Онлайн чтение книги Богиня мщения Goddess of Vengeance
Глава 3

К тому времени, когда Лаки проехала по бульвару Пико и свернула на ведущее к Малибу шоссе Пасифик-кост, она уже забыла и о Винус, и о ее проблемах с многочисленными мужчинами. Теперь Лаки думала о Макс и ее неминуемом отъезде. Ей было совершенно очевидно, что удержать дочь от этого шага вряд ли удастся. Макс стремилась к независимости, и – нравилось это им с Ленни или нет – поделать они ничего не могли.

Лаки одолевали недобрые предчувствия, хотя она понимала, что, несмотря на все свое упрямство и своеволие, Макс достаточно умна. Но каждый раз, когда Лаки высказывала свои опасения вслух, окружающие тотчас напоминали ей, что в юности она тоже не слушала старших и поступала так, как хотела.

Да, в шестнадцать лет Лаки действительно сбежала из швейцарского закрытого интерната с его строгими порядками и отправилась на юг Франции в поисках приключений. Ее отцу, Джино, удалось выследить беглянку, после чего он поспешил выдать ее замуж за Крейвена Ричмонда – сына сенатора Питера Ричмонда. Крейвен оказался занудой и неудачником; Лаки его не любила и даже не уважала, поэтому их брак с самого начала был обречен. Вскоре Джино уехал из Штатов из-за проблем с налогами. Это был удобный момент, и Лаки тут же порвала все связи с семейством Ричмондов и возглавила отцовский отельный бизнес. Развод ей удалось получить достаточно быстро, и она ни о чем не жалела.

И вот теперь Макс готова была выпорхнуть из родительского гнезда. Хватит ли ей хитрости и ума, чтобы не стать добычей многочисленных акул, которые, конечно, поспешат наброситься на столь лакомый кусочек? Если бы Макс осталась в Лос-Анджелесе, Лаки наверняка нашла бы способ ее защитить, но ведь дочь планировала отправиться в Нью-Йорк – огромный и опасный город на другом конце страны!

«Никак ты ее не защитишь, – рассудительно сказал Ленни, когда Лаки поделилась с ним своими тревогами. – И я не вижу в этом особой необходимости. Макс уже достаточно взрослая, чтобы не только совершать собственные ошибки, но и учиться на них».

Джино был с ним согласен. «Отпусти ее, дочка, – сказал он Лаки. – Я уверен, Макс сумеет встать на ноги, как ты когда-то».

Что ж, решила в конце концов Лаки, пусть будет что будет.

Когда Лаки добралась до Малибу и загнала свой приметный красный «Феррари» в гараж, было уже за полночь, но, несмотря на это, Макс дома не было. Приказав себе не волноваться, Лаки достала телефон и позвонила Ленни, который уехал «на натуру» в Юту. Они немного поболтали: Ленни еще раз успокоил ее насчет дочери, сказал, чтобы она не беспокоилась, и пообещал, что они непременно увидятся в Вегасе на дне рождения Макс.

Лаки решила, что на этот раз она, пожалуй, послушается мужа. После вечеринки в Вегасе она отпустит дочь на все четыре стороны – отпустит и будет надеяться, что с ней ничего не случится.

* * *

– Фрэнки! – завопила Макс, стремительно бросаясь к молодому мужчине, который только что выбрался из «Корвета Гранд Спорт» с откидным верхом. – Это правда ты?!

Застигнутый врасплох, Фрэнки едва не споткнулся, потом медленно сдвинул на кончик носа модные очки «Рей Бен» с зеркальными стеклами – совершенно ненужные, потому что было уже довольно темно. Очевидно, он надел их исключительно с показушными целями.

– Вот это да! – восхитился он. – Маленькая Макс собственной персоной!

– Не такая уж и маленькая, – дерзко ответила она, припоминая, что, когда в последний раз видела приятеля своего брата, Фрэнки был несколько полнее. Сейчас он казался почти болезненно худым, но прикид у него был в порядке – кожаные брюки и куртка, шелковая футболка, очки в стиле ретро, темные волосы стянуты в «конский хвост». Все очень стильно, очень по лос-анджелесски. – Отлично выглядишь, – добавила Макс, театральным жестом указывая на вход в новый клуб, где пара сексуально озабоченных подростков и несколько явно несовершеннолетних девчонок, разодетых так, чтобы разить наповал, пытались проникнуть внутрь, предварительно уболтав швейцара и двух крепких охранников. – Кстати, ты не мог бы провести меня и моих друзей в клуб? – спросила она, одаривая Фрэнки обворожительной улыбкой.

– Если я не смогу, никто не сможет, – самодовольно ухмыльнулся Фрэнки. – Идите за мной.

Макс схватила под руки Куки и Гарри и поспешила следом.

Швейцар у входа почтительно кивнул, мордовороты-охранники расступились.

– В-в-а-а-у! – восторженно взвыла Макс. – Ну, ты даешь! Можно подумать, будто эта тошниловка принадлежит тебе.

– Так и есть, – хвастливо отозвался Фрэнки, хотя на самом деле дело обстояло совершенно не так. – Это мой клуб – вплоть до последней тарелочки.

Макс удивилась, хотя и не подала вида. Последнее, что она слышала о Фрэнки, это то, что его бросила давняя подружка Аннабель Маэстро и он искал работу. И вот теперь он утверждал, будто владеет этим новеньким клубом. Что-то тут не так, сразу сообразила Макс. Надо будет спросить у Бобби, что он об этом знает. Когда-то ее брат и Фрэнки были очень дружны, но расстались из-за того, что последний не сумел справиться со своей привязанностью к белому порошку. Он продолжал злоупотреблять кокаином, несмотря на все предостережения друзей, совершал ошибку за ошибкой и в конце концов оказался в одиночестве. Тогда Макс его даже жалела. Фрэнки ей, в общем-то, нравился, даже несмотря на то, что пытался прислониться к ней, когда года два назад Макс некоторое время жила у Бобби в Нью-Йорке.

– А Бобби в курсе, что ты тоже в клубном бизнесе? – спросила она, когда Фрэнки проводил их к свободному полукабинету.

– Думаешь, только у твоего братца есть деньги, чтобы открывать модные точки? – отозвался Фрэнки небрежно, но Макс заметила, как задергалось под очками его левое веко. Насколько она помнила, это происходило каждый раз, когда Фрэнки нервничал. – Я диджействовал в разных клубах, еще когда он бегал в школу. Нет, если бы мы с ним не расстались, я, конечно, дал бы ему возможность вложить крупную сумму в мою «Реку», но… В общем, он сам виноват.

– Да, Бобби действительно упустил хороший шанс вложить денежки, – заметила Макс, оглядываясь по сторонам. Внутри «Река» не шла ни в какое сравнение с «Настроением». Если точнее, то она напоминала его бледную копию. Как видно, именно Фрэнки кое-чему научился у Бобби, а не наоборот.

– С тех пор как твой брат связался с этой адвокатшей, – сердито сказал Фрэнки, – он, по-моему, совершенно потерял хватку. Эта дрянь вертит им как хочет. Я почти уверен, что это из-за нее мы больше не контачим.

– Денвер не адвокат, она – помощник окружного прокурора, – поправила Макс.

– Еще хуже. – Фрэнки фыркнул. – В общем, захомутала она бедного Бобби, так что он теперь и пикнуть не смеет. Если бы не Денвер, мы бы с ним до сих пор зажигали вместе.

– А я думала, главная проблема была в…

– В чем? – Фрэнки бросил на Макс быстрый взгляд.

– Ни в чем. Так… – пробормотала Макс и прикусила губу. Бобби сам сказал ей, что больше не может иметь дело с Фрэнки из-за его неумеренного пристрастия к кокаину. Тем более что Денвер действительно была помощником окружного прокурора. На юридическом языке, объяснял сестре Бобби, это называется конфликтом интересов, и Макс его почти поняла. Не ясно было только, какой интерес к Фрэнки могла испытывать Денвер, если она встречалась с ее братом.

– Итак, маленькая Макс наконец-то выросла, – проговорил Фрэнки и придвинулся ближе, так что его бедро коснулось ее ноги. – Давненько я тебя не видел. Как ты поживала все это время?

– Нормально. То есть – отлично! – ответила Макс, отодвигаясь. Меньше всего ей хотелось, чтобы Фрэнки вообразил себе невесть что.

– Из тебя получилась горяченькая штучка, – заметил Фрэнки. – Только не дымишься, а в остальном просто супер.

– Спасибо, – пробормотала Макс и потупилась. Ей отчего-то стало не по себе. Может, Фрэнки под дозой, подумалось ей. А что, очень может быть.

– Отличная тошниловка! – подала голос Куки. – Мне нравится.

Фрэнки повернулся к ней.

– Нравится? Еще бы!.. Я сам разрабатывал интерьеры, – соврал он еще раз.

– Очень нравится, – подтвердила Куки и пихнула Гарри под столом ногой, чтобы он не сидел как вареный шпинат. Интересно, гадала она, сколько лет этому Фрэнки и не слишком ли он стар для нее? – А выпить нам здесь подадут?

– Запросто. – Фрэнки щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки – полуголой девицы с неподвижной, будто приклеенной улыбкой и длинными накладными ногтями, похожими на когти хищной птицы. – Надеюсь, фальшивые удостоверения личности у вас с собой?

– Конечно. Мы без них никуда, – ответила Куки, облизывая свои пухлые губы и опуская длинные ресницы, кончики которых были выкрашены в розовый цвет.

– Ну и отлично, – кивнул Фрэнки и подумал: «Совсем молодая, но уже созрела. Во всех смыслах».

С некоторых пор малолетки нравились ему куда больше.

* * *

Предложенные Бобби пицца и киношка обернулись ужином в «Мацухиса» – любимом японском ресторанчике Денвер.

– Мне здесь ужасно нравится, – заявила она, накладывая на тарелку большой кусок рулета по-калифорнийски.

– А как ты думаешь, почему я повел тебя именно сюда? – отозвался Бобби.

– Может быть, ты хотел устроить мне сюрприз?

– Ну что за умница! – воскликнул Бобби, одаряя Денвер своей особенной улыбкой.

– Знала бы, что мы пойдем сюда, так оделась бы соответствующим образом, – пожаловалась Денвер. – Я – то рассчитывала на пиццу в кинотеатре под открытым небом.

– Ты выглядишь шикарно в любой одежде. А тем более – без…

– Спасибо. – Денвер стоило большого труда не покраснеть, и она поспешила поднести к губам чашечку с подогретым саке.

– За что?

– За то, что ты говоришь мне только приятные вещи. И поднимаешь мне настроение.

– Это легко.

– Правда?

– Ты же знаешь, что правда.

– Как бы там ни было, тебе каждый раз удается сказать именно то, что нужно.

– Кстати, о том, что нужно … Ты не решила, поедешь со мной в Вегас в следующий уик-энд или нет? Помнишь, я говорил тебе про вечеринку в честь восемнадцатилетия Макс?

– Я… я подумаю. – Денвер и в самом деле еще не решила, стоит ли лишний раз попадаться на глаза грозной Лаки Сантанджело.

– Только подумаешь?

– Я же говорила, что у меня сейчас особенно много всяких дел, и по работе, и в связи с моим переходом…

– Но ведь мы вылетим в Вегас в пятницу вечером, а в воскресенье уже вернемся. Прокуратура ведь не работает по выходным, правда? Ты ничего не пропустишь.

– Пойми, Бобби, мой переход в Отдел по борьбе с наркотиками – дело очень непростое. Я хочу как следует подготовиться.

– Я же предлагал: возьми с собой ноутбук и готовься сколько хочешь. Свободного времени у нас будет предостаточно.

– А можно мне еще немножко подумать? – осторожно спросила Денвер.

– Она будет думать! – воскликнул Бобби и воздел руки в комическом отчаянии. – Нет, ты все-таки очень упрямая женщина.

– Ты говоришь это только потому, что я не отвечаю «да» на все твои предложения?

– Увы, ты действительно чаще говоришь «нет» или «я подумаю». – Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом. – Может, именно поэтому ты мне так нравишься?

– Гм-м… – задумчиво протянула Денвер. – Что-то мне начинает казаться – ты слишком привык к тому, что женщины говорят тебе «да».

Бобби рассмеялся.

– Каких женщин ты имеешь в виду?

– А помнишь школу? Вы с Эм-Джеем никогда не скучали в одиночестве – девчонки к вам так и липли.

– Интересно… – проговорил Бобби и прищурился. – С чего это ты вдруг вспомнила школу? И именно сейчас?

– Потому что в те времена моим главным развлечением было смотреть, как Мистер Звезда Футбола набирает очки.

– Но ведь это было давно, Денвер. Теперь все позади. К тому же у меня есть ты.

– Вот как? – поддразнила она. – Я – у тебя?

Бобби сразу понял, к чему она клонит.

– И наоборот, естественно, – сообщил он великодушно. – Сколько мы уже вместе?

– Не знаю точно. – Денвер прикинулась равнодушной. – Месяца три примерно.

Бобби покачал головой:

– Примерно!.. Я уверен, ты могла бы назвать точное количество часов и даже минут!

– Это я – то?

– Это ты-то.

Они улыбнулись друг другу, наслаждаясь своей легкой пикировкой.

Одной из причин, по которой Денвер так нравилось проводить время с Бобби, было то, что с ним у нее всегда было о чем поговорить. Нередко он рассказывал ей о своем покойном отце или о родственниках по отцовской линии, которые до сих пор жили в Греции. Только племянница Бобби Бриджит переехала в Нью-Йорк и стала топ-моделью. Именно ей и Бобби досталась по наследству бо́льшая часть огромного состояния Димитрия Станислопулоса. О своем богатстве Бобби почти не говорил – он только признался Денвер, что чувствует себя неловко, когда речь заходит об этих деньгах, потому что не он их заработал. С самого начала Бобби решил, что не тронет ни цента из этих денег, а постарается сколотить собственный капитал. И он уже сделал первые шаги в этом направлении – два его клуба в Нью-Йорке и Лас-Вегасе пользовались невероятной популярностью и приносили отличный доход.

Желание Бобби самому зарабатывать на жизнь очень нравилось Денвер. Было ей по душе и то, что он ведет себя совсем не как наследник огромного состояния – Бобби никогда не позволял себе никаких излишеств. Например, он почти не пользовался самолетом Станислопулосов. По его же собственным словам, к возможностям, которые давало ему богатство, он прибегал лишь в крайних обстоятельствах.

Денвер, в свою очередь, тоже рассказывала ему о своей семье – о своих близких, с которыми Бобби пока не встречался. Знакомить его с матерью, активисткой одного из политических движений, и отцом – независимым адвокатом – Денвер не спешила. Ее родителям и трем братьям очень нравился Джош – ее прежний бойфренд, и Бобби они могли встретить в штыки. Нет, решила Денвер, она представит Бобби своим близким, только когда будет уверена, что их связь продлится больше чем несколько месяцев.

Когда она объяснила все это Бобби, он только рассмеялся.

– Выходит, я недостаточно хорош, чтобы познакомиться с твоими родными? – спросил он.

– Рано или поздно ты обязательно с ними познакомишься, – заверила Денвер. «Когда-нибудь, но не сейчас, – мысленно добавила она. – Сейчас еще слишком рано».

– Ах, Бобби! Это ты!.. – воскликнула какая-то девица, останавливаясь возле их столика. Молодая, смазливенькая, она принадлежала к широко распространенному типу «подающих надежды» моделей или актрис. Насколько было известно Денвер, такие девушки давали не только надежды, напротив, они трудились в поте лица… и тела, лишь бы вскарабкаться по карьерной лестнице как можно выше. – Сто лет тебя не видела, – продолжала щебетать девица. – В последний раз мы встречались на вечеринке у Грейдона, помнишь? Как поживаешь, Бобби? Что поделываешь? Как ты вообще оказался в Лос-Анджелесе?

– Э-э-э… привет, – пробормотал Бобби. Он никак не мог вспомнить, кто перед ним, к тому же ему это было совершенно безразлично. – Познакомься с Денвер. А это, гм-м…

Девица скользнула по Денвер безразличным взглядом и, не дав себе труда назвать свое имя, снова обратилась к Бобби:

– Нам обязательно нужно встретиться, поговорить… – промурлыкала она. – Я так по тебе соскучилась. Позвони мне – я остановилась в «Мондриане», о’кей?

С этими словами она отошла, весьма довольная собой. Ее шестидюймовые каблуки громко цокали по мраморному полу.

– Как мило, – заметила Денвер.

– Клянусь, я даже не знаю, кто это! – с жаром произнес Бобби.

– Да хоть бы и знал, – хладнокровно отозвалась Денвер, которая твердо решила не устраивать Бобби сцен ревности. В особенности если повод пустяковый. – У меня тоже были приятели до тебя.

– Она никогда не была моей подружкой, – возразил Бобби. – Честное благородное слово. Я понятия не имею, кто она такая и как ее зовут. Хотя лицо, кажется, знакомое… – честно добавил он.

– Это неважно, Бобби.

– Совершенно неважно, – согласился он. – Единственное, что имеет для меня значение, – это то, что сейчас я сижу здесь с тобой .

Денвер кивнула. Бобби Сантанджело Станислопулос всегда знал, что именно нужно сказать в тот или иной момент.

И  как …

* * *

Макс собиралась уходить. Гарри тоже, но Куки вдруг заупрямилась.

– Я останусь, – твердила она. – Фрэнки за мной присмотрит.

– Как же ты останешься? – возразила Макс. – Мы ведь вместе приехали на машине Гарри.

– Возьму такси, – возразила Куки. – Или кто-нибудь подвезет.

– И кто, например? – спросила Макс, начиная злиться.

– Да тот же Фрэнки хотя бы… – Куки пожала плечами. – Я уверена, он не откажется.

– Ну да! – воскликнула Макс. – Фрэнки не откажется забраться к тебе в трусики – это точно, а насчет остального – не знаю.

– Чего в этом плохого-то? – Куки пьяновато ухмыльнулась. – К тому же я никогда не надеваю нижнее белье, идя на вечеринку. Трусики – это лишнее.

Этот спор начался, когда после нескольких коктейлей Фрэнки ненадолго ушел, чтобы поприветствовать каких-то знакомых. На протяжении всего вечера он старательно разыгрывал из себя Мистера Гостеприимность, но Макс ни на грош ему не верила. Ей хотелось домой, да и Гарри тоже заскучал.

– Мы не можем оставить тебя здесь одну, – повторила Макс, глядя на Гарри в поисках поддержки.

– Почему одну? Я же сказала, что буду с Фрэнки, – возразила Куки, откидываясь на спинку стула.

– Твой Фрэнки – «снежок», кокаинщик, – усмехнулся Гарри. – К тому же он совсем старый. Тебе это надо?

– Фрэнки вовсе нестарый, – огрызнулась Куки. – И он клевый. В общем, вы двое можете уматывать. Я остаюсь. Точка.

Макс сдалась. Она знала, что, если Куки уперлась, ее ничем не сдвинешь. О Фрэнки она тоже имела представление, так что если подруга решила идти до конца… Вряд ли Куки была девственницей – в конце концов, всю свою молодую жизнь она провела в Голливуде и окрестностях.

– Как хочешь, – сухо сказала Макс. – Только лучше с ним не трахайся. Фрэнки не тот, кто тебе нужен. Поверь, я знаю!

– Спасибо за совет, мамочка, – едко ответила Куки. – Я позвоню.

– Обязательно позвони, – кивнула Макс и поглядела на часы. – И постарайся не сделать ничего такого, о чем потом будешь жалеть, – добавила она.

– До свиданья, до свиданья, – хихикнула Куки. – Проваливайте уже.

Макс взяла Гарри за руку.

– Ты в состоянии вести машину?

Он кивнул.

– Тогда пойдем.

Макс знала, что иногда лучше прекратить спор, в котором все равно не сможешь победить. Этой мудрости Ленни научил ее, когда Макс было всего пять лет. Она вообще многому научилась у родителей; их советы и уроки почти всегда оказывались кстати, и все же Макс не терпелось поскорее начать самостоятельную жизнь.

И свобода была совсем близко.