны, и туи, и тиссы. Этому никогда не бывает конца.

Говорю вам, смерти не существует. И сна тоже. Просто мы перерастаем из одного периода в другой. К жизни необходимо относиться с терпением: ведь она вечная.

Но и вы, не имеющие ни единой собственной грядки во всей вселенной, можете тоже в осенний период поклониться природе, посадив в горшки луковички гиацинтов и тюльпанов, чтоб они у вас за зиму либо замерзли, либо расцвели. Это делается так; вы покупаете подходящие луковицы и в ближайшем цветоводстве — мешок хорошо компостированной земли; затем отыскиваете у себя в подвале или на чердаке все старые цветочные горшки и в каждый сажаете по луковице. К концу операции вы обнаруживаете, что для нескольких луковиц не хватает горшков. Вы подкупаете горшков, после чего оказывается, что не хватает луковиц, а остались лишние горшки и земля. Вы подкупаете луковиц и, так как опять не хватает земли, приобретаете еще мешочек компоста. У вас опять остается лишняя земля, которую жалко выбрасывать: уж лучше еще прикупить горшков и луковиц. Это продолжается до тех пор, пока ваши домашние не взбунтуются. После чего вы, заставив горшками окна, столы, шкафы, буфет, подвал и чердак, принимаетесь с доверием ждать наступления зимы.


Читать далее

НОЯБРЬ САДОВОДА

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть